умал, что ему нужно еще одно, беспристрастное мнение. Он пригласил еще одного геолога, который так же печально сообщил, что участок вряд ли на что пригоден, разве только для прокладки дороги. Фергус огорчился, но решил, что его будущее лежит не в нефтедобывающей промышленности, где очень высока конкуренция, а в гостиничном бизнесе, чтобы предоставлять временный кров людям, занимающимся нефтью. Джоди, по-прежнему прикидываясь заботливым другом, высказала искреннее сожаление, что Фергус попал впросак с ни на что не пригодным участком земли. Она предложила купить у него участок и права на его разработку для "Нефтяной компании Такетт", которая может использовать его для снижения суммы налогов. А у Фергуса прибавится денег, чтобы начать строительство мотеля.
     Обрадованный, что он избавится от ненужной собственности и вернет обратно часть затраченных средств, Фергус за гроши продал землю и все права на разработку полезных ископаемых, оставив себе лишь полоску земли вдоль дороги, где он собирался построить мотель.
     Но в глубине бросовой земли лежало целое озеро отличной нефти; Джоди это прекрасно знала, так же как и геолог "Нефтяной компании Такетт"; как и другой, подкупленный Джоди, чтобы он подтвердил ложь первого. Еще не просохли чернила на документе, передающем права на землю "Компании Такетт", а "Компания" уже приступила к сооружению на участке буровой вышки. Когда из скважины пошла нефть, Фергус почти лишился рассудка. Он обвинил Джоди и Такеттов в том, что они воры и лжецы. Когда же Джоди вышла замуж за Кларка Младшего, проклятия Фергуса стали еще громче. Но он никогда не обращался в суд по поводу мошенничества, жертвой которого оказался, и люди решили, что все его громкие жалобы это не более чем обида и ревность, потому что Джоди предпочла ему Кларка Младшего.
     Фергус построил свой мотель, начавший приносить доход буквально со дня открытия. Но даже если бы мотель достиг уровня отелей "Ритц-Карлтон", все равно Фергус никогда бы не накопил такого богатства, как Джоди. Фергус до сих пор таил в сердце злобу против Такеттов.
     Бови остановил грузовик у забора из металлической сетки, аккуратным четырехугольником окружавшего скважину. Он вышел из машины и обошел ее кругом, чтобы помочь Джейнэллен вылезти из кабины, но она уже спрыгнула на землю. Бови ключом открыл ворота.
     Ровно гудел мотор станка-качалки. Кейто уже проверил его сегодня несколькими часами раньше, что он делал каждый день, за исключением выходных, когда объезд совершал его сменщик. Их с Джейнэллен интересовали не насос или нефтяные цистерны, а коробка с измерительными приборами, где самописцы разноцветными чернилами регистрировали давление в трубах, температуру газа и скорость его движения. К счастью, коробка с измерительными приборами для скважины номер семь находилась рядом со скважиной. Иногда ее устанавливали на расстоянии нескольких миль.
     Через четверть часа Бови чувствовал себя круглым идиотом. Со скважиной номер семь все было в порядке. Измерительные приборы работали нормально. Они не показывали никакой утечки между скважиной и счетчиком. Все находилось в отличном состоянии.
     - Наверное, вы подумаете, что у меня не все дома, - пробормотал Бови.
     - Я так не думаю, Бови. Я даже разрешаю вам, если от этого вам будет легче, поставить контрольный счетчик между скважиной и приборами.
     Бови показалось, что она его ублажает.
     - Хорошо, я поставлю, - согласился он, видя в этом некий подвох. - А вы не знаете, делался ли когда-нибудь от этой скважины отвод для сжигания газа?
     - Если он и был, то его заглушили, когда подобная практика стала незаконной. Мы больше не теряем газ таким образом.
     Они повернули обратно к воротам. Бови запер их на замок.
     - Вы говорили об этом вашей маме?
     - Нет.
     - Потому что считаете неважным?
     Она уже подошла к грузовику и повернулась к нему, прикрыв ладонью глаза от солнца.
     - Прошу вас не приписывать мне свои слова. Теперь я стараюсь по возможности не расстраивать маму, если о чем-то можно умолчать.
     - Какая вы красивая, мисс Джейнэллен.
     - Что вы сказали? - воскликнула она. Ее рука осталась на прежнем месте, козырьком защищая глаза.
