не найдешь!
     - В том-то и дело, - поник головой Михаил. - Другая мне не нужна!

***

     В этот вечер Михаил и Виктор крепко выпили, воодушевленные радостью встречи и теплым разговором. Однако закуска у Михаила была отменная и хмель не влиял на рассудок, лишь привел обоих в отличное расположение духа. Михаил сначала опасался, как бы Виктора не развезло, - бродяжничество наверняка ослабило его здоровье. Но Сальников оказался еще крепким парнем. Он хоть и валялся по чердакам, но, прилично зарабатывая, хорошо питался и никогда не пил гадость, поскольку денег не копил.
     - Теперь, если ты способен соображать, поговорим о работе, - предложил Михаил. - А нет - отдохнем и перенесем разговор на завтра, хотя время не ждет. Какая будет резолюция?
     - Поговорим сейчас! - бодро ответил Виктор. - Выпивка не наркота, меня не берет!
     - Тогда слушай. Вот что я тебе предлагаю. Думаю, тебе и интересно, и по плечу, - хватит попрошайничать, а то одуреешь вконец! Будешь участвовать под моим руководством в розыскной работе. Как артист - я серьезно. Если понадобится - в гриме. Иногда - в сложной обстановке, среди опасных людей. Ведь не побоишься? Сам говорил, что жизнь тебе не дорога. - И добавил мягко:
     - А для нас и для дела, которому служим, жизнь твоя очень ценная. Так что мы, в первую очередь я, как командир, не дадим тебя в обиду, вовремя придем на подмогу. На жизнь, и неплохую, заработаешь! Перекантуйся пока у меня, а потом мы тебе квартиру поможем выбить, не сомневайся!
     - А нельзя ли поконкретнее?
     Чувствовалось, что Сальникова смущает такой резкий перелом в образе жизни - привык уже к безответственности.
     - Так я и сам хочу дать тебе конкретное задание, причем с завтрашнего дня - как проспишься.
     Он встал из-за стола и принялся четко излагать свой замысел, неторопливо расхаживая по кухне.
     - Хочу поставить спектакль для одного бандита. Порядочный сукин сын, убийца, наркоман; из бывших афганцев. Подозреваю, что был в числе тех, кто взорвал своих товарищей на похоронах Трифонова. Понял, какой фрукт?
     Зовут Артем Квашнин. Кличка - Квашня. Игрок на бегах; крупно проигрался и не отдает долг. Я решил его разыграть, он нам нужен. Вот что я задумал. Мы инсценируем налет для выколачивания долгов. Ты будешь в числе тройки. Двое дадут ему прикурить, поскольку он этого заслуживает, а ты разыграешь доброго - бывшего уголовника, такого же наркомана. Вас специально оставят одних. Поможешь ему, вместе покайфуете. Понятна роль? Неужели не под силу?
     - Все тут ясно. - Сальников посмотрел на него хмуро. - Мне и разыгрывать особо не придется. Вот только ради чего? За что боремся? Я верю тебе, Миша, но знать хочу.
     - Ты прав и всегда будешь знать заранее, какую задачу мы с тобой взвалили на свои плечи. Дело вот в чем - сейчас. Их банда похитила женщину - мать двоих детей, жену депутата Думы - с целью шантажа. Мы должны ее вызволить, сорвать их замыслы. Квашня - это ниточка, чтобы распутать узел.
     - А чем я могу помочь? - уже спокойно и деловито поинтересовался Виктор.
     - Тебе нужно войти с ним в контакт, но без всякого такого благородства: ты уголовник, наркоман. Все делаешь, как и Квашня, ради бабок. Наркоту тоже дашь ему в долг, а сойдясь покороче, узнав, сколько ему нужно, чтобы погасить долг, кинешь наживку.
     - Так, давай дальше! Интересно сочиняешь, - не утерпел Сальников, азартно сверкнув глазами. - Кое-что до меня начинает доходить.
     - Вот ты ему и скажешь: есть возможность заработать большие бабки, если он поможет найти жену Мельниченко. Мол, у тебя дружок в его охране и от него ты знаешь, что хозяин раскошелится, лишь бы ее найти. Квашнин клюнет - как пить дать! Предаст своих ради денег. Для него это спасение. Ну как тебе мой план? По-моему, шансы высоки!

