нимание,  как
похорошела Наташа. Последние  годы  девушка  усиленно  занималась  своей
внешностью,  значительно   похудела,   выглядела   миловидной.   Окончив
факультет журналистики, она работала на  радио;  характер  деятельности,
живая атмосфера, - видимо, все это сделало ее общительной и  контактной.
Но замуж она не вышла.
   - Не везет моей Натусе! - сетовала Вика Ларисе Федоровне. - Ну где ей
найти подходящего и по сердцу человека - при  ее-то  росте,  да  еще  на
каблуках ходит? Этакая коломенская верста! Да к тому  же  привередливая.
Никто не нравится - такие духовные  запросы!  Чую,  останется  в  старых
девах! Я уж потеряла всякую надежду.
   "А это вариант... - размышляла Лариса Федоровна по дороге. - Вытащу к
ним  Олега,  авось  старая  дружба  оживет.  Натуся,  конечно,  не   без
недостатков, но с детства нам знакома, порядочная девушка; журналистка -
это как раз удачно для  дипломата".  Олега,  конечно,  поразит  перемена
происшедшая с Наташей... как знать?.. А ростом он не обижен  -  под  два
метра вымахал. Заодно надо узнать и об Оксане - она, кажется, из хорошей
семьи, вспомнила Лариса Федоровна о давнем увлечении сына. Хотя, похоже,
недалеко ушла от Нади.
   Но всемогущая судьба не покровительствовала ее отчаянным усилиям,  ее
ждало разочарование.
   - Ларочка, дорогая, как ты кстати! - обрадовалась Вика,  открывая  ей
дверь, - она так и сияла от счастья. - Входи  скорее,  мне  не  терпится
тебе все рассказать! Сама позвонить собиралась, но совсем закружилась  в
этой суматохе...
   - А что случилось? Уж не Наточка  ли  замуж  собралась?  -  У  Ларисы
Федоровны сердце упало в предчувствии неудачи. - Когда  же  она  успела,
ведь мы недавно виделись?
   - Вот  что  значит  верная  подруга!  -  восхитилась  Вика.  -  Сразу
догадалась! А чему удивляться? В молодости все это  быстро  делается.  -
Рассмеялась, потом посерьезнела и объяснила:
   - Вернулся тут из-за границы спецкор "Известий": длинный,  интересный
такой... в летах, с женой разведен. Произошла встреча - и две  половинки
нашли друг друга. Вот она - рука судьбы! - восторженно заключила Вика.
   Этот новый удар отнял у Ларисы Федоровны  способность  к  дальнейшему
сопротивлению.  "Значит,  так  предначертано  свыше.  -  Она  готовилась
сложить оружие. - Придется полюбить Надю".
   Уселась рядом с подругой  на  диван  и  стала  терпеливо  выслушивать
подробности о Наташиных взаимоотношениях со спецкором, делая вид, что ей
очень интересно.

***

   Когда Надежда объявила матери, что ее заветная мечта сбылась и у  них
с Олегом все идет как по маслу, Лидия Сергеевна, вопреки  ее  ожиданиям,
восприняла эту  радостную  весть  индифферентно.  После  смерти  Василия
Семеновича она как-то погасла, стала ко всему равнодушна.  Как  заводная
кукла делала необходимое по дому,  по  хозяйству.  На  работу  приезжала
вовремя,  но  выполняла  свои  обязанности  без  прежнего  старания,  не
заботясь о том, что все видят, как она изменилась.
   На похороны Чайкина она не поехала.
   - Пускай уж эта проклятая лесбиянка изображает  безутешную  вдову,  -
ответила она на удивленный вопрос  дочери,  мрачно  сверкнув  цыганскими
глазами. - А мне это теперь ни к чему!
   Никак не могла она пережить потерю ненаглядного  друга  и  крах  всех
связанных с ним надежд -  ведь  счастье  было  уже  на  пороге...  Лидия
Сергеевна, крепкая и выносливая от природы, не смогла справиться с  этим
горем.
   - Что же, с удачей тебя,  доченька!  -  без  обычной  эмоциональности
поздравила она Надю. - Хоть тебе везет... Помогла,  видно,  моя  беда  -
природа любит равновесие. А когда свадьба? Отцу уже сказала?
   Надежде стало жаль мать - просто неузнаваема. Как бы приободрить  ее,
утешить?
   - Конечно, еще нет. Как только решилось - я сразу к  тебе!  Ведь  все
вышло по-твоему. Ты - полководец,  это  твоя  победа!  -  пошутила  она,
стараясь  польстить  самолюбию  матери  и  хоть   немного   поднять   ее
настроение.
