не отсюда не дотянуться.
   - Значит, сделай так, чтобы ты смог дотянуться. - Лила легла на  живот  и
опустила  голову  на  сложенные  руки.  А  Адам,  следуя  ее  совету,  начал
постепенно пересаживаться из коляски на  вымощенный  плитками  пол  дворика.
Много недель  назад  ему  для  этого  приходилось  использовать  специальную
лесенку,  чтобы  перебраться  из  кресла  на  мат  на  полу,   который   они
использовали для упражнений. Теперь же он мог это сделать только при  помощи
силы мышц  рук,  груди  и  спины.  Лила  постаралась  спрятать  улыбку.  Она
гордилась своим пациентом.
   - Где тебе мазать? - недовольно поинтересовался Адам.
   - Везде. - Через несколько секунд Лила запротестовала:
   - Эй, полегче. Не так сильно и не так быстро. Гм, вот так лучше.
   Очень скоро Кавано принялся  массировать  ее  двумя  руками.  Его  пальцы
двигались медленно, нежно, втирая гель. Временами они касались груди Лилы, и
Адам останавливался на мгновение, но потом снова принимался за  дело.  Когда
Лила почувствовала, что он готов прекратить, она произнесла:
   - И ноги тоже, пожалуйста. - Свою  просьбу  она  пробормотала  совершенно
сонным голосом, хотя никогда еще не была такой бодрой. Ее нервные  окончания
пели, как хорошо слаженный хор. - Адам не сразу выполнил  просьбу  Лилы,  он
медлил какое-то время. Сердце Лилы гулко  билось.  Она  нервничала.  Девушка
крепко зажмурилась и стала молиться, чтобы  Кавано  все-таки  послушался,  и
ради ее блага, и ради своего собственного.
   Благоразумию  Адама   пришлось   уступить   под   натиском   естественных
потребностей. Лила почувствовала прикосновение его рук на своих икрах. Потом
на бедрах. Они массировали ей кожу, прокладывая  путь  наверх.  Ей  пришлось
закусить губу, чтобы сдержать  стон  наслаждения,  когда  его  пальцы  нежно
касались ее кожи.
   Слишком  быстро,  показалось  Лиле,  Адам   закончил   втирать   гель   и
отодвинулся. Лила повернулась ровно настолько, чтобы ему была видна одна  ее
грудь.
   - Закончил? - Его глаза были прикованы к розовому,  нежному  соску.  Адам
кивнул. - Возможно, тебе следовало бы стать массажистом. - Голос Лилы звучал
глухо. - Ты знаешь, как надо прикоснуться.
   Используя навыки, которые он приобрел с ее помощью, Адам  сел  обратно  в
кресло. Устроившись поудобнее, он посмотрел на нее и сказал:
   - Мне не хватит выдержки. Я не настолько черствый человек.
   Вот так, получи. Лила схватила свою футболку и прижала к груди.
   - Я не черствая.
   - Значит, жестокая.
   - И вовсе я не жестокая.
   - Да неужели? - Адам развернул кресло.
   - Ты куда? - спросила Лила.
   - К себе в комнату.
   - Я принесу тебе ленч.
   - Не стоит беспокоиться.
   - Никакого беспокойства. Это моя работа.
   - Будь проклята твоя работа, - бросил через плечо Адам. -  Я  лучше  буду
голодать, но не стану терпеть твои заигрывания.
   Его кресло скрылось в тени дома. Лила долго смотрела ему вслед,  чувствуя
непреодолимое желание снова заплакать. Да, планы она строила отлично.  Плохо
только, что все они рухнули у нее на глазах.
   Сначала Лила не  смогла  распознать  звук,  разбудивший  ее.  Прежде  чем
открыть глаза, она полежала не  двигаясь,  прогоняя  остатки  сна.  А  когда
открыла  их,  то  с  удивлением  заметила,  что  гостевую  спальню  заливает
фиолетовый свет сумерек. Она проспала дольше, чем хотела.