***

     Квашню взяли с помощью простого приема: залили воды в бензобак его "девятки". Проехав всего квартал от дома, машина остановилась - заглох мотор. Квашнин - широкоплечий, красномордый, с длинными ручищами и кривыми, толстыми ногами - вышел из машины, открыл капот и с недовольной гримасой стал искать неисправность.
     - Что, везти не хочет тачка? - участливо осведомился какой-то доброхот; он подошел, прихрамывая, - этакая располагающая плутовская физиономия. - Давай-ка посмотрю, я кое-чего смыслю. Садись в машину, проверим искру - сразу ясно станет, почему не фурычит.
     Не успел Квашня сесть и повернуть ключ в замке зажигания, как сзади протянулись руки, зажали ему рот салфеткой, пропитанной едким составом, и он сразу отключился.
     - Закрывай капот и крути баранку! - сказал Михаил Сальникову, перетащив грузное тело Квашни на соседнее сиденье (он незаметно забрался в машину, пока шла возня с мотором). - А мы с ребятами возьмем на буксир. Включай ближний свет!
     Подъехала еще машина, вышел молодой сотрудник; вместе с Михаилом они быстро приладили буксировочный трос и покатили на квартиру, которую агентство снимало в старом кирпичном доме, наполовину отселенном.
     Изобразив подвыпившую компанию, подхватили Квашнина под руки, доставили в полупустое помещение с голыми стенами и прицепили наручниками к трубам отопления. Михаил и двое агентов натянули на головы маски, а Сальников сел с короткоствольным автоматом у входа - вроде охранник.
     - Оклемался, гад! - с кавказским акцентом бросил Михаил помощникам, заметив, что Квашня пришел в себя и озирается, не понимая, где он и что с ним.
     С удовольствием дал ему кулаком в морду - тот взвыл благим матом:
     - О-ой! За что-о?..
     - Сейчас узнаешь! - выдохнул Михаил и двинул его еще раз, украсив здоровенным синяком под глазом.
     Так, кажется, уже соображает... Изрыгая ругательства и угрозы, для профилактики ударил еще под дых и, коверкая язык, объявил:
     - Хочэшь унэсти шкуру целой - выкладывай бабки, что задолжал "жучкам" на ипподромэ!
     "Чеченов наняли! - с ужасом понял Квашня. - Пытать будут, шкуру спустят!" Но с деньгами расставаться не спешил: отличаясь патологической жадностью, он за наличные был готов на все,
     - Нет у меня... сейчас! - хрипел он, выигрывая время. - Я же им, сукам, говорил. Ну они у меня и попляшут!..
     - Эсли ты выйдешь отсюда! - рявкнул высокий кавказец - в прорези маски виднелись только бешеные коричневые глаза. - А пока сам у нас попляшэшь! - И ткнул Квашню здоровенным кулачищем прямо в открытую пасть, выбив пару зубов и расквасив губы.
     - Ей-богу, нет ничего! - продолжал врать бандит, захлебываясь хлынувшей кровью.
     - А что получил за взрыв на похоронах Трифонова - гдэ хранышь? Мы все знаем! - вновь замахнулся высокий. - Говоры, нэ то утюг включим!
     - Чего вспомнили! Давно уж нет! На скачках спустиил! - на этот раз искренне завопил Квашнин. - Отпустите, бра-атцы, все отда-ам, что есть!..
     - Врет! Не мог все потратить! - заметил широкоплечий, плотный чечен высокому, очевидно старшему здесь. - Слышком большой куш отхватил. Козырь - щедрый пахан. Дай-ка ему еще, пусть знает - мы здесь нэ для того, чтоб нам лапшу на уши вэшать.
     - Да Богом кляну-усь! Матерью родно-ой! - честно вопил Квашня. - Нет этих денег!
     - Ты и мать за дэньги продашь - не поперхнешься! - бросил высокий. - Но эсли правда успел профукать - как насчет тэх, что за Мельнычэнкову бабу получил? Хватит долг погасыть?
     "Все знают чеченцы! Всех купили! - тосковал Квашнин. - До чего продажный мы народ! Отпираться бесполезно - замучают! Потянуть время, взять на хитрость... А там, может, случай выручит". Расставаться с деньгами душа не позволяет - хуже смерти.
     - Ну вот что! До вечера думай о своей шкуре! Нэ включишь мозги - утюг по тэбе пройдется!
     И высокий вместе с другим чеченом двинулись к выходу, наказав русскому с автоматом:
     - К вечеру вернемся! А ты охранай и не церэмонься, эсли что!
