е пропуская свою речь через фильтры, установленные специалистами по связям с общественностью.
     - Ну ладно, ладно. - Эдди помахал рукой. - Раз это такая больная тема, давай оставим ее и поговорим об испанцах.
     - А с ними что?
     - В следующий раз, когда ты будешь перед ними выступать, не напирай на то, что они должны влиться в наше общество.
     - В наше общество?
     - Я сейчас рассуждаю как англосаксонский избиратель.
     - Очень важно, чтобы они влились в американское общество. - Тейт не впервые вел этот спор. - Только так мы оградим наше общество от разделения на твое, мое и их. Ты что, не слышал моих речей?
     - Подчеркивай то, как важно, чтобы они сохраняли свои обычаи.
     - Я это и делал. Я говорил об этом. Я об этом говорил? - спросил он всех, кто мог его слышать.
     - Говорил, - подала голос Эйвери.
     Эдди не обратил на нее внимания.
     - Я просто думаю, как важно, чтобы не показалось, будто ты предлагаешь им отказаться ради англоамериканской культуры от своей собственной.
     - Если они живут здесь, Эдди, если они стали гражданами этой страны, они должны усвоить некоторые обычаи, прежде всего - английский язык.
     Эдди было не остановить.
     - Ты пойми, англосаксам нравится слушать о том, что их общество будет оккупировано испанцами, ничуть не больше, чем испанцам нравится, когда им в глотку запихивают англосаксонские обычаи, язык в том числе. Пусть тебя сначала изберут, а потом проводи свою идею интеграции, ладно? И постарайся избегать разговоров о проблеме транспортировки наркотиков из Мексики в Техас.
     - Согласен, - сказал Джек. - Когда ты станешь сенатором, ты сможешь сделать что-нибудь по этому поводу. Зачем сейчас как красным флагом размахивать проблемой наркотиков? Ты всем даешь повод себя критиковать за жесткость или, наоборот, за излишнюю мягкость.
     Тейт недоверчиво засмеялся и широко раскинул руки.
     - Я баллотируюсь в Сенат, и что, не должен иметь собственного мнения по поводу того, как бороться с незаконным ввозом наркотиков в свой штат?
     - Конечно, ты можешь иметь собственное мнение, - сказал Джек таким тоном, словно успокаивал ребенка.
     - Просто не торопись выступать со своими предложениями о том, как решить эту проблему, пока тебя не спросят об этом. Как ты, например, делал в Одессе, - сказал Эдди, заглядывая в свои записи.
     Эдди всюду таскал эти записи. Глядя на то, как он их перебирает, Эйвери изучала его руки. Неужели это те самые руки, которые избили и расцарапали Фэнси? Или она пришла к нему искать утешения после встречи с очередным ковбоем?
     - Ради Бога, постарайся не опаздывать на встречи.
     - Я уже объяснял, почему мы так задержались сегодня утром. Кэрол пыталась дозвониться до мамы и папы и наконец застала их дома. Они хотели знать обо всем, что здесь происходит, а потом нам надо было поговорить с Мэнди.
     Эдди и Джек посмотрели на нее. Как всегда, она почувствовала их молчаливое неодобрение, хотя так старалась не причинять никому неудобств. Назло Джеку она сказала:
     - Дороти-Рей и Фэнси передают тебе привет.
     - Хорошо, спасибо.
     Произнося имя Фэнси, она бросила взгляд на Эдди. Он пристально посмотрел на нее, потом переключил внимание на Тейта.
     - Пожалуйста, смени перед посадкой галстук.
     - А что с ним такое?
     - Выглядит отвратительно, больше ничего.
     На этот раз Эйвери приняла сторону Эдди. Галстук на Тейте действительно был не самый удачный, но ей не понравилась бесцеремонность Эдди.
     - Поменяйся со мной, - сказал Джек, развязывая узел на своем галстуке.
     - Нет, твой еще хуже, - безапелляционно заявил Эдди. - Лучше возьми мой.
     - Пошли вы оба к черту со своими галстуками, - ответил Тейт и откинулся на спинку кресла. - Оставьте меня в покое. - Положив на подушку голову, он закрыл глаза, отключаясь ото всех.
     Эйвери мысленно зааплодировала ему за то, как он от них избавился, хотя он избавился и от нее тоже. После той ночи в Хьюстоне, когда они были на грани близости, Тейт всячески старался держаться от нее на расстоянии. Это не всегда было легко, потому что ванная у них всегда была общая, а иногда и кровать тоже. Они до смешного тщательно старались не показываться друг другу раздетыми, не касались друг друга и походили на двух животных, которых слишком долго продержали в одной клетке.