     Черт бы тебя побрал, дурак. Вот ты и высказался. Бови почесал затылок под шляпой. Он не собирался доверять ей свои мысли. Слова выскочили сами собой. А теперь придется объясняться.
     - Просто... я вдруг заметил, какая вы красивая, когда стоите вот так... Когда солнце светит вам в глаза, а ветер развевает волосы.
     Под горячим сухим ветром платье облепило ее тело, и он впервые мог по-настоящему рассмотреть ее фигуру. На его взгляд, фигура очень хорошая, но он не стал слишком долго удовлетворять свое любопытство, потому что Джейнэллен жалобно сморщилась и ее глаза наполнились слезами, причем совсем не от солнца.
     - Боже мой! - всхлипнула она. - Что же это такое? Я умру со стыда!
     Ее реакция вызвала у него беспокойство. Ему только недоставало, чтобы после выхода из тюрьмы он ввязался в какую-нибудь историю с женщиной, которая плачет и твердит, что умрет, пусть даже только от стыда. Он вытер вспотевшие ладони о штаны.
     - Послушайте, мисс Джейнэллен, пожалуйста, успокойтесь. - Он тревожно огляделся по сторонам в надежде, что никто не видит этой сцены. - Когда я сказал... я не имел в виду ничего плохого. Вы со мной под надежной защитой, и вы это знаете. Я хочу сказать, я не...
     - Если он сказал вам, чтобы вы за мной присматривали, это вовсе не значит, что вы обязаны меня осыпать комплиментами, когда на самом деле вы думаете совсем обратное.
     Бови прищурился и склонил набок голову, неуверенный, что правильно понял ее слова.
     - Что вы сказали?
     - Я не хочу, чтобы он меня охранял, и вы тоже.
     - Кто он? Вы имеете в виду своего брата? Кея?
     - А кого же еще, - произнесла она раздосадованно. - С тех пор как он попросил вас меня караулить, куда бы я ни пошла, я всюду на вас натыкаюсь.
     - Я... Прошу извинить за причиненные вам неудобства, но я пообещал Кею, что буду за вами присматривать, а я держу свое слово. Я буду присматривать за вами до тех пор, пока он не отменит свое приказание.
     - Так вот: я его отменяю. Сейчас же. Все репортеры покинули Иден-Пасс. Мне больше нечего бояться, что они меня подстерегут, а вам нечего больше затрудняться.
     - Мне вовсе нетрудно возить вас, мисс Джейнэллен.
     - Я сама умею водить машину! Я вожу машину с шестнадцати лет.
     - Да, мэм. Я знаю, но...
     - И я разбираюсь в показаниях приборов не хуже любого мужчины. И без сопровождения.
     - Я знаю, что вы все умеете.
     - И если вы считаете своей обязанностью следовать за мной по пятам, это не значит, что вы обязаны делать мне пустые комплименты...
     - Они не пустые...
     - Чтобы потом надо мной смеяться.
     - Смеяться?
     - Я знаю, что мужчины обо мне думают. Они считают меня высохшей старой девой. Мьюли мне сказал, что они надо мной смеются за моей спиной. Вы стараетесь подлизаться к моему брату...
     - Да замолчите вы, черт побери, хотя бы на минуту, - сердито прервал Бови. - Я ни к ному не подлизываюсь. Понятно? И оставьте вашего брата в покое, потому что он не имеет никакого отношения к тому, что я сказал. И мне совершенно наплевать, что там думают другие мужчины. У меня своя голова на плечах, и если кто не согласен с моим мнением, пусть катится к кошке под хвост. Я сказал вам, что вы красивая, и я так думаю. Боже праведный! Другие женщины сказали бы: "Ах, Бови, спасибо тебе. Как приятно такое слышать", и этим дело бы и кончилось. Так нет. Это не для вас. Вы передернули мои слова, потому что вы злюка и придира, честное слово, можно подумать, что у вас в заднице гвоздь.
     Слова эхом отдались в воздухе, прежде чем ветер быстро унес их прочь.
     "Но недостаточно быстро", - в отчаянии подумал Бови. Случилось то, что никогда не должно случиться в ее присутствии: он сорвался и наговорил черт знает чего. Теперь она его прогонит с работы, и ему некого винить, кроме самого себя.
