тился, казалось, в слой засохшей штукатурки. Однако этот вопрос заставил ее встряхнуться. Она много думала об этом и, похоже, пришла к определенному мнению, однако до сих пор оно существовало в ее мозгу в виде неких туманных представлений. Теперь же мысль сформировалась быстро и точно:
     - В течение долгого времени мое мнение относительно Макки было предвзятым.
     - Из-за тех обвинений, что он выдвинул против вашего покойного мужа?
     - Да.
     Адвокат сделал шаг вперед и оказался между Кари и устремленными на нее объективами камер.
     - Эти вопросы, - торопливо заговорил он, - не имеют ни малейшего отношения к нынешней ситуации. Миссис Стюарт больше нечего добавить.
     - Нет, есть, - возразила Кари. По толпе слушателей пролетел взволнованный шепот. Даже уличное движение, казалось, не мешает воцарившейся вдруг тишине.
     Несколько месяцев назад она ни за что не упустила бы возможности утопить Хантера Макки, теперь же она собиралась его защищать. Вместо того, чтобы рассказывать о том, как он очерняет память усопших, терроризирует вдов и использует запутанные процессы для собственного продвижения по службе, она приняла его сторону. А ведь она могла запросто уничтожить его, рассказав, как ночью он проник к ней в камеру... О, какой сладкий секрет!
     Как только могла она счесть его за двуличного соглашателя! Ее любимый - цельная натура, он не нуждается в интригах, чтобы завоевать доверие со стороны общества. Отстаивая принципы, в которые верит, он пошел даже на то, что отправил любимую женщину в тюрьму. И в то же время рисковал всем, что имеет, проведя с ней в камере ночь.
     Журналисты в нетерпении смотрели на Кари, готовые ловить любое слово, что сорвется с ее губ. Ее снимали на видео, фотографировали, и каждая ее фраза потом будет цитироваться в газетах и на телевидении. Год назад она не преминула бы разыграть эту ситуацию в свою пользу и всадить в Хантера Макки все патроны из обоймы, теперь же думала только о том, как сильно любит его.
     - Это правда, - тихо начала она, - в свое время я относилась к окружному прокурору с большим предубеждением. Это было вызвано моей личной к нему предвзятостью. Я некорректно, непрофессионально использовала тот факт, что работаю на телевидении, для сведения с ним личных счетов, и каюсь в этом.
     С каждым словом в ней все больше нарастало возбуждение, и сейчас она думала лишь о том, чтобы не расплакаться.
     - В отличие от меня, он отделил личное от своего общественного долга. Он - цельный человек, и, сохраняя это свое качество, отказался идти на компромиссы, не задумываясь о том, во что ему это обойдется. Вот и сейчас информация, которую я отказывалась сообщить, значила для него очень много, и он делал то, что велит ему долг.
     По лицам журналистов Кари видела, что они разочарованы. Да, ее слова шли от сердца, прежде чем высказать их, она обдумала, взвесила и тщательно сформулировала каждое, но коллеги ожидали от нее совсем другого. Подобные - пусть даже самые искренние - признания не способны стать сенсацией.
     - А теперь прошу нас извинить, - снова вмешался адвокат. - Миссис Стюарт пережила ужасное испытание, и ей необходимо отдохнуть.
     На удивление сильной рукой он взял ее под локоть и провел к своей автомашине.

***

     В тот же вечер на огорошенных телезрителей хлынул поток новостей. Вечерние информационные программы показывали нескончаемый репортаж об арестованных полицией враче и медсестре, промышлявших продажей новорожденных младенцев (всех их удалось найти) бездетным богачам, а также интервью с заплаканными родителями. На телеэкранах то и дело мелькали кадры, где врача-преступника в наручниках вели от полицейской машины к зданию тюрьмы, и он ладонями закрывал лицо от телекамер.
     Пинки запретил ей работать в этот день, и от того, что она не принимает участия в общей журналистской суете, Кари чувствовала себя обделенной. Когда адвокат привез ее в редакцию, толстяк сразу же начал кудахтать И махать руками, не позволив ей даже разобрать почту, скопившуюся на столе.
