вами то, что происходит со мной и с Дашей. Мы слишком сильно любим друг друга, чтобы так долго ждать. Поэтому, - он потупил глаза, - нужно узаконить наши отношения. - Иначе неловко... перед всеми, да и сами, наверное, перестанем уважать друг друга. - Смутился, снова сделал паузу. - Мы ни у кого не собираемся сидеть на шее. Пока не сможем зарабатывать, будем жить раздельно. Но встречаться должны на законном основании. Этого требуют и родители Даши.
     - Вот даже как - ?требуют?! - взорвался Михаил Юрьевич. - А кто они такие, чтобы требовать? Бывший уголовник и алкоголичка! Ты хоть знаешь об этом?
     - И это тебе Кирилл доложил? А ты ему поверил? - тоже возвысил голос Петр. - Нехорошо, папа, не разобравшись так говорить о людях!
     - Ты... меня учить вздумал? Неужели, если бы не знал, сказал бы? - гневно оборвал его отец. - Своими глазами читал медицинские и судебные справки!
     - Веришь бумажкам? А я сам с этими людьми знаком. Они хорошие люди! - восстал Петр. - Сначала узнай получше, а потом суди!
     Видя, что никто не хочет уступить, перепуганная Светлана Ивановна попыталась погасить назревавший конфликт:
     - Да возьмите же себя в руки! Неужели нельзя говорить спокойно? Прошу вас, не ссорьтесь!
     - Нет уж, дорогая! - твердо заявил Михаил Юрьевич. - Не буду я спокойно наблюдать, как наш сын губит свою жизнь. Если ему не хватает чувства фамильной гордости и любви к своим предкам, то у меня того и другого достаточно. Не позволю нашу честь!
     Однако и чести и гордости у Петра, видно, было в избытке, - не вымолвив больше ни слова, он встал и ушел к себе в комнату.

***

     На занятия в институт Петр приехал в скверном настроении. После тяжелого разговора с родителями он плохо спал, все обдумывал сложившуюся ситуацию. Никогда раньше у него не было с ними разногласий. Но на этот раз, как ни старался посмотреть на все глазами отца и матери, - не признавал их правоту.
     Кирилл появился только после первой пары лекций.
     - Что такой угрюмый? - как ни в чем не бывало обратился он к Петру, заметив, что тот бросает на него косые взгляды. - Недоволен, что я опоздал? Но под утро случилось самое интересное. - И самодовольно ухмыльнулся. - Расскажу - помрешь со смеху! - Да уж! Ты рассказчик что надо! - гневно бросил ему Петр. - У тебя иногда просто словесный понос!
     - А что я такого сказал? Никак ты на меня злишься?
     - Мало того, что натрепался отцу, будто я собираюсь жениться! - обрушился на него Петр. - Вдобавок еще поспешил сообщить про Дашиных родителей!
     ?Никак предки задали ему жару! Видок у него неважнецкий?.
     - Неужели проговорился? Прости меня, Петя! Но я ведь упомянул только в том плане, что ее родители - люди бедные, и вам с Дашей на первых порах будет нелегко.
     - А отцу и этого достаточно! Он же детектив. Все уже про них выяснил. Даже досье успел завести.
     ?Вот здорово! Кажется, дело идет на лад. Еще немного - и голубков удастся рассватать!?
     - Зря так переживаешь, Петя! Ничего ведь страшного не произошло. Или считаешь, что из-за родителей твои хуже отнесутся к Даше?
     Тут и считать нечего! Так оно и вышло, - с мрачным видом подтвердил Петр, - Отец сразу настроился категорически против. Знаешь, как он дорожит фамильной честью.
     - Ничего, со временем преодолеет этот предрассудок. Вам только не нужно форсировать ход событий.
     - Ошибаешься! Для отца честь нашего старинного рода не предрассудок. Да и для меня, признаться, тоже. Это у нас в крови! - вздохнул Петр. - Но я надеюсь ему доказать, что родители Даши - достойные люди. Несмотря на то, что с ними произошло!
     ?Ничего у тебя не выйдет! Уж я постараюсь!?
     - Ты, Петя, упорный - своего добьешься. Думаю, все у вас с Дашей будет о'кей. Кстати, - будто между прочим поинтересовался он, - как она к этому отнеслась? Не обиделась? Даша - девушка с характером!
     - К счастью, ничего пока не знает. Хоть это хорошо! Вот ломаю голову, как ей сообщить.
     ?Так она ему не сказала о нашем разговоре, - хорошо! Уверен - и впредь не проговорится. Гордость не позволит!?
     - Зря мучаешься! Тебе бы не откладывая с ней поговорить, - на этот раз искренне посоветовал он. - Не то обидится, если узнает от других, или поймет все по тому, как изменилось отношение твоих родителей.
     ?Уж я-то постараюсь, чтобы она не простила вам этого оскорбления, ваши благородия. Рано ты торжествовал надо мной победу, Петюня!?

