Слышался лишь неумолчный стрекот цикад да кваканье лягушек. Ринк и Каролина смотрели друг на друга как зачарованные, не в силах отвести взглядов. Их сердца бились в одном ритме, их дыхание слилось в одно.
     - Забудь об этих облезлых кошках, Каролина. Что им еще делать, как не сплетничать? О нас или о ком-нибудь другом. Они всегда перемывают кому-нибудь косточки. Вся их жизнь в этом.
     - Я это понимаю, но, Ринк, это так противно - слушать их подлые намеки. Мало ли что они еще выдумают! Скоро я буду бояться выходить на улицу, ездить по городу, заходить в магазины.
     Однако и Ринк, и Каролина отдавали себе отчет в том, что в едких словах местных кумушек была большая доля правды. Даже если в своих прогнозах они и опережали ход событий.
     - Было бы глупо разъезжаться до того, как огласят завещание, - вполне резонно сказал Ринк. - Это вызовет еще больше пересудов.
     - Да, наверное. Начнутся разговоры о том, кто кого выгнал. Все решат, что ты меня осуждаешь.
     - За то, что ты вышла замуж за моего отца?
     Они вскинули друг на друга глаза. Каролина отвернулась первой и закусила губу.
     - Да, - кивнула она.
     - Но почему я должен тебя за это осуждать?
     - Потому что я из "плохой" семьи, потому что мой отец - спившийся оборванец. - Каролина отстранилась от шероховатого ствола и отряхнула светлое платье. - И потом... у нас с Роско такая большая разница в возрасте.
     На сей раз, встретившись с ней глазами, Ринк не спешил отводить взгляд.
     - Знаешь, вообще-то так и есть, - прошептал он, подходя к Каролине. - Я действительно тебя за это осуждаю.
     - Не надо, Ринк, - Каролина метнулась в сторону, но бежать было некуда - деревья загораживали ей путь к отступлению.
     - Но почему тебя так волнуют глупые сплетни, Каролина? - вкрадчиво спросил Ринк, делая еще один шаг к ней. - Ведь твоя совесть чиста. И ничего плохого в нашем доме не происходит.
     - Конечно! Поэтому мне и неприятны все эти идиотские разговоры.
     Ринк придвинулся еще ближе.
     - Мы не нарушаем никаких запретов.
     - Да, Ринк!
     - Обманщица! - прерывистым шепотом воскликнул Ринк и, взяв Каролину за подбородок, заставил поднять голову. - Ну, скажи! Поклянись, что между нами не проскакивает искра!
     Каролина застонала и попыталась высвободиться из рук Ринка, но он не позволил.
     - Скажи, что ты видишь во мне только сына Роско - твоего пасынка. И даже думать забыла о том дождливом дне. Скажи, чтобы я никогда больше не целовал тебя! Что тебе противны мои прикосновения. Ты можешь сказать мне все это, Каролина?
     В ответ она медленно покачала головой, глядя на него испуганными глазами.
     - Так я и думал, - заключил Ринк, властно привлекая ее к себе.
     Каролина беспомощно взмахнула руками, словно птичка, пойманная в силки, и... уперлась ладонями в плечи Ринка.
     - Поцелуй меня, Каролина! Ты же хочешь. Я вижу, ты этого жаждешь.
     И он был прав. Покорно вздохнув, Каролина обвила руками шею Ринка и разомкнула губы. Язык Ринка принялся осторожно обследовать каждый закоулочек теплой, уютной пещеры ее рта, и это был такой возбуждающий призыв, что остатки сопротивления Каролины были сломлены в одну секунду.
     Ринк неумолимо звал ее за собой каждым жестом, каждым движением. Его поцелуи становились все более долгими и призывными. Она умирала от желания. Только он, он один мог заполнить эту ноющую пустоту, которая ширилась и готова была поглотить Каролину без остатка.
     Рука Ринка проникла в лиф ее платья. Пальцы сжали тонкий шелк ее комбинации, прикрывающей трепещущую грудь.
     Его медленные, томные ласки действовали на Каролину завораживающе.
     С губ Ринка срывались то слова восторга, то проклятия, и это странное, удивительное сочетание было для нее сладостней самой прекрасной любовной песни. Она слышала в его голосе собственное отчаяние, неутоленный голод и горечь подавленного желания. Ласки Ринка доставляли Каролине невыразимое удовольствие.