     - Домой! - кричал он. - Домой и - отдыхай. Мы с Бонни придем к тебе после работы. А сейчас убирайся отсюда. Я слишком занят. Эй, вы, кто-нибудь поехал, чтобы взять интервью у этих Хас... Хус... Черт, как их там! Ну оторвет тут хоть кто-нибудь свой зад от стула?
     Вечером они действительно заехали к ней, и пока Бонни готовила свой любимый салат, Пинки успел выхлебать целых два бокала виски. Впрочем, как только тарелки были пусты, гости отправились восвояси.
     Перед Кари маячил долгий и пустой вечер. Днем она уже успела прилечь, и поэтому спать совершенно не хотелось. Желания читать не было, по телевизору не показывали ничего интересного и - никого, с кем можно перекинуться хоть словом. Оставалось считать часы.
     Почему не звонит Хантер? Ясно, у него сегодня много хлопот, но уж пять минут он вполне мог найти - просто чтобы поднять трубку, набрать номер и спросить ее о самочувствии, настроении... Да о чем угодно!
     Ближе к полуночи она по-прежнему продолжала терзаться этими мыслями, как вдруг раздался звонок в дверь. Через несколько секунд Кари уже была у двери. Глянув в "глазок", она увидела ЕГО и облегченно вздохнула.
     - Можно? - спросил Хантер и, не дожидаясь приглашения, прошел мимо нее прямо к бару, налил себе скотча и неразбавленным опрокинул одним махом.
     Он выглядел измученным. Когда он вошел в дверь, то держал плащ и пиджак через плечо на согнутом указательном пальце, а проходя через гостиную, небрежно бросил их на диван. Рубашка его была мятой и влажной от пота, узел галстука - ослаблен. Щеки Хантера, на которых уже успела отрасти щетина, запали, а вокруг глаз от усталости лежали синие круги. Сейчас очки вовсе не придавали ему презентабельный вид, а, наоборот, они как-то неуклюже сидели на переносице. Было заметно, что если в течение дня он чем-то и причесывался, то только пятерней. Однако, глядя на него влюбленными глазами, Кари думала, что никогда еще он не был так хорош.
     Она по-прежнему стояла посередине комнаты. Хантер перевел на нее усталый взгляд, и на его губах появилось подобие улыбки. Ее блузка была заляпана краской, на колене джинсов красовалась дыра, а прическа представляла собой спутанную гриву светлых вьющихся волос. Она выглядела хрупкой, домашней и необыкновенно сексуальной.
     - Никаких нежелательных последствий после прошедшей ночи?
     - Шею ломит.
     Хантер вспомнил, как обнимал ее за шею, прижимая голову к своей груди, и снова улыбнулся.
     - Больше ничего?
     - Нет. - Ее глаза беспокойно метались по комнате. По какой-то непонятной для самой себя причине она ужасно нервничала. - Ты видел выпуски теленовостей?
     - Да.
     - А репортаж про меня смотрел?
     - Да.
     - И слышал, что я о тебе говорила?
     - Да.
     Его подчеркнутое равнодушие пробудило в ней гнев. Уперев кулаки в бока, Кари возмущенно воскликнула:
     - Тогда скажи, черт побери, хоть что-нибудь!
     Он очень медленно подошел и в течение нескольких нескончаемых секунд смотрел ей в лицо. Затем рука его обняла ее за шею, он притянул ее голову к себе и отыскал губами ее рот. Кари неуверенно подняла руки к плечам Хантера, а когда его язык стал ласкать ее небо, принялась нежно ворошить его волосы. Хантер обнял ее за талию и притянул к себе.
     - Ты - удивительная женщина.
     - Просто я люблю тебя.
     - Я знаю. И ты фактически объявила об этом всему свету. Господи, когда я увидел это по телевизору, я... - Он снова прильнул губами к ее рту.
     Когда наконец они немного отстранились друг от друга, Кари прошептала:
     - Я готова убить тебя, Хантер Макки! Где ты пропадал целый день? Почему не звонил? Я тут чуть с ума не сошла.
     Руки мужчины блуждали по ее телу. Чередуя слова с поцелуями, он стал объяснять:
     - Подо мной сегодня словно преисподняя разверзлась. Когда утром в мой кабинет вошли Бертон и миссис Пламмер, я...
     - Да, вот так... - прошептала она, слегка кусая его за мочку уха.
