а   Вера   возмущенно
продолжала:
   - Представляешь? Такой гадине за весь вред,  который  причинила,  еще
квартиру поднести?! Когда коренные москвичи  годами  очереди  ждут!  Как
подумаю, что она  своего  добьется,  -  прямо  с  души  воротит!  -  Она
помолчала, успокоилась. - Но что поделаешь? Попросила уже Ивана. Правды,
конечно, не сказала. До чего же тошно! - Вера понурила голову. - А  что,
если Лидка квартиру получит - и все же нагадит?.. С нее станется! Как ты
считаешь?
   Лицо у  Евдокии  Митрофановны  стало  жестким,  суровым.  Она  грозно
сдвинула  брови  и,  успокаивающе  взяв  племянницу  за   руку,   твердо
пообещала:
   - Пусть только попробует - будет иметь дело  со  мной!  Я  ей  так  и
скажу: ты еще молодая, у тебя дочь, а мне своей старой жизни  не  жалко!
Она характер мой знает. Если так - ей конец!
   - Ну Дусечка, ты это слишком! На такую жертву, надеюсь, тебе идти  не
придется! Я сама предупреждала Лидку: Иван тогда сотрет ее в порошок. Ты
права - ее только страх удержит! Да, еще: эта  нахалка  кроме  квартиры,
требует, чтобы я ей материально помогла -  обстановку  купить.  Говорит,
нет денег даже на переезд. Считает - я ей обязана.
   - За какие же такие заслуги?  -  насторожилась,  ничего  не  понимая,
тетка.
   - Говорит, Богу я должна молиться, что Степана у  меня  увела.  А  то
мне, а не ей пришлось бы с ним горе мыкать.  Этим,  считает,  обеспечила
счастье мое с Ваней. Каково?..
   - А что? В этом,  пожалуй,  она  права,  -  повеселев,  оценила  юмор
ситуации тетка Дуся. - И впрямь - заслужила. Если б не она -  не  видать
вам с Иваном такой сладкой жизни.  Деньги-то  у  тебя  найдутся?  Верно,
немало надо? Как мужу объяснишь?
   -  Не  понадобится  тут  ничего  объяснять.  Ваню  денежные  дела  не
интересуют. У меня на книжке скопилось. Сниму, сколько надо - он и знать
не будет.
   - Прости старуху за любопытство: откуда у  вас  столько  денег-то?  -
удивилась тетя Дуся. - Ты не работаешь, живете на широкую  ногу,  сладко
едите и еще остается?
   - Ты просто  не  знаешь  нашей  жизни,  -  терпеливо  объяснила  Вера
Петровна.  -  Продукты  нам  на  дом  присылают.  Это  положенный   Ване
продовольственный паек. Все вещи покупаем на валюту от его командировок.
Так что почти все идет на книжку.
   - Та-ак... вроде бы поняла. Так бы всем  жить!  -  вздохнула  Евдокия
Митрофановна. - А как со Степаном решила? Ничего не говорить?  Вообще-то
жалко его.
   - Жаль, конечно, - снова затуманилась Вера  Петровна,  -  да  нельзя.
Тогда уж точно все открылось бы. А как трудно жить ему будет... Он и так
теперь алименты Лидке должен платить, а зарплата учителя маленькая.  Что
же делать, придется кривить душой. Ложь во благо - не ложь! -  заключила
она, успокаивая себя и тетку.
   -  Лидия  Сергеевна,  с  утра  в  дурном   настроении,   в   волнении
прохаживалась по своему кабинету. Ни за что накричала на уборщицу  тетку
Маню - некстати под руку подвернулась.
   С тех пор как Григорьевы забрали дочь из детского сада, связь с  ними
прервалась, и Веру Петровну она ни разу не видела.
   Навела  справки,  узнала:  переехали  с  Кутузовского   проспекта   к
Никитским  воротам,  в  элитный,  тихий  район.  Только  вчера   Василий
Семенович сумел-таки (одному ему известными путями) раздобыть  номер  их
домашнего телефона.
