,  об  опасности  хранения  писем  ("Благоразумная  месть"),  о
любопытстве женщин и защищающем голову котелке,  о  неуменье  примириться  с
отказом, о сравнении доблести с красотой и умом, о  плохой  стрельбе  мавров
или географические детали ("Гусман Смелый").
     Особую группу составляют отступления самокритические,  направленные  на
собственную литературную технику и на жанровые условности.  Лопе  извиняется
за свои слишком частые отступления, посмеивается над  применением  им  самим
условных мотивов, над своим притязанием на точность, над своими  ошибками  и
забывчивостью... К тому же роду ласкового  подшучивания  над  читателем  или
прекрасной заказчицей новелл относится и грандиозная выдумка  о  саморанских
быках со всем дальнейшим в момент волнующей встречи на море Фелисардо с  его
возлюбленной и сыном, введенная, по уверению Лопе, чтобы  замаскировать  его
неспособность передать весь пафос сцены, всю  силу  чувств,  охвативших  его
персонажей.
     Внутренняя  свобода,  полнейшая   естественность   и   непринужденность
Лопе-рассказчика позволяют ему обрести полную независимость от утвердившихся
в его среде и как будто бы в его творчестве взглядов, суждений,  оценок.  Мы
встречаем в  новеллах  Лопе  такие  мысли,  каких  не  решились  бы  у  него
предположить и которые рисуют священника, сотрудника  святейшей  инквизиции,
своего человека в  среде  высшей  аристократии,  певца  дворянской  чести  в
несколько неожиданном и необычном свете.
     Всем известно, каким диким изуверством  с  точки  "рения  гуманности  и
каким великим бедствием для испанского народа было издание в 1609 г. королем
     Филиппом III, под давлением верхушки испанского духовенства,  указа  об
изгнании из пределов страны, под предлогом государственной измены,  морисков
(испанских мавров), с конфискацией всего их имущества, за исключением  того,
что они смогут унести с собой в  руках.  Десятки  тысяч  трудолюбивых  семей
оказались разрушенными и разоренными, ремесло и промышленность, особенно  на
юге страны, потерпели страшный  урон,  и  плодороднейшая,  цветущая  область
Испании Андалусия была превращена  в  иссохшую  степь,  так  как  кастильцы,
занявшие земли мавров, оказались не в состоянии перенять  восточную  систему
искусственного орошения.  Лживость  ссылки  на  нелояльность  морисков  была
очевидна всякому здравомыслящему человеку, но страх  перед  инквизицией  был
так велик, что ни один писатель не осмелился высказать открыто свое  мнение.
Сервантес не промолчал, но он прибегнул к эзоповскому языку  и  в  главе  54
части  II  "Дон-Кихота"  рассказал  историю  мавра  Рикоте,   предварив   ее
панегириком мудрости и справедливости короля Филиппа III и его  духовника...
И вот, только со значительно меньшим количеством  благонамеренных  оговорок,
делает то же Лопе де Вега, рисуя судьбу "мученика чести" -  лояльнейшего  из
морисков, потомка благороднейшего рода Абенсераджей, заставляя его бежать  и
погибнуть от руки турок, причем апологию морисков берет на себя не кто иной,
как вице-король  Сицилии,  доказывающий,  что  не  должен  ничего  опасаться
честнейший Абенсерадж, если принц Фесский в таком почете лишь оттого, что он
принял христианство...
     В той же новелле рисуются испанцы на юге Италии. Испанская  монархия  в
ту пору грезила о мировой державе, попирая своей пятой половину Европы.  Что
представляло собой  господство  испанской  монархии,  мы  знаем  по  истории
Нидерландов. И все-таки оно  было  предметом  славы  и  гордости  испанского
дворянства, рупором которого столько раз  бывал  Лопе.  Но  здесь,  описывая
поединок между двумя испанцами, Лопе, упоминая о сбежавшихся на шум  местных
жителях, говорит - и это не вызвано развитием сюжета  -  "о  той  опасности,
которая грозит испанцам во всей Европе со стороны толпы", то есть о народной
ненависти к ним.