     Она содрогалась всем телом, словно от разрядов электрического тока, и чувствовала, что, если это продлится еще хотя бы минуту, пути назад уже не будет.
     - Нет, Ринк! Нет! - вскричала Каролина, прикрывая грудь ладонями. - Не надо! Мы не можем.
     Сердце Ринка готово было вырваться наружу. Волосы разлохматились, зрачки расширились, в глазах потемнело.
     - Почему? Из-за моего отца?
     - Нет, нет, - жалобно прошептала она, застегивая платье, - Из-за этих сплетен. Я не хочу оправдывать ожидания обывателей. Не хочу давать им повод говорить, что я соблазнила сначала Роско, а потом и его сына.
     - Да плевать мне на их мнение!
     - А мне нет, - Каролина неожиданно осознала, что слезы залили ее лицо. - Ты сам сказал, что от своих корней нам никуда не деться. Твои предки - Уинстоны и Ланкастеры. И потому все твои поступки в глазах окружающих безупречны. Никто не дерзнет тебя критиковать. А я... я родилась на помойке и не могу наплевать на общественное мнение.
     Ринк чертыхнулся:
     - Но пойми, я не могу жить с тобой под одной крышей и делать вид, что мне безразлично твое присутствие.
     - Я понимаю.
     Он вдруг рассвирепел:
     - Ты добивалась, чтобы я тебе в этом признался? Да? Надеюсь, теперь ты довольна?
     - Я не добивалась. Я и так это знаю, - опустив голову, пробормотала Каролина и еле слышно добавила:
     - Я ведь тоже хочу тебя, мне трудно быть рядом с тобой и не быть с тобой вместе.
     Ей показалось, что глаза Ринка подозрительно увлажнились. А может, в них просто отразился свет луны?.. Ринк раскрыл рот, но из него не вылетело ни звука. Кулаки его судорожно сжимались и разжимались. Он весь был как натянутая струна.
     Каролина вытерла слезы.
     - Теперь ты понимаешь, почему я не могу быть с тобой, Ринк? Эти женщины правы. Я хочу тебя. Но никто из нас никогда не забудет, что я была женой Роско.
     Он резко отвернулся, а когда наконец снова посмотрел на Каролину, лицо его было суровым и решительным.
     - Что ты намерена делать, когда завещание будет оглашено?
     Она уже не стыдилась своих слез.
     - То, что я с самого начала считала для себя единственным выходом. Я уеду отсюда.
     Ринк молча кивнул и зашагал прочь. Каролина же опустилась на качели и зарыдала, уткнувшись лицом в ладони.
     И никто из них не заметил, как чья-то тень промелькнула за деревьями и исчезла.

10

     - Стив? - Свет в комнате конюха не горел, но черно-белый телевизор работал, и экран отбрасывал на стены серебристые отблески.
     - Лаура Джейн? - недоверчиво переспросил Стив.
     - Тут так тихо, мне даже показалось, тебя нет. Ты что, спал?
     Стив смущенно натянул простыню на обнаженную грудь. Он уже лежал в постели и, когда девушка вошла к нему в комнату, приподнялся на локте.
     - Нет, я не спал. Но что ты, скажи на милость, здесь делаешь? Если твой брат тебя здесь обнаружит...
     - Не обнаружит. Он только что куда-то уехал на новом грузовике. О, Стив! Они с Каролиной... Господи, я ничего не понимаю!
     Лаура Джейн зарыдала и бросилась к нему на шею. Стиву ничего не оставалось, кроме как обнять ее.
     - В чем дело? Что случилось? Чего ты не понимаешь?
     - Не чего, а кого. Я не понимаю Ринка. Совершенно не понимаю! Тебе он не разрешал со мной целоваться, как будто это ужасно стыдно. И даже подрался с тобой, помнишь? А теперь они с Каролиной делают то же самое. Но если нам так вести себя нельзя, почему им можно? Они ведь тоже не женаты.
     - Разве ты видела, как они целовались?
     - Да. Возле качелей. Они меня не заметили.
     Стив в волнении провел рукой по волосам. Опасаясь еще больше расстроить Лауру Джейн, он медлил с ответом. Потом осторожно произнес:
     - По-моему, ты увидела что-то недозволенное.
     Лаура Джейн вскинула голову.
     - Ты хочешь сказать, мне не надо было смотреть? Хейни говорит, подслушивать и подглядывать плохо.
     - Да, Хейни права. Воспитанные люди так себя не ведут.
     Лаура Джейн смущенно теребила край простыни.