   Несколько часов назад, возвратившись в свою уютную комнату после сцены  у
бассейна, Лила ощутила,  что  у  нее  совершенно  не  осталось  ни  сил,  ни
присутствия духа. Быстро приняв душ и вымыв голову, она рухнула  в  постель,
устроила под  голову  подушку  и  прикрылась  простыней.  Девушка  мгновенно
погрузилась в сон, совершенно  вымотанная  и  морально,  и  физически  после
бессонной ночи.
   Но  она  собиралась  проснуться  намного  раньше,  чем  получилось.  Лила
опоздала на занятия к Адаму. Чувствуя свою вину, она перекатилась на  бок  и
отшвырнула простыню.
   И тут Лила снова услышала тот же звук. И на  этот  раз  мгновенно  узнала
его. Он болезненно отозвался в ее мозгу.
   - Какого черта?
   Она мгновенно слетела с постели, схватила на бегу кимоно, сунула  руки  в
рукава и торопливым шагом  вышла  из  комнаты.  К  тому  времени,  как  Лила
распахнула дверь и влетела в спальню Адама, она успела завязать пояс халата.
   Но все равно перед Адамом предстала встрепанная Лила, с припухшими  после
сна глазами. Он обратился к ней, стоя между параллельными брусьями:
   - Ты вовремя.
   - Адам! - воскликнула она,  бросаясь  вперед.  -  Что,  черт  побери,  ты
вытворяешь?
   - Смотри.
   Лила только негромко вздохнула, когда Адам наклонился  и,  держась  одной
рукой, коснулся другой пола. Не без труда, но он все-таки снова выпрямился.
   - Откуда ты узнал об этом?
   - Ты оставила здесь книгу. - Он вздернул подбородок и  кивком  указал  на
учебник,  лежавший  у  него  на  ночном  столике.  -  Это  для  растягивания
подколенных сухожилий и икроножных мышц.
   - Я знаю, для чего нужно это упражнение, - парировала Лила. - Но я знаю и
то, что ты еще к нему не готов.
   - Кто это сказал?
   - Я говорю. Как тебе удалось встать? Где твои наколенники?
   Не обращая внимания на заданный вопрос, Адам продолжал:
   - Смотри, что  я  еще  могу  делать.  Кстати,  без  твоей  помощи.  -  Он
сконцентрировался так, что на лбу выступили капли пота. Мускулы груди и  рук
напряглись. Мышцы на бедрах  вздулись.  Эти  усилия  позволили  ему  сделать
несколько неуверенных шагов.
   Лила нырнула под планку брусьев и встала перед ним.
   - Это замечательно, Адам, но на  сегодня  хватит.  Ты  навредишь  себе...
Адам! Ты слышишь, что я говорю?
   - Да.
   - Тогда прекрати. Немедленно. Я серьезно, Адам. Остановись, я сказала!
   Он сделал еще шаг и оказался вплотную к ней. Лила обхватила его руками за
талию, чтобы поддержать.  Но  мужчина  оказался  сильнее.  Пальцы  его  руки
вцепились ей в волосы и не давали вырваться.
   - Что за игру ты затеяла? - прорычал Адам.
   - Я не играю ни в какие игры.
   - Как же, не играет она. Ты играла со мной. И теперь я хочу знать,  зачем
ты это делала. У тебя что, извращенное чувство юмора? Или ты  таким  образом
возбуждаешься? Или у тебя просто не все дома? - Он так вцепился ей в волосы,
что на глазах у Лилы выступили слезы. - Зачем ты делала  все,  что  в  твоих
силах, чтобы меня распалить?

Глава 10

   Соблазнительно улыбаясь. Лила выгнулась вперед и прижалась к  Адаму.  Его
глаза затуманились от желания. Она поднялась на цыпочки,  поцеловала  его  в
губы и прошептала чуть слышно:
   - Потому что я хочу тебя.