     Джейнэллен смотрела на него, широко открыв глаза, вся дрожа, не в силах произнести ни слова. Слезы переполнили ее синие глаза - целые озера, достаточно глубокие, чтобы в них мог утонуть взрослый мужчина. Она сжалась, как от холода. Быстро втянула воздух и прикусила нижнюю губу.
     Бови не выдержал.
     Теперь ему все равно, семь бед, один ответ, и он наклонился и поцеловал ее в губы крепким, но быстрым поцелуем. Да и каким ему еще быть? В любой момент она могла закричать. Кроме того, он не очень на себя полагался, если затянет поцелуй. Тогда он действительно способен совершить настоящую глупость и скоренько очутится обратно в тюрьме.
     Как только Бови оторвался от ее губ, он тут же повернул ее на сто восемьдесят градусов и, приподняв, втолкнул в машину. Он влез в кабину с другой стороны, запустил шумный мотор, затем со скрежетом включил первую скорость и повел грузовик по ухабистой дороге.
     В молчании они проехали весь путь до склада "Компании", откуда начинали свою поездку. Кейто заглушил мотор, и воцарилась полная тишина, такая же давящая, как и жара, дрожащими волнами поднимающаяся от раскаленной земли.
     Она, наверное, слишком обиделась, чтобы заговорить, поэтому Бови решил начать сам. Некоторое время он смотрел вдаль через грязное стекло, затем сказал:
     - Я поставлю грузовик в гараж и отдам вам ключи. Вы можете отправить мне по почте чек на последнюю зарплату.
     Он услышал, как она сглотнула, но Бови не смотрел в ее сторону, так как не смог бы вынести ее презрения.
     Наконец Джейнэллен произнесла слабым голосом:
     - Вы больше не хотите работать в "Нефтяной компании Такетт"?
     Тогда, чтобы посмотреть ей в глаза, он так стремительно повернул голову, что чуть не свернул себе шею.
     - Я не хочу работать?
     - А вы хотите?
     - А вы хотите, чтобы я работал?
     Она кивнула и еле слышно произнесла:
     - Да.
     Бови сидел неподвижно, боясь нарушить хрупкое равновесие.
     - Я вам тут всякого наговорил, мисс Джейнэллен... Я не должен был говорить вам такие слова.
     - Я выросла вместе с братьями, Бови. Я еще не такое слыхала. Я знаю почти все подобные слова.
     Она улыбнулась, но он не ответил на улыбку.
     - Так вот... я насчет поцелуя, за это меня точно следует прогнать. Но я хочу, чтобы вы знали, что я это сделал, потому что потерял голову.
     - Вот как. - Опять последовало молчание; напряжение росло наравне с жарой. Затем она сказала:
     - Значит, это случилось само собой?
     Нечто в ее взгляде заставило Бови дать правдивый ответ.
     - Нет, не совсем так, мисс Джейнэллен. Я подумывал это сделать и раньше.
     - Я тоже об этом думала.
     Он не мог поверить своим ушам, хотя смотрел ей прямо в лицо. Бови видел, как двигались ее губы, произнося слова, значит, это происходило не во сне, а наяву, так же как и мгновенно вспыхнувшее в нем желание.
     Кейт о больше не сомневался.
     Он немного подвинулся на сиденье. Она вопросительно наклонила голову. Они встретились примерно посередине. Прошло всего несколько секунд после ее застенчивого признания, а он уже прижимал ее к себе, а она изо всех сил обняла его за шею, и они целовались, как сумасшедшие.
     Ее губы отвечали ему с готовностью, хотя и неумело, но Бови не был экспертом в этой области. Бови никогда не имел настоящей возлюбленной, а женщины легких нравов и просто шлюхи обычно пропускали поцелуи, как ненужную трату времени. Поэтому они с Джейнэллен оказались на равных, и каждый вносил свой вклад, и, когда он своим языком нашел ее язык, они оба застонали от удовольствия.
     Были ли ее губы слаще, чем у других женщин, с которыми ему приходилось целоваться, или этот поцелуй стал проявлением искренней нежности, а не просто торопливой прелюдией к самому акту?
     Он положил руку ей на талию. Короткая дрожь пробежала по ее телу. Господи, до чего же это увлекательная игра. Бови хотел губами проследить эту дрожь вниз по шее и до самой груди. Но не решился.
