, она не отрицала, что на пленке был ее голос? - спросил Гленн.
   - Нет, поскольку у нее была вполне уважительная причина находиться  в  ту
ночь в "Фэрмоне".
   - Ну да, всадить пулю в священника.
   - Или забрать свою мать, как она утверждает. Гленн скептически  посмотрел
на него.
   - Послушай, Гленн, вчерашнюю сцену разыграть  было  бы  довольно  трудно.
Душевная болезнь Мэри Кэтрин Лоран очевидна, и Кл.., мисс Лоран защищает ее,
как медведица.
   Кассили посвятил  Гленна  в  подробности  взаимоотношений  Клэр  с  Андре
Филиппи.
   - Это тянется еще с детства. Так что вполне объяснимо, что он солгал нам,
желая оградить ее личную жизнь от посторонних глаз.
   Гленн искал взглядом, куда бы пристроить окурок сигареты.
   Кассиди предложил ему пустую чашку.
   - Господи Иисусе, - сказал Гленн, - чем глубже мы копаем, тем  интереснее
все оборачивается.
   - Но копать нужно очень осторожно.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Я тоже хочу докопаться до сути. Может быть, нам и откроется  что-то,  а
может, и нет. Но нельзя подходить к такой  женщине,  как  Клэр  Лоран,  дымя
"Кэмелом" и извергая непристойности. Так что, я думаю, будет лучше, если  ты
предоставишь ее мне.
   - Ах, вот оно что!
   - Не, обижайся, но ты вызываешь у нее отвращение. Глен поглубже устроился
в кресле, положив ногу на ногу.
   - А какие эмоции вызываешь у нее ты, Кассиди?
   - Что ты имеешь в виду? - огрызнулся тот, отбрасывая шариковую ручку.
   Гленн поднял руки в знак капитуляции, - Ничего, ничего. Я просто  не  мог
удержаться, чтобы не заметить, что она вполне привлекательная бабенка. Да  и
ты не чурбан. Так что, учитывая все эти факты...
   - Учитывая все эти факты, - резко оборвал  его  Кассиди,  -  я  собираюсь
преследовать по закону убийцу Джексона Уайлда независимо  от  того,  кто  им
окажется.
   - Ну тогда не стоит так горячиться, верно?
   С этого момента разговоры их перешла в сугубо деловую плоскость.  Кассиди
было досадно, что он делался на удочку Гленна. Он бы так не переживал,  если
бы  Гленн  не  попал  в  самую  точку.  Кассиди  не   допускал   возможности
столкновения их профессиональных интересов, но  был  уверен,  что  Гленн  не
забудет обиды.
   В это утро Гленн явился с очередной серией ребусов. Ворвавшись в  кабинет
Кассиди, он разложил на его  столе  компьютерные  выкладки.  Листы  пестрели
тысячами имен, некоторые были обведены красным  карандашом.  Кассиди  наугад
выбрал одно из них.
   - Кто такой этот Дарби Мосс?
   - Незабываемое имечко, не так ли? - вопросом на вопрос ответил  Гленн.  -
Несколько лет назад, во время дежурства, я задержал  его  за  изнасилование.
Мосс срочно вызвал своего адвоката из Далласа - сам  он  родом  оттуда.  Тот
добился освобождения Мосса из-под стражи. Ох и разозлили они меня  тогда!  И
вот сейчас, когда его имя всплыло в списке вкладчиков в министерство Уайлда,
меня словно током шарахнуло. В выходные я слетал в Даллас и разыскал старину
Дарби - жив  курилка!  Преуспевает,  владелец  трех  книжных  магазинов  для
взрослых.
   Кассиди нахмурился:
   - Скажи на милость!
   - Да. Обыкновенные притоны для извращенцев. Приходишь, делаешь заявку  по
своему вкусу, а уж он подбирает тебе соответствующий журнальчик, ну и заодно
все приспособления для удовлетворения твоей похоти. Забавно, да? Вернувшись,
я сразу влез в  компьютер  и  начал  поиски  в  этом  направлении,  тогда  и
высветились остальные имена, которые я здесь обвел красным. Так  или  иначе,
они оказались причастными к тому бизнесу, против которого так рьяно выступал
Уайлд в своих проповедях.