   Кавано с жадностью набросился на ее губы.
   - Ты ведь понимала, до чего меня доводишь, правда?
   - Да, - с вызовом ответила Лила.
   - Ты намеренно меня мучила.
   - Не мучила, а соблазняла.
   - Зачем?
   - Я хочу тебя, Адам.
   Он снова поцеловал ее, и в этом поцелуе  слились  и  ярость,  и  страсть.
Свободной рукой Адам распахнул ее кимоно, прикоснулся к груди, дотронулся до
соска, а потом прижал к себе ее  стройное  тело.  Его  пальцы  легли  ей  на
ягодицы, он еще ближе  придвинулся  к  ней,  но  стоило  Лиле  ответить  ему
движением бедер, как Адам мгновенно отпустил ее.
   Но это не значило, что Кавано остановился. Он снова прижал к  себе  Лилу,
но теперь уже одной рукой. Очень медленно он попятился назад, увлекая ее  за
собой. Сделав несколько  неуверенных  шагов,  Адам  рухнул  в  коляску.  Она
медленно покатилась к кровати, и Лиле ничего не оставалось, как следовать за
ней. Адаму пришлось-таки отпустить девушку, чтобы перебраться в кровать. Но,
устроившись, он снова притянул к себе Лилу.
   - Покажи мне, на что ты способна, малышка, - ласково прошептал он.
   И она показала. Они долго целовались, вложив в эти поцелуи всю страсть  и
желание. Когда они наконец оторвались друг от друга, Адам стянул кимоно с ее
плеч. Одним движением Лила освободилась от своего одеяния и встала на колени
перед Адамом,  гордая  собой  и  ничуть  не  стыдящаяся  своей  наготы.  Она
протянула руку к пуговице на его шортах.
   И сразу же заметила тень сомнения,  промелькнувшую  в  его  глазах.  Адам
схватил ее за руку:
   - Лила, подожди, я...
   Она шлепнула его по руке и ткнула указательным пальцем в грудь:
   - Не вздумай снова остановиться, Адам Кавано. Я спустила тебе это прошлой
ночью, но такое, черт побери, больше не повторится.
   - Я...
   - Замолчи и послушай меня. - Лила убрала волосы с лица:
   - Ты боишься, что у тебя ничего не получится. Но, пока не попробуешь,  ты
никогда не узнаешь, получится или нет. - Она  глубоко  вздохнула,  ее  груди
тяжело поднялись и опустились.  -  Ты  можешь  забыть  о  своих  страхах.  Я
понимаю, ты боишься, что я стану тебя вышучивать, если ты будешь делать  все
медленно, или окажешься неловким, или проявишь себя  никудышным  любовником.
Но этого ты бояться не должен. Я не  смогу  понять,  плох  ты  или  хорош  в
постели, потому что.., потому что ты будешь моим первым любовником.
   Адам тупо посмотрел на нее. Спустя несколько секунд он разразился смехом,
но это был неприятный смех.
   - Ты маленькая лживая притворщица. У тебя больше наглости, чем у кого  бы
то ни было. Ты сделаешь все, что угодно, скажешь все, что угодно, только  бы
пациент прореагировал на твои методы лечения. Так вот, я не хочу выслушивать
твои небылицы. И уж тем более не нуждаюсь в твоей жалости.
   Лила уперла кулаки в бедра.
   - Послушай, пират, есть только один способ выяснить, лгу я или нет.
   Она решительно стянула с него шорты и уселась на  него  верхом.  Упершись
ему в грудь руками, Лила низко нагнулась и коснулась губами его губ.
   - Предлагаю тебе попробовать. - Она поцеловала его по-настоящему, провела
языком по зубам.  -  Попробуй,  Кавано.  Попытайся.  -  Нагнув  голову,  она
потерлась носом о волосы на его груди, коснулась губами соска.  Адам  что-то
прошептал и погрузил свои руки в облако ее волос. - Попробуй.