     "Ну и влип! Живым вряд ли выберусь! - объятый страхом, соображал Артем Квашнин, пытаясь найти спасительный выход из отчаянного положения. - Надо попробовать этого чубатого - все-таки свой, русский человек".
     Когда охранник подошел, чтобы напоить пленника водой, тот узнал в нем хромого, который предложил ему помощь на улице.
     - А здорово вы меня купили, кореш! - прохрипел он, напившись. - Давно прислуживаешь чеченам?
     - Заткни пасть, падла! - нахмурился хромой. - Мало тебе дали? Могу добавить.
     - Погодь, браток. Ты не из блатных часом? - осведомился Квашня как можно дружелюбнее. - Чую - недавно из тюряги. За что сидел?
     - Семь лет строгого режима, от звонка до звонка. За убийство, - процедил тот, забирая кружку. - А тебе-то что? Тоже срок мотал?
     - С шестнадцати лет по лагерям. Три отсидки, изнасилование, разбой, - по-свойски поведал Квашня. - Законы, какие в зоне, хорошо изучил. А чего с чеченами связался? Русских предаешь?
     - Заткнулся бы, ты!.. Так и хочется врезать! - замахнулся автоматом хромой. - Чья бы корова мычала... Скольких ты братов своих уложил, когда хоронили Трифона?
     - А ты в лагерях такой правильный стал? - нашелся Квашня. - Помогаешь чеченам над русскими издеваться, власть над ними брать?! - И, видя, что охраннику нечем крыть, разошелся вовсю:
     - Мало ли русских бригад? Хотя бы взять нашу: отличные кореша, любое дело по плечу! И хозяин свой - русский.
     - Брешешь ты все! - недоверчиво поглядел на него хромой. - Сейчас всех купили чебуреки и евреи.
     - Да правда это! Святой истинный крест! - Квашня, забыв о наручниках, сделал попытку перекреститься. - Козырев у нас хозяин. В блатном мире - Козырь. Да слышал ты о нем в лагерях! Бывший в законе, а теперь - туз богатейший, в загранке, на вилле живет.
     - На Козыря, значит, пашешь? - оживился охранник, и глаза у него алчно заблестели. - Тогда могу предложить тебе, кореш, выгодное дельце. - Огляделся - а вдруг кто подслушает - и почти шепотом сообщил:
     - Братан мой в охране у Мельниченко служит. Так он мне сказал...
     Хромой вдруг умолк, пристально глядя на Квашнина - стоит ли посвящать? - и замялся.
     - Погоди, перекурю. Успокоюсь. - И достал курево. - Дело серьезное, больших бабок стоит. Боюсь тебе говорить-то...
     Он закурил, и Квашня, учуяв родной аромат, затосковал.
     - Слушай, кореш! Дай хоть раз затянуться! - прохрипел он, умоляюще глядя на чубатого охранника и изнывая: марафетом наслаждается...
     - Это дело бабок стоит, - равнодушно бросил кореш. - Не у Пронькиных!
     - За мной не пропадет! - умолял Квашня. - Натурой отдам!
     - То-то ты здесь прохлаждаешься. Даже чечены долги еще у тебя не вышибли.
     - Тебе отдам, свой брат! - хрипел Артем, дергаясь на наручниках.
     Хромой сжалился:
     - Ладно, потяни пару раз - все полегчает. - И поднес окурок ко рту пленника. - Я-то знаю!
     Брезгливо взглянул на присосавшегося к чинарику, постанывающего от удовольствия Квашню - и вроде решился:
     - Бабу они ищут Мельниченкову. Хозяин озолотить обещал, если найдут. К милиции обращаться опасается. Меня братан просил помочь, обещал взять в долю. - Взглянул на Квашню хитрыми глазами и напрямую предложил:
     - Давай вместе провернем. Я же слышал, как чечен сказал - ты здесь при чем. Вот это отчудишь - двойное сальто! И шкуру сохранишь, и бабок подгребешь! - жарко зашептал он прямо в лицо немного одуревшему от курева Артему. - С чеченами рассчитаешься, а заначки не тронешь! Я тебе бабки сразу доставлю, как скажешь, где ее прячут!
     - Свои же меня кончат, как узнают! - еле слышно прошептал Квашнин, пытаясь сообразить, есть ли у него шансы выйти сухим из воды, - предложение заманчивое.
     - Вот именно! "Как узнают", - хитро ухмыльнулся хромой охранник. - А откуда? Нам-то зачем тебя выдавать? Еще пригодишься... Ну хватит! Ишь присосался! - И Виктор Сальников, решив сыграть свою роль до конца, грубо выхватил изо рта Квашнина замусоленный окурок.

