IV части этого же  собрания
сообщается, что число их достигло девятисот.
     Первая часть собрания комедий Лопе де Вега была  издана  без  ведома  и
участия автора в 1604 г. Только начиная с IX части, выпущенной  в  1617  г.,
издание это стало осуществляться под наблюдением самого драматурга,  который
и довел его до XX части, напечатанной в 1625 г. Части  XXI-XXV  были  изданы
уже после кончины Лопе де Вега его зятем Луисом де Усатеги.
     Наряду с огромным количеством комедий, созданных Лопе де Вега до  конца
20-х годов XVII века, множится количество  его  поэтических  и  прозаических
творений. В 1608 г. он  опубликовал  большую  эпическую  поэму  "Завоеванный
Иерусалим" ("La jerusalen conquistada"), в 1612 r.- роман в стихах  и  прозе
"Вифлеемские пастухи" ("Los  pastures  de  Belen"),  в  1614  г.  -  сборник
"Священные стихи" ("Rimas  sacras"),  в  1621  г.  -  поэму  "Соловей"  ("La
Filomena"), в которой  он  использовал  античное  предание  о  происхождении
сладкозвучной птицы для полемики  со  своими  литературными  врагами.  Между
1621-1624 гг. были написаны четыре новеллы ("Приключения  Дианы",  "Бедствия
из-за чести", "Самая благоразумная месть" и "Гусман Храбрый"), а в  1627  г.
опубликована поэма "Трагический венец" ("La  corona  tragica"),  посвященная
судьбе Марии Стюарт и доставившая ее  автору  степень  доктора  богословских
наук.
     Нельзя не обратить внимания на то, что после  1608  г.  в  литературной
деятельности Лопе де Вега,  несомненно,  усиливается  религиозная  тематика,
кстати сказать, значительно слабее представленная  в  его  драматургии,  где
Лопе отнюдь не обнаружил тех качеств драматурга-богослова, которые  отличали
таких его современников, как Тирсо де Молина или Мира де Амескуа, не  говоря
уже о Кальдероне. Клерикальная реакция могла оказать  известное  влияние  на
впечатлительного  и,  по-видимому,  податливого   к   внешним   воздействиям
писателя, но она бессильна была превратить его талант в "слугу теологии".
     В 1609 г.  Лопе  де  Вега  получил  звание  "приближенного"  (familiar)
святейшей инквизиции, то есть лица, пользовавшегося доверием этого страшного
учреждения и  вместе  с  тем  обязанного  являть  собой  пример  преданности
католической  церкви.  Нет  никакого  сомнения   в   том,   что   этот   акт
инквизиционных властей имел свой особый  умысел  и  расчет.  Он  должен  был
связать  руки  одному  из  крупнейших  писателей  страны  и  подчинить   его
творчество интересам церковной реакции.
     В 1610 г. Лопе де Вега состоял уже членом двух религиозных братств, а в
1612 г.  вступил  в  религиозную,  полумонашескую  организацию  "терциариев"
ордена св. Франциска Ассизского. В дальнейшем он получил священнический сан.
Все это, однако, не избавило драматурга от придирок духовной цензуры и косых
взглядов влиятельных церковников. Творческая натура Лопе де Вега  восставала
против налагавшихся на нее церковно-религиозных обязанностей и  предписаний.
Противоречия между внушениями церковников, с одной стороны,  и  свойственным
Лопе  де  Вега  страстным  чувством  жизни,  его   вольным   гуманистическим
мировоззрением  -  с  другой,  разрешались   бурными   протестами   великого
драматурга против ограничения его творческой свободы, протестами,  явственно
звучавшими в его произведениях.
     Литературная  деятельность  Лопе  де  Вега  продолжалась  между  тем  с
неослабевавшей интенсивностью.  В  1625  г.  он  исчислял  количество  своих
драматических произведений цифрой одна тысяча  семьдесят,  а  в  поэтическом
послании  к  своему  давнему  другу  Клаудьо  Конде  ("Egloga  a  Claudio"),