     Скоро сквозь шум мотора стало слышно ровное дыхание Тейта. Он умел засыпать почти мгновенно, всего на несколько минут, и просыпаться отдохнувшим и бодрым. Он рассказал ей, что научился этому во Вьетнаме. Она любила смотреть, как он спит, и часто делала это по ночам, когда ее мозг бывал слишком возбужден и отказывался переходить в бессознательное состояние.
     - Сделай что-нибудь. - Эдди перегнулся через узкий проход между кресел и отвлек ее от размышлений. Он и Джек изучающе смотрели на нее.
     - С чем?
     - С Тейтом.
     - Что вы хотите, чтобы я делала? Выбирала его галстуки?
     - Убеди его нанять представителей фирмы по связям с общественностью.
     - Тебе не кажется, что ты сам именно этим занимаешься? - холодно спросила она.
     Он воинственно придвинулся к ней поближе:
     - Ты считаешь, что я слишком безжалостен? Эти парни твоих штучек не потерпят.
     - Каких штучек?
     - Например, не звать Тейта к телефону.
     - Если ты говоришь о вчерашнем вечере, я уже объясняла: он уже спал, когда ты позвонил. Ему был необходим отдых. Он так вымотался.
     - Если мне нужно говорить с ним, я буду делать это тогда, когда хочу, - сказал он, рубанув кулаком воздух. - Запомни, Кэрол! Теперь об этих ребятах...
     - Он их не хочет. Он считает, что они создадут искусственный, фальшивый образ, и я с ним согласна.
     - Тебя никто не спрашивает, - сказал Джек.
     - Если у меня есть мнение относительно кампании моего мужа, я могу и буду его выражать. А если это вам не нравится, можете идти к черту!
     - Ты хочешь быть женой сенатора или нет?
     Наступила пауза, каждый пытался взять себя в руки. Эдди продолжил примирительным тоном:
     - Сделай все возможное, чтобы вытащить Тейта из этого отвратительного, взвинченного состояния. Он сам себе вредит.
     - Избиратели не догадываются, в каком он состоянии.
     - Но добровольцы-то все видят.
     - Джек прав, - сказал Эдди. - Несколько человек заметили, и они сказали об этом. Это действует деморализующе. Они хотят видеть своего героя на вершине успеха, полным сил и воли к победе, а не унылым и мрачным. Помоги ему прийти в себя, Кэрол. - Закончив "накачку", Эдди вернулся на свое место и опять углубился в бумаги.
     Джек хмуро посмотрел на нее:
     - Это из-за тебя он в таком настроении, тебе его и исправлять. Не делай вид, будто не знаешь как, нас не проведешь.
     Эта беседа совсем выбила Эйвери из колеи. Ей казалось, что она ничем не может помочь в данной ситуации, а они явно винили во всем ее.
     Какое было облегчение, когда они наконец приземлились и вышли из тесного самолета. Она дежурно улыбнулась толпе, которая их встречала, но улыбка быстро сползла с ее лица, когда среди фотографов она заметила Вэна Лавджоя. Он появлялся всюду, где бывал Тейт Ратледж. И каждый раз его присутствие беспокоило Эйвери,
     При первой же возможности она отошла на второй план, чтобы объективу было труднее ее отыскать, и стала осматривать толпу, нет ли кого-нибудь подозрительного. Обычно толпа состояла из представителей прессы, людей, поддерживающих Ратледжа, и зевак.
     Высокий человек, стоящий позади всех, привлек ее внимание только потому, что показался знакомым. На нем были ковбойский костюм и ковбойская шляпа, и поначалу она приняла его за одного из тех нефтяников, перед которыми должен был выступать Тейт.
     Она не могла вспомнить, где раньше его видела. Тогда он был одет по-другому. Она бы запомнила ковбойскую шляпу. Но она была уверена в том, что видела его недавно. Может, на барбеккю в Хьюстоне? Пока она пыталась воссоздать в памяти время и место, он растворился в толпе и скрылся из виду.
     Эйвери повели к ожидавшей их машине. Рядом с ней что-то без умолку тараторила жена мэра. Эйвери пыталась прислушаться к тому, о чем та говорит, но мысли ее были заняты тем седовласым человеком, который исчез, как только они повстречались глазами.