   Она только выдохнула это слово, как Адам обхватил руками ее бедра и резко
опустил ее на себя. В эти минуты он уже не был ни терпеливым, ни нежным.
   И ощутил сопротивление, потом услышал короткий крик Лилы.
   Адам замер, боясь пошевелиться.
   - О господи. Лила,  прости  меня.  -  На  его  лице  сразу  отразились  и
сожаление, и замешательство. - Я не хотел... Я  не  могу  понять,  почему...
Это... Ты и вправду... Почему же ты мне не сказала?
   - Я говорила. - Лила прямо взглянула ему в глаза. - Это правда, Адам.  Ты
мой первый любовник. И если ты сейчас  остановишься,  я  тебя  убью.  В  это
можешь тоже поверить.
   Уголки его рта дрогнули в улыбке, но, когда он прикоснулся к ее  щеке,  в
этом жесте было столько сочувствия и нежности, что у Лилы дрогнуло сердце.
   - Ты уверена?
   - Да, - невнятно произнесла Лила. - Только я вряд ли смогу смотреть  тебе
в лицо, когда мы... Это так... И я...
   - Лила!
   - Что?
   - Замолчи.
   Адам привлек ее к себе и поцеловал. Его язык ласкал ее рот,  а  его  руки
нежно прикасались к ее груди, спине, бедрам. Лила отвечала на  все,  что  он
предлагал тихим шепотом,  пока,  принося  не  боль,  а  наслаждение,  он  не
погрузился в нее целиком.
   Адам  продолжал  подсказывать  ей,  что  делать.  Нежное   прикосновение,
направляющий жест, негромко произнесенное  ласковое  слово.  Любовная  игра.
Сексуальный разговор. Эротичный и возбуждающий. И уже трудно  было  сказать,
кто же кого учит.
   Они забыли, кто есть кто, они впились друг  в  друга.  Он  позвал  ее  по
имени, она прошептала его имя в ответ.
   Удовлетворенная, Лила рухнула ему на грудь.  Она  так  ослабела,  что  не
могла пошевелиться. Ее кожа стала  влажной  от  пота.  Его  руки  продолжали
гладить ее спину и ягодицы, но она могла лишь молча улыбаться  в  ответ.  Ей
потребовалось много времени, чтобы снова обрести силы и поднять голову.
   Адам улыбался. Лила тоже улыбнулась и сказала:
   - Что ж, для начала это было совсем не плохо.

***

   - ..я понял только, что мы  летим  вниз,  и  я  ничего  не  могу  с  этим
поделать. Я пытался за что-нибудь ухватиться, но рука хватала только воздух.
Я продолжал твердить про  себя:  "Ну  давай  же,  Адам,  сделай  что-нибудь.
Останови это. Не дай этому случиться". Но я был бессилен.
   - И тебе это не понравилось.
   - Да. - Адам вздохнул, проводя  пальцами  по  волосам  Лилы,  прикрывшим,
словно покрывало, его грудь. - Я помню крик Пьера. А может быть, это  кричал
Алекс. Или это кричал я сам, потому что потом мне сказали,  что  мои  друзья
умерли мгновенно.
   - Тебе было больно? - Рассказать о трагедии было Адаму  необходимо.  Хотя
ему это было трудно, Лила подбадривала  его,  чтобы  он  выразил  наконец  в
словах все обуревавшие его чувства.
   - Я так не думаю. Не помню, чтобы я испытывал боль.  Вероятно,  я  был  в
шоке.
   - Возможно.
   - Я то терял сознание, то снова приходил в себя. Я не видел моих  друзей,
но я помню, что звал их. Наверное, я плакал.
   Лила крепко обняла его и не отпускала несколько минут.  Адам  откашлялся,
потом заговорил снова:
   - Следующее воспоминание - я  уже  в  вертолете,  который  везет  меня  в
больницу. Грохот стоял ужасный. Я чувствовал волнение окружавших меня людей.
