ра живо отреагировал:
     - Садись, молодой человек! Тебя Петром зовут? - Тут же оторвался от экрана и жестом указал на место рядом - Ты жених Дашуткин? А меня зовут Терентий Фомич.
     - Рад с вами познакомиться, Терентий Фомич! Мы с Дашей собираемся пожениться и будем счастливы видеть вас у себя на свадьбе. - Петр присел к нему на диван. - А я студент-геолог, с интересом узнал, что мы с вами люди одной профессии.
     - Наверное, мечтаешь по тайге побродить, поискать, что Бог пошлет? - Старик проницательно посмотрел на него. - А что? Почему бы этому и не быть? - окинул он взглядом крепкую фигуру Петра. - Я вижу, ты молодец хоть куда!
     - Конечно, Терентий Фомич, не отказался бы! Да еще вместе с таким опытным, бывалым старателем! - горячо откликнулся Петр, то была его заветная мечта. - Настоящая практика у нас только с третьего курса начнется.
     Терентий Фомич некоторое время задумчиво разглядывал молодого собеседника, словно что-то взвешивая в уме, и, повеселев, бодро произнес:
     - Ну что ж, лады! Беру в свою компанию, раз у тебя такая охота! - Улыбнулся, добавил деловито: - На следующее лето, если не расхвораюсь, сходим в тайгу. С таким помощником, как ты, пожалуй, решусь.

***

     Через несколько часов празднование серебряной свадьбы Волошиных было уже в полном разгаре. За сдвинутыми столами собрались сорок человек. Тамада - громогласный толстяк, как и Василий Савельевич, бывший морской офицер, а ныне его сослуживец, - умело управлял очередностью тостов, помогал веселью и общению.
     Среди приглашенных - директор издательства и главный редактор, с женами; тверские родственники - тетя Шура с взрослыми дочерьми - племянницами хозяина и двоюродный брат, очень похожий на него лицом (только вот неприлично красный нос, выдавал основное занятие мужчин Красного Холма на досуге).
     Со стороны Анны Федоровны присутствовали в основном родственники. Прибыли оба ее брата, с женами и взрослыми детьми; старая тетка из Барнаула, вдова бывшего городского головы; Терентий Фомич. Из коллег была только ее начальница - главный бухгалтер фирмы, молодящаяся, сильно накрашенная дама, то ли с мужем, то ли с кавалером (по возрасту годился ей в сыновья).
     Тосты под стать настроению - веселому, праздничному. После пятой-шестой рюмки кто-то из гостей вспомнил былое:
     - Давайте выпьем за то, чтобы все наши неприятности хорошо кончались! Сколько пришлось хлебнуть горюшка нашим виновникам торжества, а они выглядят прекрасно, дожили до ?серебряной? и доченьку-красавицу вырастили. Вот оно - счастье!
     Василию Савельевичу тост не понравился.
     - Я, конечно, за то, чтобы все хорошо кончалось, но такого счастья, как было у меня, врагу не пожелаю! - И, закипая гневом, добавил: Ничего себе счастье - три года без вины просидеть в тюрьме и потерять все, даже пенсию!
     - Успокойся, Васечка! - Анна Федоровна потянула его за рукав, усадила и, поднявшись, с чувством произнесла: - Я тоже не считаю свою судьбу такой уж счастливой и молюсь, чтобы Бог покарал негодяев, которые принесли нам столько горя!
     Почувствовав поворот в минорную сторону, находчивый тамада поспешил исправить положение:
     - Правильно! Какое там счастье - перенести такое лихолетье. Я предлагаю выпить, - и высоко поднял свой бокал. - за мужество и стойкость наших ?серебряных? и за то, чтобы эти замечательные качества позволили им дожить до ?золотой?!
     Все облегченно вздохнули и дружно выпили; кто-то даже крикнул:
     - Го-орько!
     Серебряные юбиляры охотно поцеловались, и обстановка разрядилась. Но окончательно возобновилось веселье, когда на столе появилось огромное блюдо с горячими сибирскими пельменями - равных по вкусу не сыскать по всей Москве. Под такую закуску особенно хорошо шла русская сорокоградусная, и общество быстро созрело для хорового пения.
     Прекрасным запевалой оказался один из братьев хозяйки он обладал звучным голосом и умело руководил хором. Тон задавали сибиряки; впрочем, москвичи мало им уступали Особенно дружно, удачно спели ?Ой мороз, мороз, не морозь меня...? - все знали слова.
     Кульминацией празднества стало объявление о помолвке Даши и Петра. После азартной русской пляски в исполнении сибиряков все снова собрались за столом, где появились кипящий самовар и огромный торт, ну а для желающих оставили выпивку и закуску. Василий Савельевич, пошептавшись с женой, поднялся и попросил минуту внимания.
     - Пользуясь тем, что здесь собрались почти все наши родные и близкие, хочу известить: в нашей семье скоро произойдет еще одно радостное событие Дашенька и Петя, вы с ним уже знакомы, указал он рукой на покрасневшего Петра. - решили соединить свои судьбы. Пожелаем же им счастья! Прошу всех налить но полной!
     Общество радостно оживилось; все принялись поздравлять Дашу и Петра, потянулись к ним с бокалами и рюмками; неутомимый запевала тут же организовал хор и вдохновил на сибирскую заздравную песню. Вконец смутившаяся Даша выскочила в коридор; Петр нагнал ее, заключил в объятия.
     - Ну как, ты рада? горячо прошептал он ей на ухо в перерыве между поцелуями. - Счастлива?
     - Очень! Милый мой! Единственный! - Она возвращала ему поцелуи. Люблю тебя! На всю жизнь!

