Та поспешно выскользнула из кабинета.
   "Главное - правильно поговорить с Григорьевой. Дай Бог, пронесет",  -
размышляла Лидия Сергеевна, стараясь сосредоточиться, собрать все силы к
ее приезду. Из состояния задумчивости Розанову вывел звонок телефона.
   - Ах это вы, Мария Андреевна? - подобострастно пропела она в  трубку.
- Узнала, конечно! Ваш голос ни с кем не  спутаешь.  Да,  да!  Кошмарная
история. - Лицо ее приняло  строгое  и  печальное  выражение.  -  Я  так
переживаю!  Ведь   Катенька   -   моя   любимица!   Что   вы   говорите?
Воспитательница уже свое получила! Это никогда  не  повторится,  ручаюсь
вам! Вы спрашиваете, как наказали обидчицу?
   Лидия Сергеевна притворно вздохнула.
   - Вот сижу и ломаю над этим голову. Не знаю,  что  и  делать!  -  Она
сделала паузу и, понизив голос, пояснила:
   - Так это же дочь самого Ивана Кузьмича! Вот именно!  А  вы  говорите
"что здесь раздумывать"... Свою-то дочь я строго наказала, чтобы  впредь
не лезла, - беззастенчиво врала она Кузнецовой.  -  Бедняжка  хотела  их
разнять, да ей самой досталось на орехи! Что я намерена  предпринять?  -
переспросила она и решительно пообещала:
   - Я  уже  пригласила  мамашу  Григорьеву.  Не  сомневайтесь  -  будет
серьезный разговор. Спасибо, Мария Андреевна! Хоть вы понимаете, как нам
здесь нелегко. - И положила трубку.
   "Ну хоть с Катиной мамой дело уладила!" - И она облегченно вздохнула.
***

   Казенная зимняя дача в Серебряном бору утопала  в  снежных  сугробах.
Воздух был чист и прозрачен. В жарко натопленной горнице второго  этажа,
занимаемого Григорьевыми, зима не ощущалась.
   - Не знаю,  дорогая,  что  и  делать,  слишком  балует  Иван  Кузьмич
Светочку, - посетовала Вера Петровна  соседке  с  первого  этажа  -  они
сдружились за два года, пока пользовались этой дачей. - Боюсь,  испортит
дочку. Представляете? Света подралась в садике с подружкой, отняла у нее
куклу. Будто ей своих мало! Просто не верится!  Не  узнаю  свою  добрую,
отзывчивую малышку. Раньше на нее никогда не жаловались.
   -  Может,  кто-то  из  детей  на  нее  оказывает  дурное  влияние?  -
предположила приятельница: хорошо зная девочку, она тоже была удивлена.
   - Вот скоро придет машина,  поеду  к  заведующей,  выясню.  Тут  явно
какое-то недоразумение! - И Григорьева решительно поднялась из-за  стола
- пора собираться в дорогу.
   - Хотя, может быть, вы и правы, - задумчиво проговорила она, провожая
соседку к выходу. - Раньше Светочка была со  мной  всегда  искренней,  а
теперь и врать научилась.  Набедокурила,  а  признаться  не  хочет.  "Не
виновата, - говорит, - не отнимала". А ведь все видели! Нужно браться за
нее всерьез. Научить отвечать за свои поступки! Вот и  машина  сигналит.
Вернусь - все вам расскажу.
   Помахав на прощание соседке, Вера Петровна стала одеваться. "Пожалуй,
прихвачу для заведующей коробку конфет", - деловито решила она.