***

     Когда Михаил с помощниками, все в зловещих, глухих черных масках, в двенадцатом часу ночи появились в пустынной квартире и молча включили электрический утюг, Квашня моментально завопил:
     - Погоди, братва-а! Согласен я! Дайте слово сказа-ать! - И отчаянно задергался на наручниках, сдирая в кровь кожу. - Пола-адим!
     - Ну говори: где прячешь бабки? И бэз шуток! - рявкнул, подходя, высокий. - Нэ-то по стэне размажу!
     - Бабок у меня нет, - решив умереть, но не отдавать денег, соврал Артем, собрав все свое мужество. - Но я вам их заработаю. Вот прямо сейчас! Послушайте, что хромой скажет! Мы с ним договорились.
     - Ладно, смотри у меня! - пригрозил чечен. - Эсли крутишь, собака, - вдвойнэ получишь!
     Он отошел и о чем-то долго шушукался с чубатым охранником, а Квашнин с замирающим сердцем следил за реакцией высокого: примет ли всерьез план хромого? Видно, доверяют ему чечены: главарь головой кивает... подходит...
     Высокий сказал, уже спокойно:
     - Ладно! Тэбе дадут карандаш, бумагу. Рысуй план, всэ дэтали логова, гдэ бабу Мельнычэнко укрывают. Адрэс, подъезды - это проставишь, когда вернется хромой с заказчиком и бабками. И чтоб никто нэ узнал, что ты был здесь! Нэ то... живым зажарим!
     Передав автомат чечену в маске, Сальников не теряя времени отправился за деньгами. Остальные, взяв раскаленный утюг, приблизились к обомлевшему от страха Квашнину.
     - Мы тэбя отпустим, эсли не наврал! - с холодной ненавистью процедил сквозь зубы высокий. - Но прэжде поставим свое клеймо, чтоб знал: круче нас нэ бывает. Ощутил своей шкурой, что ждет, эсли обманешь. - И кивнул помощникам.
     Те приспустили с него штаны - и Квашня взвыл от боли: кончик раскаленного утюга сжег ему кожу на месте заднего кармана брюк...
     - Ничэго, сидэть сможешь, - презрительно усмехнулся главарь. - Но тэперь на тебе наша печать.
     Ожог смазали, наложили лейкопластырь; к прибытию денег мягкое место у Квашнина лишь саднило - так ощущается боль от выбитых зубов, расквашенных губ, ушибов, порванной наручниками кожи.
     Деньги привез Белоусов, изображая чистенького белово-ротничкового клерка, и спектакль продолжался. Толстые пачки купюр в рублях и валюте чечены долго, на глазах у Квашнина, пересчитывали, находили недостачу, торговались с клерком. Наконец сошлись, забрали себе львиную долю, отстегнув приличную пачку хромому.
     - С тобой в расчете! - объявил Квашне высокий и распорядился:
     - Снимите с него наручники! - И велел, указывая на Белоусова:
     - Тэперь садись и пиши прямо на плане все данные, которые нужны, и поточнэе! Поедешь с ним и его командой. Сам понимаэшь: чуть что - тэбе крышка! А наш бизнес - все.
     Сложил с помощью подельников все полученные деньги в два кейса, и чечены покинули помещение.
     - А теперь, дружище, - с холодной вежливостью произнес Сергей Белоусов, - мы прямо отсюда отправимся в это змеиное гнездо. Не вздумай бежать - тебя сразу пристрелят. Снаружи нас ждет боевая группа бывших спецназовцев. Ребята бывалые, свое дело знают.
     Квашнин слушал его хмуро, понурив голову. Убедившись, что он ведет себя смирно и не выказывает поползновений сопротивляться, Сергей решил взять быка за рога:
     - Ты, Артем, хоть и вынужденно, предал свою бригаду. Давай смотреть правде в лицо! - заявил он резко, зная, чем пронять этого матерого бандита. - Пощады тебе от них ждать не приходится. Так хоть заработай большие деньги. Вот тебе предложение. Поможешь незаметно пройти в дом и освободить женщину. Говори, сколько хочешь, - получишь! Нет - будешь сидеть в машине до конца операции. Решай, думать некогда!
     - А что тут думать, - сразу поднял голову Квашня. - Двадцать пять тысяч баксов и авиабилет, смыться вовремя.
     - Пятнадцать и никаких билетов! - столь же решительно возразил Белоусов. - Дурная у тебя голова, парень. Этим сам себя выдашь и подпишешь смертный приговор. Найдут и тебя везде, и на нас через тебя выйдут. Лучше сделаем так, что комар носа не подточит. Свяжем тебя вместе с остальными. - Повелительно посмотрел на притихшего Квашнина, встал и пристукнул ладонью по столу. - Ну все, договорились. Пора в дорогу!