     - ...Я отправил их к Гаррису. Я знал, что через считанные минуты тебя выпустят, но, честное слово, у меня не было ни секунды, чтобы найти тебя и поздравить с вызволением из плена.
     - Я тебя прощаю, - прошептала она и принялась расстегивать пуговицы на рубашке Хантера. Сброшенный нетерпеливыми руками Кари, его галстук уже валялся на полу у их ног. Она потянулась к его очкам.
     - Нет, оставь их на месте.
     - Чтобы ты ничего не пропустил? - со смехом спросила она. - Что же было дальше?
     - Я отправился в госпиталь и припер к стенке медсестру, которая была под подозрением. Она... О господи, Кари, сколько же времени прошло с тех пор, когда мы в последний раз занимались любовью? Я не могу...
     - Рассказывай о медсестре.
     - О какой медсестре? Ах да... Она сломалась и заговорила. После этого я отослал ее с полицейским, чтобы она дала полные показания, а сам принялся за доктора. - Блузка Кари упала на пол. Его руки легли на ее груди. - Короче, очень хлопотный день выдался.
     Язык Хантера мягко раздвинул ее губы. Кари крепче прижалась к Хантеру. Одно всепоглощающее желание владело ими.
     - Продолжай... Ах, Хантер... - Под его настойчивыми пальцами соски ее набухли, словно два бутона. - Расскажи мне все до конца. - Голос Кари предательски дрожал.
     - Потом я связался с родителями похищенных младенцев и сообщил им, что их дети в настоящее время изымаются у незаконных усыновителей в тех городах, которые назвала мне медсестра. Я надеюсь, завтра они будут возвращены родителям.
     - Ты - настоящий герой. - С этими словами Кари вытянула рубашку из его брюк.
     - Вот и сказке конец. - Его губы нетерпеливо потянулись к ее соску. - Хватит болтать. Я тебя хочу.
     - Подожди, еще одно, - проговорила она, лаская колечки волос на его животе. - Пинки и Бонни женятся.
     - Я счастлив за них, - лаконично отреагировал Хантер, расстегивая "молнию" на ее джинсах.
     - Он зол на тебя как черт, - за то, что ты позволил отправить меня в тюрьму. - Тем временем руки Кари пытались справиться с пряжкой его брючного ремня.
     - Я бы тоже по головке его не погладил.
     - Почему? - промурлыкала она, уткнувшись ему в шею. Его умелые пальцы знали, где погладить, а где надавить, чтобы она начала таять окончательно.
     - Потому, что он не смог оградить тебя от неприятностей. О господи... - с придыханием выговорил Хантер. Пальцы Кари тоже знали свое дело. Уже более неуверенным голосом он продолжал:
     - Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня он поручал тебе только самые простенькие сюжеты.
     - О-о... - прошептала женщина, ощутив, как его ладони скользнули в ее джинсы и уже снимают их. Джинсы съехали на пол, и она переступила через них. - Почему?
     - Потому что мы с тобой женимся, а после этого я больше не смогу сажать тебя в тюрьму. Даже на одну ночь.
     Хантер подхватил ее за ягодицы, поднял и усадил себе на бедра. Кари с готовностью обвила ногами его талию и застонала от удовольствия. Но последнее слово, правда, сказанное едва слышно обессиленным голосом, все же осталось за ней:
     - Деспот...


   Сандра БРАУН
   НА ПРЕДЕЛЕ

Перевод с английского Тамары Маш


1

     Иссиня-черные глаза. Гладко зачесанные блестящие волосы. Стройная фигурка.
     Скаут Ритленд мысленно подытожил свои первые впечатления о женщине, которую узрел, бросив взгляд через весь банкетный зал. Изумительное создание, потрясающее, нечто из ряда вон выходящее. Они были разделены кружившей по залу, колышущейся толпой праздновавших, одетых в парадно-официальные костюмы, постепенно пьяневших от взаимных поздравлений, подкрепленных возлияниями. Пунш, сваренный из экзотических фруктов, медленно делал свое дело - даже самые добропорядочные из тех, кто поглощал этот напиток, настолько обретали раскованность, что готовы были, скинув одежды, сигать в полосу тихоокеанского прибоя.