написанном в 1632 г., умножил их до тысячи пятисот. Эта же цифра  фигурирует
и в заключительных словах  одной  из  поздних  комедий  Лопе  -  "Девушка  с
кувшином".
     На пороге 30-х годов, после выхода в свет  поэмы  "Трагический  венец",
религиозная тематика в творчестве Лопе де Вега значительно  ослабевает.  Для
произведений этого  периода,  как  и  для  лучших  его  комедий,  характерны
жизненность конфликтов и ситуаций, оптимизм, юмор и тончайший лиризм.
     Вместе с Сервантесом, Белесом де Гевара, Висенте  Эспинелем  и  другими
крупными  писателями  Лопе  де  Вега  состоял  членом  поэтической  Академии
парнасцев,  а  затем  Лесной  академии.  С  его  пребыванием   в   последнем
литературном обществе была, по-видимому, связана  резкая  полемика  великого
драматурга  и  одного  из  создателей  литературного  испанского   языка   с
поэтической  школой  "гонгоризма"  ("культизма")  -   продуктом   упадка   и
разложения принесенных из итальянских литературных салонов  учено-кабинетных
традиций поэзии аристократического Ренессанса.
     В 1630 г. Лопе де Вега опубликовал поэму "Лавр Аполлона" ("El laurel de
Apolo"), содержавшую широкий обзор  современной  ему  литературной  жизни  и
характеристики двухсот восьмидесяти  испанских  и  португальских  писателей,
тридцати шести иностранных поэтов и двадцати четырех древних авторов. В 1632
г. Лопе напечатал давно уже созданное им  "действо  в  прозе"  -  "Доротею",
появление которой в свет именно в это время  следует  оценивать,  как  вызов
господствовавшей ханжеской морали католической  реакции  и  свидетельство  о
жизненности лучших традиций испанской реалистической  прозы,  восходивших  к
прототипу и образцу избранного драматургом жанра - знаменитой  "Трагикомедии
о Калисто и Мелибее", более известной под именем  "Селестины"  ("Celestina",
напечатана в 1499 г.).
     Уже упомянутая "Эклога к Клаудьо", поэмы "Амарилис" ("Amarilis",  1633)
и  "Филида"  ("Fills",  1635),  прелестная  шуточная  поэма,  пародировавшая
итальянский  рыцарский  эпос,  "Война  котов"  ("La  gatomaquia",  1634)   и
философскоутопическая поэма "Золотой век" ("El siglo  de  oro",  1635)  были
последними  крупными  поэтическими  творениями  Лопе  де  Вега.  Повидимому,
последним драматическим произведением  семидесятидвухлетнего  писателя  была
комедия "Подвиги Белисы" ("Las bizarrias de Belisa", 1634).
     Двадцать седьмого августа 1635  г.  Лопе  де  Вега  скончался.  На  его
похоронах  присутствовали  толпы  народа.  Погребен  он  был  в  церкви  св.
Себастьяна, которую в 1937 г. разрушила бомба фашистских агрессоров.  Памяти
Лопе де Вега были посвящены два сборника: "Посмертное  прославление"  ("Fama
postuma"), изданное другом и учеником Лопе - Хуаном  Пересом  де  Монтальбан
при  участии  ста  пятидесяти  трех  испанских  писателей,  и   "Поэтические
похороны" ("Essequie  poetiche"),  составленные  сто  четырьмя  итальянскими
поэтами и напечатанные Фабьо Франки в Венеции. Официальные  испанские  круги
воздержались Ът каких-либо знаков внимания к памяти  великого  национального
писателя. Королевский совет отклонил просьбу городского управления Мадрида о
торжественном погребении его  праха.  В  1644  г.  этот  же  совет  в  своем
постановлении  о  театрах  и  театральном  репертуаре  предписал  изъять  из
репертуара "почти все представлявшиеся до сих пор пьесы", в  сюжеты  которых
"были вплетены любовные истории, и, в особенности, сочинения Лопе  де  Вега,
которые  принесли  столько  вреда  добрым  нравам"  {Е.  Cotarelo  у   Могi.
Controversies sobre la licitud del teatro en Espana. Madrid, 1904, p. 164.}.