   Розанова вне себя от злости  и  зависти,  возмущалась:  "Хапают  себе
самое лучшее, а до других им и дела нет! Но им еще отольются наши слезы!
За все заплатят!" Она мучилась сомнениями: неужели допустила просчет,  и
Верка не  сдержит  слова?  Здорово  ведь  тогда  пронять  ее  удалось...
Позвонить бы ей, поскорее все выяснить! Нет, нельзя: лишняя суета - делу
во вред. Но все же не удержалась - уселась в кресло, набрала номер.
   - Веру Петровну, пожалуйста. Вера? Привет! Это случайно не тетя  Дуся
подходила? Ну и память у меня! Сколько лет прошло, а голос ее узнала. Да
что зря трепаться! Перейдем к делу. - Голос ее стал жестким. - Я  смотрю
- уж не убежать ли ты от меня  вздумала?  Не  только  Свету  забрала  из
садика, но даже квартиру сменила. Насилу узнала твой  новый  телефон.  К
чему все это? Ты ведь знаешь - я от своего не отступлюсь!
   Приняв окончательное решение,  Вера  Петровна  перестала  нервничать.
Спокойно выслушала, не без удовольствия отметила в Лидкином голосе страх
и беспокойство, прятавшиеся за резким, наглым тоном.
   - Зря паникуешь! - ответила с презрением. - Думаешь, у меня только  и
дел, что  тобой  заниматься?  Неужели  всерьез  считаешь,  что  способна
кого-нибудь напутать? Переехали туда, где нам удобнее. А  насчет  твоего
дела... - и умолкла, услышав,  как  тяжело,  часто  дышит  в  трубку  ее
врагиня, - оно, можно сказать, состоялось. Я слов на  ветер  не  бросаю.
Для тебя сделали исключение - внесли в список на двухкомнатную в  районе
ВДНХ. Под честное слово Ивана Кузьмича. Срочно оформляй  развод,  не  то
ордера тебе не выдадут! - Что-то еще надо ей сообщить... ах да:
   - Какие документы и куда подавать - тебя известят. Дом сдается  через
месяц.
   Лидия Сергеевна почувствовала  себя  на  вершине  блаженства.  Такого
быстрого и плодотворного результата не  ожидала...  Но  сумела  сдержать
первый порыв ликования и  осторожно  осведомилась,  сама  сознавая,  что
переходит все границы нахальства:
   - А как насчет финансов,  Вера?  В  пустую  квартиру  я  Наденьку  не
повезу. На Степанову рухлядь у меня прав нет, да и не нужна она нам.
   -  Напрасно  беспокоишься,  у  меня  память  хорошая.  Нужная   сумма
приготовлена. Хочу думать, что, получив  все,  ты  наконец  угомонишься.
Иначе тебе несдобровать!  -  Вера  Петровна  положила  трубку  и  тяжело
перевела дыхание. Какая все же неслыханная наглость! Это  уметь  надо...
Как могла она не распознать, столько лет дружить с такой негодяйкой?..

Глава 7
РАЗВОД РОЗАНОВЫХ

   В это солнечное утро  погожего  весеннего  дня  Лидия  и  Чайкин  еще
нежились в постели. Сегодня суббота, можно  никуда  не  спешить:  редкий
случай, когда Василий Семенович может себе позволить не ночевать дома  -
жена уехала на неделю погостить у двоюродной сестры.
   После бурной любовной ночи он  чувствовал,  что  еще  не  восстановил
силы. "До чего же темпераментная  баба  моя  Лидочка!  И  что  еще  мне,
дураку, надо? - лениво думал он,  вспоминая  недавний  разрыв  со  своей
второй подругой, молодой журналисткой, - познакомился по  делам  службы.
Несмотря  на  юность,  эта  особа  имела  изрядный   сексуальный   опыт.