***

     Финал задуманной и осуществленной Юсуповым операции прошел в стиле крутых кинобоевиков, не уступая им накалом и драматизмом событий. Оперативная группа на четырех мощных "БМВ", ведомая машиной Квашни, быстро добралась до тайного убежища банды, хотя найти его оказалось не так-то просто. Съехали с главного шоссе, потом петляли по узкой лесной дороге, пересекающей в нескольких местах железнодорожные пути, - все происходило уже ночью, и движения практически не было.
     Лесная цитадель представляла собой большой кирпичный дом за высоким бетонным забором; проникнуть в него - сложно. Но Квашня, свой человек здесь, считал, что знает все ходы и выходы.
     - Я вам открою две потайные калитки в заборе для ребят, которые будут вызволять бабу. По сигналу сниму вахтеров и впущу штурмовую группу: она отвлечет охрану и даст им без риска вывести ее за ограду. А там уж ваша забота. - И ухмыльнулся цинично:
     - Можете всех перебить, кроме меня. Хотя нет, парочку все же оставьте мне за компанию.
     Замаскировав машины близ дороги в лесу, группа незаметно подтянулась на исходные позиции. Квашнин спокойно подъехал к воротам на своей "девятке", сказал нужное в домофон и въехал в приоткрывшиеся ворота. В доме все спали, кроме дежурных охранников.
     Без суеты он прошелся по дому, поздоровался с бодрствующими и рассказал им несколько анекдотов, объяснив свое запоздалое возвращение на базу. Заодно убедился, что пленница на месте, в спальне второго этажа, и около нее всего один охранник.
     Вылез во двор, закурил и стал фланировать ленивой походкой по участку, незаметно загоняя сторожевых собак в будки. Только после этого, скользя как тень, открыл потайные калитки, проводил передовую группу из трех человек в дом и объявил им:
     - Теперь ждите команды по рации, хватайте бабу и волоките ее тем же путем! А я - в проходную, впущу штурмовиков.
     Тройка затаилась, изготовившись к броску, а Квашня хладнокровно спустился вниз, покинул дом и направился в сторожку.
     - Что-то спать не хочется, разгулялся за дорогу. Как насчет тяпнуть по маленькой? - предложил он дежурным вахтерам, достав фляжку коньяка и плитку шоколада.
     Дюжие парни в камуфляжной форме - они играли в карты - сразу отложили их в сторону.
     - Хорошая мысль! - добродушно отозвался один, рыжеволосый, веснушчатый детина. - Наливай!
     Выпили по очереди из горлышка, и в этот момент в кармане у Артема запищал радиотелефон. Не понимая, в чем дело, рыжеволосый привстал и повернулся. - осмотреться. Квашня, опытный диверсант, вскочил, выхватил финку и воткнул в спину рыжему. Затем, воспользовавшись растерянностью напарника, оглушил его, ударив по голове мощным кулачищем. Ничуть не заботясь о состоянии бывших товарищей, бросился к пульту и открыл въездные ворота.
     - Казарма справа, во флигеле! - крикнул он ворвавшимся членам группы.
     Во главе аршинными прыжками бежал Михаил - в маске, но, как и все, в камуфляжной форме и бронежилете. Квашнин не узнал в нем высокого чечена.
     Вернулся в сторожку и добил раненых бандитов. "Нельзя оставлять свидетелей - золотое правило! Хоть и жаль парней", - с жестоким цинизмом подумал Квашня, испытывая чувство, скорее похожее на досаду. Впрочем, оно быстро прошло.

***

     С того момента, как штурмовая группа ворвалась в дом, операция стала развиваться вовсе не гладко. В доме и на лестнице, ведущей на второй этаж, разгорелось настоящее сражение.
     Нападавшие - десять человек во главе с Юсуповым - имели преимущество внезапности, бандиты - численное превосходство. Штурмовой группе Михаила мешала и невозможность применять оружие, кроме как для самообороны. Но у бывших десантников и спецназовцев с немалым боевым опытом за плечами баталия шла успешно.
     Тем временем передовая тройка, бесшумно сняв охранника, запеленала пленницу в простыню; рот ей заклеили, чтоб не издала ни звука, и без помех спустили через окно со второго этажа на землю, миновав лестницу, где шла ожесточенная схватка. Так же бесшумно вышли за ограду, быстро проследовали к машинам и, только усадив