***

     Как только кандидат, его свита и настырные журналисты покинули аэропорт, хорошо одетый ковбой вышел из телефонной будки. За Тейтом было легко следить. Они оба были высокого роста, только Тейт хотел, чтобы его видели, а ковбой гордился своей способностью сливаться с толпой и становиться практически невидимым.
     Двигался он легко и свободно для столь крупного человека. Его вид внушал невольное уважение всем, кто встречал его на пути. Служащая конторы по найму машин была исключительно вежлива. Казалось, по его виду она определила, что ему положено обслуживание по высшему разряду. Он протянул ей кредитную карточку. На ней стояло вымышленное имя, но через электронную систему проверки карточка прошла.
     Когда служащая протянула ему ключи, он поблагодарил ее.
     - Вам нужна карта местности, сэр?
     - Нет, благодарю, я знаю, куда ехать.
     Вся его одежда умещалась в одной сумке, упакованной экономно и продуманно. Все вещи не давали никакой информации о владельце, от них можно было легко избавиться в случае необходимости. То же самое относилось и к взятому в аренду седану.
     Аэропорт находился на полпути от Мидленда к Одессе. Человек направился к самому западному городу страны, следуя на благоразумном расстоянии за автомобилем, везшим Ратледжа.
     Ближе подъезжать не стоило. Он был почти уверен в том, что Кэрол Ратледж отметила его в толпе, когда ее муж пожимал руки встречающим. Маловероятно, что она узнала его с такого расстояния, но в его деле ничего нельзя принимать на веру.

28

     ...Двуспальная кровать.
     - Я не завидую техасским женщинам. Как и женщины других штатов, они сталкиваются с серьезными проблемами, которые требуют немедленных решений. Ежедневных решений. Такова проблема ухода за детьми.
     Даже выступая на ленче с работающими женщинами, Тейт не мог выкинуть из головы огромную двуспальную кровать в номере отеля "Адольфус".
     Едва приземлившись, они помчались в отель - зарегистрироваться и быстро переодеться, чтобы успеть на ленч вовремя. Но даже столь плотное расписание не могло заставить его выбросить из головы одну мысль - сегодня он будет спать с Кэрол в одной кровати.
     - Некоторые корпорации, часть из которых, и мне приятно это отметить, расположена здесь, в Далласе, разработали программы, обеспечивающие уход за детьми их служащих. Но эти далеко вперед глядящие компании, к сожалению, все еще в меньшинстве. Я бы хотел что-то предпринять по этому поводу.
     За шумом аплодисментов Тейт явственно слышал вопрос коридорного:
     "Что-нибудь еще, мистер Ратледж?"
     Вот тогда он и должен был сказать:
     "Я предпочел бы номер с двумя кроватями".
     Аплодисменты стихли. Тейт постарался скрыть затянувшуюся паузу, сделав вид, что пьет воду. Уголком глаза он видел, что Кэрол, сидевшая за главным столом, странно на него смотрит. Она выглядела еще более соблазнительно, чем десерт, от которого он отказался. Он и от нее откажется.
     - Равная плата за равный труд, - проговорил он в микрофон, - это давно надоевшая тема. Американская публика устала от этих разговоров. Но я собираюсь поднимать ее до тех пор, пока те, кто выступает противниками этого, не выдохнутся. Канут в небытие. Исчезнут.
     Шквал аплодисментов. Тейт обезоруживающе улыбнулся и постарался не смотреть на юбку женщины, сидевшей в первом ряду,

***

     ...Когда они в спешке собирались, он случайно заметил жену через неплотно прикрытую дверь ванной.
     На ней был бежевый бюстгальтер, бежевые трусики, бежевый пояс. У нее была аппетитная попка. Округлые бедра.
     Она наклонилась к зеркалу и пудрила нос. Тейт пришел в возбуждение и находился в этом состоянии на протяжении всего ленча...