   - И о чем это нам говорит? Что стоило им вмешаться и священнику  пришлось
умерить свой пыл?
   - Похоже. Но это еще не все. - Гленн углубился  в  список,  и  палец  его
остановился на другом имени, обведенном красным:
   - Вот здесь.
   - Глория Джин Рейнольдс?
   С самодовольным видом Гленн извлек из нагрудного кармана  рубашки  листок
бумаги и  протянул  его  Кассиди.  Тот  прочитал  имя,  затем  вопросительно
посмотрел на Гленна, который лишь красноречиво пожал плечами.
   Зазвонил телефон. Кассиди ответил после второго звонка.
   - Кассиди слушает.
   - Мистер Кассиди, это Клэр Лоран.
   Сердце екнуло. Чего Кассиди никак не ожидал услышать, так это ее мягкого,
хрипловатого голоса. Она ни на минуту не выходила у  него  из  головы,  и  в
своих фантазиях он рисовал ее не только в роли убийцы.
   - Привет, - сказал он Клэр с нарочитой небрежностью.
   - Как скоро вы могли бы приехать ко мне? Вопрос ошарашил  его.  Она  что,
готова признаться?
   - Во "Французский шелк"? Что случилось?
   - Поймете, когда приедете. Пожалуйста, поторопитесь. Не дожидаясь ответа,
она  повесила  трубку.  Кассиди  оторвал  телефонную  трубку  от  уха  и   с
любопытством разглядывал ее какое-то мгновение.
   - Кто это? - спросил Гленн, прикуривая сигарету.
   - Клэр Лоран.
   Гленн, сощурившись, посмотрел на Кассиди сквозь облако дыма.
   - Не шутишь?
   - Нет. Свяжусь с тобой позже.
   Оставив детектива в кабинете, Кассиди поспешил к лифту, на ходу натягивая
пиджак. Он досадовал на себя за эту спешку, но оправдывался тем,  что  голос
Клэр внушал беспокойство. Хотя он и был все таким же низким  и  хрипловатым,
Кассиди уловил в нем нечто новое. Раздражение? Страх? Настойчивость?
   Минуты спустя он уже был на пути во Французский квартал, искусно  лавируя
в потоке машин и всю дорогу браня бесконечные пробки и заторы.
   Клэр оказалась права: подъехав  к  офису  "Французского  шелка",  Кассиди
сразу понял причину ее звонка. Толпа человек в двести  пикетировала  вход  в
здание. Достаточно было прочитать лишь несколько лозунгов, чтобы понять, кто
организовал этот митинг протеста.
   -  Проклятье!  -  Кассиди  запарковал  машину  в  неположенном  месте  и,
распихивая столпившихся ротозеев, пробрался к  полицейскому,  следившему  за
порядком.
   -  Кассиди,  окружная  прокуратура,   -   сказал   он,   показывая   свое
удостоверение. - Почему вы не разгоните это сборище?
   - У них есть разрешение.
   - И какой идиот выдал его?
   - Судья Харрис.
   Кассиди  невольно  застонал.  Харрис,   человек   крайне   консервативных
взглядов, был к тому же ярым сторонником Джексона Уайлда. По  крайней  мере,
казался  таким,  чтобы  привлечь  на  свою   сторону   голоса   избирателей.
Полицейский кивнул на плакат, который держала в руках какая-то старушенция.
   - Что, неужели этот каталог и впрямь такой скандальный?
   Пожалуй, стоит достать  экземплярчик  для  моей  старухи.  Может,  найдем
что-нибудь новенькое - Кассиди пропустил мимо ушей болтовню полицейского.
   - Как долго они уже здесь торчат?
