Кей опустился на пол и прислонился к стенке кабины. Он потянул к себе Лару, чтобы она села рядом.
     - А где все остальные? - спросила она шепотом. - Он посылает с нами всего двух конвоиров?
     - Похоже, что так.
     Старый мотор грузовика наконец заработал. Со скрежетом переключилась передача, и машина двинулась вперед. Когда они в последний раз увидели Эмилио Санчеса Перона, или грозного Эль Корасона дель Диабло, тот сидел на крыльце своей жалкой хижины и о чем-то беседовал с подчиненными, в то время как девушки обмахивали его сделанными из соломы веерами.
     - Он абсолютно спокоен, - возмутилась Лара. - Он считает, что мы не представляем для него никакой опасности.
     Кей взял ее за подбородок и повернул к себе.
     - А мы представляем?
     Она обдумала вопрос, потом медленно отрицательно покачала головой, и слезы потекли у нее по щекам.
     - Нет, не представляем. Даже если бы я его убила, это не вернуло бы обратно отца Жеральдо, доктора Сото, Рэндалла или Эшли.
     Он смахнул слезу с ее щеки.
     - Нет, не вернуло бы.
     - Тогда зачем его убивать? Я стала бы убийцей, как он. Между нами исчезла бы разница.
     - Я не мог сказать тебе, что думаю обо всем случившемся. Я очень сочувствую тебе, Лара.
     Она молча кивнула. С каждым мгновением силы покидали ее. Глаза закрылись, голова упала на плечо. Дыхание стало равномерным; Лара погрузилась в сон, забыв о своих бедах.
     Один из солдат подошел к ним с повязками для глаз.
     - Не надо, - сказал ему Кей. - Мы будем спать. Наши глаза и без того будут закрыты.
     Солдат посоветовался с товарищем. Тот равнодушно пожал плечами. Они сели у заднего борта и закурили.
     Несмотря на боль в боку, Кей обнял Лару, чтобы та не ударялась головой о кабину. Она прислонилась к нему, положив голову ему на плечо.
     Один из солдат сделал неприличное замечание насчет их позы. Бойцы засмеялись, с намеком подмигивая Кею.
     Тот подмигнул в ответ и тут же, побежденный усталостью, заснул.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

     Солнце садилось, когда они подъехали к гостинице. Некогда прекрасное здание, оно, как и все в Сьюдаде, не избежало разрушений. В те давние времена Лара бывала здесь на приемах и обедах, устраиваемых в банкетных залах. Теперь прислуги было мало, и она недружелюбно встречала гостей; служащие гостиницы скорее походили на грубых солдат, неохотно выполняющих приказы, чем на любезных хозяев.
     После долгих часов, проведенных в кузове подпрыгивающего на ухабах грузовика, Лара испытывала облегчение, что их путешествие подошло к концу, и ее мало интересовал неприглядный вид гостиницы. Их сразу провели на третий этаж в сопровождении вооруженных охранников.
     Коридоры были пусты. Тишина стояла и за дверями номеров. Лара догадалась, что этаж предназначен для "особых гостей" и что это нечто вроде тюрьмы. Все, кого размещали в комнатах на третьем этаже, находились под домашним арестом.
     - Сеньора Портер. - Портье подал Ларе ключ от ее номера. Другой он протянул Кею. - Надеюсь, вы останетесь довольны пребыванием у нас.
     Учитывая обстоятельства, это прозвучало как насмешка. Тем не менее портье им поклонился, затем вместе с двумя солдатами направился к лифту. В лифт вошел только портье. Солдаты встали у закрывшейся двери. Запасные выходы в конце коридора также охранялись.
     Лара открыла дверь своего номера. Кей вошел вслед за ней. Комната выглядела чистой, но бедной и невзрачной. Через открытую дверь ванной она увидела ярко-розовый кафель и пластиковую занавеску душа в цветах гибискуса. Она поставила на пол сумку и рюкзак и застыла на месте, слишком усталая, чтобы сделать хотя бы еще один шаг.
     Кей остановился за ее спиной, прикоснулся к плечу. Лара обернулась и, впервые с тех пор как они покинули лагерь Эль Корасона, увидела его таким, какой он есть. Он выглядел измученным и изнуренным. Она потянулась, чтобы коснуться раны у него на виске, но тут же опустила руку, осознав, что такое движение не имело ничего общего с профессиональным жестом врача.