     Всем  известно,  какое  большое  место  занимала  в  быту  и  идеологии
испанского  дворянства  XVI  в.,  а  еще  более  -  театра  эпохи,  проблема
оскорбленной чести мужа и его мести за нее. Известно и то, какое внимание ей
уделил Лопе де Вега. Отношение его к этой  проблеме  слишком  сложно,  чтобы
быть исчерпанным здесь. Признаем, однако, что, в отличие от Кальдерона, Лопе
более сочувствовал счастливому любовнику, нежели обманутому мужу. Но нигде и
никогда он не доходил до тех мыслей, какие мы находим в  его  "Благоразумной
мести".  Здесь  рассказана  история  любви  глубокой   и   верной,   но   не
завершившейся браком лишь по вине  случайных  обстоятельств.  Когда  любящие
после разлуки встречаются снова, старая любовь оживает, но к  этому  времени
героиня оказывается выданной замуж за человека, внешне вполне достойного, но
ей совершенно безразличного. Узнав  об  их  тайных  отношениях,  муж  решает
отомстить за свою честь. Но он мстит "благоразумно" - то есть так, чтобы,  с
одной стороны, при этом самому не пострадать, ответив  перед  законом,  а  с
другой стороны, уничтожить не только "виновных", но и  всех  без  исключения
соучастников или свидетелей их встреч.
     Словно для того, чтобы относительно его собственного  мнения  о  судьбе
обманутого мужа не оставалось неясности, Лопе от  себя  говорит:  "Я  всегда
считал, что пятно на чести оскорбленного никогда не может быть смыто  кровью
того, кто его оскорбил, ибо то, что уже произошло, не может больше не  быть,
и безумие воображать, что, убив оскорбителя, можно снять с себя оскорбление:
ведь на самом деле оскорбленный остается со своим  оскорблением,  тогда  как
наказанный умирает, и оскорбленный, удовлетворив порыв своей мести, не может
восстановить свою  честь,  которая,  чтобы  быть  безупречной,  должна  быть
обязательно незапятнанной..." В XVII в. так  мыслить  мог  только  писатель,
который на пути к  высокой  человечности  освободился  от  многих  сословных
предрассудков своего времени.
     Несмотря на то что четыре новеллы стоят особняком в творчестве Лопе  де
Беги, они  позволяют  глубже  и  по-новому  познать  мировоззрение  великого
испанского драматурга.


                               З. И. Плавскин

                     А. А. Смирнов, ученый и литератор

     Публикуемый перевод новелл великого испанского писателя-гуманиста  Лопе
де Веги - одна из последних работ известного советского ученого и литератора
Александра Александровича Смирнова (1883-1962), вся  долгая  жизнь  которого
была  посвящена  изучению  и  пропаганде  выдающихся  достижений   передовой
культуры Западной Европы.
     Юношей  пришел  А.  А.  Смирнов  в   начале   нынешнего   столетия   на
романо-германское     отделение     историко-филологического      факультета
Петербургского университета. Ему посчастливилось: учителями А.  А.  Смирнова
стали выдающийся русский ученый, академик А. Н. Веселовский, и его ближайшие
ученики - исследователь испанской культуры профессор Д. К. Петров, профессор
Ф. А. Браун и  тогда  еще  приват-доцент,  а  впоследствии  академик  В.  Ф.
Шишмарев, приобщившие юношу  к  германской  и  романской  филологии.  Уже  в
студенческие годы, усиленно изучая языки и литературу Западной Европы.
     А.  А.   Смирнов   с   особым   рвением   отдался   изучению   культуры
западноевропейского  средневековья.  В  1907  г.,  закончив  Университет   с
дипломом 1-й степени и став учителем гимназии, он решает продолжать  начатые
еще студентом научные занятия. Год  спустя,  весной  1908  г.,  Министерство
просвещения  прикрепляет  его  к  кафедре  романо-германской  филологии  для
"приготовления к профессорской и преподавательской  деятельности".  С  этого
времени и начинается плодотворная научная деятельность А. А. Смирнова.