   Да нет, все бесполезно - замкнулась она в своем горе...
   - Ну будет тебе убиваться! Что прошло, того  не  вернуть!  -  ласково
уговаривала Надя. -  Давай  лучше  думать  о  наших  делах,  о  будущем.
Представляешь, сколько предстоит суеты и всяких  хлопот?  Прежде  всего,
приготовься встретиться с родителями Олега. Мамочка, прошу тебя - возьми
себя в руки, приободрись! Нужно ведь не только познакомиться, а завязать
родственные отношения. Попрошу их позаботиться о тебе в мое отсутствие.
   Да слушает ли ее мать? Никак не реагирует...
   - Мама, очнись же ты наконец! - Надя уже начинала  сердиться,  -  Нам
решить нужно, до того, как я к отцу поеду, как  вы  с  ним  выступите  -
врозь или, может... вместе?
   Оказывается, мать слушает, - встрепенулась, переспросила:
   - Это как же - вместе? Ты что, не сказала, что  мы  в  разводе?  Ведь
Олег знает.
   - В курсе они. Не ведают только, что ты с ним  постоянно  собачишься.
Пора бы это кончать... обоим вести себя как культурные люди.
   - Вот что я предлагаю. - И бросила на мать требовательный  взгляд.  -
На  днях  мы  все  должны  собраться,  всё  обговорить:  день   свадьбы,
хозяйственные вопросы и все такое. Вы с папой  должны  быть  вместе!  Мы
встретимся  и  приедем  втроем.  Можете  не  разговаривать,  только   не
ругайтесь! - Надя сделала паузу - слушает. - Свадьбу они хотят пышную  -
в ресторане "Прага". У них много друзей, родственников, да  и  положение
обязывает. Расходы берут на себя, но, думаю, отец захочет  поучаствовать
- он самолюбивый. С ним тебе нужно заключить мир, хоть на время!
   Она с мольбой взглянула на Лидию Сергеевну.
   - Ну переломи ты свой характер - дочь замуж выходит! Сама же  мечтала
о такой свадьбе! - Так,  теперь  главный  камень  преткновения,  -  Надя
глубоко вздохнула. - Вы с отцом должны сидеть рядом, во главе стола, как
и родители Олега. - И, видя, что  мать  сделала  протестующее  движение,
возмутилась:
   - Да это у тебя  просто  болезнь  какая-то!  Ты  что  же,  не  можешь
посидеть  спокойно  рядом  с  ним  всего  несколько  часов?  Он  что   -
прокаженный?! Он мой отец или нет? Говори правду!
   Это возымело действие. До Лидии Сергеевны  дошло  наконец,  что  дочь
права.
   - Ладно, потерплю, - тихо промолвила она. - Не волнуйся - не подведу.
   - Вот и молодец, мамуля! - обрадовалась Надя. - А то  сама  посуди  -
как вас расположить? Самим же обидно будет  выступать  на  ролях  бедных
родственников. Да и  зачем  всему  миру  знать,  какие  у  нас  в  семье
отношения? Ты готовься, а я к отцу поеду!

***

   Всю  следующую  неделю  Надежда  вертелась,  как  белка   в   колесе,
разрываясь между  институтом,  где  оформляла  академический  отпуск,  и
предсвадебными делами.
   С отцом особых проблем не возникло. Он, как и  прежде,  воспринял  ее
решение выйти замуж за Олега Хлебникова положительно,  был  согласен  со
всеми условиями и изъявил желание принять участие в расходах. Однако ему
надо лететь на неделю с лекциями в Сибирь, - встречу с родителями жениха
пришлось отложить.
   За это время Надя  успела  провернуть  массу  дел.  Вместе  с  Олегом
собрали все необходимые документы и подали  заявление  в  загс.  Большая
забота - вовремя сшить подвенечное  платье.  Чтобы  расшевелить  мать  и
отвлечь от горестных мыслей, Надя возложила  на  нее  эту  ответственную
миссию, и Лидия Сергеевна взяла ателье на  свой  контроль  -  проснулась
привычная энергия.
   Наконец вернулся из командировки Степан Алексеевич. Заехал за Надей и
Лидией Сергеевной на такси, и они втроем прибыли к назначенному  времени
в дом на Котельнической набережной.
   Олег с родителями уже ждали. Хлебниковы -  в  полном  параде:  Сергей
Тимофеевич -  в  дорогом  твидовом  костюме,  неплохо  сидевшем  на  его
приземистой, плотной  фигуре  и  придававшем  ему  еще  более  важный  и
представительный  вид;  крупная,   ростом   выше   мужа   и   не   менее
величественная Лариса Федоровна, в элегантном  темно-сером  костюме,  по
торжественному случаю сверкала бриллиантами.  Олег,  похожий  в  клубном
пиджаке с золотыми пуговицами и водолазке  на  олимпийского  чемпиона  -
тяжеловеса, с приветливой улыбкой вышел им навстречу и представил своим.