***

     Все время, прошедшее после разговора с Кириллом, Даша думала только об отношении родителей Пети к себе и к своей семье - к матери и отцу. Пусть они далеки от совершенства и сама она в душе считает их не слишком удачливыми людьми, но пренебрежение к ним и к себе выносить не намерена.
     Чувствуя себя глубоко оскорбленной, произносила мысленно гневные монологи, осуждая чванство и высокомерие родителей Петра. Объясниться бы с ним, но не хватает смелости. И она мучилась в ожидании, когда это произойдет само собой, не решаясь из гордости проявить инициативу.
     От переживаний у Даши пропал аппетит. Обычно веселая и жизнерадостная, она сделалась мрачной и задумчивой. Замкнулась в себе, перестала делиться с домашними, все им рассказывать. Разумеется, это не осталось незамеченным.
     - Что это с тобой творится? Поссорилась с Петей? - не выдержала мать за завтраком. - Вот уже который день вижу - ходишь мрачнее тучи.
     - Пока еще не поссорились, но к этому идет, - угрюмо ответила Даша, глядя в тарелку. - На это есть серьезные причины.
     - Да ну? Не может быть! - тревожно встрепенулась Анна Федоровна. - Какая такая между вами трещина появилась? Вы же так хорошо ладили...
     - Мы с ним и сейчас ладим, - грустно произнесла Даша. - Это касается вас с папой. Из-за вас весь сыр-бор.
     Анна Федоровна перестала есть и с изумлением воззрилась на дочь.
     - Ничего не понимаю, - медленно произнесла она. - К нам-то с отцом какие претензии? Разве мы с Петей были неприветливы?
     - Не знаю, как тебе и сказать... - замялась Даша, не решаясь открыть матери оскорбительную правду, но все же не утерпела. - Похоже, родители Пети считают, вы с папой недостойны, чтобы с ними породниться.
     - Это сам Петя тебе сказал? Неужели он с ними согласен? - расстроилась Анна Федоровна. - Что за зловредная чушь? Чем же мы им не угодили?
     - Если бы Петя сказал подобное, мы бы с ним сразу поссорились, - сумрачно взглянув на нее, покачала головой Даша. - Мне сообщил Кирилл. А он узнал от отца Пети.
     Но Анна Федоровна не желала в это поверить.
     - Может, он тебе все наврал, доченька, и зря ты расстраиваешься? - с робкой надеждой в голосе произнесла она. - Ведь сама знаешь - Кирилл имел на тебя виды, до сих пор небось ревнует.
     - Нет, мама, это правда! Он побоялся бы, - уверенно возразила Даша. - Такими вещами не шутят! - Горестно склонила голову и, не глядя на мать, с трудом выдавила: - Кирилл говорил, родители Пети брезгают нами. Откуда-то узнали, что папа сидел в тюрьме, а ты лечилась в наркологическом. Словом, - Даша тяжело вздохнула, - не желают принимать меня в свою семью.
     - Во-от оно, значит, что-о... протянула смертельно оскорбленная Анна Федоровна, - Боятся о нас замараться? А кто они сами-то такие? Бояре?
     - Представь, мамочка, ты угадала! - грустно улыбнулась Даша. - Бояре, и не в переносном, а в прямом смысле!
     Видя, что мать вытаращила на нее глаза как на ненормальную, торопливо объяснила:
     - Петин отец, Михаил Юрьевич, - самый настоящий русский князь, а со стороны матери происходит из старинного боярского рода Стрешневых. Это правда, своими глазами видела их родословную.
     - Ну и что из того? - Анна Федоровна опешила от услышанного, но старалась сохранить достоинство. - Это, конечно, как-то объясняет его щепетильность, но не оправдывает высокомерия. В наше время чваниться происхождением просто смешно!
     С грустью посмотрела на несчастное лицо дочери.
     - Хорошо еще, папа ничего этого не слышит. Он ведь у нас человек военный, характер у него боевой. Боюсь, не поставил бы точку в твоих отношениях с Петей. И прав был бы! Так не поступают добрые люди.
     - Ладно, мамочка, не волнуйся! Будем надеяться, не такие они плохие, мы еще поладим, - постаралась успокоить ее Даша. - А так - сама не захочу иметь с ними ничего общего!