     Плодовитость Лопе де Вега как писателя и, в частности,  как  драматурга
была феноменальной.  О  масштабах  его  литературного  наследия  могут  дать
представление пятьдесят тысяч стихов одних только эпических его поэм  и  две
тысячи девятьсот восемьдесят девять написанных им сонетов, что составляет  в
свою очередь около сорока двух тысяч стихотворных строк.
     Что касается драматургического наследия Лопе де Вега, то уже в 1615  г.
Сервантес отметил: "Он покорил и подчинил своей власти  всех  комедиантов  и
наполнил мир своими комедиями, удачными, хорошо задуманными и  составляющими
в  общей  сложности  более  десяти  тысяч  листов...  те  же,  кто   пытался
соперничать с ним и разделить его славу, - а таких было много, - все  вместе
не написали и половины того, что написал он один" {M. де Сервантес Сааведра.
Избранные произведения. M.-Л., 1948, стр. 131. (Перевод Н. Любимова.)}.
     В конце своей жизни сам Лопе де  Вега  определял,  как  мы  уже  знаем,
количество написанных им пьес цифрою одна  тысяча  пятьсот.  В  составленной
Монтальбаном вскоре же после смерти драматурга  его  биографии  говорится  о
тысяче восьмистах комедиях и четырехстах  "священных  действах"  {"Священное
действо"  (el  auto  sacramental)  -  особый  жанр  культовой   драматургии,
одноактная  аллегорическая   пьеса   на   тему   о   "таинстве"   причастия,
исполнявшаяся в день праздника тела  господня.},  что  представляется  явным
преувеличением или результатом недостаточно точного  подсчета.  В  настоящее
время в печатных изданиях и в рукописях известно  четыреста  двадцать  шесть
комедий и сорок восемь "действ", принадлежащих или с достаточным  основанием
приписываемых Лопе де  Вега.  Кроме  того,  известны  сто  семьдесят  девять
названий не дошедших до  нас  или  пока  не  обнаруженных  комедий.  В  этом
огромном драматургическом  наследии  далеко  не  все  произведения  обладают
равноценной  идейной  и  художественной  значимостью.  Однако   сама   цифра
созданных  Лопе  де  Вега  драматических  произведений   свидетельствует   о
необычайной творческой энергии великого драматурга. Первая комедия "Истинный
любовник" ("El verdadero amante") была, по признанию  Лопе,  написана  им  в
15741575 гг., последняя из известных нам - "Подвиги Белисы"  -  помечена  24
мая 1634 г.
     Лопе де Вега владел несколькими языками и обладал обширными  познаниями
в области истории, географии, естественных наук, математики, военного  дела,
философии и античной мифологии. Он был, как об этом  свидетельствуют  тексты
его пьес, большим  знатоком  и  ценителем  испанского  фольклора.  В  общем,
культурный облик  Лопе  являет  нам  типичного  представителя  универсальной
образованности эпохи Возрождения, для которого поэзия есть всеохватывающее и
творческое осознание жизни.
     Сочетание многообразных наблюдений над действительностью  и  широчайшей
литературной культуры явилось почвой всего театра Лопе де Вега и  определило
ряд его характерных черт. Содержание и направление  творческой  деятельности
великого драматурга  определялось  глубоким  пониманием  исторических  основ
народной жизни,  чаяний  и  запросов  массового,  демократического  зрителя,
стекавшегося в "коррали" {Исп. el corral - буквально: двор, загон,  а  также
театральное помещение, театр.} испанских городов и местечек.
     Свои воззрения на драму Лопе де Вега - изложил в стихотворном  трактате
"Новое искусство сочинять комедии в наше время". Трактат этот был  адресован
Мадридской академии, то есть одному из тех литературных салонов,  в  которых
утверждались и санкционировались идеалы учено-гуманистической  литературы  и
высокие  нормы  классицистской  поэзии.  Этим  обстоятельством   объясняются
некоторые особенности текста трактата, обращенного к лицам, предубежденно  и
в достаточной степени отрицательно относившимся к самой идее  теоретического
обоснования "простонародной", внеклассицистской национальной драматургии.
     "Новое искусство сочинять комедии" содержит ряд  основных  формулировок
национальной драматургической  системы  и  охватывает  узловые  моменты  той
борьбы между  сторонниками  ренессансного  классицизма  (Архенсола,  Рей  де
Артьеда,  Суарес  де  Фигероа,  Олива  де  Сабуко  и  др.)  и  приверженцами
национального своеобразия драмы (Хуан де ла Куэва, Карлос Бойль, Рикардо  де
Турия, Тирсо де Молина), которая закончилась победой национального стиля.
     Обращает на себя внимание резкая полемичность самого заглавия трактата,
ибо использованный в нем термин "arte" - "искусство, наука"  -  присваивался
до тех пор именно классицистской системе драмы  и  указывал  на  ее  высокую
литературность, ученость и связь с заветами античной науки  о  поэзии.  Все,
что выходило за пределы классицистской нормы, считалось пригодным только для
грубых умов и для  примитивной  эстетической  культуры  "простонародья"  (el
vulgo).  Трактат  Лопе  -  это  манифест  новатора,   это   протест   против
утвержденных норм литературной науки.
     Утверждая независимость национальной  драмы,  живущей  не  механическим
следованием нормам античной поэтики, а интересами своего  времени  и  своего
широко демократического зрителя, - это утверждение  красной  нитью  проходит
через весь трактат, - Лопе строит свою полемическую тактику  на  стремлении,
сохраняя видимый пиэтет к классицизму, обеспечить за  национальной  системой
право на самостоятельную ценность и самостоятельное  место,  как  массового,
народного жанра  драматической  литературы.  В  его  глазах  это  стремление
оправдывается, в частности, и тем, что национальная  драматургия  фактически
уже завоевала господство на народной сцене:

