и нет?
   Пока она заказывала по телефону две пиццы, Кронкрайт  заскулил,  стремясь
вырваться на улицу. Барри, закрыв рукой микрофон, сказала:
   - Раз  уж  тебе  приспичило,  то  полезай  в  свою  дверцу.  -  Кронкрайт
презрительно фыркнул в сторону этой так называемой дверцы, что была вырезана
во входной  двери.  Размеры  отверстия  только-только  для  собаки.  Положив
трубку, девушка  открыла  псу  дверцу.  Кронкрайт,  словно  побитый,  выполз
наружу.
   Пиццу  доставят  в  течение  двадцати  пяти  минут.  Если  опоздают,  она
достанется нам бесплатно.
   В ожидании заказа Барри налила вина и поднялась на третий  этаж,  ставший
ее домашним офисом.
   Она в кредит купила этот старинный  дом,  расположенный  в  фешенебельном
районе округа Дюпон.
   Сначала девушка снимала только верхний этаж, а затем, когда ее  арендатор
переехал в Европу, Барри добавила денег и переделала три соседние комнаты  в
одну большую студию-офис.
   Теперь одна стена  полностью  использовалась  для  хранения  видеокассет:
вдоль нее от пола до потолка тянулись стеллажи. Журналистка хранила все свои
статьи, записи новостей с важными событиями и все  передачи,  выпущенные  их
станцией. Материалы на видеокассетах были рассортированы по алфавиту.  Барри
без труда нашла нужную кассету,  вставила  в  видеомагнитофон  и,  потягивая
вино, замерла у экрана.
   Смерть и похороны Роберта  Растона  Меррита  были  запечатлены  в  полном
объеме. Судьба явно несправедливо обошлась с Мерритами, ведь считалось,  что
их брак совершенен.
   Президент Дэвид Малькомб  Меррит  мог  бы  служить  примером  для  многих
молодых  мужчин,  стремящихся   сделать   карьеру.   Красивый,   атлетически
сложенный, привлекательный, он просто  лучился  обаянием  в  общении  как  с
мужчинами, так и с женщинами.
   Ванесса Меррит была  идеальной  партией  для  своего  мужа.  Великолепная
женщина! Ее красота и  очарование,  присущее  южанкам,  невероятным  образом
компенсировали недостатки, такие как ум и мудрость. И потому никто  даже  не
беспокоился. Впервой леди всем хотелось видеть женщину, достойную  любви,  и
Ванесса Армбрюстер Меррит легко удовлетворяла этим чаяниям народа.
   Родители Дэвида давно умерли, не было у него  и  родственников.  Впрочем,
отец Ванессы в одном лице заменил ему всех родных сразу.  Клетус  Армбрюстер
был сенатором верхней палаты от штата Миссисипи. Невозможно даже  вспомнить,
как давно он занимал этот пост, пережив многих американских президентов.
   Втроем  они  образовали  фотогеничный  триумвират,   не   уступающий   по
известности   королевским   семьям.   Со   времен   президентства    Кеннеди
общественность всего мира давно уже не окружала  президентскую  семью  таким
пристальным вниманием. Их обожали. Что бы они ни делали, куда бы  ни  пошли,
порознь или вместе, - всюду это воспринималось как сенсация.
   Когда родился ребенок, пресса придала  этому  событию  ничуть  не  меньше
значимости, чем операции "Буря в пустыне" и  этническим  чисткам  в  Боснии.
Вглядываясь в экран, Барри вспомнила многочисленные публикации  о  том,  как
ребенка привезли в Белый дом и как  Хови  угрюмо  заметил:  "Нам,  наверное,
стоит поинтересоваться, не взошла ли на востоке яркая звезда".
   Такой же резонанс в прессе и на телевидении  произвело  событие,  которое
произошло тремя месяцами позже.
   Мир был шокирован смертью ребенка. Никто не хотел в это  верить.  Америка
погрузилась в траур.
   Барри допила вино и в третий раз начала смотреть с  начала.  И  снова  на
экране тянулась похоронная процессия, и снова по  лицам  текли  слезы,  а  в
глазах застыла печаль.
   Бледная и в то же время невероятно  красивая  в  своем  траурном  наряде,
Ванесса Меррит едва держалась на ногах. Было видно, что сердце  ее  разбито.
Ведь понадобились годы, прежде чем  она  забеременела!  (Это  был  еще  один
аспект ее личной жизни, исследованный прессой до мельчайших деталей.) Потеря
ребенка, за которого она  так  боролась,  сделала  ее  поистине  трагической
героиней.