Когда я наконец полностью пришел в себя,  то  мне  сказали,  что  я  перенес
операцию.
   - Мне так жаль. - Лила поцеловала его грудь. - Это должно было стать  для
тебя ужасным испытанием.
   - Мне вспоминается, что я не столько испугался, сколько  разозлился.  Это
случилось со мной, и я никак не мог до конца в это  поверить.  Мне  еще  так
много хотелось сделать в жизни. - Кавано обескураженно покачал головой. -  Я
понимаю, что было глупостью так думать в тот момент,  но  именно  эта  мысль
засела у меня в голове.
   - Ты думал: "Это несправедливо". Я права?
   Его рука тяжело опустилась ей на голову.
   - Да, по сути, так. Предполагается, что трагедии случаются с кем  угодно,
только не с нами. Только не со мной, Адамом Кавано. Сколько раз я слышал  по
телевизору о том, как кому-то не повезло,  но  со  мной  никогда  ничего  не
случалось. Не слишком красиво звучит, верно?
   Лила положила кулачки ему на грудь и опустила на них  подбородок.  Подняв
на него глаза, она сказала:
   - Нет, это звучит совершенно нормально. Люди всегда так  думают.  Синдром
"почему именно я". И это оправданно. Почему ты?
   Адам задумался.
   - Не знаю. Наказал меня господь или оказал мне милость? Я много думал  об
этом, когда пришел в себя. Почему выжил именно я?
   - Ты не должен считать себя виноватым, потому что остался в  живых.  Ага,
ты так думал, я вижу. - Лила правильно  распознала  выражение  его  лица.  -
Иногда на долю оставшихся в живых выпадают самые суровые испытания.
   - Об этом я тоже думал. Особенно в больнице, пока не переехал сюда. Я так
отвратительно себя чувствовал, когда лежал в больнице в Риме -  беспомощный,
терзаемый болью, неспособный пошевелиться, испуганный, никому не нужный.
   - И чего же ты больше всего боялся?
   Адам на мгновение задумался, прежде чем ответить:
   - Я боялся, что никогда  больше  не  стану  прежним  Адамом  Кавано.  Мне
казалось,  что  я  лишился  не  только  способности  двигаться,  но  и  моей
индивидуальности.
   - Это тоже характерно  для  твоего  состояния.  -  Лила  легким  поцелуем
коснулась его губ. - Что такое? Ты как-то странно улыбаешься.
   - Я понимаю, что это звучит глупо, но я испытывал смущение. В первый раз,
когда они положили меня на этот... - Он сделал поясняющий жест рукой.
   - Наклонный стол, - подсказала Лила.
   - Да. Я просто не знал, куда деваться.  Я,  Адам  Кавано,  исполнительный
директор крупнейшей корпорации мирового масштаба, и вдруг оказался  в  таком
унизительном положении.
   Лила потянулась вперед и снова чмокнула его, на этот раз более звучно.
   - Ты один относился без всякой жалости к своему состоянию.
   - Да, знаю. Из-за меня всем пришлось нелегко.
   - Не глупи.
   Адам рассмеялся, потом снова стал серьезным.
   - Один из моих  недостатков  состоит  в  том,  что  я  не  терплю  личной
несостоятельности.
   - Ты не терпишь того, что не можешь контролировать.
   Адам посмотрел на нее:
   - Мне кажется, что ты тоже относишься к этой категории. Тебя я  точно  не
могу контролировать.
   Лила хихикнула:
   - Вот поэтому я тебе и не нравлюсь.
   - Ты мне нравишься. - Он говорил тихо и очень серьезно,  чем  моментально
насторожил Лилу.
   - Я тебе нравлюсь? С каких это пор?
   - С того времени, как... Я не знаю.
   - Зато я знаю. Я начала тебе нравиться в тот  момент,  когда  сдернула  с
тебя плавки и оседлала тебя.