***

     Откашлявшись, он продолжал:
     - Меня очень заботят преступления против женщин. Каждый год растет количество изнасилований, но число преступников, привлеченных к ответу, по-прежнему невысоко. Насилие в семье существовало испокон веков. Слава Богу, сейчас наше общество наконец обратило на это свое внимание. И это хорошо. Но достаточно ли делается для борьбы с этим? Мистер Деккер считает, что в таких случаях надо обращаться к услугам адвоката. Да, я согласен, это поможет прийти к окончательному решению. Но я считаю, что первым шагом должно быть обращение в полицию. Узаконенный разъезд и гарантированная безопасность жертв, а это чаще всего женщины и дети, должны быть обязательны. И только тогда можно обсуждать проблему и искать возможности примирения.
     Когда аплодисменты, стихли, он перешел к заключительной части речи. Сразу после этой встречи он должен был ехать в соседний Арлингтон на завод "Дженерал моторс", чтобы в пересменок выступить перед рабочими.
     После чего они собирались вернуться в отель, посмотреть вечерние новости и переодеться к ужину, который давали в его честь в Саутфорке. А поздно вечером они вернутся в отель, к двуспальной кровати.
     - Я надеюсь, что в ноябре вы меня поддержите. Большое спасибо.
     Его провожали овацией. Он подал знак Кэрол, чтобы она тоже поднялась на помост, и она заняла место рядом с ним. Как положено, он обнял ее за талию, но совсем неожиданной для него была радость, которую он испытал от ее близости. Она была такой хрупкой и нежной. Она запрокинула голову и улыбалась ему с восхищением и любовью.
     Она отлично умела притворяться.
     Прошло не меньше получаса, прежде чем Эдди смог наконец вызволить их из восторженной толпы, которая не хотела их отпускать. Выйдя из зала, они почувствовали, что такое настоящая сентябрьская жара.
     - Нам с Джеком надо еще кое-куда позвонить отсюда, - объяснил Эдди, выводя их на улицу. - Нужно уточнить кое-что относительно сегодняшнего вечера. Ничего серьезного. Мы догоним тебя на заводе. Надо выезжать немедленно, иначе опоздаешь. Найдешь дорогу?
     - Свернуть с И-30, так? - Тейт снял пиджак и бросил его на заднее сиденье арендованной машины.
     - Да-да. - Эдди дал подробные указания. - Пропустить невозможно. - Он взглянул на Кэрол. - Я вызову такси, оно отвезет тебя в отель.
     - Я еду с Тейтом. - Она проскользнула под его рукой и села впереди.
     - Мне кажется...
     - Все нормально, Эдди, - сказал Тейт. - Она может поехать со мной.
     - Она будет совсем не к месту, там не дамский клуб.
     - Тейт хочет, чтобы я поехала, и я поеду, - заявила она.
     - Ну хорошо, - согласился он, но Тейт понял, что это ему не по душе. - Мы вас скоро догоним. - Он закрыл за Кэрол дверь, и они тронулись.
     - Он никогда не упускает возможности дать мне понять, что я здесь лишняя, - сказала она. - Удивительно, как это он дал согласие на наш брак?
     - У него не было возможности возразить. Мы не могли его найти, помнишь?
     - Конечно, помню, - сердито ответила она. - Я просто хотела сказать... давай оставим это, я не хочу говорить об Эдди.
     - Я знаю, ты его недолюбливаешь. Иногда его придирки могут свести с ума. Но интуиция редко его обманывает.
     - Я доверяю его интуиции, - сказала она. - Но я не уверена, доверяю ли я ему.
     - Чем же он заслужил твое недоверие?
     Она отвернулась и выглянула в окно:
     - Наверное, ничем. Господи, какая жара!
     Она наклонилась, насколько позволил ремень безопасности, и стянула пиджак. Под ним была шелковая блузка в тон. Под ней - палевый кружевной бюстгальтер, который он видел на ней сегодня утром.
     - Ты был великолепен, Тейт, - заметила она. - Не снисходительный, не поучающий. Этого они бы не снесли. Они просто в рот тебе глядели. - Она искоса на него посмотрела. - Особенно та, в ярко-голубом платье, в первом ряду. Какого цвета у нее были трусики?
     - Она была без трусов.
     Его грубый ответ ее обезоружил. Она такого не ожидала. Улыбка сползла с ее лица. Она опять посмотрела вперед.
     Он видел, что она обижена. Квиты, так? Боль в чреслах мучила его уже несколько дней. Почему только он должен страдать? Черт сидел и нашептывал ему на ухо, что и она должна помучиться.
     - Я не говорил об абортах, заметила?
     - Нет.
     - Я не знал, что сказать. Возможно, следовало пригласить тебя выступить. Поделилась бы собственным опытом.
     Когда она обернулась к нему, в ее глазах стояли слезы.
     - Я же сказала тебе, что не делала аборта.
     - Но мне никогда не узнать, когда именно ты врала, верно?
     - Почему ты так ведешь себя со мной, Тейт?
     "Потому что в нашем номере стоит двуспальная кровать, - подумал он. - Прежде чем я разделю с тобой ложе, я должен напомнить себе, за что я тебя презираю".
     Разумеется, он этого не сказал.
     На развилке он разворачивался на немыслимой скорости. Оказавшись снова на прямой дороге, он еще прибавил газу. Если бы он не сориентировался вовремя, то проскочил бы выезд.
     У ворот завода его ждали. Тейт остановил машину в стороне, чтобы дать себе время собраться и выглядеть прилично. Чувствовал он себя отвратительно. Ему не хотелось улыбаться и обещать рабочим, что он разрешит все их проблемы, ведь он не мог разрешить даже проблемы собственного брака. Он не хотел от своей жены ничего, кроме одного-единственного, зато этого он желал каждой клеточкой своего тела.
     - Надень пиджак, - приказал он, хотя сам снимал галстук и засучивал рукава.
     - Я так и собиралась, - холодно ответила она.
     - Отлично. У тебя соски просвечивают сквозь блузку. Или так и было задумано?
     - Иди к черту, - сказала она, сладко улыбаясь и выходя из распахнутой им двери.
     Он вынужден был отдать ей должное. Она быстро оправилась от его нападок и мило беседовала со встретившими их профсоюзными лидерами. Эдди и Джек подоспели к тому моменту, когда закончилась смена и из ворот стали выходить рабочие. Рабочие следующей смены шли с автостоянки. Тейт пожимал руки всем, до кого мог дотянуться.
     Каждый раз, когда он бросал взгляд на Кэрол, он видел, что она трудится не меньше его.
     Она внимательно выслушивала всех, кто с ней заговаривал. Как Эдди и говорил, в своем желтом шелковом костюме она выделялась из толпы. Солнце отражалось в ее темных волосах, как в зеркале. Ее безупречное лицо не отпугивало людей, а, наоборот, притягивало - как женщин, так и мужчин.
     Тейт искал, к чему бы придраться, но не находил. Она горячо пожимала грязные руки. Улыбка не сходила с ее лица, хотя народу было тьма, и жара стояла невыносимая.
     И она первая оказалась рядом, когда его что-то ударило и он начал падать.