     Он тихо позвал ее по имени. Они стояли лицом друг к другу, и Кей спросил:
     - Как ты себя чувствуешь?
     - Хорошо. - Лара охрипла, когда кричала на Санчеса, но все было напрасно; тот не сожалел о смерти Эшли, а ответил на ее обвинения злорадной улыбкой. Слезы опять навернулись у нее на глаза. Она потянулась к Кею и, печально покачав головой, сказала:
     - Нет, нет, мне очень плохо. Эшли мертва, я потеряла ее навеки.
     Кей обнял Лару и, защищая, прижал к себе.
     - Шш. Не надо плакать. Тебе нечего бояться. Мы в безопасности.
     Внезапно Лара захотела, чтобы он тут же доказал ей это. Она впилась ногтями в его грудь. Она жаждала прижаться к теплому живому существу и сама обнять его, и Кей определенно хотел тем же способом погасить свои страхи.
     Их охватило бешеное желание, агрессивное и непреодолимое. Он наклонился и взял ее за подбородок, прижался губами к ее губам, настойчиво и жадно ища своим языком ее язык.
     Лара сомкнула руки у него на шее, прижавшись к нему всем телом. Кей выдернул из брюк полы ее блузки и нетерпеливо стал расстегивать пуговицы. Он потянулся назад и расстегнул на спине лифчик, затем прикрыл ладонями ее груди. Его сильные пальцы впились в ее тело.
     Она прошептала его имя, словно вопрос, признание или мольбу.
     В ответ Кей наклонил голову и взял губами ее сосок. Ее голова упала назад, и она, не сопротивляясь, целиком отдалась его требовательным ласкам. Он кусал ей грудь, сжимая зубы, и причинял боль, словно показывая свою власть над ней. Потом он снова прижался к ее губам, меняя положение, двигая головой, выбирая самую лучшую позицию.
     Наконец Кей поднял голову и посмотрел на нее ярко-синими глазами под воспаленными веками. Щеки заросли многодневной щетиной. Брови упрямо сдвинуты над переносицей. Губы сжаты в узкую твердую линию.
     Лара испытывала откровенное и сильнейшее желание, какого не знала никогда в жизни. И все-таки она закрыла глаза и отрицательно покачала головой.
     - Я не хочу быть одной из женщин Кея Такетта.
     - Нет, хочешь. Сейчас хочешь.
     Он отнес ее на кровать и положил на подушки. Наверное, он лучше разбирался в ее чувствах, потому что, когда Кей лег рядом, она нетерпеливо потянулась к нему. Его губы были солеными от пота и шершавыми, но она не могла от них оторваться.
     Кей сдвинул в сторону ее блузку и расстегнутый лифчик и провел ладонью по ее груди, слегка поглаживая соски, пока они не стали такими твердыми и чувствительными, что легчайшее прикосновение его ладони заставляло ее выгибаться на кровати.
     Он расстегнул ей брюки и стянул их вместе с трусиками до самых щиколоток, и она не препятствовала ему, затем расстегнул свои джинсы, и Лара помогла ему опустить их до колен.
     Он вошел в нее.
     Она его приняла.
     Лара удивилась твердости его плоти. Кей - ее полной готовности. Он поднял голову и посмотрел в ее покрасневшее лицо. Она чувствовала, как у нее горят щеки, слышала свое учащенное дыхание. Кей смотрел ей в глаза и погружался все глубже. Она закусила губу, чтобы не вскрикнуть.
     Выражение удовольствия появилось на его лице, когда он наконец нашел самое удобное положение. Со сгоном он прижался лбом к ее лбу.
     - Думал, не дождусь...
     Он начал двигаться; она приподняла бедра, встречая каждый резкий удар. От его движений у нее перехватывало дыхание, но и рождалась ответная волна наслаждения.
     Кей ждал ее. Когда она кончала, он запустил руки в ее волосы и держал ее голову в ладонях, целуя в губы так страстно и с такой нежностью, что это было сравнимо разве только с их физическим слиянием. Он не мог вынести силу и продолжительность ее оргазма, перестал сдерживаться и зарылся лицом в ее шею, захватив губами складку кожи.
     Еще долгое время они оба оставались неподвижными.

***

     Встав, они направились в его комнату, так как запачкали постель в номере Лары грязной одеждой и обувью. Не обращая внимания на любопытные взгляды солдат, они прошли по коридору в его номер, точную копию номера Лары, за исключением того, что ванная была отделана ярко-голубым кафелем, а на занавеске душа резвились улыбающиеся морские коньки.