     - Я знаю, что поступила нехорошо. Но понимаешь, я услышала их голоса, а когда подошла, Ринк уже целовал Каролину. Они стояли так близко друг к другу. Мне даже показалось, что это один человек.
     Лаура Джейн запустила руку в густые волосы на его груди, и Стив вдруг вспомнил, что на нем нет даже майки. Лаура Джейн сидела на самом краешке кровати, касаясь бедром его ноги.
     А девушка тем временем как ни в чем не бывало продолжала свой рассказ:
     - Каролина сказала, что они не должны целоваться, иначе люди будут говорить о них плохо. Ринк стоял тихо-тихо. Как будто хотел ударить кого-то. Но только не Каролину! Ее он, по-моему, хотел поцеловать еще раз. - Голос Лауры Джейн дрогнул. - А Каролина сказала, что, как только завещание будет прочитано, она уедет. Но я не хочу! Не хочу, чтобы она уезжала! Я люблю ее. И Ринка люблю. И хочу, чтобы мы всегда жили вместе.
     Стив погладил ее по руке. Из разрозненных элементов складывалась довольно стройная картинка. Он вспомнил, как Каролина сказала Ринку о том, что Роско когда-то разлучил их. Значит, когда-то они были близки, однако потом Ринк уехал, и Каролина вышла замуж за его отца. Но сейчас они снова встретились, и их потянуло друг к другу...
     - Да... Ну и дела... - прошептал Стив, ловя губами прядку волос Лауры Джейн.
     - Знаешь, о чем я мечтаю? - спросила она.
     Он осторожно дотронулся до лица девушки, восхищаясь ангельской красотой ее черт, чистотой помыслов, простодушием и благородством. Ему редко доводилось встречать такие качества в людях. Честно говоря, до знакомства с Лаурой Джейн он вообще считал всех, в том числе и себя, негодяями.
     - О чем ты мечтаешь? - тихо переспросил Стив.
     - Чтобы они любили друг друга, как мы с тобой.
     Ему захотелось и засмеяться, и заплакать, и поцеловать ее. Но сделал он только третье.
     - Стив! - прошептала Лаура Джейн.
     - Да? - откликнулся он, изумляясь тому, какая тонкая у нее кожа.
     - Ты снял протез?
     Он резко остановился и бросил взгляд на пластмассовую ногу, прислоненную к кровати.
     - Да, снял.
     - Можно мне посмотреть? - Лаура Джейн потянулась к простыне. - Пожалуйста.
     - Нет, - никогда еще он не говорил с ней так жестко и холодно.
     Она даже испугалась, но только на мгновение.
     - Ну пожалуйста, Стив! Прошу тебя.
     Стив сердито насупился и убрал руки. Да пусть смотрит в конце концов! Лучше пусть отшатнется от него сейчас, чем потом, когда он еще сильнее в нее влюбится. Да-да, лучше пусть она сейчас убежит прочь, задыхаясь от ужаса и отвращения, чем через несколько месяцев. Он жалкий урод, калека, и чем скорее Лаура Джейн это осознает, тем лучше будет для них обоих.
     Простыня соскользнула на пол. Из окна повеяло прохладой. Стив стиснул зубы и уставился в потолок. Он не желал видеть, как на лице Лауры Джейн отразится ужас. И с огромным удовольствием заткнул бы уши, чтобы не слышать ее испуганных восклицаний, но не решился, побоявшись обидеть девушку.
     Он ее, разумеется, ни в чем не винил. Лауру Джейн с детства ограждали от всяческого уродства и безобразия. Ее мир всегда был прекрасен, сплошная нежность и изящество. В этом мире не было места ужасам и жестокостям, с которыми пришлось столкнуться ему.
     Однако этой реакции он не ожидал. Лаура Джейн затаила дыхание и смотрела на его ногу с благоговением. Потом осторожно погладила пальчиком розовую культю. Стив не верил своим глазам.
     - Какой ты красивый!
     Глаза ее были полны слез. Сколько ни старался, Стив не мог найти в них отвращения или жалости. В них сквозила только безграничная любовь.
     Стив судорожно вздохнул и прижал Лауру Джейн к своей груди.
     Никогда еще он не целовал ее с такой пылкостью. Язык его нырнул к ней в рот и закружился там, словно пчела, собирающая с цветка сладкий нектар. Лаура Джейн, подражая Стиву, принялась легонько покусывать его губы.