   - Может,  около  часа.  Пока  все  проходит  мирно,  мы  не  можем  этого
запретить. Только чертовски охота, чтобы они сменили свой репертуар.
   Пикетчики хором распевали "Вперед, солдаты Христа". С того  момента,  как
подъехал Кассиди, гимн звучал уже в  третий  раз.  Митингующие  наслаждались
вниманием прессы, которая была  представлена  во  всей  красе.  Все  местные
телекомпании прислали своих репортеров и съемочные группы.
   Кассиди с раздражением прокладывал себе  путь  сквозь  ряды  митингующих,
пробираясь к угловому входу в здание. Наконец он нажал на дверной звонок.
   - Я же предупреждала, чтобы вы больше  никогда  не  приближались  к  этой
двери!
   - Это Кассиди из окружной прокуратуры. Мисс Лоран звонила мне.
   Уже знакомая Кассиди фигура выросла прямо перед ним.
   - Все в порядке, - услышал он раздавшийся за спиной дикой амазонки  голос
Клэр. Вахтерша отступила.
   - Спасибо, - выразительно сказал Кассиди, входя в помещение склада.
   Клэр была хороша - хотя и  не  выглядела  такой  уверенной  в  себе,  как
обычно. От былого хладнокровия не осталось и следа.  Янтарные  глаза  горели
негодованием. Щеки пылали. Она была явно огорчена, но небрежная  прическа  и
одежда придавали ей еще более сексуальный вид,  она  выглядела  как  никогда
волнующей и желанной.
   - Сделайте же что-нибудь, мистер Кассиди, - настойчиво попросила  она.  -
Хоть что-нибудь. Только заставьте их уйти.
   - Боюсь, что это не в моих силах. У них есть разрешение. Вам не  остается
ничего, кроме как запастись терпением.
   - Осуществляя свои права, они в то же самое время нарушают мое  право  на
личную свободу.
   - Успокойтесь. Одна демонстрация  не  нанесет  серьезного  ущерба  вашему
бизнесу.
   - Меня волнует вовсе не это, -  со  злостью  сказала  она.  -  Вы  видели
телекамеры? Мы-то как раз получаем бесплатную рекламу. Но они мешают  работе
"Бьенвиль Хауз". - Клэр кивнула на розовое здание отеля,  расположенного  на
другой стороне улицы. - Грузовики не могут пробиться туда. Хозяин  гостиницы
в панике. Гости жалуются.  Управляющий,  мой  давний  приятель,  звонил  уже
дважды, справедливо требуя, чтобы я положила  конец  этому  сумасшествию.  К
тому же я опасаюсь за  своих  служащих.  Когда  работницы  из  первой  смены
попытались покинуть здание, их встретили на выходе грязными ругательствами и
оскорблениями. Тогда я и позвонила вам. Я не хочу, чтобы они страдали.
   - Мне очень жаль, Клэр. Но вам следует благодарить за это Ариэль Уайлд.
   - Ариэль Уайлд и вас.
   - Меня? - изумленно переспросил он. - Какого черта вы  обвиняете  в  этом
меня?
   - Раньше ведь я не подвергалась пикетированию,  мистер  Кассили,  не  так
ли?
   - Послушайте, мне все это неприятно в не  меньшей  степени,  чем  вам,  -
сказал он,  наклоняясь  к  ней.  -  Ариэль  стремится  выставить  полицию  и
прокуратуру как скопище шутов. Так она  пытается  напомнить  общественности,
что мы до сих пор не расследовали дело об убийстве ее  мужа.  Ей  нужна  еще
одна порция бесплатной  рекламы,  и  она  выбрала  именно  такой  способ  ее
получить.
   - Пусть пользуется какой угодно рекламой. Меня  это  не  волнует.  Только
оставьте меня в покое. Я вовсе не желаю быть втянутой в это дело.
   - Ну, это сложно, потому что вы уже оказались втянуты.
   - И все из-за вас, вы тут все шпионили! - крикнула Клэр.