     В конце концов Джейнэллен откинула назад голову и, часто мигая, словно пробуждаясь, посмотрела ему в лицо. Она была смущена. У нее покраснели щеки, а дыхание стало быстрым и прерывистым. Она задержала дыхание, потом выдохнула и негромко рассмеялась.
     - Мне пора. А то я опоздаю к ужину. Кей может начать меня искать.
     Он передвинулся обратно к рулю.
     - О чем разговор.
     - Увидимся завтра.
     В ее голосе прозвучала почти незаметная вопросительная нотка.
     - Обязательно. - Бови улыбнулся с некоторым трудом, потому что пытался обуздать этот чертов хрен, не желавший подчиняться.
     Она захлопнула дверь грузовика, бегом добежала до своей машины, села внутрь и тронулась с места. Бови смотрел ей вслед, пока не рассеялось облако пыли. И после он все продолжал сидеть, словно приклеенный к месту, глядя через грязное стекло, облепленное мертвыми насекомыми; он обдумывал ее последние слова.
     Что ж, все прояснилось, включая и поцелуи. Джейнэллен Такетт не в своем уме. А если говорить проще, она спятила.
     Никто никогда не любил Бови Кейто.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

     - Вы спите?
     - Сплю. - Будильник у кровати показывал два часа три минуты пополуночи. - Кто это?
     - Кей Такетт.
     Лара застонала, глубже засовывая голову в подушку, чуть не уронив телефонную трубку.
     - Опять что-нибудь стряслось?
     - Да.
     Она почувствовала тревогу в его голосе и окончательно проснулась. Явно что-то серьезное. Лара села и включила настольную лампу у кровати.
     - В чем дело?
     - Вы знаете шоссе, которое все называют "Дорога Старого Балларда"?
     - Приблизительно знаю, где оно находится.
     - Доезжайте по нему до ресторана "Молочная ферма" и дальше еще две мили к югу. Справа будет съезд. Вы его не пропустите, там стоит старая мельница. Проедете немного, и слева будет фермерский дом. Около него увидите мой "линкольн". Захватите с собой ваши причиндалы.
     - Какие причиндалы?
     - Докторские. И поторапливайтесь.
     - Я...
     Кей положил трубку. Лара отбросила одеяло, опустила ноги на пол, бегом принялась за сборы. Вызов срочный, и она действовала автоматически. Только когда Лара уже мчалась по темной безлюдной дороге, она подумала о том, стоит ли вообще откликаться на подобный звонок. Если Такетты действительно хотят избавиться от нее навсегда, то что может быть лучше, чем завлечь ее посреди ночи ложным вызовом, после которого она уже никогда не вернется домой?
     Лара накинула на себя первое, что попалось ей под руку, сунула ноги в кроссовки. Побросала в сумку инструменты и лекарства, самые необходимые для оказания первой помощи, но не для сложных случаев.
     Возможно, ее заманили в ловушку, но Лара не могла отказаться. И, как ни странно, настойчивость, прозвучавшая в голосе Кея, показалась ей искренней.
     Она увидела мельницу, когда уже проехала мимо нее. Если бы Кей не упомянул эту мельницу, она никогда бы не заметила узкую без указателя поворота дорогу. Лара подала назад и резко свернула вправо. Почти тут же фары осветили деревенский дом. Как и говорил Кей, перед домом стоял желтый "линкольн". Она остановилась рядом, схватила сумку и выскочила из машины.
     Изо всех сил залаяли собаки.

***

     Кей ждал ее приезда, стоя у окна. Как только она въехала во двор, он выбежал на крыльцо. К сожалению, он на секунду запоздал, и стая охотничьих собак, прятавшихся по закоулкам, обнажив клыки, ринулась к машине. Их лай и рычание слились в оглушительный шум. Лара в страхе забралась на капот машины. Кей пронзительно свистнул, и лай тут же стих. Собаки, повизгивая, разошлись по своим углам.
     - Господи! Они могли меня разорвать на куски.
     - Теперь все в порядке. Давайте быстрее.
     Лара с опаской опустила одну ногу на землю. Из темноты раздалось угрожающее рычание. Кей приказал: "На место", и собака смолкла.
     Лара направилась к двери.
     - Чей это дом? Зачем вы меня сюда вызвали?
     - У Хелен выкидыш.