     - Боже мой! Милая... - Стив положил голову Лауры Джейн к себе на плечо, пытаясь остановить ее и себя, перевести дух и обуздать себя. Трусы его, казалось, вот-вот лопнут. Кожа пылала, особенно в тех местах, к которым прикасалась Лаура Джейн. Он принялся гладить ее грудь, надеясь таким образом хоть немного выплеснуть свою страсть, но это лишь еще больше распалило его желание.
     - Мне почему-то здесь щекотно, - призналась девушка, указывая на свою грудь и низ живота.
     Стив невесело усмехнулся:
     - Мне тоже.
     - Послушай, как сердце бьется, - Лаура Джейн приложила его руку к своей груди.
     Стив ласково погладил нежный холмик и, стиснув зубы, пробормотал:
     - У меня тоже.
     - А когда занимаешься любовью, оно тоже так стучит?
     Стив в ответ лишь кивнул.
     - Но мы не можем этим заниматься, потому что мы не женаты, да?
     - Да, малышка. Не можем. Это нехорошо.
     Для нее, но не для него! Для него это, наоборот, было бы высшим блаженством. Стив не сомневался в том, что, вкусив этой радости, он не пресытился бы ею до конца своей жизни.
     Лаура Джейн выпрямилась и погладила Стива по щеке. Логика ее была предельно проста и понятна.
     - Ну что ж. Если так, то давай поженимся. Я не могу больше терпеть.

***

     Люди, собравшиеся в гостиной, были подавлены серьезностью происходящего. День выдался под стать их тревожному настроению. Грозовые облака нависали над горизонтом, но дождь никак не начинался. Его ждали с нетерпением, ибо духота стояла невыносимая.
     Этого дня в Укромном уголке и ждали, и боялись. Чтение завещания дважды откладывалось. Первый раз из-за Ринка, который был вынужден неожиданно улететь в Атланту по делам своей авиакомпании, а во второй раз из-за Грейнджера.
     Каролина втайне была этому рада. Она уже давно собиралась подыскать себе другое жилье, какой-нибудь небольшой, но симпатичный домик, не в городе, но и не очень далеко от него, чтобы было не страшно жить там одной. Однако никак не могла собраться с духом и постоянно откладывала осуществление своего замысла. Мысленно оправдывая свое бездействие тем, что фабрика поглощает все свободное время и силы, Каролина на самом деле пользовалась этим как прикрытием.
     Впрочем, они действительно обработали в этот сезон очень много хлопка. Каролина и Ринк уезжали на фабрику ни свет ни заря и возвращались на ночь глядя. Почти весь хлопок был уже расфасован и лежал на складе, готовый к отправке в разные фирмы. Ну а "Дельта Милс" давно получила свою партию товара. Ринк сам перевез его на грузовом самолете.
     Совместная работа доставляла Каролине и Ринку величайшую радость. Однако к ней примешивалась горечь предстоящей разлуки. Оба понимали, что заботы о фабрике - это для них единственный предлог побыть вместе. После сцены у качелей Ринк ни разу не пытался обнять Каролину, но страсть по-прежнему сжигала обоих, не давая им ни минуты покоя.
     Грейнджер кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.
     - Надеюсь, все готовы? Можно начинать?
     Он сидел за маленьким столиком, на котором лежал большой коричневый конверт.
     Лаура Джейн и Ринк примостились на кушетке, нежно держа друг друга за руки. Каролина села слева от них, Хейни, которую тоже пригласили, справа.
     Грейнджер вынул из нагрудного кармана пиджака очки в металлической оправе и водрузил их на крупный нос. Потом вынул из конверта многостраничное завещание, расправил сложенные вдвое листки и начал читать.
     Роско никогда не был филантропом. В свое время он страшно злился на Марлену, которая оставила небольшую сумму денег на благотворительность. Если он и делал при жизни какие-то пожертвования, то только ради уменьшения налогов. Однако в завещании он отписал довольно большие деньги церкви, в которую почти не заглядывал при жизни.
     Грейнджер выдержал паузу, налил в стакан воды из графина, который Хейни специально для него поставила на стол, сделал несколько глотков и принялся читать дальше. Голос его звучал бесстрастно, но в нем чувствовалась нерешительность. Мало-помалу всем стало ясно, что смущало адвоката. Дочитав завещание до конца, Грейнджер убрал листки обратно в конверт и снял очки.