     Сбросив одежду, они встали под душ, из которого потекла ржавая чуть теплая вода. Чтобы как-то обмыться, им пришлось использовать каждому по три крошечных кусочка мыла, упакованного в зеленый целлофан.
     Вода стала совсем холодной, но они оставались под душем, изучая друг друга. Лара осмотрела рану у Кея на виске и объявила, что может ее скрепить скобкой.
     Он запротестовал:
     - Не надо. Обойдется.
     Она осмотрела его ребра и предположила, что, возможно, есть трещины.
     Кею пришлось признать, что ребра болят, но забинтовывать грудь он не согласился.
     - Тогда, в первый раз, ты упаковала меня как мумию. Я чуть не задохнулся в повязке. Я ее снял через день.
     Расчесывая пальцами волосы у него на груди, Лара называла его упрямцем, брала в ладони его тяжелый член.
     Кей нежно целовал шрам у нее на плече и называл его красивым, когда она, смутившись, пыталась его прикрыть.
     - Это царапина по сравнению с моими.
     Лара пальцем провела по грубому красному рубцу, шедшему от бедра до колена на его левой ноге.
     - Что это такое?
     Он рассказал ей об автомобильной аварии, изуродовавшей ему ногу и положившей конец надеждам сделать карьеру в Национальной футбольной лиге.
     - Ты был очень огорчен? Это была твоя мечта?
     - Мечта Джоди. Мы и до этого с ней не ладили. Ну, а потом... - Он тряхнул головой. - Не будем говорить о Джоди.
     Кей прикасался к ней и ласкал ее повсюду, в равной мере даря и получая наслаждение. Лара не представляла, что он может быть таким чувственным и одновременно готовым исполнять чужие желания. Казалось, что ей все это снится, потому что муж никогда не вызывал у нее столь сильных эротических ощущений. А уж тем более Кларк.
     Наконец они вышли из-под душа и рылись в рюкзаках в поисках чистой одежды, когда кто-то постучал в дверь.
     - Что вам надо? - спросил Кей.
     - Tengo la comida para ustedes. Я принес вам поесть.
     Кей осторожно приоткрыл дверь. Солдат держал на плече поднос с едой.
     - Gracias. Спасибо. - Кей взял у него поднос и, прежде чем тот успел что-нибудь сказать, захлопнул дверь и закрыл ее на цепочку.
     Он поставил поднос на стол.
     - Надо надеяться, что это получше еды в лагере Санчеса.
     - Может, пища отравлена? - Лара подошла к столу, продолжая расчесывать щеткой мокрые волосы.
     - Может, но сомневаюсь. Зачем такие сложности, если он хочет нас убить? Он мог бы это сделать на глазах у публики.
     На подносе стояли тарелки с фруктами и сыром, жареная курица и минеральная вода. Кей взял с блюда куриную ногу и без аппетита надкусил.
     - Непонятно, почему он нас отпустил.
     Лара начала чистить апельсин.
     - Правда удивительно?
     - Очень. Не знаю, чего я ожидал, но только не этого. - Не выпуская из руки куриную ногу, он обвел взглядом комнату. - Это не отель люкс, но и не хижина с земляным полом.
     Кей некоторое время сосредоточенно жевал.
     - Подведем итог. Наши жизни в обмен на то, что я доставлю в Штаты его послание? Что-то тут не так. Слишком просто. Если он хотел передать послание нашему правительству, он бы воспользовался более важной фигурой, чем мы. Например, он мог обратиться к главе дружественного государства. - Он бросил на тарелку кость и открыл бутылку воды. - Почему он нас оставил в живых, Лара?
     Она положила на поднос наполовину очищенный апельсин.
     - Я не знаю. - Она подошла к окну, раздвинула занавески и посмотрела на улицу.
     - Съешь апельсин. Ты не ела уже столько времени.
     Лара с отвращением посмотрела на пищу на столе.
     - Я не желаю быть хоть чем-нибудь обязанной Эмилио Санчесу, - Не глупи, к чему такие жертвы. Тебе надо поесть.
     - Я не голодна, Кей. Просто мне не дают покоя мои мысли. - В ее голосе прозвучало недовольство, но это было недовольство собой. - Я пытаюсь во всем разобраться.