Худенькая, стройная, не так красива, как энергична и инициативна.  Перед
ее молодым натиском Чайкин не  устоял:  узнав  о  неудачном  его  браке,
сделала его объектом своего внимания.  Наверно,  и  отбила  бы  у  Лидии
Сергеевны, не зайди слишком далеко.
   Что задумала, о Господи!  Чтоб  он  с  женой  развелся!  Пробы  негде
ставить, а туда же: "Все жене расскажу!"... А та,  конечно,  сразу  -  в
партком. Аморалку пришьют - и все. Хорошо  еще  застукал  ее  с  прежним
возлюбленным,  а  то  не  отделался   бы   легким   испугом.   Счастливо
избавился...
   Лидия Сергеевна, дремавшая на его плече, открыла глаза, села,  лениво
потянулась.
   - Ты  уже  проснулся,  Васечка?  Полежи,  милый,  отдохни  от  трудов
праведных! - рассмеялась  она  хрипловатым  со  сна  голосом.  -  Сейчас
встану, займусь завтраком... Как хорошо не спешить... Мой дурак  сегодня
обещал Наденьку в зоопарк сводить - полдня в  нашем  распоряжении.  Есть
хочешь: кофе, яичницу? - И вопросительно вскинула на него большие черные
глаза.
   - Да чего-то есть еще не хочется... Приляг лучше рядом, поговорим  за
жизнь, поворкуем как голубки, - благодушно  предложил  он.  -  В  общем,
расслабься.
   После вчерашних возлияний у Лидии тоже не было аппетита.  Она  охотно
опять легла, прижалась к нему, стала любовно поглаживать.
   - Э-э, да ты не в фо-орме, - упрекнула разочарованно. - А еще в гости
звал... Да ладно, давай просто лоболтаем - ночью перетрудились. Ведь нам
есть о чем поговорить?
   - Начнем с моей благоверной, - предложил Василий Семенович. -  Помоги
мне как друг, как женщина  разобраться  наконец:  что  она  за  человек?
Сколько живу - никак ее не пойму!
   Последнее время Лида и Чайкин встречались у очередного его приятеля -
тот отбыл с семьей за рубеж и предоставил квартиру в его распоряжение.
   - А чего здесь не понять, - весело отозвалась Лидия. - Не  любишь  ты
ее, а она - тебя.
   - Чего же она тогда за  меня  цепляется?  Папа-генерал,  единственная
дочка... На  что  я  ей?  Как  собака  на  сене!  -  недоумевал  Василий
Семенович. - Сдается, она физически недоразвита: мужчины ее не  волнуют.
Фригидными, что ли, таких называют... - Невесело рассмеялся, поделился:
   - Понимает, конечно, что хоть  иногда  должна  выполнять  супружеские
обязанности. И что же? Лежит колода колодой... Только  меня  терпит.  Ну
как жить с такой?
   - А ты брось ее, Васенька, - осторожно предложила Лидия Сергеевна.  -
Неужели тебе это не надоело? Детей у вас нет. Так зачем же терпеть?
   - Легко сказать, - возразил  Чайкин.  -  Во-первых,  уйти  некуда,  а
во-вторых, такой скандал устроит! Я ее знаю. Чуть что не по ней -  сразу
жалуется в партком. Папаша научил. - И признался искренне:
   - А для меня, Лидочка, работа дороже всех баб на свете! Хоть  и  жить
без вас не могу, такие вы сякие! - Рассмеялся, обнял ее, чмокнул в ушко.
   -  Положим,  первую  проблему  решить  можно.  -  Лидия   мечтательно
обволокла его бархатным взглядом. - Скоро квартиру получу - говорила уже
тебе. Только развод с Розановым оформлю... - Она помолчала. -  А  ты  не
очень-то верил, что у меня это выгорит, а,  Васенька?  -  напомнила  она
ему, торжествуя, гордясь своим успехом.
   - Тут ты оказалась молодчиной! - похвалил он, нежно  похлопав  ее  по
мягкому месту. - А когда новоселье?