***

   Перед приездом Григорьевой Лидия Сергеевна привела к себе  в  кабинет
Свету.
   - Заходи, не бойся! - Она ласково усадила девочку в кресло.  -  Скоро
приедет твоя мама, и мы все выясним. Я знаю, ты ни в чем не виновата. Ты
и не думала отбирать чужую куклу. Наденька мне все рассказала,  во  всем
призналась. Бедняжка раскаивается  в  своем  дурном  поступке  и  больше
никогда так не будет. Но у меня к  тебе  большая  просьба.  -  Розанова,
изобразив добрую улыбку, погладила девочку  по  головке.  -  Не  выдавай
Наденьку! Иначе ее исключат из садика, и даже я не смогу помочь.  -  Она
помолчала. - У тебя доброе  сердечко,  знаю.  Ты  мне  с  самого  начала
понравилась больше других девочек. Правда-правда, - льстила она, умильно
воззрившись на Свету. - А с твоей мамой мы решим все по-доброму,  Никому
не будет плохо, - заверила она. - Тебе не придется говорить не правду, -
только помолчи, когда я буду беседовать с мамой.
   Зазвонил телефон.
   - Что, приехала? Проводите, пожалуйста, ко мне!  -  попросила  она  в
трубку. И не скрывая беспокойства, сообщила  Свете,  глядя  на  дверь  с
тревогой и любопытством:
   - Вот и твоя мама пожаловала!
   Григорьева решительно вошла в кабинет - и,  едва  взглянув  на  новую
заведующую, застыла в изумлении.  Да,  не  ожидала...  В  свою  очередь,
увидев и узнав Веру Петровну, Розанова изменилась в лице и как ужаленная
выпрыгнула из кресла.
   - Невероятно! Глазам своим  не  верю!  Ты?!  Какими  судьбами,  зачем
здесь? - растерянно бормотала она, лихорадочно  соображая,  что  от  нее
понадобилось бывшей подруге. Потом  овладела  собой  и  с  самоуверенным
выражением важно опустилась в кресло. - Конечно, я рада твоему  приходу,
Вера. - В  тоне  ее  прозвучало  деланное  радушие.  -  Столько  лет  не
видались! Но, прости, сейчас поговорить нам  не  удастся:  вот-вот  мама
этой девочки войдет. Особа важная, ждать нас с тобой не будет!
   Григорьева - она уже оправилась от неожиданности - усмехнулась:
   - Не стоит беспокоиться, Лида. Особа, которую ты ждешь, -  это  я,  а
Светочка - моя дочь! Да приди ты в себя! - потребовала  она,  видя,  что
Розанова близка к обмороку.
   Лидия Сергеевна, несколько секунд пребывавшая в шоке, последовала  ее
призыву, судорожно вздохнула; сознание ее прояснилось.
   - Ну конечно же, Григорьева,  -  с  трудом  выговорила  она,  как  бы
обращаясь к самой себе. - Как я раньше не догадалась? Знала ведь, что ты
вышла за Ивана, и его потом перевели в  обком.  Но  ведь  Григорьевых  в
России почти как Ивановых... Ну  никогда  бы  не  подумала,  что  Ванька
Григорьев так высоко взлетит! Вот она, фортуна! -  воскликнула  она,  не
скрывая  жгучей  зависти.  -  Ты  вышла  замуж  от  тоски,  а  теперь  -
высокопоставленная дама! Я - вроде бы по любви, но по уши в  дерьме!  Да
что это на меня дурь напала?! -  спохватилась  Лидия  Сергеевна.  -  Кто
старое помянет - тому глаз вон! Мы же, Вера, лучшими подругами были!
   Вера  Петровна   сумела   отогнать   невольно   нахлынувшие   горькие
воспоминания. Но категорически отвергла предложенный Розановой  интимный
тон.
   - Насчет "лучших подруг" - не слишком ли... нахально сказано? Ведь  я
давно знаю правду, Лида. Но когда мне  стало  известно  о  твоих  подлых
интригах, поздно уже было. Не скрою, много  горя  хлебнула  я  по  твоей
милости.
   - Ну полно, Вера! Тебе ли жаловаться на  судьбу?  -  вполне  искренне
возразила Лидия Сергеевна. - Не сердиться, а благодарить ты меня должна,
что увела я Розанова, не дала порвать  с  женихом.  Степан  же  оказался
ничтожеством. Нет мне с ним жизни! Довольна?
   - Могу согласиться с тобой только в одном,  -  серьезно  откликнулась
Григорьева, пропустив мимо ушей последнее откровение Лидии. - Ваня  меня
не подвел. Женился, не стал слушать деревенских сплетен. Ни разу меня не
попрекнул. Счастье мое не в том,  что  он  многого  достиг,  -  она  это
подчеркнула, холодно взглянув на бывшую подругу. -  Оказался  прекрасным
мужем и отцом.
   - То, что было, - быльем  поросло!  -  твердо  заключила  Григорьева,
давая понять: прошлое ее больше не  волнует.  -  Иди,  солнышко  мое!  -
обратилась она к дочери. - Поиграй пока с детьми! А мы тут разберемся во
всем.
   Света, истомившаяся за время непонятного для нее разговора  взрослых,
охотно выскочила из кабинета. Розанова взглядом проводила девочку - и ее
вдруг осенило.
   - Вот это да! - Она хлопнула себя по лбу. -  Только  сейчас  до  меня
дошло, почему мордашка твоей Светы с самого начала показалась мне  такой
знакомой: она же вылитый Степа! Так ты говоришь, Иван - образцовый отец?
- со спокойной наглостью продолжала  она,  как  бы  размышляя  вслух.  -
Неужели, Вера? Ведь Степан даже не подозревает!
   Вера Петровна внутренне похолодела - не сумела скрыть своего  испуга.
Розанова поняла: попала в  точку!  Опомнившись  и  решив,  что  отрицать
очевидное бесполезно,  Григорьева,  стараясь  держать  себя  в  руках  и
казаться спокойной, тяжелым взглядом смотрела Лидии в глаза.
   - Глубоко ошибаешься, если думаешь, что буду говорить с тобой на  эту
тему. - Она как-то особенно четко произносила каждое слово. - Ведь ты не
глупа, отлично понимаешь, что эта неожиданная встреча  создает  для  нас
проблемы. Будь поосторожнее, а то не поздоровится!  -  И  Вера  Петровна
умолкла, всем своим видом показывая: продолжения разговора не будет.
   - С дочкой я сама разберусь, - бросила она  небрежно,  поворачиваясь,
чтобы уйти. - Мне кажется,  нам  обеим  есть  над  чем  подумать,  Лидия
Сергеевна, - перешла она  на  официальный  тон.  -  На  сегодня  с  меня
достаточно! - И, не прощаясь, не ожидая, чтобы ее проводили, направилась
к выходу.