     В 1911 г. он успешно сдает  магистерские  экзамены  и  получает  звание
приват-доцента Петербургского университета; в том же году его направляют  на
два года в заграничную командировку. В Париже, а затем в Бретани и  Дублине,
он  продолжает  изучать  средневековую   французскую   культуру,   кельтский
фольклор, старые и живые кельтские языки. Его занятиями в те годы руководили
крупнейшие ученые Франции - медиевист Жозеф Бедье, знаток испанской культуры
Альфред Морель Фасьо. кельтолог Арбуа де Жубанвиль  и  другие.  К  этому  же
времени относятся  и  первые  публикации  научных  трудов  А.  А.  Смирнова.
Свидетельством признания, которое сразу же  получили  в  кругу  специалистов
первые исследования молодого ученого, было включение его в  состав  редакции
научного журнала по кельтологии "Revue Celtique", где он в течение двух  лет
выполнял обязанности ученого секретаря.
     По возвращении из  заграничной  командировки  А.  А.  Смирнов  начинает
читать  курсы  и  вести  практические  занятия  по  романской  и   кельтской
филологии,     по     истории     западноевропейской      литературы      на
историко-филологическом    факультете    Петербургского    университета    и
одновременно на Высших женских  (Бестужевских)  курсах  и  в  других  высших
учебных заведениях. С этой поры и  почти  до  самой  кончины,  с  небольшими
перерывами, вся  научно-педагогическая  деятельность  А.  А.  Смирнова  была
связана с Ленинградским университетом. Здесь в 1934  г.  он  получил  звание
профессора, а несколько лет спустя по совокупности своих научных работ также
и ученую степень доктора филологических наук.
     За пятьдесят с лишним лет научной деятельности Александр  Александрович
Смирнов   опубликовал   около   полутораста   научных   трудов.   Круг   его
исследовательских интересов был  весьма  широк.  Мы  охарактеризуем  поэтому
кратко  лишь  некоторые  наиболее  значительные  направления   его   научной
деятельности.
     И в нашей стране, и за рубежом А. А. Смирнов получил всеобщее признание
прежде всего как крупнейший советский медиевист, исследователь средневековой
французской и вообще западноевропейской культуры. Начав исследования в  этой
области еще в студенческие годы, продолжив затем свои занятия  за  границей,
он с самого начала  обратился  прежде  всего  к  изучению  народных  истоков
культуры  западноевропейского  средневековья.   В   противовес   реакционной
буржуазной науке, не только отрицающей  значение  народного  творчества  для
европейских литератур, но и подвергающей нередко сомнению самую  способность
народа  к  оригинальному  художественному  творчеству,  А.  А.  Смирнов   на
протяжении многих лет своими трудами утверждал идею о народе как о создателе
и вдохновителе величайших  творений  средневековья.  Особую  роль  при  этом
сыграли занятия А. А. Смирнова кельтским фольклором. Кельтология как  наука,
в сущности говоря, была введена в обиход русской научной мысли именно А.  А.
Смирновым. Уже в советское время он превосходно переводит древние ирландские
саги, снабдив  издание  их  обширным  и  оригинальным  историко-литературным
введением и тщательным научным комментарием. Именно появление  этого  труда,
впервые раскрывшего большинству советских читателей огромную  познавательную
и художественную ценность  древних  преданий  кельтских  народов,  позволило
включить изучение ирландского эпоса в  вузовские  курсы  истории  зарубежных
литератур.
     Еще в 1910  г.  начинающий  ученый  опубликовал  работу  "Новая  теория
происхождения  французского  эпоса".  Подвергнув  научной  критике   взгляды
французского ученого Жозефа Бедье, А. А. Смирнов уже здесь горячо отстаивает
идею народного происхождения героической эпической поэзии. Позднее он не раз
возвращался к этой теме как на материале французского  эпоса  (в  частности,
"Песни о Роланде"), так и на примере эпического творчества других народов.
     Внимание к  демократическим  традициям  средневековой  культуры  Запада
побудило А. А. Смирнова обратиться  и  к  другим  памятникам  средневековья.
Исследуя творчество автора рыцарских романов  Кретьена  де  Труа,  рыцарский
роман "Тристан и Изольда" или возникшие в городской среде повести
     "Мул без узды" и "Окассен  и  Николетт",  изданные  по-русски  под  его
редакцией и с его предисловиями, А.  А.  Смирнов  неизменно  подчеркивал  не
только народные истоки этих произведений, но и присущий  им  гуманистический
взгляд на действительность. Свои наблюдения в  этой  области  он  обобщил  в
имевшей принципиальное значение статье  "Средневековая  поэзия  и  гуманизм"
(1944).