***

     - Как хорошо, что тебя застал, Дашенька! - обрадовался Петр, услышав в трубке любимый грудной голос. - Не представляешь, как я по тебе соскучился!
     - Отчего же? Представляю, - стараясь справиться с охватившим ее волнением, тихо ответила Даша. - Я тоже соскучилась. А почему ты так долго не звонил?
     - Зачеты замучили - так много в эту сессию! Все время занимают. Звонил я тебе несколько раз днем - не заставал. А вечером приходил домой слишком поздно. До смерти хочу тебя видеть!
     - Так в чем же дело? Приезжай сейчас! - Даше казалось, что она говорит спокойно, но дрогнувший голос выдал, как она жаждет, чтобы он оказался рядом. - Я дома одна.
     - А что? Так и сделаю! - счастливым голосом заявил Петр. - Немедленно еду! Только позвоню домой, чтобы не ждали.
     Даша, волнуясь, стала прибирать в квартире, наводя порядок перед его приходом. ?Обязательно обо всем с ним поговорю сегодня же! - твердила она себе, далеко не уверенная, что у нее хватит смелости. - Надо выяснить все до конца!?
     Петр, как обычно пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку, вошел в прихожую, сияя радостной улыбкой, лаская горячим взглядом карих глаз, - и у Даши сразу пропали все заранее заготовленные слова. Влюбленные заключили друг друга в объятия и целовались так долго, что едва не задохнулись. Потом, опьянев от соприкосновения друг с другом, молча, тяжело дыша от охватившего их страстного волнения, жадно занялись любовью, вновь и вновь убеждаясь, что они две половинки единого целого.
     - Дашенька! Мы с тобой просто сумасшедшие! - первым опомнился Петр, когда полные наслаждения и счастья, они сделали небольшой перерыв. - Ведь в любой момент могут вернуться твои родители!
     - Напрасно считаешь меня такой дурочкой, - блаженно улыбнулась ему Даша. - Папа допоздна на семинаре экологов, а мама звонила, что задерживается на работе. А потом... - собралась что-то добавить, но передумала.
     - Что ?потом?? Договаривай, коли начала! - шутливо потребовал Петр.
     - Слушаюсь, мой господин! - подчинилась Даша. - Хотела сказать, что мои вряд ли нас осудили бы. Они ведь знают, что мы скоро поженимся. Или ты передумал?
     - О чем ты говоришь? Конечно, нет! - Петр ласково привлек ее к себе. - Но все же нам с этим придется немного повременить. - И, вновь ощутив страстное влечение, хотел заключить ее в объятия. Однако Даша воспротивилась. ?Ну вот, самое время объясниться! - трезво решила она. - Потом ведь снова онемею?.
     - Ты что это, Дашенька? Устала? - останавливаясь, ласково спросил Петр. - Или что-то не так?
     - Все очень хорошо. - Она мягко освободилась из его объятий. - Но нам нужно поговорить.
     - А разве нельзя... это отложить... на потом?
     - Нет, нельзя! Поговорим сейчас! - твердо потребовала Даша. Он со вздохом повиновался - откинулся на подушки и прикрылся простыней.
     Собравшись с мыслями, Даша без предисловий, напрямую попросила:
     - Объясни мне, пожалуйста: что имеют твои родители против моего отца и мамы? Неужели правда, что считают зазорным с нами породниться?
     Вопрос прозвучал так неожиданно, что Петр растерялся, не зная, что ответить. Все любовное томление вмиг улетучилось; он изумленно произнес:
     - Вот чудеса! Как ты об этом узнала? Уж не читаешь ли чужие мысли на расстоянии?
     ?Кирилл сказать не мог - не знает, - подивился он в уме. - Неужели отец звонил? Не может быть! - сразу отбросил он эту мысль. - Он не способен поступить недостойно!?
     - Разве это имеет значение? не стала ничего объяснять Даша. - Ты отвечай прямо на мой вопрос!
     - Ладно, скажу, чтобы не думала, будто что-то от тебя скрываю, - нахмурился Петр. - Хотя собирался сам это уладить.
     Немного подумав, решил изложить суть дела дипломатично.
     - Моим и правда не по вкусу то, что им стало известно о твоих родителях. Но когда узнают все обстоятельства, успокоятся. Проблема в другом.
     - В чем же? Интересно! - настороженно отозвалась Даша.
     - Требуют, чтобы мы повременили со свадьбой. - Петр осторожно взглянул на Дашу, не без оснований опасаясь ее бурной реакции.
     Приподнявшись на подушке она пристально глядя ему в глаза, тихо проговорила:
     - Ты, Петя, нужен мне на всю жизнь! На иное я не согласна. Нам надо пожениться!
     - Но пойми и меня, Дашенька! Дай время уговорить родителей! - взмолился Петр. - Они хорошие, любят меня и в конце концов уступят.
     - Так! Значит, решил идти у них на поводу... - Она с трудом сдерживала слезы, голос срывался. - Тогда лучше все кончить одним ударом! Как это ни тяжело! - Упрямо тряхнув головой, соскочила с постели, быстро оделась, сурово велела:
     - Уходи, Петя! Согласишься с родителями - можешь не возвращаться! - Задохнулась от волнения и, уже не в силах сдержать непроизвольно катившиеся из глаз слезы, с гордостью добавила: - Мы люди скромного происхождения, но и у нас есть достоинство!
     Глубоко потрясенный, Петр, растерявшись, не зная, что сказать ей в ответ, молча поднялся, точно во сне кое-как оделся и ушел, так и не произнеся ни слова.