     Она остановилась и со значением посмотрела на него. Резким движением головы он предложил ей зайти внутрь. В освещенной гостиной Кей заметил, что на лице Лары не было косметики. Она также не успела причесаться, и ее волосы были в беспорядке. Это ему напомнило их первую встречу. Тогда она не знала его имени. Тогда она несколько раз ему улыбнулась, даже угрожая известить шерифа об огнестрельной ране. Сегодня Лара не улыбалась. На ее лице было написано уничтожающее презрение.
     - Где она?
     - Сюда.
     - Когда началось кровотечение?
     - Кровотечение? - повторил он за ней. - Да она почти истекала кровью, когда я сюда явился.
     Он провел ее по узкой длинной прихожей, стены которой были увешаны фотографиями в рамках, повествующими об истории семьи Берри. Некоторые из них пожелтели от времени. Одна из недавних - фотография Хелен в шапочке и мантии на церемонии вручения школьных дипломов.
     Кей пропустил Лару вперед, и та вошла в комнату, где на односпальной кровати лежала Хелен, прижимая к груди плюшевого медведя и тихо всхлипывая.
     - Хелен, доктор приехал. - Он подошел к кровати и взял ее за руку. Рука была вялой и холодной. Кей попытался ее согреть между своими ладонями, чтобы она не казалась такой безжизненной.
     Он не знал, что хуже: ее теперешний упадом духа или предыдущая истерика. Хелен нашла его по телефону в баре "Под пальмой".
     - Это какая-то женщина, - сказал Хэп, передавая ему трубку. - Говорит, ваша сестра ей посоветовала поискать вас здесь. Похоже, она немного взволнована.
     Явное преуменьшение. Кей с трудом мог расслышать ее голос сквозь шум в баре, но сразу понял, что она на пределе. Когда он приехал на ферму Берри и вбежал в дом, а потом в спальню Хелен, то увидел на простынях сгустки темной крови. Он немедленно позвонил Ларе Мал лори.
     - Здравствуй, Хелен. - Лара склонилась над девушкой и осторожно положила ей на лоб свою ладонь. - Все будет в порядке. Я обо всем позабочусь, не беспокойся.
     Лара была само внимание, но Хелен оставалась безучастной.
     - Я потеряла ребенка.
     - Ты в этом уверена?
     Хелен кивнула и посмотрела в угол комнаты, где Кей бросил в кучу снятые с кровати запачканные простыни. Лара обратилась к нему:
     - Пожалуйста, выйдите.
     Он пожал руку Хелен.
     - Держись, дорогая. Если понадоблюсь, я рядом, в гостиной.
     Кей, пятясь, вышел из комнаты. Лара как раз надевала на руку Хелен манжет, чтобы измерить давление. В гостиной он встал у широкого, почти во всю стену окна и устремил взгляд в ночь. Вдали от городских огней звезды особенно ярко сияли в небе. Он никогда не переставал изумляться их множеству. Именно поэтому Кей любил летать ночью. Только ночью можно оценить бесконечность небесного простора и обрести душевный покой.
     Если бы теперь он мог оказаться там, наверху.
     Одна из собак вбежала на крыльцо, шумно попила воды из миски, легла, положив голову на лапы, и заснула. Раздался печальный крик ночной птицы. Иногда стены старого дома скрипели и словно вздыхали. И все. В остальном кругом царила тишина.
     Что же происходило в спальне? Как долго там пробудет доктор Маллори? Время почти остановилось. Когда наконец отворилась дверь, Кей бросился навстречу Ларе. Не сняв хирургических перчаток, она несла запачканные простыни.
     - Ей нельзя это видеть. Их надо замочить.
     Он провел ее на заднюю крытую веранду, к большой раковине для всякого рода грязной работы. Лара сложила туда простыни и залила их холодной водой.
     - А вы неплохо знакомы с домом.
     - Отец Хелен, считайте, лучший охотник в Восточном Техасе. Я много охотился с ним вместе, еще когда был мальчишкой.
     - Поэтому вы знаете, как утихомирить собак.
     - Да. А тут мы умывались после того, как освежевывали добычу. - Он кивнул в сторону раковины, наполненной порозовевшей от крови водой.
     Вид крови прежде никогда не вызывал у него волнения. Кей видел страшные боевые ранения, людей, обгоревших до костей во время пожара на нефтяных скважинах; он видел даже головы казненных мусу