   - Нет, все из-за того, что вы с самого начала лгали мне.
   - Только для того, чтобы защитить себя, своих  друзей,  семью  от  вашего
вездесущего внимания.
   - Я лишь выполняю свою работу.
   - В самом деле?
   На это Кассиди нечего было возразить, поскольку его служебные обязанности
явно не предусматривали  поцелуев  с  подозреваемыми.  В  этот  момент  она,
казалось,  и  сама  вспомнила  этот  эпизод  и  поспешно  отступила.  У  нее
перехватило дыхание.
   - Прошу вас, мистер Кассиди, лишь об  одном:  оставьте  меня  в  покое  и
заберите с собой эту оголтелую толпу.
   Она жестом указала в сторону двери, но едва она успела до-, говорить, как
окно разлетелось вдребезги и прямо над их головами пролетел кирпич. Кассиди,
взглянув вверх, быстро сообразил, в чем дело, и, подхватив Клэр,  нырнул  за
башню из кар-, тонных коробов, прижимая к себе Клэр и стараясь  защитить  ее
от падавших осколков  стекла  и  кирпича.  Работницы  бросились  врассыпную,
спасаясь от града мельчайших осколков, который обрушился на бетонный пол.
   Когда же все стихло, Кассиди ослабил свои крепкие объятия.
   - Все в порядке? - Он убрал с ее  лица  прилипшие  волосы,  проверяя,  не
осталось ли на ее нежной коже следов порезов.
   - Да, все в порядке.
   - Вы уверены?
   - Да. Никто не пострадал?
   Работницы потихоньку выползали из своих укрытий.
   - У нас все нормально, мисс Лоран.
   Взглянув на Кассиди, Клэр невольно вскрикнула.
   - Вы порезались. - Она дотронулась  до  его  щеки.  На  пальцах  осталась
кровь.
   Кассиди достал из заднего кармана брюк носовой платок и вытер сначала  ее
пальцы, а затем приложил его к  щеке.  Вокруг  все  было  усеяно  стеклянной
крошкой, поблескивавшей на свету, словно бриллиантики.  Нагнувшись,  Кассиди
поднял  кирпич,  который  и  был  повинен  в  разрушениях.  На  нем  красным
фломастером было выведено: "Распутная дочь сатаны".
   - Так, хорошо, - тихо произнесла Клэр, прочитав убогое послание. - С меня
довольно. - Она устремилась к  двери,  и  под  ее  ногами  захрустело  битое
стекло.
   - Клэр, нет!
   Не обращая внимания на его крик, она резко распахнула дверь,  ступила  на
мостовую и направилась к одному из полицейских. Подойдя, она потянула его за
рукав, пытаясь привлечь его внимание.
   - Я думала, вы здесь поставлены для того, чтобы обеспечивать  мирный  ход
демонстрации.
   - Этот кирпич неизвестно откуда взялся. Я сожалею, мадам.
   - Вы сожалеете, но мои служащие подвергались серьезному риску.
   -  Разрешение  на  пикетирование  вовсе  не  предусматривает   применение
кирпичей, - вступил в разговор подошедший Кассиди. Полицейский узнал его.
   - Привет, ты ведь Кассиди, не так ли?
   - Да, это я. И я здесь представляю окружного прокурора Краудера.  С  этой
минуты  разрешение  на  демонстрацию  отменяется.  Разгоните   толпу.   Если
потребуется, вызовите подкрепление, но очистите улицу немедленно.
   - Не знаю, что и сказать, - заколебался полицейский. Митингующие,  сложив
руки, приступили к молитве. Кассиди обрадовался. До тех пор пока  их  головы
склонены и глаза закрыты, они не смогут заметить Клэр.
   - Судья Харрис...
   - К черту судью Харриса и его разрешение, - сказал Кассиди низким, грубым
голосом. - Если ему не понравится  это,  он  сможет  обсудить  все  потом  с
окружным прокурором. Но сейчас уберите этих людей как можно  дальше  отсюда,
пока они не причинили еще больший  ущерб,  -  Если  кто-либо  пострадает,  -
сказала Клэр, - и миссис Уайлд, и мне придется выложить кругленькую сумму.