***

     В воскресенье с самого утра ярко светило солнце. Профессор Розанов, за обычной утренней зарядкой, шире распахнул окно и выглянул в сад, с наслаждением вдыхая аромат спелых яблок.
     - Старается солнышко под конец лета! - Он обернулся к жене та еще не вставала. - А ты, Веруся, этой ночью что-то тревожно спала - все ворочалась, вздыхала. Плохие сны? - Мне, Степочка, не спалось, все за внука переживала.
     - Ну и зря! Поберегла бы нервы! Петя - парень с характером, добьется своего.
     - Но какой ценой? - с горечью возразила Вера Петровна. Ссора с родителями отравит ему всю радость в самый счастливый период жизни! Этого никоим образом нельзя допустить!
     - А что ты предлагаешь? - Муж подсел к ней, уверенный заботливая его подруга придумала выход из положения.
     - Нам нужно поехать в город и постараться убедить Светочку и Мишу: Даша - достойная девушка, пусть поддержат сына, а не мешают ему.
     - Ты, как всегда, права, дорогая. - Он поцеловал ее. - Нельзя допустить, чтобы женитьбу Пети и Даши омрачил семейный скандал! Попробуем это уладить!
     Встал и, приняв решение, скомандовал:
     - Тогда не будем терять времени! Одевайся, и едем в город! Приготовь быстренько завтрак, а я - машину!
     Вскоре они уже мчались по Каширскому шоссе в сторону Москвы; в пути почти не разговаривали, обдумывая предстоящее нелегкое об ьяснение. Утром воскресного дня из загорода мало кто возвращался - по свободной дороге доехали до Патриарших прудов быстро.
     У Веры Петровны были свои ключи - вошли в квартиру никого не тревожа. Дома оказался только Петя: вернулся поздно ночью и отсыпался у себя в комнате. На кухонном столе записка: Светлана Ивановна сообщала сыну, что у нее утренний спектакль, а отец уехал в офис, и давала указания насчет завтрака.
     Чувствуя себя в какой-то мере хозяйкой в своей старой квартире. Вера Петровна достала из почтового ящика свежие газеты, отправила мужа читать их в гостиную, а сама решила приготовить завтрак для внука и не тревожить пока молодой сон. Наконец дверь его комнаты хлопнула и на кухню заглянул не совсем еще проснувшийся Петр.
     - Вы как это здесь очутились? - изумился он, протирая глаза. - А где мама и отец?
     - На работе, - коротко ответила Вера Петровна. - Иди освежись, и я тебе все объясню. Что есть будешь? Чай готов, а мама тебе оставила котлеты с макаронами. Подогреть?
     - Что ты, что ты?! - замахал руками Петр. Думать о еде не могу! Только чашечку крепкого кофе! С лимоном, если можно. - И удалился в ванную.
     Вера Петровна первым делом позвонила в театр дочери. На месте ее не застала, попросила передать - пусть едет домой; набрала номер зятя.
     - Миша! - сказала строго, не церемонясь, когда услышала в трубке его низкий голос. - Известно тебе, что твой сын, несмотря на ваше несогласие, принял решение жениться? Извини, что отрываю от дел, но мы со Степаном Алексеевичем срочно приехали, чтобы предотвратить скандал.
     - Но что за пожар? Он все равно не сможет расписаться, пока не исполнится восемнадцати. И у нас со Светой есть сомнения насчет Даши, нужно их прояснить.
     - Ну как ты не понимаешь?! Постарел ты или очерствел, Миша? - возмутилась теща. - Поставь себя на место сына! Ты же наплевал ему в душу! В общем, поговорим об этом дома. Попрошу тебя заехать за Светой, сразу как освободится. Мы у вас на Патриарших - И, не дожидаясь ответа, положила трубку. На кухне появился умытый, свежевыбритый Петр.
     - Ну вот и я! - весело доложил он, усаживаясь на привычное место. Так из-за чего вы с дедом вдруг примчались с дачи?
     - Только из-за тебя, - просто ответила Вера Петровна. - Решили все же - не допустим, чтобы твое счастье с Дашей было омрачено скандалом с родителями. Нам всем нужно объясниться. А сейчас будем кофе пить. - И пошла звать мужа.