   Президент переносил горе стоически,  тем  не  менее  по  его  щекам  тоже
катились слезы. Комментаторы не уставали повторять, что он очень заботлив по
отношению к жене: в этот день на Дэвида Меррита смотрели прежде всего как на
мужа и отца и только потом - как на президента Соединенных Штатов Америки.
   Сенатор Армбрюстер плакал, не скрывая своего горя. Он  украсил  маленький
гроб с тельцем своего внука крошечным флагом штата Миссисипи.
   Будь Барри первой леди Штатов, она  ни  за  что  бы  не  допустила  таких
похорон. Она была бы возмущена многочисленными  камерами  и  комментаторами.
Конечно, коллеги всего лишь выполняли свою работу, но  тем  не  менее  Барри
решила, что не смирилась бы с  этим  публичным  спектаклем,  за  которым  по
спутниковой связи наблюдал весь мир. И как  Ванесса  Меррит  согласилась  на
это?
   Неожиданно в дверь позвонили.
   Девушка посмотрела на часы.
   - Проклятие! Двадцать четыре минуты и тридцать секунд. Знаешь, Кронкрайт,
- спускаясь по лестнице, произнесла Барри, - похоже,  они  поступают  так  с
целью укрепления наших надежд.
   Пиццу доставил сам Луиджи. Тучный невысокий итальянец  с  розовым  потным
лицом,  толстыми  губами  и  копной  курчавых  черных  волос  на  груди  был
совершенно лысым.
   - Мисс Трэвис, - произнес он, оглядывая ее с ног до головы. - Я  полагал,
что вторая пицца для вашего возлюбленного.
   - Нет, это для Кронкрайта. Надеюсь, там не слишком много чеснока? А то  у
него живот пучит. Сколько с меня?
   - Я запишу на ваш счет.
   - Спасибо. - Она с вожделением взяла коробки, от  которых  исходил  такой
аромат, что Кронкрайт  проявлял  заметное  нетерпение.  Он  то  садился,  то
вскакивал, постоянно поскуливая и виляя хвостом.  От  выпитого  на  голодный
желудок вина и  суетившегося  под  ногами  Кронкрайта  у  Барри  закружилась
голова.
   Однако Луиджи не собирался уходить, не выговорившись.
   - Вы кинозвезда...
   - Я работаю на телевидении, в службе новостей, - перебила она итальянца.
   - Это одно и то же, - сказал Луиджи. - Я говорил  своей  жене,  что  мисс
Трэвис хорошая клиентка. Звонит нам два-три раза в неделю. Хорошо  для  нас,
но плохо для нее. Она слишком одинока. А жена ответила...
   - Что, возможно, мисс Трэвис предпочитает быть одна.
   - Нет. Она сказала, что вы не встречаетесь с мужчинами потому, что  много
работаете.
   - Я встречаюсь с мужчинами, Луиджи. Но все хорошие уже разобраны. А те, с
кем я знакомилась, оказались или женатыми,  или  гомосексуалистами,  или  от
одного их вида у меня по телу пробегала дрожь. Впрочем, я ценю ваше участие.
   - Вы хорошенькая, мисс Трэвис.
   - Я не смогу остановить движение, - пошутила она.
   - У вас красивые волосы красноватого оттенка. А еще  -  красивая  кожа  и
очень необычные зеленые глаза.
   - Обыкновенные карие глаза и вовсе не эффектные. Скажем, не такие, как  у
Ванессы Меррит, - темно-синие.
   - Немножко маловато здесь. -  Луиджи  опустил  взгляд  на  ее  груди.  Из
долгого опыта общения Барри знала, что если сейчас позволить ему продолжить,
то он начнет оценивать каждую часть ее тела. - Но это не страшно, - поспешно
успокоил он. - Вы очень стройная.
   - И становлюсь еще стройнее. Спасибо, Луиджи. Снимите сами чаевые с моего
счета и передайте привет супруге. - Барри закрыла дверь прежде, чем он  смог
еще что-либо добавить.
   Кронкрайт уже почти неистовствовал, и ей пришлось быстро открыть  коробку
и кинуть ему пиццу. Затем она села за кухонный стол, отрезала  себе  кусочек
пиццы и, налив еще  бокал  вина,  открыла  библиотечную  книгу.  Пицца,  как
всегда, была восхитительна. Второй бокал вина оказался еще приятнее.  Но  ее
не оставляла мысль о тайне СВДС.
   Исследование загадочного синдрома было единственным, чего сейчас страстно
желала Барри.

Глава 3

   На лице Хови Фриппа застыло выражение недоверия.  Он  достал  из  кармана
ключи от машины и стал ковыряться в ушах.