   В конце концов согласившись с их доводами, полицейский подошел к мужчине,
громко читавшему проповедь:
   - Извините, сэр. Вы нарушили  условия  выданного  вам  разрешения.  Прошу
разойтись.
   Проповедник, явно наслаждавшийся звучанием собственного голоса, вовсе  не
собирался  умолкнуть.  Призывая  на  помощь  господа,  он  начал   энергично
протестовать. Последовала легкая стычка. Кассиди выругался.
   - Этого я и опасался. Зайдите в дом, Клэр.
   - Это моя битва. И я должна выдержать ее.
   - Вы что, спятили?
   - Этих людей ввели в заблуждение. Если я объясню им...
   - Толпу нельзя образумить. - Кассиди пришлось повысить голос, чтобы  быть
услышанным в нараставшем гуле. Митинг грозил перерасти в бунт.
   - Вот она! - раздался голос в толпе.
   - Это она!
   - Бесстыжая! Распутница!
   - Леди и  джентльмены,  пожалуйста,  прошу  вас.  -  Клэр  подняла  руки,
попросив тишины,  но  оскорбления  продолжали  сыпаться,  причем  все  более
грязные. Фото- и кинорепортеры едва не топтали друг друга, спеша запечатлеть
образ и голос Клэр.
   - Идите  в  дом!  -  Кассиди  попытался  схватить  ее  за  руку,  но  она
сопротивлялась.
   - Клэр Лоран - шлюха!
   - "Французский шелк" - источник разврата и мерзости.
   - Долой порнуху!
   Кассиди пришлось наклонить голову, чтобы  расслышать,  что  говорила  ему
Клэр.
   -  Все,  что  мне  нужно  от  них,  -  это  чтобы  мне  дали  возможность
высказаться.
   - Черт возьми, сейчас не время для речей.
   Толпа уже давила на полицейский заслон. Голоса митингующих были исполнены
ненависти, лица обезображены  злобой.  Кольями  потрясали,  словно  оружием.
Достаточно было одной искры, чтобы толпа взорвалась.
   Неожиданное появление Мэри Кэтрин Лоран мгновенно разрядило обстановку.
   Красиво одетая и причесанная, словно собравшаяся ко двору, она возникла в
дверях, толкая перед собой столик на колесах. На нем  рядами  стояли  чашки,
наполненные каким-то красным напитком. Высокая, худощавая  женщина  в  белом
переднике следовала за ней, неся в руках поднос с печеньем.
   Клэр проследила  за  изумленным  взглядом  Кассиди.  "О,  мама,  нет",  -
вырвалось у нее, и она бросилась к матери, пытаясь остановить  се.  Но  Мэри
Кэтрин с решительным видом продолжала толкать столик с  угощением  навстречу
враждебной толпе.
   - Извини, Клэр, - сказала Гарриетт Йорк, проходя мимо с подносом печенья.
- Она настояла на этом и так расстроилась, когда я попыталась разубедить ее.
Я подумала...
   - Понимаю, - прервала ее Клэр. Она подошла к Мэри Кэтрин и взяла  ее  под
руку. - Мама, тебе лучше вернуться домой. Это не званый прием.
   Мэри Кэтрин недоверчиво посмотрела на дочь.
   - Нет, конечно же, нет, Клэр Луиз. Не говори глупостей.  Эти  люди  здесь
выступают от имени преподобного Джексона Уайлда, так ведь?
   - Да, мама. Ты права.
   - Я достаточно  выслушала  его  проповедей  и  знаю,  что  сейчас  он  бы
устыдился своих сподвижников, которые ведут себя подобным образом. Я  думаю,
им следовало  бы  напомнить  об  этом.  Преподобный  Уайлд  наговорил  много
мерзостей о тебе, но он ведь проповедовал и любовь к  врагу  своему.  Он  бы
никогда не простил жестокости и насилия.