     Скаут зашел пока еще не так далеко, но в голове у него уже появился приятный шумок, такой же отчетливый, как и крики ночных птиц в джунглях, обступивших живописную площадку "Кораллового рифа", роскошного курортного комплекса, открытие которого торжественно праздновали в тот вечер.
     Прославленный пунш обладал способностью дарить раскованность, помогал забыть о моральных устоях и отказаться от исповедуемых прежде идеалов относительно сексуального равенства. Слегка помутневшим от неумеренных возлияний взором Скаут с несвойственным ему шовинизмом уставился на женщину в облегающем белом платье. Не испытывая никаких угрызений совести, он оценивал ее только как объект своих сексуальных вожделений.
     Остров Пэрриш каким-то чудесным образом именно так воздействовал на людей. Крошечный - всего лишь точка в цепи таких же островков, затерявшихся на карте южной части Тихого океана, он обладал способностью пьянить пряным ароматом тропических цветов и плодов. В изобилии банановые деревья, кокосовые пальмы, и никакой помпезности, присущей янки.
     Всего лишь несколько часов назад Скаут наконец поддался обаянию острова, подпал под его соблазнительную власть. Впервые за много месяцев после своего приезда сюда он выглянул за возведенные из розового мрамора стены гостиницы. До сегодняшнего дня ее сооружение отнимало у него столько времени, сил и энергии, что у него не оставалось возможности насладиться прелестью этого первозданного острова и контактами с его дружелюбными обитателями.
     В частности, с одним из них - женщиной в белом. Черт возьми, она была ошеломляюще хороша. Невозмутимая, даже слегка надменная. Она поймала на себе его взгляд и ответила ему холодным оценивающим взором, а затем, словно решив, что ничто в нем не может ее заинтересовать, она продолжала упорно игнорировать Скаута. Он был заинтригован. Он ни разу не встречал эту женщину, пока возводили курортный комплекс. Она явно не принадлежала к служащим отеля. Может быть, это жена кого-нибудь из сотрудников?
     Эта мысль ему чертовски не понравилась, и он оставил ее вместе с опорожненным бокалом. Если она замужем, то где же ее муж? Какой бедолага, будучи в трезвом уме, позволит такой женщине одной бродить по банкетному залу, где полным-полно мужчин, которые вот уже несколько месяцев оторваны от дома и женского тепла?
     Да нет, не похоже, что она замужем, сомневался Скаут. И вряд ли она принадлежит кому-то всерьез. Она не так выглядит. Тогда кто же она такая, размышлял Скаут, равнодушно оглядывая буфетную стойку, уставленную всевозможными экзотическими блюдами. Одновременно краем глаза он старался не потерять ее из виду.
     - Великолепная работа, мистер Ритленд! - на ходу провякал кто-то из гостей.
     - Спасибо.
     - Курортный отель был выстроен так, что значительная часть здания оказалась над водами спокойной лагуны. Сие чудо сотворил Скаут на пару с архитектором. Именно благодаря своей инженерной находке он и вкушал сегодня свою долю изобретательской славы. Ему так часто пожимали руку, что кисть свело судорогой. Плечо уже ныло от дружеских похлопываний, символизировавших поздравления с успешно проделанной работой.
     Слегка пошатываясь - скорее головокружение от успеха, чем действие фруктового пунша, - он начал пробираться сквозь толпу. Целью его передвижения была женщина, стоявшая под высоким арочным проемом, выходившим в сад.
     Когда он приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, она внезапно повернулась и в упор посмотрела на него. Скаута словно подсекли на ходу. У него перехватило дыхание.
     Миндалевидный, слегка приподнятый в уголках разрез глаз - они оказались вовсе не темные, как он ожидал, а синие. Невероятно синие. Такие ультрамариново-синие, что оторопь брала.
     - Куда это вы направляетесь, Скаут? Я рад, что успел перехватить вас прежде, чем вы исчезнете...
     Кто-то сзади держал его за локоть и старался развернуть к себе. Скаут силился не отвести взгляда от женщины, но помимо своей воли голове его пришлось последовать за повернувшимся телом.
     - А-а, мистер Рейнолдс!.. - Он пожал протянутую ему руку.
     - Кори, - поправил Скаута гостиничный магнат. - Вы проделали грандиозную работу. Еще не устали выслушивать похвалы?