     Другой важнейший аспект научной деятельности А. А. Смирнова  составляют
его  исследования  западноевропейской  ренессансной  культуры,  и  в  первую
очередь творчества величайшего представителя  культуры  Возрождения  Вильяма
Шекспира. О Шекспире им была написана и большая  монография,  появившаяся  в
1934 г. и положившая начало серьезному изучению шекспировской драматургии  в
советской науке, и множество статей,  касающихся  самых  различных  аспектов
шекспирологии,  начиная  с  проблем  текстологии  и   кончая   истолкованием
величайших творений гениального английского драматурга. Эти труды сделали А.
А.  Смирнова,  по  общему  признанию,  авторитетнейшим  шекспирологом  нашей
страны, к мнению которого  прислушивались  прогрессивные  ученые  далеко  за
рубежами Советского  Союза.  Как  бы  итогом  многолетнего  изучения  А.  А.
Смирновым творчества великого английского драматурга  явились  вышедшая  уже
посмертно научно-популярная книга "Уильям Шекспир" (1963) и полное  собрание
сочинений Шекспира, которое выходило под редакцией А. А. Смирнова дважды - в
1936-1941 гг. и в 1957-1960 гг. Эти издания,  как  и  все  труды  советского
ученого,  отличают  широкая  филологическая   база,   тщательная   редактура
переводов и полнота  комментариев,  которым  могли  бы  позавидовать  многие
зарубежные публикации Шекспира.
     Занятия  творчеством   английского   драматурга   естественно   привели
исследователя к изучению и других вопросов  развития  ренессансной  культуры
как в Англии, где внимание А. А. Смирнова  привлекли  драматурги  (Кристофер
Марло, Бен Джонсон и др.), так и во Франции, Италии  и  Испании.  Обобщенную
картину развития средневековой и ренессансной литературы этих  стран  А.  А.
Смирнов дал в  соответствующих  главах  коллективного  учебника  по  истории
западноевропейской литературы средних веков  и  Возрождения,  вышедшего  под
редакцией академика В. М. Жирмунского двумя изданиями в 1947 и 1959 гг. и до
сих пор являющегося настольным пособием всех студентов,  изучающих  культуру
Западной Европы. Большой интерес представляют также главы, написанные А.  А.
Смирновым о  средневековой  и  ренессансной  литературе  Франции  в  I  томе
"Истории французской литературы",  выпущенной  издательством  Академии  наук
СССР.
     Существенное место в научных занятиях А. А. Смирнова занимала испанская
литература.  Еще  одно  из  самых  ранних  его  исследований  -   "Испанский
романтизм"  -  вошло  в  коллективную  работу  "История  западных  литератур
(1800-1910)",  опубликованную  в  1914  г.  Позднее,  однако,  его  интересы
сконцентрировались и здесь на средневековье и Возрождении. В  частности,  А.
А. Смирнов положил начало научному изучению культуры средневековой Испании в
нашей стране. В 1940 г. появилась его  статья  "Испанский  народный  эпос  и
"Поэма о Сиде"", обстоятельное исследование, впервые в советской науке столь
подробно и основательно раскрывшее  специфические  особенности  героического
эпоса Испании. Основные положения этой работы А.  А.  Смирнова  развивают  и
дополняют  статьи,  включенные  ученым  в   издание   отредактированного   и
обработанного им же (в сотрудничестве с Ю. Б. Корнеевым) перевода  "Песни  о
Сиде", опубликованного в серии "Литературные памятники" в  1959  г.  Еще  до
этого, в 1947 г., была опубликована небольшая,  но  очень  содержательная  и
важная по теме работа А. А. Смирнова "Об основных особенностях средневековой
испанской  литературы".  Наконец,  в  сборник  своих  статей   "Из   истории
западноевропейской литературы" (вышел посмертно, в 1965 г.)  А.  А.  Смирнов
отобрал  среди  прочих  своих  работ  также  и  исследование  замечательного
поэтического памятника испанского средневековья - "Книги благой любви" Хуана
Руиса. Итогом медиевистских занятий А.  А.  Смирнова  Испанией  стала  книга
"Средневековая  литература  Испании",   оставшаяся   в   рукописи   и   ныне
подготовленная к изданию. Многие годы своей жизни посвятил А. А.  Смирнов  и
изучению  испанской  ренессансной  культуры.  Уже  в   1916   г.   в   Новом
энциклопедическом словаре появляется его статья о творчестве Лопе де Беги. В
1929 г. совместно с Б.  А.  Кржевским  он  редактирует  новый  перевод  "Дон
Кихота" Сервантеса, переиздававшийся позднее почти два десятилетия и  легший
в основу всех переводов  сервантесовского  романа  на  языки  народов  СССР.