     - В чем?
     - Не знаю. В разных вещах. Во всем. В том, что здесь случилось три года назад. Думаю о Рэндалле. Об Эшли. Я стараюсь не вспоминать о яме, где ее закопали, иначе я сойду с ума. - Она смяла в руке занавеску. - Я должна помнить Эшли только живой. Какой умно"й и веселой она была, сколько радости мне принесла за то короткое время, пока была со мной. - Ее голос начал дрожать. Она смолкла, чтобы успокоиться. - Моя дочь никогда не вернется ко мне. Но если я буду вспоминать о ее жизни больше, чем о ее смерти, то не так уж важно, где покоится тело Эшли. Ее душа по-прежнему жива. Если смотреть на все с такой точки зрения, то нашу поездку сюда можно считать успешной.
     - Ты должна была здесь побывать, чтобы примириться со смертью Эшли.
     Лара кивнула.
     - Этот период в моей жизни слишком затянулся. Я обвиняла всех в том, что они судят обо мне по газетным заголовкам, но больше всех виновата я сама. Нельзя до бесконечности считать себя жертвой. Пора мне подумать о своем будущем.
     - В Иден-Пасс?
     - Нельзя сказать, чтобы я добилась там большой удачи, - заметила она, повернувшись к нему лицом.
     - Но не из-за того, что ты плохой врач, а из-за нас, Такеттов. Мы тебе здорово потрепали нервы.
     Она вдруг отвернулась, не желая смотреть на него.
     - Скажи мне, Кей, почему это произошло между нами?
     - Ты имеешь в виду вражду? Или другое?
     - Другое.
     Она услышала, как он задержал дыхание. Потом наконец сказал:
     - Ты врач. Тебе лучше знать.
     Она знала и подтвердила кивком головы.
     - Люди, подвергшиеся смертельной опасности и выжившие, - начала она медленно, - очень часто сразу же после этого нуждаются в сексе.
     Он приподнял бровь, выражая то ли любопытство, то ли сомнение. Лара не была уверена, что Кей имеет в виду.
     - Тут есть свой смысл. Секс - это наивысшее освобождение чувств и одновременно доступный способ подтвердить бесконечность жизни. Некоторые мои пациенты с раскаянием мне признавались, что сразу после участия в похоронах занимались любовью. И при этом с особой страстью. Человеческие существа испытывают врожденный страх смерти. А секс - мгновенное подтверждение незыблемости жизни. Естественно, что после мучительных испытаний, которым мы подверглись в последние несколько дней, мы постарались избавиться от накопившихся страхов и эмоций с помощью секса, жестокого, агрессивного. Мы с тобой являемся классическим примером подобного феномена.
     Кей вежливо слушал. Потом подошел к ней так близко, что Лара запрокинула голову, чтобы смотреть ему в лицо.
     - Какая ерунда. Случилось все потому, что мы этого хотели. - Он крепко ее поцеловал, так что у нее заболели губы. - И к черту всякие выдумки и оправдания.
     По пути к кровати они сняли с себя недавно надетую одежду. Он сел на кровать и поставил Лару между коленями, приподнял ее груди и легким движением языка притронулся к соскам.
     Глаза Лары невольно закрылись, и дыхание стало неровным и коротким. Она наматывала на пальцы пряди его волос, но не мешала его голове свободно путешествовать по ее телу, от грудей до бедер. Щетина царапала ей живот, и это создавало удивительное, неизведанное ощущение. Она почувствовала, как приятной тяжестью и теплом наполнились ее бедра.
     Кей положил ладони ей на ягодицы и притянул поближе к себе, к своему лицу. Носом и ртом он ласкал ее живот. Он целовал пупок, нежную кожу ниже пупка. Его теплое дыхание шевелило волосы у нее на лобке.
     Кей положил ее на кровать на спину, а свою голову опустил в ложбину между ее бедрами. Он целовал без стеснения и без оглядки. Его губы нежно ласкали, а ловкий язык умело будил совсем новые чувства. Он точно знал, словно ловя сигналы из ее подсознания, когда приостановиться, когда погладить, когда крепко прижаться ртом и затем снова ласкать самым кончиком языка.
     Когда наконец она увидела его над собой, она была пресыщена, переполнена, пьяна радостью удовлетворенного желания. Но ее губы тут же ответили на его ищущий поцелуй. И, когда она ощутила его внутри, это было новое начало, новая страсть, а не усталое завершение.