   - Думаю, недельки через две, как суд состоится.  -  Довольная  собой,
она глубоко вздохнула, проговорила нежно:
   - Теперь нам, Васенька, не придется встречаться,  как  бездомным,  по
хатам твоих приятелей, одалживаться перед ними. А может,  -  она  игриво
покосилась на него с  веселым  вызовом,  -  тебе  у  меня  понравится  и
расстанешься наконец со своей "колодой" ?
   "Ну вот, и ты туда же! - насмешливо подумал Василий Семенович. -  Фиг
тебе с маслом!" Но вслух сказал:
   - А что? Все может быть. Лучше тебя, черноокой, мне все равно  никого
не найти!
   Он уже почувствовал прилив новых сил и привлек Лидию  к  себе,  умело
возбуждая у нее ответное желание, и, позабыв о завтраке, они погрузились
в любовную игру.

***

   Как всегда, быстро - она вечно торопилась - Розанова шла к  зданию  с
вывеской "Юридическая консультация",  заметной  издалека.  Двое  мужчин,
беседовавших у входа, прервав разговор, восхищенно  воззрились  на  нее.
Несмотря на скромное, короткое платье, а может  быть,  именно  благодаря
ему,  она  выглядела  очень  эффектно:  высокая,  с  пышной   прической,
красивыми, длинными ногами...
   Ей нравилось, когда на  нее  смотрели  мужчины,  и  она  не  осталась
равнодушной. Бросив на них жгучий взгляд,  порозовела  от  удовольствия;
вошла в вестибюль, отыскала нужную дверь, постучала:
   - Здесь консультируют по бракоразводым делам? - И вошла.
   Ей указали нужный стол, она села в предложенное кресло и обратилась к
юристу:
   - Мне хотелось бы выяснить, какие трудности и  подводные  камни  меня
ожидают во время процесса. На днях суд, и  Для  меня  важно,  чтобы  все
решилось с одного раза.
   Она выложила на стол копии документов; юрист внимательно  просмотрел,
уточнил некоторые детали и заключил оптимистическим тоном:
   - Мотивировка у вас в порядке, тем более что муж не возражает. Развод
по взаимному согласию  не  слишком  сложен;  ребенок  здесь  не  помеха.
Обычное дело. Опасаться надо другого.
   - Чего же именно? - насторожилась Лидия Сергеевна.
   - Вы заявили, что вам с  ребенком  есть  куда  уйти  от  мужа  -  вам
выделили квартиру. Даже просили ускорить оформление развода.
   - В чем же затруднение?
   - А в том, что судья может заподозрить авантюру: фиктивный  развод  с
целью увеличения жилплощади. Это затянет процесс.
   Увидев, что у нее от огорчения вытянулось лицо  и  она  разочарованно
затихла, консультант ободрил:
   - Ничего страшного здесь нет. Вам не нужно бояться, поскольку в вашем
деле все чисто. Ведь так?
   Лидия Сергеевна утвердительно закивала головой и оживилась.
   - Так что бы вы рекомендовали? Как себя вести,  чтобы  все  кончилось
благополучно?
   - Будьте оба предельно честны и искренны.  Ведите  себя  естественно,
без театральных эффектов. Важно, чтобы вам поверили. Нужно, чтобы и  муж
держался соответственно -  если  он  тоже  желает  развода.  -  Он  явно
проникался сочувствием к этой красивой женщине. - Вы оба должны на  суде
проявить  серьезность,  показать  решимость  покончить   с   неудавшейся
совместной  жизнью.  Тогда  вам  поверят   и   разведут,   к   взаимному
удовлетворению, - заботясь в том числе и о нормальных условиях жизни для
дочери.
   По мере того как он говорил, волнение Розановой улеглось.
   - Спасибо вам, я немного воспряла духом!  -  заявила  она  юристу.  -
Думаю, все будет как надо. Муж - честный человек, вызывает доверие.  Мне
фальшивить не придется, все идет от души. Какая там фикция, когда мы все
трое живем как в аду!