   Мать и отец Надежды тоже не подкачали. Степан Алексеевич, как всегда,
привлекателен и осанист; темно-синий финский  костюм  из  переливающейся
ткани прекрасно сидел  на  его  высокой,  подтянутой  фигуре;  волнистые
волосы, усы и короткая, "профессорская", бородка красиво  подстрижены  -
по-прежнему  он  выглядел  красавцем   киноактером.   Лидия   Сергеевна,
отдохнув, подкрасившись, смотрелась очень эффектно: в нарядном,  в  меру
ярком туалете, слегка подчеркивающем ее цыганский стиль, с модной пышной
прической.
   Олег и Надежда были в восторге от своих "стариков"  -  чувствовалось,
что родительские пары сразу понравились друг другу.
   Все  уютно  расположились  в  гостиной  вокруг  журнального  столика;
хозяева поставили угощение  по-европейски  -  ликеры,  шоколадный  торт,
предусмотрительно нарезанный на куски, фрукты. Завязалась непринужденная
беседа. Для затравки Сергей Тимофеевич поведал о трудностях  торговли  с
развивающимися странами:
   - Поставляем им оборудование и вооружение  на  миллионы  долларов,  а
полезной отдачи - почти никакой. Не хотят платить долги, сволочи!
   И с усмешкой взглянул на родителей Нади, - видимо,  этот  прискорбный
факт его не слишком заботил.
   -  Уж  очень  снисходительно  к  ним   наше   руководство.   Конечно,
друзей-коммунистов мы должны поддерживать, но не в  ущерб  жизни  своего
народа. - Сделал паузу и добавил, округлив глаза:
   - Мой заместитель на совещании предложил приостановить поставки, пока
не выплатят долги, - так его  чуть  с  работы  не  сняли!  Присутствовал
Микоян, кинул реплику: "Убрать  этого  дурака!"  Еле  отстояли  хорошего
специалиста!
   Сергей  Тимофеевич  обвел  слушателей  глазами,  как   бы   приглашая
разделить его открытие.
   - До этого считал, что "двадцать седьмой бакинский комиссар" -  самый
премудрый  пескарь  из  старого  руководства,   а   после   случившегося
усомнился: да в здравом ли он уме?
   - Интересно, а почему вы  назвали  его  "двадцать  седьмым  бакинским
комиссаром"? -  поинтересовался  Розанов.  -  По-моему,  их  расстреляно
двадцать шесть.
   - А  потому,  что,  как  шушукаются  историки,  выдал  их  англичанам
"двадцать седьмой", спасая свою шкуру, - хохотнул Сергей  Тимофеевич.  -
Ему и сейчас никого и ничего  не  жалко.  Лучшего  своего  друга  Никиту
Хрущева и то предал. - И спохватился, что зашел в своей критике  дальше,
чем следовало. - Что же,  давайте  выпьем  ликерчику  за  наше  приятное
знакомство!

***

   В  течение  всего  вечера  Сергей  Тимофеевич  Хлебников  инициативно
поддерживал беседу, варьируя темы по своему усмотрению.
   - Вот о чем хотел бы спросить вас, Степан Алексеевич. Думаю, и  нашим
дамам это будет интересно. Чем вызван такой спрос на методы Макаренко  в
наше  время?  Разве  они  не  устарели?  Мне   довелось   слушать   ваше
выступление, и Ларочке тоже. Вот и сейчас вы вернулись  из  Сибири,  где
тоже проповедовали эти методы. - И замолчал в ожидании ответа.
   - Не знаю, получится ли коротко  объяснить,  но  попробую,  -  охотно
откликнулся  Степан  Алексеевич.  -  Главное  -  традиционные  методы  и
официальная пропаганда  не  дают  нужных  результатов.  Посмотрите,  чем
дышит, во что верит поколение,  которое  приходит  нам  на  смену,  -  о
комсомольских руководителях  уж  не  говорю.  Карьеристы,  стяжатели.  С
такими не только коммунизм - нормальную жизнь не построишь. А  Макаренко
- гениальный педагог; самородок! Без красивых теорий сделал из  отбросов
общества порядочных,  хороших  людей.  -  Кажется,  он  слишком  увлекся
любимым предметом. - Я понятно говорю? Меня нужно останавливать - на эту
тему я могу говорить часами.