***

     Когда Светлана Ивановна, а за ней и Михаил Юрьевич, вошли на кухню, сердце у Веры Петровны болезненно сжалось: выражение их лиц не предвещало ничего хорошего.
     - Значит, ты все же решил жениться, не дожидаясь, пока я выясню, насколько верны все эти обвинения? с ходу набросился на сына Михаил Юрьевич, садясь напротив и устремив на него гневный взор. - Как это понимать?
     - А так понимать, - потупив взор, но с вызовом ответил Петр, - что ты сколько угодно можешь проводить свои дознания - это ничего не изменит! Я люблю Дашу, и лучше нее для меня никого нет и не будет на всем свете!
     - Вот уж не думал, что воспитал слабака! - вскипел отец. - Нельзя жить одним чувством! А где же здравомыслие, ответственность? Нужно уметь обуздывать себя во имя высших целей!
     Однако коса нашла на камень - Петр не собирался уступать:
     - Сейчас ты снова заговоришь о чувстве долга перед нашими предками, о пресловутой наследственности... Ничего не хочу слушать! Много ты об этом думал, когда сам был молодым?
     - Представь себе - всегда! - горячо заявил Михаил Юрьевич, бросив красноречивый взгляд на молчавшую в смятении жену. Как бы сильно ни любил - никогда не женился бы на девушке, которую считал бы недостойной!
     Слова зятя всколыхнули столь горькие воспоминания, что Вера Петровна не выдержала и решительно вмешалась:
     - Довольно, Миша! Лучше бы об этом молчал! Сколько мы все претерпели из-за твоей гордыни! Ты чуть всем нам жизнь не разбил!
     - И я, поверив клевете, разве не искалечил себе жизнь, растратив понапрасну лучшие молодые годы? - с горечью напомнил Степан Алексеевич. - Нельзя снова наступать на те же самые грабли!
     От такого натиска старший Юсупов немного растерялся. Однако на помощь ему пришла любящая жена, - с упреком взглянув на родителей, решительно его поддержала.
     - Что это вы навалились на зятя? Медвежью услугу оказываете Пете! Зачем вспоминать то, что не имеет отношения к происходящему?
     - Очень даже имеет!
     - Непосредственное!
     Это произнесли Степан Алексеевич и Вера Петровна почти одновременно.
     - Но послушайте, Мишенька лишь хочет выяснить, где правда, а где ложь. Почему немного не подождать?
     Эта последняя капля переполнила чашу терпения.
     - Все! С меня достаточно! Я с вами не согласен и не позволю мною манипулировать! - вскакивая с места, срывающимся голосом заявил он. - Раз вы не уважаете моего выбора и вообще не считаетесь со мной - оставаться здесь я не могу!
     - Опомнись, Петя! Ты понимаешь, что делаешь?! - сокрушенно всплеснула руками Светлана Ивановна, совсем убитая выходкой сына.
     - Ультиматумы вздумал нам ставить?! - разъярился отец. - Полагаешь, что этим возьмешь нас за горло? Дудки! Я научу тебя отвечать за свои слова!
     - Где же ты думаешь жить, Петенька? - Светлана Ивановна, не в силах сдержать слезы, уже осознала постигшую ее беду - хорошо ведь изучила характеры мужа и сына. - Неужели у Волошиных?
     - Зачем же? Это неудобно! - опережая его ответ, находчиво предложила Вера Петровна. - Пока они с Дашей не обвенчаются, Петя не должен с ней быть под одной крышей. Будет жить у нас.
     - Во всяком случае, до тех пор, пока вы с ним не найдете общий язык, - счел нужным сказать свое слово Степан Алексеевич.
     Никто ему не возразил, угрюмое молчание - слышались только всхлипывания Светланы Ивановны - свидетельствовало: этот вариант устроил всех.