***

     Он осторожно провел пальцем по шраму на ее плече.
     - Больно было?
     - Очень. Врачи считали, что мне сильно повезет, если я сумею пользоваться этой рукой.
     - А ты, конечно, решила им доказать, что они ошибаются.
     - После того как зажила рана, я еще многие месяцы проходила курс физиотерапии.
     Он, раздумывая, смотрел на нее.
     - Мне кажется, Лара, тебе пора перестать терзаться, что ты не умерла вместе с Эшли и Рэндаллом.
     - Ты считаешь, я придумала себе такое наказание?
     - В какой-то мере, да.
     Она приподнялась на локте и оглядела его обнаженное поджарое тело. Кроме шрама на ноге, на его торсе было много других рубцов и следов ранений.
     - А как насчет тебя? Ты безрассудный. Ты попусту рискуешь. Ты-то за что себя наказываешь?
     - Это разные вещи, - нахмурился он. - Я рискую ради риска, только и всего.
     Ее взгляд поведал ему, что она не верит его словам. Она продолжала разглядывать его шрамы. Особенно страшным казался длинный неровный рубец на груди под правой рукой.
     - Поножовщина, - пояснил он в ответ на ее немой вопрос.
     - Ты явно не был победителем.
     - Как раз наоборот.
     Она побоялась спросить о судьбе проигравшего.
     - А этот?
     - Авария самолета. Я спасся, но поранил руку об обломок фюзеляжа.
     Ее поражало его равнодушие к себе.
     - Кроме сегодняшнего дня, тебе когда-нибудь еще грозила смертельная опасность?
     - Один раз.
     - Расскажи мне об этом случае.
     - Меня ранили. Вот здесь. - Он показал на самый свежий шрам, который был ей знаком. - Я чуть не истек кровью.
     Она, смеясь, отбросила назад волосы.
     - Это не просто царапина, но и смертельной раной ее тоже не назовешь.
     - Я знаю. Но я имел в виду не саму рану. Видишь ли, я искал дока Паттона, а нашел вместо него совсем другого человека. Женщину.
     Лара застыла под его взглядом, прислушиваясь к особой интонации его голоса.
     - И это было опасно для жизни? - спросила она.
     - Я на нее посмотрел и подумал: "Ну, Такетт, ты пропал".
     Она с трудом проглотила слюну.
     - Мы взрослые люди, Кей. Мы давно совершеннолетние, и даже слишком стары, чтобы лукавить. Я не жду, что ты будешь засыпать меня клятвами и цветами. Тебе не надо...
     Он закрыл ей рот ладонью.
     - Я это тебе говорю не для того, чтобы заманить в постель. Ты со мной в постели, и я уже тебя имел. Я говорю это тебе потому, что это правда, и ты это тоже знаешь. Мы здесь с тобой потому, что хотели близости с самого начала. Мы оба знали, что рано или поздно такое случится.
     Он погладил ее по щеке.
     - Стоило нам увидеть друг друга, как все было решено и для меня, и для тебя. Я захотел тебя с самой первой минуты.
     - Пока не узнал, кто я такая.
     - Какая разница. - Он забрал в руку пряди ее волос, притянул ее к себе. - И по-прежнему хочу.

***

     Кей попытался удержать Лару, когда та вскочила с постели и принялась собирать свою одежду.
     - Ты куда? - сонно пробормотал он.
     - К себе в комнату.
     - Зачем?
     - Я хочу принять душ.
     - Здесь тоже есть ванная.
     - Но у нас больше нет мыла. Кроме того, мне надо собрать вещи. Надо быть готовыми, когда они придут за нами, чтобы везти в аэропорт.
     Она быстро оделась.
     - Который час?
     - Девять.
     - Девять! Неужели так поздно? - Он сел на кровати и пальцами причесал растрепанные волосы.
     - Ты можешь еще поспать. До полудня далеко.
     - Нет, я встаю. А то еще эти гады отложат наш отъезд. Я помоюсь, а потом попробую заказать кофе.
     Но Кей продолжал лежать, глядя в потолок и раздумывая. Накануне Лара высказала ему некоторые сомнения. Он же, будучи более скрытным, не признался ей в собственных опасениях.
     Чтобы успокоить совесть, она придумала психологическое оправдание своей готовности лечь с ним в постель, хотя, как е