Первое издание этого перевода предваряла статья А. А. Смирнова  об  основных
этапах  и  опыте  переводческой  работы  русских  литераторов,  переводивших
творение Сервантеса. В 1960 г. появляется первое издание  "Новелл"  Лопе  де
Веги в переводе и со вступительной статьей А.  А.  Смирнова,  а  в  1962  г.
опубликована большая статья, написанная совместно с автором  этих  строк,  о
драматургии Лопе  де  Веги;  статья  предваряет  предпринятое  издательством
"Искусство" шеститомное собрание сочинений испанского драматурга. Эти работы
А. А. Смирнова о Лопе де Веге пронизаны стремлением раскрыть  демократизм  и
гуманистическое  содержание  его  драматургии,  показать  ее   непереходящую
художественную ценность и удивительное своеобразие.
     Характерной особенностью всего  научного  творчества  А.  А.  Смирнова,
получившей наиболее яркое развитие именно после революции, является то,  что
он никогда не замыкался в узких рамках "академизма". Все его труды  обращены
к самым широким читателям, направлены на то, чтобы сделать сокровища мировой
культуры достоянием  советского  народа,  наиболее  законного  наследника  и
высокого ценителя этих богатств человеческого гения. Не случайно  поэтому  в
жизни А. А.  Смирнова  такое  значительное  место  занимала  издательская  и
организационно-редакторская деятельность.  В  1922  г.  он  вошел  в  состав
редакционной коллегии  основанной  А.  М.  Горьким  "Всемирной  литературы",
имевшей задачей систематический  отбор  наиболее  значительных  произведений
мировой литературы для перевода и публикации в нашей стране. Позднее он  был
постоянным  консультантом  и  активным  сотрудником   крупнейших   советских
книгоиздательств. В частности, и в серии "Литературные  памятники"  Академии
наук СССР, в которой выходит эта книга, А. А. Смирнов не только подготовил и
редактировал "Песнь о Сиде", "Песнь о Роланде", три тома  "Опытов"  Монтеня,
"Любовь Психеи и Купидона" Ж.  Лафонтена,  но  и  способствовал  переводу  и
публикации многих других произведений писателей  Западной  Европы.  Под  его
редакцией в разное время вышли собрания сочинений Мольера, Стендаля, Мериме,
Мопассана, книги  классиков  мировой  литературы  и  современных  зарубежных
авторов, в том числе Сервантеса, Ариосто, Буало,  Байрона,  Ромена  Роллана,
Роже Мартен дю Гара и многих других.
     На протяжении полувека А. А. Смирнов сочетал  свои  неустанные  научные
занятия с преподавательской работой. И эта сторона  его  деятельности  имела
для него  также  первостепенное  значение.  А.  А.  Смирнов  вошел  в  жизнь
нескольких поколений советских филологов - специалистов в области зарубежной
филологии как любимейший учитель и мудрый наставник.
     Особую роль сыграл А. А. Смирнов в формировании  и  развитии  советской
переводческой школы. Ему принадлежит честь  одним  из  первых  обратиться  к
разработке теоретических  основ  нового  переводческого  искусства,  которым
ознаменована деятельность советских  мастеров  художественного  перевода.  В
своей статье по теории и методике литературного перевода,  опубликованной  в
"Литературной энциклопедии" (т. 8, 1934), А. А. Смирнов подчеркивал, что
     "... каждый перевод есть в той или иной  мере  идеологическое  освоение
подлинника" и