                     Но мы в Испании так удалились
                     От строгого искусства, что сейчас
                     Ученые должны молчать у нас {*}.

     {* Хрестоматия по истории западноевропейского театра,  т.  I.  Сост.  и
ред. С. Мокульского. М., 1953, стр. 323-327. (Перевод О. Румера.)}

     Исходя из победы национальной системы, "Новое искусство" выдвигает  ряд
решительных    утверждений,     по     существу     своему     опровергающих
учено-классицистскую поэтику драматургии и основанных на творческой практике
национальной драмы.
     К этим утверждениям  принадлежит,  в  частности,  требование  "смешения
трагичного с забавным" или "смеси  возвышенного  и  смешного",  мотивируемое
законами самой природы, которая, как пишет Лопе,

                             ...тем для нас прекрасна,
                     Что крайности являет ежечасно.

     Отрицая,  таким  образом,  единство  жанрового  стиля  драмы,  Лопе,  в
согласии с практикой национальной системы, отрицает  и  единство  времени  и
единство  языкового  облика  драматического,  произведения.  Эти  отрицания,
направленные в адрес  учено-классицистской  теории  драматургии,  влекут  за
собой ряд положительных утверждений, основанных на ясно высказанной  в  ряде
мест трактата мысли о том,  что  театр  и  драматургия  являются  достоянием
народа и могут развиваться лишь на пути народной, демократической  эстетики,
которая является эстетикой реализма.
     Пользуясь для обозначения понятия  реализма  термином  "правдоподобие",
Лопе  подчиняет  всю  положительную  сторону  своего  трактата  идее  жизни,
воплощаемой  в  драме  средствами   национального   художественного   стиля.
Постепенно  развертывая  характеристику  этих  средств   и   оправдывая   их
законность, как непременных элементов национальной системы драматургии, Лопе
убежденно завершает свой трактат утверждением  жизненного  начала  испанской
комедии  {Термином  "комедия"  (comedia)  в  старой  испанской   драматургии
именовалась, независимо от характера ее сюжета, любая трехактная, написанная
в стихотворной форме пьеса.}:

              Зеркалом жизни назвать почему мы комедию можем?
                   Что она юноше дать в силах и что старику?
              Что в ней, помимо острот, цветов красноречья и разных
                   Нас поражающих слов, можно и должно искать?
              Как посредине забав настигает беда человека,
                   С легкою шуткой как переплетается мысль,
              Сколько предательской лжи мы нередко у слуг наблюдаем,
                   Сколько лукавства таит женщина в сердце подчас,
              Как смехотворен и глуп и несчастлив бывает влюбленный,
                   Как соблюдают черед в жизни прилив и отлив, -
                   Про это все, о правилах забыв,
                   Внимай в комедии: тебе она
                   Покажет все, чем наша жизнь полна.