   - Я...
   Немедленно, прямо сейчас  Барри  захотелось  перепрыгнуть  через  стол  и
вонзиться зубами в его горло. Никому, кроме Хови, еще не удавалось пробудить
в ней такое дикое желание. И не только потому, что у него был отвратительный
характер, или из-за его вопиющего шовинизма, вызывающего в  ней  первобытные
инстинкты. Причина, кроме всего прочего, крылась в его недальновидности.
   - Что тебя не устраивает в этом проекте? - спросила Барри.
   - Возникает какое-то гнетущее чувство, - поежился он. -  Дети  умирают  в
своих кроватках. Кому захочется смотреть целый сериал на эту тему?
   - Молодым родителям. Будущим родителям. Тому, с  кем  приключилась  такая
беда. Любому, кто хочет знать об этом. Я надеюсь, что будет  и  часть  нашей
телеаудитории.
   - Ты живешь в мире грез, Барри. Наша аудитория существует только  потому,
что сразу вслед за нашими новостями дается повтор их любимого шоу.
   Барри  попыталась  взять  себя  в  руки.  Она  знала,  что   стоит   Хови
почувствовать раздражение в ее голосе, как он тут же станет еще бестолковее.
   - Понимаешь, сама тема такова, что веселиться не захочется. Но  с  другой
стороны, не стоит предаваться излишним сантиментам. Я разговаривала с  одной
супружеской парой, у которой два года назад  от  СВДС  умер  ребенок.  После
этого у них родился еще один, и они согласны поделиться с телезрителями тем,
как им удалось справиться со своим горем.
   Она поднялась из-за стола.
   - В конце туннеля засветится надежда. Победа над несчастьем. Это могло бы
поднять дух аудитории.
   - Ты уже придумала, как будешь строить интервью?
   - Естественно.  И  принесу  тебе  на  утверждение,  -  произнесла  Барри,
взглянув на него. -  Я  уже  неделю  занимаюсь  этим  вопросом.  Общалась  с
педиатрами и психологами.  Весьма  своевременный  материал,  особенно  после
смерти ребенка президента Соединенных Штатов.
   - Да уж... Все с болью восприняли эту весть.
   - Но я взглянула на эту проблему по-другому.
   Это были не просто слова. Чем больше она узнавала  о  синдроме  внезапной
детской смерти, тем отчетливее понимала необходимость глубокого исследования
страшной проблемы. По мере изучения Барри стало ясно, что рассказать об этом
синдроме  за  те  девяносто  секунд,  которые   ей   выделяют,   практически
невозможно.
   У нее на пути вырос Хови. Он по-прежнему настаивал на своем.
   Она просила всего лишь о трех ежевечерних выходах в эфир.  Каждый  выпуск
передачи затрагивал бы какую-то  одну  сторону  СВДС,  а  если  еще  сделать
соответствующую рекламу!
   В конечном счете -  естественно,  в  планах  этого  не  было  -  продюсер
передачи новостей при личной встрече выразит свое восхищение  по  поводу  ее
работы и предложит ей соответствующее место, подальше  от  этой  прокаженной
братии, известной как отдел новостей.
   Хови рыгнул и вытер ключ, которым ковырял  в  ушах,  о  верхний  лист  ее
проекта.
   - Я неуверен...
   - Я взяла интервью у миссис Меррит.
   Он отложил в сторону липкий ключ и произнес:
   - Да ну?
   Конечно же, она лгала. Но отчаянное положение вынудило ее произнести это.
   - Мы недавно вместе пили кофе.
   - Ты с первой леди?!
   - Именно. По ее приглашению. В ходе нашей беседы я обмолвилась о том, что
хочу сделать сериал.
   Она одобрила мою идею и согласилась поделиться своими мыслями  по  поводу
синдрома.
   - Перед камерой?
   Барри  мысленно  увидела  Ванессу  Меррит,   пытавшуюся   спрятаться   за
солнцезащитными очками:  дрожащие  пальцы  держат  сигарету...  Эмоционально
подавленная женщина.
   - Ну конечно, перед камерой, - выдавила Барри, бегая глазами из стороны в
сторону.
   - В проекте ты ни разу не упомянула о первой леди.
   - Я хотела преподнести сюрприз.
   - Ну ладно, я удивлен, - сказал он сухо. Она не умела лгать, но  так  как
Хови  не  отличался  особым  знанием  людей,  Барри   чувствовала   себя   в
безопасности.
   Он наклонился вперед и произнес:
   - Если миссис Меррит согласится на интервью...