   Больше всего Надю удивила и обрадовала мать, неожиданно  поддержавшая
бывшего мужа.
   - Вот это очень верно! Современная  педагогическая  наука  никуда  не
годится! То, чему учат наших воспитателей, на практике не  дает  нужного
эффекта. Вот в детском саду, которым я заведую, специалисты прекрасные -
считаются лучшими в стране. Стараются,  бьются,  а  дети  сами  по  себе
растут и родители предъявляют претензии.
   В общем, поговорили на самые разные темы, обсудили все насущное,  что
связано с подготовкой к свадьбе, и состав гостей тоже. Хлебниковы,  люди
состоятельные, все расходы пожелали взять на себя: по традиции, мол, это
долг родителей жениха. Но Розанов настоял на том, что и родители невесты
примут участие - "на приданое".
   - Я вот гонорар недавно получил за свою последнюю монографию  -  хочу
преподнести молодым на обзаведение. Думаю, эти  деньги  им  в  хозяйстве
пригодятся. - Он обращался больше к Олегу и Наде.
   - Благодарствуем, Степан Алексеевич, за подарок. Но мы же уезжаем.  -
напомнил Олег.
   - Запас никогда не жмет, - с улыбкой возразил Розанов. - Не там,  так
по приезде понадобятся.
   Так, к взаимному  удовлетворению,  закончилась  эта  важная  для  них
встреча. И родители, и  молодые  с  еще  большей  энергией  и  радостным
ожиданием стали готовиться к свадьбе.
   С момента первого своего тайного свидания Михаилу и Светлане  удалось
быть вместе всего два раза. Медового месяца не получилось.
   После  возвращения  из  клиники  слегла  с  гриппом  Вера   Петровна.
Отправляться в больницу категорически не захотела, лечилась дома.  Свете
пришлось заниматься хозяйством, ухаживать за мамой да еще сдавать зачеты
к консерватории О какой личной жизни тут речь!
   А потом Михаила перевели на казарменное положение на загородной  базе
- вырваться не получалось. Вот и выдалась вместо месяца  только  медовая
неделя, но зато какая незабываемая неделя!
   Волею судьбы Светлана  осталась  одна  на  целых  девять  дней:  Иван
Кузьмич  улетел  с  инспекцией  в  Казахстан;  Вера   Петровна   приняла
приглашение  Вари  провести  декаду  в  загородном  пансионате,  где  та
отдыхала с детьми.
   Миша как раз находился в Москве, так что  все  вечера  и  ночи  в  их
распоряжении. Этот драгоценный период в их жизни стал настоящим подарком
судьбы. Обожая друг друга,  полностью  растворяясь  в  своем  ненасытном
чувстве, отдавая ему всю силу молодости, они превратили его в  подлинный
пир любви.
   Никогда не забыть им того упоительного наслаждения, какое испытывали,
проводя ночи в объятиях друг друга - без сна и устали. Освежал и  бодрил
их лишь прохладный ночной воздух, струившийся  в  открытые  фрамуги,  да
истошные крики мартовских котов.
   Переживая этот короткий, но счастливый  период  своей  жизни,  полный
радости и наслаждений, они старались не думать о том,  что  близости  их
скоро придет конец и наступит момент расставания. А момент  этот  настал
еще раньше, чем следовало.
   В  середине  апреля  Светлана,   придя   домой   после   экзамена   в
консерватории, услышала, как ее зовет Вера Петровна:
   - Светочка, тебя к телефону!
   Звонила Ольга Матвеевна. После  памятного  разговора  они  больше  не
виделись и по телефону не общались. Чувствовалось, что  она  обижена  на
Свету и ее родителей за отказ от венчания.
   - Света, срочно приезжай! - услышала она  взволнованный  голос  Ольги
Матвеевны. - Звонил Миша, он заедет через час проститься. Их  отправляют
этой ночью, досрочно. Ему дали увольнительную  до  двенадцати.  -  И  не
сказав больше ни слова, повесила трубку.
   Светлана обмерла, плохо соображая: что же произошло?  Ведь  у  них  с
Мишей в запасе еще полмесяца! Они и на свадьбу к Наде собирались  вместе
пойти... Как же так?  Что  за  мерзавцы  вертят  живыми  людьми,  словно
чурками?..
   Смертельно жаль  и  себя,  и  Мишу,  и  утраченного  своего  молодого
счастья... И она залилась горючими слезами. Поплакав вволю и ощутив, что
стало полегче, умылась  и  привела  себя  в  порядок  перед  предстоящим
расставанием с любимым. Как бы  скрасить  ему  дорогу?  Зашла  на  кухню
собрать пакет с угощением.