Глава 3
ЭКСКУРСИЯ В ПРОШЛОЕ

   В своей роскошной спальне, лежа рядом с  мирно  похрапывающим  мужем,
Вера Петровна никак не могла уснуть, вся во власти воспоминаний.  "Этого
надо было ожидать, - думала  она,  вновь  ощущая  давно  забытую  острую
душевную тоску. - А ведь уверила себя - что похоронено навсегда.  Видно,
от прошлого не уйти!"
   Как  в  калейдоскопе  мелькали  яркие,   быстрые,   горячие   эпизоды
молодости: первые объятия  Вани  -  страстные,  острые...  свое  к  нему
большое  чувство...  и,  наконец,  счастливое   умопомрачение,   которое
пережила, встретив Степана...
   Словно вчера это было: ее, скромную девчонку, впервые, как  взрослую,
пригласили на гулянку к соседям Ларионовым по случаю "дембиля"  их  сына
Семена. Волею судьбы за столом она оказалась рядом с его другом Иваном -
коренастым, белобрысым парнем, с располагающей,  широкой  улыбкой.  Вера
знала его с детства, еще мальчишкой часто забегал к Ларионовым - учились
ведь все в одной школе. Никаких таких чувств  раньше  друг  к  другу  не
испытывали: для старшеклассника Григорьева она кто - малявка...
   И вот, сидя рядом с ней за праздничным столом, поглядывает на нее  со
все возрастающим интересом. Выпили все уже немало, танцы в разгаре...  В
небольшой горнице молодые пары тесно прижимаются друг к другу.
   - Потанцуем? - Иван встал и протянул Вере руку. Она только улыбнулась
в знак согласия - и они закружились в вальсе.
   Вере и приятно, и  тревожно:  как  крепко  обнимает  он  ее  сильными
руками, как смотрит - открыто, призывно. Глаза его  говорят:  "Очень  ты
мне нравишься!"
   В деревне у девушек нет выбора... Иван не тот  волшебный  принц,  что
является Вере в юных мечтах. Но он считается парнем  видным,  у  местных
женщин о нем добрая молва. Перед армией изрядно  погулял,  немало  из-за
него ссор среди молодок и вдовушек.
   Проводил он ее до дома, конечно, - все  давно  уж  разошлись.  А  они
долго еще стояли у  калитки  -  все  прощались.  Он  обнимал  ее,  тесно
прижимал к  себе,  и  она  ощущала  его  мужскую  силу.  Целовал  умело,
раздвинув языком губы, - впервые она почувствовала сладость  поцелуя.  И
раньше,  провожая  домой  с  танцев,  парни  пытались  ее  целовать,  но
небольшой опыт с этими слюнявыми ухажерами не принес ей никакой радости.
А ему... ему она стала отвечать на ласки... Иван осмелел,  попытался  ее
увлечь в густые кусты сирени, разросшиеся возле сарая.
   - Верочка, ну пожалуйста! - жарко шептал он, притиснув ее  к  дощатой
стене и дрожа от возбуждения. - Ты такая... красивая, хорошая... так мне
нравишься!.. - И впивался в ее губы, крепко прижимая к себе.
   Волна  молодого,  неудержимого  желания  пронзила   ее...   Но   Вера
опомнилась, встрепенулась, тихо взмолилась:
   - Ванечка, милый! Прошу тебя, не надо! Не могу я так! - И  решительно
(трудно-то  как!)  высвободилась  из  его  объятий,  судорожно  переводя
дыхание. - Тебя, видно, избаловали бабы, вот и хочешь всего  сразу...  А
я... у меня еще никого не было... - робко  призналась  Вера;  помолчала,
добавила более уверенно:
   - И до замужества - не будет!
   Иван рассердился, конечно, - что за переходы девичьи! Он  уже  остыл,
успокоился; приосанился, произнес гордо:
   - Ну как хочешь. Хороша ты, Верочка, спору нет. Но такого мужика, как
я, поискать еще надо! Смотри не пробросайся. Бегать за тобой не стану!