   - Она согласится.
   - Ежедневный репортаж с тебя не снимается. - Сказав это, он  откинулся  в
кресле и почесал у себя между ног.
   Барри немного подумала и, покачав головой, твердо произнесла:
   - Эта тема заслуживает большего внимания. Я намерена уделить ей все  свое
время.
   - А я намерен трахнуть Шарон Стоун. Но мы не всегда имеем то, что  хотим,
не так ли?
   Барри пересмотрела свою позицию и кивнула:
   - Хорошо. Условие принято.
   - Барри Трэвис.
   - Кто?
   Первая леди прокашлялась прежде, чем снова повторила имя:
   - Барри Трэвис. Репортер с телевидения.
   - Понятно,  -  протянул  Дэвид  Меррит  -  президент  Соединенных  Штатов
Америки. - Я приметил ее на недавней пресс-конференции. Обычно ее  репортажи
о Белом доме звучат вполне миролюбиво, а?
   - Очень.
   - Так какие у нее проблемы?  Ванесса,  уже  одетая,  разбирала  почту  за
столиком, потягивая белое вино.
   - Она готовит серию репортажей о СВДС и собирается включить туда интервью
со мной.
   Меррит надел смокинг и взглянул в зеркало. Став президентом, он отказался
от услуг камердинера. Никто, кроме него самого, не смог бы лучше  обозначить
стройность его фигуры. Покрой смокинга подчеркивал  широкие  плечи  и  узкую
талию.  Аккуратно  стриженные  волосы  он  никогда  не  покрывал  лаком,   а
предпочитал незаметно для других слегка взлохматить, как если бы это  сделал
порыв ветра. На официальных приемах Дэвид выглядел элегантным и  грациозным,
а в голубых джинсах вполне мог сойти за обыкновенного парня.
   Удовлетворенный своим отражением в зеркале, он повернулся к жене.
   - И что дальше?
   - Сегодня она будет на приеме. Далтон пообещал дать ей ответ.
   Далтон Нили был пресс-секретарем Белого дома. Выбрал  его  кандидатуру  и
подготовил главный советник Меррита Спенсер Мартин.
   - Из канцелярии Далтона пришел официальный запрос. - Ванесса  достала  из
сумочки пузырек с таблетками. -  Барри  Трэвис  в  течение  нескольких  дней
звонила мне в офис. Я не отвечала на ее звонки, но она такая настойчивая!
   - Репортеры по природе своей должны быть настойчивыми.
   - Это ее упорство поставило меня в затруднительное положение. Я должна ей
незамедлительно  ответить.  Далтон  уже  подходил  ко  мне  сегодня  с  этим
вопросом. Оба сейчас ждут от меня ответа.
   Резко приблизившись к супруге, президент схватил ее за руку и выхватил  у
нее маленькую желтую таблетку. Затем извлек из ее сумочки пузырек и, опустив
туда таблетку, закрыл крышку.
   - Я не могу без них, Дэвид!
   - Нет, ты не будешь больше их принимать! И это тоже. -  Он  отнял  у  нее
бокал с вином и отставил его в сторону. - Так не лечатся.
   - Но это всего лишь второй бокал!
   - Третий. Ты говоришь мне не правду, Ванесса.
   - Ну хорошо, я сбилась со счета. Велика важность. Я...
   - Не будем о вине. Поговорим об этой репортерше. Ты сама себя поставила в
затруднительное положение. Она ведь не звонила тебе, пока ты не  встретилась
с ней пару недель назад. Все ведь из-за этого?
   Его в тот же день проинформировали о  встрече  жены  с  Барри  Трэвис,  и
потому  он  не  удивился  желанию  репортерши  взять  интервью  у   супруги.
Единственное, что его беспокоило, это то, что без согласования  с  ним  жена
инициировала встречу с  представителем  прессы.  Ванесса  плюс  какой-нибудь
репортер с ненадежной репутацией - такая  горючая  смесь  не  сулила  ничего
хорошего.
   - Ты следил за мной? - выпалила она.
   - Почему ты пошла на это, Ванесса?
   - Мне надо было с кем-нибудь поговорить. Это что - преступление?
   - И ты выбрала журналистку? - Он скептически поморщился.
   - Она написала мне трогательное письмо. Я подумала, что это как  раз  тот
человек, с кем было бы приятно побеседовать.
   - В следующий раз, когда у  тебя  появится  такое  же  желание,  пригласи
священника.
   - Ты делаешь из мухи слона, Дэвид.
   - Если проблема ерундовая, то почему ты не сказала об этом мне?