     Существеннейшими  чертами  национальной  и   демократической   эстетики
комедии, делающей ее комедией жизни, Лопе де Вега  считает,  кроме  смешения
"трагичного с забавным",  свободного  пользования  временем  и  сменой  мест
действия,  сочетания  "высокого"  и  "низкого"  речевых  стилей,   также   и
целостность   действенной   линии   при   разнообразии   эпизодов,   наличие
многообразных поэтических размеров и  форм,  соответствующих  тем  или  иным
внутренним состояниям действующих лиц и внешним обстоятельствам действия,  и
наличие напряженного  ритма  драмы  с  ее  типичным  для  испанского  театра
трехактным построением.
     Лопе   неоднократно   подчеркивает   особое   значение   интриги,   как
организующего начала драматургии, оценивая ее в плане воссоздания  жизненной
динамики событий, острых конфликтов,  многообразных,  сменяющих  друг  друга
психологических состояний героев.
     Что касается характеристики сюжетов комедии, то в этой области  трактат
Лопе оставляет его читателя несколько разочарованным. Фактически он называет
лишь две темы современной ему драматургии, далеко не исчерпывавшие, при всей
их популярности, сюжетно-тематического многообразия испанского театра:

                   Нет превосходней тем, чем темы чести;
                   Они волнуют всех без исключенья.
                   За ними темы доблести идут, -
                   Ведь доблестью любуются повсюду.

     Объяснение этой очевидной ограниченности номенклатуры  драматургической
тематики можно искать лишь в  своеобразном  понимании  драматургом  терминов
"честь" (el honor) и  "доблесть"  (la  virtud),  выходившим  за  пределы  их
узкого,  буквального  значения.  Вокруг  понятия  "чести"  Лопе   объединял,
повидимому,  многообразные   проявления   человеческого   достоинства,   как
движущего начала драматических конфликтов, а вокруг термина "доблесть" стоЛь
же многообразные примеры героических деяний. В таком случае  есть  основания
полагать, что Лопе де Вега теоретически обобщал здесь свой  творческий  опыт
создания образов некоторых положительных героев национальной драматургии, не
остановившись, к сожалению,  на  ряде  других  проблем  идейного  содержания
своего театра.
     "Новое искусство" Лопе  де  Вега  -  это  целостная  поэтика  испанской
национальной драмы в эпоху ее расцвета. Наиболее важным  моментом  в  "Новом
искусстве" было утверждение  свободы  творческой  инициативы  и  творческого
воображения драматурга. На  практике  это  означало  решительный  поворот  к
реализму,  в  противовес  учено-доктринерскому,  схоластико-аристотелевскому
драматургическому  методу.  Вместе  с  тем  это  означало,   что   драматург
ориентируется не  на  суждения  и  литературную  культуру  замкнутого  круга
ценителей поэзии, а на вкусы, потребности и мироощущение широкого  народного
зрителя. Учено-литературной науке, доктрине  поэзии  Лопе  противопоставляет
поэтому понятие "природы"  (la  naturaleza)  и  как  источника  и  как  цели
драматургического творчества. Это влечет за  собою  и  признание  верховными
законами драмы законов отражения  действительности  на  основе  единого  для
драматурга и зрителя мировоззрения и национального вкуса.  Самостоятельность
и правомочность этого национального вкуса,  то  есть  национальной  эстетики
драмы, Лопе подчеркивает в ответе римского императора Диоклетиана в  комедии
"Истина в притворстве"  ("Lo  fingido  verdadero")  актеру  Генезию  на  его
предложение исполнить "Андрию"  Теренция  или  "Хвастливого  воина"  Плавта:
"Представь мне что-либо на новый  сюжет,  более  занимательное,  хотя  бы  и
лишенное правил, ибо таков мой испанский вкус. Я не  придаю  цены  правилам,
если мне показывают  жизнь;  меня  утомляет  строгое  искусство,  и  я  знаю
писателей,  которые,  соблюдая  поэтическую  науку,  никогда  не   достигают
естественности".
     Как творческий манифест  новой,  недавно  сложившейся  драматургической
школы, "Новое искусство" переиздавалось в 1613, 1621 и  1629  гг.,  то  есть
именно в те годы, ког