   - Нет. То есть да, мне это понравилось.
   Очень. - В глазах Адама загорелись  огоньки  вожделения.  -  Но  я  вдруг
только что осознал, что еще ты мне очень близкий и дорогой человек.
   - Почему?
   - Может быть, потому, что ты терпеливо слушала,  когда  я  рассказывал  о
несчастном случае.
   Лила обвела пальцем его губы. - Я рада, что ты поделился  этим  со  мной.
Тебе было нужно рассказать кому-нибудь о том, что  тебе  пришлось  пережить.
Мне говорили, что ты отказался беседовать с психотерапевтом в больнице.
   Адам пожал плечами:
   - Я чувствовал себя идиотом.
   - Ты слишком крутой, чтобы  попросить  о  помощи,  так?  -  Она  спросила
насмешливо, заставив Адама улыбнуться.
   - Спасибо за то, что выслушала и не стала судить, Лила.
   - Не за что.
   Он протянул руку и накрутил на палец прядь ее волос:
   - Мы обсуждали непростой вопрос, но мне кажется весьма сложным  обсуждать
философские  вопросы,  когда  поперек  моего  живота   улеглась   необычайно
сексуальная девчонка.
   - А как теперь?
   - Гм-м. - Он с откровенным любопытством и интересом посмотрел на нее.
   - Но сейчас, когда я выложил тебе все свои секреты, нам  пора  поменяться
местами. Расскажи мне, почему и как все это случилось.
   С беззаботным видом Лила чмокнула его в мочку уха. Она сделала  вид,  что
не поняла вопроса:
   - Что почему и как?
   - Почему ты до сих пор девственница...
   - Как быстро ты обо всем забыл. Адам нахмурился:
   - Почему ты до сих  пор  оставалась  девственницей  и  как  такое  вообще
возможно?
   - Чисто технически такое возможно, потому что у  меня  ни  разу  не  было
настоящего романа и я ни разу не дошла до конца.
   - Это ответ на вторую  половину  вопроса.  А  как  насчет  первой?  Чтобы
освежить твою память, напомню - почему?
   - Мне никогда раньше этого не хотелось.
   - Лила! - Голос Адама  прозвучал  с  такой  укоризной,  словно  он  отец,
пытающийся усовестить ребенка, явно говорящего не правду.  -  Я  хочу  знать
правду.
   - Это и есть самая настоящая правда. Ты же меня хорошо знаешь. Неужели ты
можешь подумать, что я хранила девственность по какой-нибудь другой причине?
   Кавано все равно ей не верил.
   - Но это никак не укладывается у меня в голове. Ты всегда вела  себя  так
уверенно, так  раскованно.  Мне  трудно  поверить,  что  человек,  настолько
свободно относящийся к сексу, никогда им не занимался.
   - Я хожу на футбол и от души болею за любимую команду, но я никогда  сама
не играла. Такое объяснение годится?
   - Это сравнение никуда не годится. Лила с отчаянием вздохнула:
   - А ты что, предполагал, что мне  следовало  бы  носить  на  лбу  большую
красную букву Д?
   Его руки сомкнулись у нее на талии, и Адам крепко  обнял  ее.  Щекоча  ей
шею, он сказал:
   - Теперь уже слишком поздно.
   - Правильно. Поэтому я не могу понять, почему  ты  придаешь  этому  такое
большое значение.
   - Меня это удивило. Нет, потрясло, вот это слово больше  подойдет.  И  ты
так и не ответила на мой вопрос.
   - Никогда раньше у  меня  не  возникало  желания  заняться  любовью.  Все
просто. Но Адам покачал головой.
   - Нет, все должно быть намного сложнее. - Он попытался заглянуть  Лиле  в
глаза и понять, где же скрывается правда, но она  постаралась  избежать  его
взгляда. - Имеет ли это какое-то отношение к нашему с тобой разговору о