   - Проблема и впрямь была чепуховой,  пока  Барри  не  попросила  меня  об
интервью перед телекамерой. До этого о нашей с ней встрече  никто  не  знал.
Она обещала мне, что все останется между нами. Я искала хоть  кого-нибудь  -
женщину, - чтобы можно было выговориться.
   - О чем?
   - А как ты думаешь? - закричала  она.  Ванесса  подошла  к  столу,  взяла
бутылку с вином и демонстративно отхлебнула.
   Он пытался держать себя в рамках.
   - Ты сама на себя не похожа. Ванесса.
   - Ты чертовски прав - я не в себе.  Поэтому  будет  лучше,  если  сегодня
вечером ты пойдешь без меня.
   Этот прием, устроенный в честь делегаций из скандинавских  стран,  должен
был стать первым ее официальным выходом  после  трагической  смерти  Роберта
Растона. Казалось, этот небольшой прием вполне подходил  для  выхода  первой
леди после долгого перерыва. До этого она избегала всяческих приемов, но три
месяца - срок достаточный.  Избиратели  вновь  желали  видеть  ее  такой  же
активной и деятельной, какой она была до трагической смерти сына.
   - Мы обязательно пойдем вместе, - отрезал супруг. - Ты станешь  королевой
бала. Навсегда.
   - Но...
   - Никаких "но". Я уже устал извиняться в связи с твоим отсутствием.  Надо
продолжать жить, Ванесса. Прошло уже двенадцать недель.
   - А есть ли предел горю? - язвительно спросила она.
   Он проигнорировал ее саркастическое замечание.
   - Сегодня вечером ты предстанешь перед всеми такой же элегантной,  как  и
прежде. Будь просто обаятельной, улыбайся, и все будет хорошо.
   - Я ненавижу всех этих  людишек,  взирающих  на  меня  с  жалостью  и  не
знающих, что сказать.  А  когда  кто-нибудь  все  же  решится,  то  это  так
банально, что прямо кричать хочется.
   - Просто поблагодари их за участие, и все.
   - Боже! - выкрикнула она сдавленным голосом. - Как ты можешь!..
   - Потому что должен, черт подери! И ты должна.  В  его  взгляде  сквозила
такая уверенность, что Ванесса, попятившись, села на диван. Пораженная,  она
пристально посмотрела на него.
   Он  отвернулся  и  когда  снова  заговорил,  то  в  голосе  его  уже   не
чувствовалось раздражения.
   - Мне нравится твое вечернее платье. Новое? Она опустила плечи,  поникла.
Наблюдая за ней в зеркало, Дэвид  понял,  что  ее  первоначальные  намерения
изменились.
   - Я похудела, - пробормотала она. - Ни одно  платье  из  моего  гардероба
больше мне не подходит.
   В комнату постучали. Президент сделал несколько шагов вперед и  распахнул
дверь.
   - А, Спенсер. Ну что, гости собрались? Спенсер Мартин быстро, через плечо
Дэвида оглядел комнату. Увидев Ванессу и пустой  бокал  вина  на  столе,  он
ответил вопросом на вопрос:
   -  А  вы  готовы  для  встречи  с  ними?  Президент  сознательно  оставил
озабоченность советника без внимания.
   - Ванесса волнуется, словно перед  выходом  на  сцену,  но,  как  ты  уже
убедился ранее, она сможет совладать с собой.
   - Может, поторопим ее, если, конечно, она не передумала.
   - Вздор! Она пойдет, как и обещала. - Он повернулся  к  жене  и  протянул
руку. - Как ты, дорогая?
   Она поднялась и медленно, не поднимая глаз, двинулась к двери.
   Одной из основных черт характера Дэвида была способность игнорировать то,
что он не желал замечать, например, взаимную неприязнь его жены  и  главного
советника. Чтобы прервать затянувшееся молчание, он спросил:
   - Не правда ли, Спенс, сегодня она выглядит просто великолепно?
   - Согласен, мистер президент.
   - Спасибо, - холодно поблагодарила Ванесса. Выйдя в  коридор,  она  взяла
мужа под руку и спросила:
   - Так Далтон ответит Барри Трэвис?
   - Барри Трэвис,  репортер?  -  вклинился  в  разговор  Спенсер.  -  Какие
проблемы? - Он вопросительно посмотрел на президента.
   - Она просила Далтона об интервью с Ванессой.
   - О чем-то конкретном или в общем?
   - СВДС, - ответил президент.

***

   Барри  пребывала  в  приподнятом  настроении.  Она  трещала  без  умолку,
несмотря на то что рядом крутился только Кронкрайт.
   - Я была там