     Скаут покачал головой и рассмеялся над самим собой:
     - Никогда не устану.
     - Не стоит и говорить, что мы очень довольны. Я говорю вам это от имени всех членов корпорации.
     - Благодарю вас, сэр. - Скаут не мог позволить себе быть невежливым с человеком, который подписывал все его чеки на солидные суммы, и все же не утерпел и поспешно оглянулся через плечо. Она исчезла, вот дьявол!
     - Вам нелегко пришлось, - продолжал тем временем Кори Рейнолдс. - Особенно если учесть, с какими трудностями вам пришлось столкнуться за период строительства.
     - Вы имеете в виду отношение островитян к работе? - спросил Скаут.
     Рейнолдс кивнул.
     - Они никак не могли понять значение сроков и необходимость восьмичасового рабочего дня, - с сожалением заметил Скаут. - Их не привлекали сверхурочные, они ни разу не отказались от праздника ради денег, а этих праздников у них по десять в месяц. Но еще больше меня удручало воровство. И я вновь прошу у вас прощения, что не сумел уложиться в бюджет по поставкам.
     - Не ваша вина, что стройматериалы исчезали. Я знаю, что вы делали все возможное, чтобы поймать похитителей.
     - Хитрые бестии, - пробормотал Скаут. - Я как-то четыре ночи подряд просидел в засаде, и, когда я уже решил, что толку не будет, и отправился спать, нас опять обворовали.
     Уловив краешком глаза что-то белое, мелькнувшее у выхода на террасу, Скаут повернул голову. Никого, только лунные блики да струя знойного душистого воздуха. Может быть, она все еще там, бродит в полумраке тропического сада?
     - С самим собой?
     - А? - О чем это спрашивает его мистер Рейнолдс? Ах, да! - Нет, я еще ничего не видел на этом острове, кроме прилегающей территории. Я рассчитываю взять недельку отпуска перед вылетом домой.
     - Прекрасная мысль. Проветритесь перед свадьбой. Полагаю, вы все еще намерены жениться?
     - Не позднее следующего месяца.
     Мистер Рейнолдс улыбнулся и полюбопытствовал:
     - Как поживает мисс Колфакс?
     Кори Рейнолдса представили Дженнифер Колфакс на вечеринке в Бостоне, где размещалась штаб-квартира корпорации. В ту пору курортный комплекс "Коралловый риф" находился еще в стадии архитектурного проекта. Скауту было приятно, что исполнительный директор корпорации запомнил имя его невесты. За Дженнифер можно не беспокоиться - она умеет производить хорошее впечатление.
     - Если судить по письмам, у нее все в порядке, - ответил он.
     - Все так же прелестна?
     Скаут широко ухмыльнулся.
     - Слишком...
     Рейнолдс хмыкнул.
     - Вы - доверчивый молодой человек, коли оставляете ее одну на такой долгий срок.
     - Мы достигли взаимопонимания перед моим отъездом. Не могу же я ожидать от нее, что она станет сидеть дома по вечерам, пока я в отлучке. Она имеет право ходить на свидания, но, разумеется, все должно быть на платоническом уровне.
     - Вы не только доверчивы, но и великодушны. Тем не менее я уверен, что она ждет не дождется вашего возвращения.
     Скаут пожал плечами.
     - Летом она ездила в Европу на несколько недель. Кроме того, она помогает тетке в антикварном магазине.
     - Вот как? - вежливо осведомился Рейнолдс. - И что же она там делает?
     - Дилетантствует - первое, что приходит на ум.
     На самом деле Дженнифер многим занималась поверхностно, увлекаясь то антиквариатом, то музыкой, то модной одеждой.
     - Моя жена тоже увлекается чем-нибудь... когда не бегает по магазинам, - со смехом произнес Кори Рейнолдс. Приложившись к бокалу с пуншем, он спросил:
     - Премиленькая, верно?
     Скаут проследил за его взглядом и понял, что Рейнолдс любуется одной из местных девушек, нанятых подавать бутерброды с анчоусами и икрой. На ней был короткий саронг из набивной ткани, ловко обернутой вокруг изящного стана. Как и большинство островитянок, она была маленького роста, очень хорошенькая, с блестящими черными волосами и яркими карими глазами. С губ ее не сходила улыбка.