   Мэри Кэтрин направилась прямиком к лидеру  митингующих.  Все,  кто  стоял
вокруг  него,  притихли,  и  тишина  стала  расползаться  по   всей   толпе.
Обезоруживающая улыбка появилась на лице Мэри Кэтрин.
   - Я не знаю никого, кто мог бы оставаться злым и  жестоким  за  пуншем  и
печеньем. Сэр?
   Она  взяла  со  столика  чашку  и  протянула  лидеру.  Отвергнуть   столь
безобидный жест простодушной женщины было бы нелепо, и это не  прибавило  бы
симпатий министерству Уайлда. Он хорошо понимал это, так же, как и  то,  что
эту странную сцену сейчас записывают десятки видеокамер.
   Недовольный, он принял из рук Мэри Кэтрин чашку с пуншем:
   - Спасибо.
   - Право, не стоит. Гарри, предложи всем печенья, пожалуйста. Наверное,  и
от пунша никто не откажется?
   Кассиди молча наблюдал за происходящим, с сомнением качая  головой.  Один
за другим опускались колья, и толпа начала рассеиваться.
   - Ее можно использовать в ООН. Клэр подошла к матери:
   - Спасибо, мама. Это было очень мило с твоей  стороны.  Но  будет  лучше,
если Гарри поможет тебе подняться домой.
   - Я рада, что смогла  помочь  тебе.  А  то  ведь  они  причиняли  столько
неудобств.
   Клэр поцеловала ее в щеку и сделала знак Гарри, чтобы та увела мать. Одна
из работниц подхватила столик с чашками. Клэр  попросила  остальных  собрать
пустые чашки и салфетки и подмести тротуар, очистив его от битого стекла.
   - Когда закончите здесь, возвращайтесь на работу, -  сказала  Клэр  своим
служащим. - Попробуем наверстать упущенное. Мистер Кассиди, у вас  щека  все
еще кровоточит. Может, вам лучше подняться, и я вам обработаю рану?
   Уже в лифте она спросила:
   - Болит?
   - Нет.
   - Вы бы все равно не признались, даже если бы на самом деле было больно?
   - Конечно, иначе прощай мой образ  -  как  это  вы  назвали?  -  "атлета,
супермена".
   Она печально улыбнулась. Он улыбнулся  в  ответ.  Они  смотрели  друг  на
друга, пока лифт не остановился на третьем  этаже.  Войдя  в  квартиру,  они
застали Мэри Кэтрин и Гарри за игрой в карты. Мэри Кэтрин взглянула на дочь:
   - Они ушли?
   - Да, мама.
   - Все успокоилось, - сказал Кассиди. - Спасибо вам за то, что вы сделали.
Но мне бы не хотелось, чтобы вы подвергали  себя  такой  опасности.  Полиция
ведь контролировала ситуацию.
   - Иногда бывает лучше, когда вмешивается кто-нибудь один.
   - Пойдемте, мистер Кассиди, - сказала Клэр, подталкивая его к спальне.  -
Кровь капает прямо вам на рубашку.
   Просторная спальня, куда Кассиди вошел следом за Клэр, была  выдержана  в
светлых тонах - сочетание  белого  со  слоновой  костью.  Обстановка  вполне
современная, исключение составлял лишь массивный шкаф,  занимавший  одну  из
стен. Окна затянуты жалюзи, которые отбрасывали полосатую тень  на  огромных
размеров кровать. Кассиди не удержался от мысли о  том,  сколько  же  мужчин
перебывало в этой постели. Клэр уверяла,  что  у  нее  было  лишь  несколько
увлечений после расторгнутой помолвки, но это могло быть очередной ложью.
   - Сюда, - бросила Клэр через плечо, указывая, что ему  следует  пройти  в
ванную. Обстановка в ванной напоминала кадры  из  фильмов  тридцатых  годов.
Стены были з