   - Ну вот и отлично. Желаю вам успеха! - Консультант сложил  бумаги  и
протянул Лидии Сергеевне: прием окончен.
   - Отложи наконец в сторону свои тетради!
   Был вечер того же дня; Лидия Сергеевна пришла домой с работы.
   - Ведь в пятницу суд! Мы хоть все  и  обговорили,  но,  если  начнешь
мямлить и нас не разведут, я... я не знаю, что сделаю!  -  Она  повысила
голос, привычно себя взвинчивая.  -  Убью  тебя,  отравлю,  зарежу!  Мне
нельзя упускать эту квартиру! Дорогой ценой далась!
   - Ну что еще ты от  меня  хочешь?  -  равнодушно  откликнулся  Степан
Алексеевич, неохотно отрываясь от работы.
   - А то, что на суде ты не должен отмалчиваться,  а  сказать  истинную
правду! Что, мол,  не  любишь  меня  больше,  терпеть  не  можешь  такое
положение. - И добавила язвительно:
   - Еще лучше, если признаешься, что любишь  другую.  Ведь  так  оно  и
есть, я-то знаю!
   Розанов подумал немного, сказал серьезно:
   - Со мной все ясно, а вот как с Наденькой? Каково ей будет без  отца?
- И замолчал, понурив голову.
   -  Уж  лучше  без  отца,  чем  такой  никудышный!   -   смерила   его
презрительным взглядом Лидия. -  Думаешь,  если  родитель,  то  и  отец?
Ошибаешься! Отец - тот, кто помогает растить ребенка. А  от  тебя  толку
как от козла молока!
   Видя, что Степан со страдальческим видом снова схватился за  тетради,
она вспомнила, зачем затеяла этот разговор, и спохватилась.
   - Постой, не злись! Скоро от меня избавишься. Ну извини, - обратилась
она к нему уже совсем иным тоном. - Давай  поговорим  по-хорошему.  Ведь
все равно нас будет связывать дочь.
   Ее метаморфоза  возымела  действие:  Степан  Алексеевич,  сжав  зубы,
повернулся к ней: что скажет на этот раз?
   - Сегодня я снова советовалась с юристом, и не зря. -  Сделав  паузу,
она серьезно взглянула на него. - Нельзя, чтобы суд заподозрил,  что  мы
затеяли  фикцию,  чтобы  получить  еще  одну  квартиру.  Сечешь?   -   И
усмехнулась горько. - Это у нас-то  с  тобой  -  фикция?  Когда  мы  оба
мечтаем больше не видеть друг друга!
   - Ну ладно, убедила, - не выдержал ее излияний Розанов. - Говори, что
я должен делать? Мне работать нужно.
   - Ты должен быть не только искренним,  но  и  активным,  чтобы  судьи
поняли: наша совместная жизнь невозможна! Ведь ты такой положительный  -
как тебе не поверить! - уже не без злой иронии добавила она. -  Разрешаю
даже расписать, какая я мерзавка.

***

   В пятницу выдался чудный весенний день: звенела капель, светило яркое
весеннее солнце. Лидия Сергеевна, вся во власти волнения и страха, после
очередного совещания с опытной Мариной - они обсудили  возможные  острые
моменты предстоящего испытания  -  прибыла  в  суд  раньше  назначенного
времени. Степан Алексеевич (он все утро  провел  в  библиотеке)  уже  ее
ждал.
   Заседание началось вовремя и протекало спокойно, в  обычном  порядке.
Были зачитаны все документы,  заслушаны  обе  стороны.  Лидия  Сергеевна
осталась довольна: Розанов, с ее  точки  зрения,  вел  себя  безупречно.