   - Ты чего такая зареванная? С  Мишей  поссорилась?  -  спросила  Вера
Петровна, продолжая орудовать у плиты.
   - Он сегодня ночью улетает... - прерывающимся голосом  ответила  она,
глотая слезы. - Сейчас соберу ему кое-что в дорогу и поеду прощаться.  -
Вынула из холодильника баночку  икры,  сырокопченую  колбасу,  несколько
банок консервов. Немного подумав, присовокупила еще бутылку водки,  пару
пива, шампанское. Сложила все в большой  заграничный  бумажный  пакет  с
удобными ручками и, не простившись с матерью, выбежала из дома.
   Когда, с замирающим сердцем, она нажала два раза  на  кнопку  звонка,
Ольга Матвеевна открыла сразу, словно ждала в прихожей. Сурово взглянула
на заплаканную Свету, молча сделала приглашающий жест  рукой  и,  только
когда переступили порог комнаты,  не  выдержала  характера,  зарыдала  и
заключила ее в объятия.
   - Бедные вы мои! Дорогие! - шептала она сквозь слезы.  -  Как  же  вы
теперь жить будете вдали друг от друга?! Разве для того растила я  моего
мальчика, чтобы где-то в горах его подстрелили разбойники?
   Света рыдала с ней  в  унисон,  не  в  силах  вымолвить  ни  слова  в
утешение, - сама была безутешна. Обе ни о чем  не  могли  думать,  кроме
своего горя, ничего не видели и не слышали.
   - Ну вот, так и знал, что сырость разводите! - привел  их  в  чувство
деланно бодрый голос Миши: он стоял в  дверях,  немного  растерянный,  -
застал такую картину  страданий.  -  Рано  меня  хороните!  Я  собираюсь
вернуться живым и здоровым. Обещаю!  -  И  мягко  разъединил  их  своими
сильными руками. - А ну, давайте чайку попьем на прощание. Обсудим,  чем
будете заниматься  до  моего  возвращения.  Мамулечка,  сделай  милость,
поставь чайник! Что-то горло пересохло с дороги.
   Деловой его тон привел Свету в  чувство,  и  она  вспомнила  о  своем
пакете.
   - Мишенька, я тут  кое-что  собрала  в  дорогу,  -  засуетилась  она,
разыскивая пакет, который сунула куда-то, когда вошла не помня  себя  от
горя. Нашла, поставила перед ним на стол. - Как там с едой  в  дороге  -
кто знает... Пожуешь - лишний раз меня вспомнишь. Между прочим,  есть  и
бутылка шампанского. Может, выпьем на посошок?
   - Это ты здорово сообразила, молодец! Когда в дороге проголодаемся  -
похвастаюсь перед ребятами, какая у меня заботливая женулечка.
   Крепко обхватил ее за талию, приподнял и нежно расцеловал заплаканные
глаза, щеки, трепещущие губы.
   - Разве можно забыть чудесное время, что мы провели вместе?  Разве  я
забуду счастье, которое мне дала твоя любовь? - страстно прошептал он ей
на ухо; опустил на ноги и, склонившись, стал жадно целовать  -  с  такой
силой, будто хотел вобрать ее в себя целиком.
   Наконец оторвался от нее, взял себя в руки.
   - А теперь, дорогая моя женушка, наберемся терпения ждать  от  судьбы
новой порции счастья. Будем крепки духом и телом, и она  воздаст  нам  с
лихвой - не сомневайся. Верь и надейся! Это наш девиз! Будем  заниматься
своим делом, а личная жизнь... подождет!
   Миша был возбужден, - так много  ему  надо  сказать,  облегчить  душу
перед расставанием. Но в этот момент вошла Ольга Матвеевна с чайником  в
руках, и он умолк, не отрывая от Светы горящих любовью глаз.
   Чай пить не стали, а открыли бутылку шампанского  и  коробку  конфет.
Пили из старинных хрустальных фужеров; Ольга Матвеевна и Света наперебой
желали: пусть все поскорее кончится и он  благополучно  вернется  домой.
Михаил в свою очередь поднимал бокал за  здоровье  и  счастье  матери  и
любимой.
   Перед самым расставанием он пристально поглядел на мать  извиняющимся
взглядом, снял с себя  маленький  золотой  медальон,  усыпанный  мелкими
бриллиантами, и надел его на шею Светлане.
   - Храни его до  моего  возвращения.  Не  снимай  никогда!  А  у  меня
останется мой талисман - крестик. - И еще раз  тепло  взглянул  в  глаза
матери. - Он будет оберегать меня от опасностей.
   Снова