***

     Услышав, что открывается входная дверь, Светлана Ивановна поспешила в прихожую - встретить сына. Муж еще накануне отбыл в очередную командировку - прийти больше некому. Взглянув на потемневшее, убитое лицо Пети, встревожилась:
     - Что случилось, дорогой? У тебя неприятности?
     Петр, не отвечая, пошел к себе, потом в ванную, не объяснив матери причину своего дурного настроения, заперся в своей комнате. ?Наверно, с Дашей поссорился. Ни из-за чего другого он не стал бы так расстраиваться?, - поняла она. И дочек, как назло, дома нет - отправили с детским садом за город. Не в состоянии больше ни о чем думать и не находя покоя, Светлана Ивановна бродила по квартире, периодически подходя иногда к дверям и прислушиваясь - что делает сын? Но оттуда не доносилось ни звука...
     - Петенька! - не выдержала она наконец. - Ты же с утра ничего толком не ел. Давай я тебя покормлю.
     Петр лежал на диване, мрачно уставившись в потолок, вдруг неожиданно почувствовал острый голод; очнулся, встал, крикнул матери:
     - Спасибо, сейчас приду!
     Обрадованная, Светлана Ивановна устремилась на кухню разогревать обед. Дав сыну утолить голод, она осторожно спросила:
     - Ты, Петенька, такой грустный из-за того, что поссорился с Дашей? Разве я не права? Неужели ты ей рассказал о нашем споре? Этого нельзя было делать!
     Петр отодвинул пустую тарелку и мрачно взглянул на мать.
     - Неприятно об этом говорить, но из-за глупых предрассудков вы с отцом, похоже, все испортите нам с Дашей! Ну скажи мне: зачем вам это надо? У вас своя жизнь, у нас своя!
     - Ты ведь знаешь: для меня все люди равны, независимо от происхождения. Но я разделяю гордость твоего отца за ваш славный род, и я тоже за ответственное отношение к его продолжению.
     - Да я не о том, мама... Мне тоже дороги традиции нашего рода - надеюсь, что его не посрамлю. Но я считаю глупым и несправедливым презирать людей, попавших в беду или совершивших ошибки из-за неудачных обстоятельств!
     - Ты имеешь в виду родителей Даши?
     - Вот именно! Очень симпатичные люди! Сама убедишься, когда с ними познакомишься.
     - Но... хотелось бы знать: что такое у них произошло? - Светлана Ивановна вопросительно подняла на сына синие глаза.
     Петр, хоть и не горел желанием, решил вкратце посвятить мать в семейные неприятности Волошиных:
     - Если в двух словах: Василия Савельевича, отца Даши, оклеветали и посадили в тюрьму, дабы наказать за то, что разоблачил большое начальство. Если б не был честным человеком - не выпустили бы! За что его стыдиться?
     - Ну а что за история с Дашиной мамой?
     - Когда незаконно лишили свободы ее мужа, Анна Федоровна нашла утешение в вине. - И возмущенно добавил: - А что, разве никто из знатных дам не грешил этим? Почему отец так беспощаден к женщине - она ведь сумела справиться со своей слабостью!
     Встал из-за стола, подошел к матери и нежно ее обнял.
     - Мамочка, я так люблю Дашу! - прошептал он, целуя ее в ухо. - По-другому, чем тебя, но тоже очень сильно. Ну скажи мне: она-то почему должна страдать, даже если ее родители провинились?
     - Ты прав, дорогой! Ты у меня умница и великодушный, - растрогалась Светлана Ивановна и, едва дотянувшись на цыпочках, чмокнула сына в губы. - Не волнуйся и успокой Дашеньку! Я объясню отцу, что он ошибается.