     Молчание повисло в комнате. Даже Лаура Джейн, не до конца понимавшая смысл завещания Роско, почувствовала его несправедливость.
     - А Ринку? Ринку он ничего не оставил? - Лаура Джейн обратилась к Грейнджеру, но взгляд ее упал на брата, лицо которого казалось высеченным из камня или изо льда.
     - Старый мерзавец! - возмущенно прошипела Хейни и метнулась из комнаты, решив отказаться от денег, которые Роско завещал ей "за долгую и преданную службу мисс Лауре Джейн".
     Каролина медленно встала и нерешительно шагнула к кушетке.
     - Ринк, мне очень жаль...
     Он вскочил, бросил на нее уничтожающий взгляд и стремительно вышел из комнаты. В его движениях вдруг появилась какая-то зловещая грация. Словно у пантеры. Каролина растерянно оглянулась. Лаура Джейн нервно теребила в руках носовой платочек.
     Грейнджер догнал Ринка в холле.
     - Погоди! - Адвокат схватил Ринка за рукав. - Поверь, мне очень неприятно, что так получилось. Я пытался переубедить Роско. Ей-Богу, пытался.
     - Ну и зрят, - горько усмехнулся Ринк.
     - В свое время я убеждал Марлену, чтобы она не переписывала на его имя дом и землю. Но она меня не послушала. После ее смерти все отошло к Роско. Я и тогда не был от этого в восторге, а уж теперь...
     - Теперь у Укромного уголка будут другие хозяева. Отныне он переходит от Уинстонов к Доусонам.
     Надо было видеть, с каким отвращением Ринк выговорил девичью фамилию Каролины!
     - Ты ошибаешься, если думаешь, что Каролина имеет хоть какое-то отношение к завещанию Роско.
     - Неужели?
     - Да! Она ничего не подозревала. И учась в колледже, понятия не имела, кто за нее платит.
     Ринк изумленно вскинул брови:
     - Ты знаешь?
     - Знаю, - тихо ответил Грейнджер. - Я был в курсе того, как много Роско для нее делал. И меня всегда это поражало. Я бы, конечно, решил, что она его любовница, если бы... короче, этим он занимался с другими... - Грейнджер бросил на Ринка проницательный взгляд и добавил:
     - А недавно я догадался, где собака зарыта. Он хотел досадить тебе, да?
     Ринк понял, что адвокат догадался о многом, но не обо всем. Самый важный элемент головоломки отсутствовал, и Ринк не собирался посвящать Грейнджера в свою тайну.
     Вместо этого он сказал:
     - Что ж, в таком случае мой отец преуспел. Большей свиньи он мне подложить не мог.
     И выбежал из дома, оглушительно хлопнув дверью.
     Каролина была в полном отчаянии. Она заполучила то, о чем мечтала всю жизнь. Но какой ценой? Ценой утраты любимого человека!
     - Да, но зачем мне фабрика, Каролина? - внезапно раздался недоуменный голос Лауры Джейн. - Что мне с ней делать? Я же и была-то там всего пару раз.
     Каролину захлестнула жалость к милой глупышке, и это даже отвлекло ее на время от печальных мыслей.
     - Не волнуйся, дорогая. Отец завещал тебе только доходы, все остальное не должно тебя тревожить.
     - А как же ты?
     - Я буду управлять фабрикой вместо тебя и получать зарплату. А Грейнджер будет давать нам советы. Так что не тревожься, все останется по-прежнему.
     - И ты никуда не уедешь? Да?
     - Ты же слышала, что сказал Грейнджер. Твой папа подарил мне этот дом, - Каролина закрыла рукой глаза, в которых заблестели предательские слезы.
     Она не обманывалась на счет Роско. Стариком двигало отнюдь не благородство. Просто он понимал, что нет лучшего способа заставить Ринка ее ненавидеть, чем подарить ей Укромный уголок. Ведь это дом Mapлены, его матери, самое дорогое, что у него есть!
     - Ты останешься, а Ринк уедет, - жалобно всхлипнула Лаура Джейн.
     - Уедет, - не менее жалобно откликнулась Каролина и поспешила отослать девушку к Хейни, чтобы можно было дать волю слезам.

***

     - Что ты здесь делаешь?
     - Жду тебя.
     - Вероятно, я должен быть польщен столь высокой честью...
     - Я думаю, нам надо поговорить.
     - О чем?
     - Не строй из себя дурака.
     - Вот как? - Темные брови Ринка поползли вверх. - А ты,