Часть III. УДАРЫ СУДЬБЫ

Глава 18. Новая интрига

     Начало зимы выдалось мягким; только под самый Новый год наконец-то повалил снег - насыпало столько, что не успевали очищать улицы и сразу выросли высокие сугробы. Прохожие увязали в жидком месиве, скользили и падали. Петру едва удавалось удержать Дашу от падения, - счастливая пара направлялась в Петин институт на новогодний бал. Как обычно, планировали после концерта и танцев отправиться на квартиру к Кириллу.
     Когда Петр и Даша, раздевшись в гардеробе, вошли в фойе, где сияла елка и гремела музыка, друзья были уже в сборе. Коренастый Кирилл внушительно выступал в облачении шерифа; Инне удивительно шел наряд цыганки; Гаррик, изображавший мавра, привлекал к себе все взоры - ну прямо не отличить от натурального.
     Высокие, статные Петр и Эдик всегда были очень приметны; манекенщицам Даше и Кире ничего особого не требовалось, чтобы обратить на себя всеобщее внимание; лишь худенькая, подстриженная под мальчика Рита смотрелась не ярко, но как раз изящество и миниатюрность среди рослых товарищей придавали ей особый шарм.
     После бала, веселые и разгоряченные, прикатили на двух такси, гурьбой ввалились в квартиру к Кириллу.
     Вытащив из бара и холодильника все, что там было, и на скорую руку собрали фуршет, а после устроили танцы по интересам. Инну давно влекло к Гаррику, и она сразу прилепилась к нему; Рита явно симпатизировала Эдику; Кира, всеядная блондинка, очевидно из спортивного интереса, кокетничала в объятиях Кирилла.
     Нерушимой оставалась лишь одна пара - Петр и Даша, и объяснялось это просто: в любвеобильной компании все уже знали, что влезть между ними невозможно. Не успев еще обвенчаться, они вели себя как молодожены. Эта идиллия длилась много месяцев, но их горячие чувства и взаимная нежность не ослабевали.
     И только Кирилл продолжал изнывать от золбы и ненависти... Он вовсе не смирился со своим поражением, - в его изобретательном на подлости мозгу зрели все новые планы: разбить эту неразлучную пару, добиться в конце концов своего...