***

     Встав по привычке ранним утром, чтобы погулять с собакой, Анна Федоровна удивилась, не найдя любимца семьи, малого пуделя Кузю, на обычном месте. Разыскивая его, заметила полоску света, выбивавшегося из-под закрытой двери Дашиной комнаты.
     Почему не спит? Может, забыла выключить бра? Решив проверить, заглянула в комнату; картина, которая ей предстала, умилила и растревожила материнское сердце. Высоко взбив подушки и обнимая шоколадного красавца Кузю, Даша сидела на постели, глядя невидящими глазами прямо перед собой, на вошедшую мать не обратила внимания. Лицо бледное, опухшее, - видно, слезы лила.
     - Ты что же, всю ночь не спала? Что случилось? - Испуганная Анна Федоровна подсела к дочери. - Уж не заболела ли?
     - С Петей... вчера... поссорились... навсегда... - Даша давилась слезами. - Он... ушел, мамочка, и не вернется... никогда! - Выпустив Кузю, порывисто прильнула к матери и разрыдалась у нее на груди.
     Анна Федоровна молча гладила дочь по голове, не находя слов утешения. Любящим женским сердцем понимала всю глубину ее горя.
     - Не убивайся так, доченька! Жизнь на этом не кончается. Даст Бог, Петя к тебе вернется.
     - Нет, мамочка, не вернется! - с безнадежностью отчаяния замотала головой Даша. - Ушел, слова не сказав на прощание! Но я сама виновата! - всхлипнула она. - Сказала ему: не женимся - не приходи! Может, зря я так? Вопрос потонул в новом потоке слез.
     Возникла тяжелая пауза. Анна Федоровна подождала, пока дочь выплачется, а потом с печальной уверенностью сказала:
     - Не казни себя понапрасну! Ты у меня умница, правильно поступила. Если Петя твой согласен, что с нами нельзя породниться... - она прервалась, сдерживая вспыхнувший гнев, - так у вас нет будущего! Хоть уважать тебя будет.
     Да, для любящей женщины утешение слабое, - надо ей помочь, пусть поверит в лучшее.
     - А вообще, доченька, я уверена - Петя одумается! Ты недооцениваешь себя, Дашенька! Да таких, как ты, сейчас днем с огнем не сыщешь! - горячо убеждала она дочь. - Красивых много, но чтобы притом и умная, и сердечная, как ты, - это редкость!
     Слова матери ложились бальзамом на свежую рану Даши - она перестала плакать и немного приободрилась. Заметив благую перемену, Анна Федоровна с энтузиазмом продолжала:
     - Хочешь убедиться, что я права? Заглянуть в будущее? - лукаво взглянула она на дочь и, увидев, что та проявляет интерес, предложила: - Ты не против, если я цыганку Лену приведу? Отлично гадает на картах - у нее все сбывается!
     - Ну что ж, давай... Все равно из дома не выйду, - слабым голосом отозвалась Даша. - Заглянем в будущее, что ж... - Поднялась с постели и пошла умыться.
     Успокоенная Анна Федоровна, надев на Кузю ошейник, повела его гулять. После работы она вернулась домой вместе с цыганкой Леной. Даша с обычным трудолюбием корпела над учебниками. Все вместе женщины уселись вокруг стола на кухне, и цыганка, красивая, смуглая, принялась с привычной ловкостью тасовать и раскидывать карты.
     - Любит тебя желанный... но, вот видишь... ждет вас удар, - приговаривала гостья. - А вот это... выпадает ему дальняя дорога... Еще раз, в последний разложила карты. - А теперь посмотрим, голубка, чем твое сердечко успокоится. - И стала с таинственным видом разглядывать выпавшие карты. - Вот что, счастливая твоя судьба, соеди