29

     Эйвери как раз взглянула на Тейта, когда увидела, что он вдруг откинул голову назад. Он машинально поднес руку ко лбу, покачнулся и упал.
     - Нет!
     Между ними было всего несколько метров, но толпа была слишком плотной. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока она наконец протолкнулась к нему. Она порвала чулки и ободрала колени, когда упала на мостовую рядом с ним.
     - Тейт! Тейт!
     По его голове ручьем лилась кровь.
     - Скорее доктора! Эдди, Джек! Сделайте что-нибудь. Он ранен!
     - Со мной все в порядке. - Он с трудом сел. Пошатываясь, он ухватился за ее руку и крепко сжал ее.
     Поскольку Тейт мог говорить и сделал попытку подняться, она решила, что пуля только царапнула его, не задев черепа. Она прижала его голову к своей груди. Кровь залила ее костюм, но она не обращала на это внимания.
     - Господи, что произошло? - Эдди наконец пробрался к ним сквозь толпу. - Тейт?
     - Все нормально, - пробормотал он. Эйвери прижимала его голову уже не так крепко. - Дай мне носовой платок.
     - Они вызвали "скорую".
     - Нет нужды. Меня чем-то ударило. - Он огляделся вокруг. - Вот, - сказал он, указывая на осколок пивной бутылки, лежавший на мостовой.
     - Кто, черт побери, это бросил?
     - Ты его видел? - Эйвери была готова вступить с обидчиком в бой.
     - Нет, я ничего не видел. Дай мне платок, - повторил он.