Нисколько не пытался ее очернить, а себя представить в  выгодном  свете;
серьезно  и  убедительно  поведал  о   полном   несходстве   характеров,
воспитания, проанализировал причины  их  ссор,  делая  упор  на  бытовую
сторону жизни. Но признался, что накопившаяся ненависть к жене полностью
атрофировала  его  к  ней  физическое  чувство   и   продолжение   брака
невозможно. В заключение заверил  судей,  что  любит  дочь,  но  ребенку
невыносима такая семейная обстановка.
   Хотя его речь произвела на всех  сильное  впечатление,  но  формализм
принятой процедуры взял верх. Судья, приятная немолодая  женщина,  тепло
обратилась к Розановым:
   - Может, дать  вам  все-таки  время  подумать?  Неужели  ради  дочери
невозможно перешагнуть через накопившееся зло и найти путь к примирению,
не делать рокового шага? Ведь вы еще молоды и любили друг друга! - Она с
надеждой смотрела на них, ожидая ответа.
   Первой встрепенулась Лидия Сергеевна.
   - Товарищ судья, - прочувствованно  обратилась  она  к  ней  голосом,
полным неподдельного страдания и горечи, - простите, если нарушаю этику,
но вы женщина - поймите меня! Сколько же мне мучиться?!  -  Из  глаз  ее
потекли обильные слезы. - Этот кошмар длится уже  два  года!..  Все  уже
думано-передумано. Разве ребенку будет лучше?! У нас ведь - при  ней!  -
постоянная ругань, а то и драки! До того уже дошло. Так  ненавидим  друг
друга, что, не дай  Бог...  -  она  сделала  паузу,  словно  не  решаясь
выговорить страшное слово. - А  я  не  хочу  в  тюрьму!  Мне  надо  дочь
вырастить и на ноги поставить! - И умолкла, захлебываясь слезами.
   - Неужели у вас зашло так далеко?  -  обратилась  судья  к  Розанову,
сохранявшему во время речи жены мрачное молчание. -  Ваша  жена  говорит
правду?
   - Ну что ты онемел?! Скажи судье все как есть! -  сорвалась  на  крик
Лидия Сергеевна. - Ведь ненавидишь меня, не любишь!  Не  спишь  со  мной
незнамо сколько!
   - Гражданин Розанов, - снова, еще настойчивее спросила судья,  -  это
правда?
   - Да, это истинная правда, товарищ судья, - наконец выдавил  из  себя
Степан   Алексеевич,   испытывая   мучительный   стыд   под    взглядами
многочисленных любопытных глаз. - Ненавижу и жить с ней не смогу!
   - Ну что ж, пожалуй, все ясно, - обменявшись  взглядами  с  народными
заседателями, подвела итоги судья и объявила:
   - Суд удаляется на совещание!
   Всем своим  существом  сознавая  -  дело  выиграно,  Лидия  Сергеевна
радостно утерла слезы.
   В  уже  знакомое  кафе  "Националь"  бывшая  Розанова  явилась  после
бессонной ночи, проведенной  с  сердечным  другом  Василием  Семеновичем
Чайкиным. Накануне они как следует отметили  долгожданный  развод  Лидии
Сергеевны и ее ордер на двухкомнатную квартиру - уже получила.  Обильные
возлияния и любовная невоздержанность оставили свой  след  -  косметика,
увы, не помогла сегодня:  лицо  опухло,  глаза  покраснели  и  под  ними
набухли  некрасивые  мешочки.  В  общем,  вид  помятый,   она   не   так
привлекательна, как обычно, - сама понимала.
   Вера Петровна ждала за столиком у окна; видно,  рассержена  -  ничего
хорошего не жди.
   - Извини меня, Вера, - смущенно, без присущего ей нахальства только и
выдавила Лидия Сергеевна, усаживаясь за столик напротив нее. -  Домашние
обстоятельства задержали.
   - Можно подумать, что наша  встреча  нужна  мне,  а  не  тебе,  -  не
сдержала раздражения Вера Петровна. - Ну да ладно, надеюсь,  сегодня  мы
закончим наши отношения раз и навсегда!
   - Кому нужна наша встреча - замнем! -  зло  сверкнула  глаз