***

     Между тем, несмотря на всю радость встреч с Дашей, Петр не чувствовал себя счастливым в преддверии Нового года. Ссора с родителями продолжалась, жил он по-прежнему у деда с бабушкой в Марьине. А в последние дни возникла новая семейная проблема. Петр появился на свет в канун Нового года, день его рождения всегда отмечался одновременно с праздником. Теперь же наступает особенный день - ему исполняется восемнадцать. Ну как праздновать это в отсутствие родителей?!
     Атмосфера в семье угнетала всех. Степан Алексеевич и Вера Петровна ходили мрачнее тучи - все их усилия достичь примирения натыкались на каменную стену. Ни отец, ни сын не желали уступить друг другу ни на йоту! Приезжая время от времени к родителям, чтобы повидаться с сыном, Светлана Ивановна тщетно пыталась добиться его согласия вернуться домой.
     - Нет, мама! - твердо отвечал Петр. - Этого не будет, пока вы с отцом не измените отношения к Даше и ее родным. Я от нее не откажусь - это решено!
     - Но почему тебе хоть немножко не уступить отцу?! - умоляла мать. - Ты должен и его понять, уважить! Он ведь требует только не торопиться, повременить...
     - А зачем? Чего ждать? - резонно возражал сын. - Чтобы папа доказал мне, что Даша плохая? Это же бесполезно, мама!
     - Не упрямься, Петенька, милый! Пусть пройдет немного времени! - упрашивала его Светлана Ивановна. - Возвращайся домой! Справим твое совершеннолетие, отец убедится, что его опасения напрасны, и, глядишь, все уладится...
     - А как же Даша и ее родные? Без них будем отмечать?! - взорвался Петр. - Ты что же, мама, ничего не поняла? Мы же с Дашей... - голос его прервался от волнения, - ну, в общем, не можем друг без друга! - В волнении вскочил с места. - Нет! В таком случае я не только не вернусь домой, но и день рождения отмечать не буду! - решительно заявил он. - Какая уж тут радость?
     - То, что ты говоришь, - это ужасно! Ты просто убиваешь меня, сын... - Подавленная горем, Светлана Ивановна глотала слезы. - Не знаю, что мне с вами делать, - ведь я вас обоих так люблю!.. Попробую уговорить отца, - с отчаянием добавила она, - но ты сам знаешь: характер у него - кремень! - Поднялась и, не попрощавшись с родителями (они присутствовали при разговоре), так в слезах и отправилась домой. Как только за ней закрылась дверь, Степан Алексеевич, до сих пор хранивший молчание, обменялся понимающим взглядом с Верой Петровной и сделал внуку замечание:
     - Ты недопустимо резко разговаривал с мамой.
     - Но как мне быть, дедушка? - Сразу сникнув и утратив воинственный пыл, Петр опустился на место. - Очень жалею, что не сдержался.
     - Ладно, это поправимо. Главное - ты прав, что не даешь Дашеньку в обиду. Это мне по душе. А насчет того, как отметить твое совершеннолетие, у меня есть идея.
     Сделал паузу, видимо еще раз оценивая задуманное, и уверенно продолжал:
     - Мы не можем справить его здесь без дочери и зятя, это их обидит. Я ведь прав, Веруся? - вопросительно взглянул он на жену.
     Вера Петровна утвердительно кивнула, а Петр не удержался от реплики:
     - Так что же, мне справить день рождения у Волошиных, без родных?
     - Зачем же? Этим ты оскорбишь отца с матерью еще больше. Есть лучший выход.
     - Так говори же, дедушка, не мучай! - вырвалось у Петра.
     - Устраивать празднество в такой обстановке нельзя, а отметить все же надо! Что остается делать? - лукаво спросил профессор и сам же ответил: - Собраться в узком кругу загородом, хотя бы у нас на даче, и славно провести время. Как ты на это смотришь?
     Петр, которому такое и в голову не приходило, растерянно молчал, а Степан Алексеевич с энтузиазмом продолжал:
     - Натопим печь, украсим елку - и в тепле и уюте отпразднуем твое совершеннолетие и встречу Нового года! Разве плохо? - весело посмотрел он на жену и внука. - А на следующий день отдадим должное красотам зимней природы.
     Поднялся и, убежденный, что его предложение принято, заключил:
     - По-моему, это лучшее, что можно придумать! Так что, жених, приглашай Дашеньку и еще парочку друзей, если найдутся желающие. А мы с бабушкой позаботимся об остальном.
     - Это же изумительно! Какие милые Вера Петровна и Степан Алексеевич! - обрадовалась Даша, когда Петр позвонил и сообщил ей об этом предложении. - Так не похоже на все эти надоевшие компании! - Но тут же лицо ее омрачилось. - Да-а... а как на это посмотрят твои родители? Это же не просто Новый год, а твой день рождения, да еще совершеннолетие...
     - Что и говорить, огорчительная ситуация, - тяжело вздохнув, согласился Петр. - Но ничего не поделаешь, раз мы в ссоре.
     - Нехорошо это... Не пора ли помириться? - печалясь, осторожно высказалась Даша - сознавала, что именно она причина его разрыва с родителями, хоть они не говорили на эту тему.
     - Давно пора, и они этого тоже хотят. - Петр постарался поднять ее настроение. Мы с мамой об этом уже говорили.
     - А что же мешает?
     - Отец все еще настаивает, чтобы мы повременили жениться, - дипломатично объяснил Петр. - Но мама обещала его уговорить.
     Да уж, проблема не способствует новогоднему настроению... И он поспешил переменить тему разговора:
     - Ладно, не принимай это близко к сердцу. Все будет по-нашему! Кстати, неплохо кого-нибудь прихватить с собой за компанию.
     - Ты что имеешь в виду? - не поняла она.
     - Думаю, общества моих стариков маловато для встречи Нового года. Как ты считаешь? Может, кто-то из твоих подруг захочет махнуть туда с нами? Из тех, кто любят