***

   После первой встречи долго они не  виделись.  Ивана  Григорьева,  уже
работавшего  до  армии  трактористом,  послали  на  курсы   комбайнеров;
вернулся он - Вера уехала учиться на зоотехника.  Но  мимолетная  с  ним
близость не прошла для нее бесследно. Стал он  ей  интересен,  с  жадным
любопытством следила, насколько возможно, за его делами  и  успехами.  А
достиг он  за  это  время  немалого.  Возглавил  комсомольско-молодежную
бригаду,  и  она  прогремела  аж  на  весь   район.   По   итогам   года
двадцатитрехлетнего  бригадира  наградили  орденом;  избрали   делегатом
съезда. Когда девушка оказалась дома, Ивана в  деревне  уже  не  было  -
пригласили в райком партии;  там  он  стал  руководить  всей  работой  с
молодежью.
   Встретились снова только через год, опять по случаю - на  деревенской
свадьбе. Скромно  сидела  она  среди  подруг,  исподтишка  наблюдала  за
Иваном: все время окружен людьми; в нем уже видят человека, от  которого
кое-что зависит.  И  от  недостатка  женского  внимания  не  страдает  -
увиваются вокруг него бойкие бабенки,  лезут  с  разговорами,  танцевать
подбивают... А ее, Веру, он весь вечер будто и  не  замечает,  хотя  она
пользуется успехом  -  от  кавалеров  отбоя  нет.  Но  вот  гости  стали
расходиться, и Иван, вроде  случайно,  оказался  рядом,  поинтересовался
тепло:
   - Как поживаешь, Верочка? Давно мы не видались! Замуж еще  не  вышла?
Что-то не заметил у тебя постоянного ухажера. Хотел подойти, поговорить,
- не моргнув глазом соврал Иван, - да  к  тебе  не  подступиться!  Можно
провожу? Знать хочу, как живешь.  Ребята  меня  извинят.  -  И,  свысока
взглянув на соперников, ожидавших девушку, уверенно взял ее под руку.
   Первое ее побуждение - выдернуть руку, оттолкнуть его, наказать,  что
столько времени не интересовался... Но все у нее внутри замирает, сердце
трепещет... Опустив глаза, подчинилась его  воле.  Всю  дорогу  до  дома
Иван, тесно прижимая, рассказывал,  как  много  ему  пришлось  работать,
чтобы показать себя, завоевать авторитет.
   - Верочка, милая, - признался, - не поверишь, может,  но  не  до  баб
мне! Пристают, конечно, всякие... но честно: ничего путного у меня  и  в
помине не было! - И, поняв, что Вера обижена на него, с жаром продолжал:
   - А тебя-то как часто вспоминал! Кругом полно баб, а ни одна  мне  не
люба. Будто свет клином на тебе сошелся!  Все  собирался  нагрянуть,  да
совестно. Уж очень плохо мы тогда расстались...
   - Ладно, Ваня, что вспоминать, - тихо вздохнула она. - Не  сержусь  я
на тебя. Ведь знаю, какой воз ты на себе сейчас тащишь.
   - Вот именно! - Обрадовался Иван, еще крепче прижимая ее  к  себе.  -
Как хорошо, что ты это понимаешь! Но  работа  работой,  а  личная  жизнь
своего требует! - Остановился, горячо и прямо глядя ей в глаза; помедлил
немного и, как бы решившись, без обиняков объявил:
   - Квартиру мне выделили, в новом доме - в  августе  сдадут.  Попросил
двухкомнатную, сказал - женюсь.
   Почувствовав, как она инстинктивно отшатнулась, он торопливо добавил:
   - Ты за кого, Верочка, меня принимаешь? Я же  не  полный  идиот!  Да,
пришла мне пора остепениться. Но женой своей вижу только  тебя!  Никакая
другая мне не нужна! Времени хватило это понять. - Не дожидаясь  ответа,
обнял ее, горячо поцеловал тем, особым поцелуем.
   Веру его слова ошеломили; самые разные чувства бушевали у нее в душе.
Но устоишь разве перед таким натиском... Никто из парней не сумел до сих
пор завоевать ее сердце, а он, Ваня, казался недосягаемым. Теперь, когда
открылся, - растерялась она.
   Ясно ему - девушка не  находит  еще  слов  для  ответа;  предчувствуя
победу, стиснул ее в объятиях, покрывая лицо жаркими поцелуями.
   - Веруся, дорогая, не говори мне сейчас ничего!  -  прошептал  ей  на
ухо. - Давай  я  зайду  к  тебе  завтра  вечерком.  Погуляем,  обо  всем
потолкуем... У меня в клубе совещание, но к семи  -  свободен.  Лады?  -
Повернулся и твердо зашагал прочь.

***

   Всю ночь и весь следующий день Вера провела  словно  ее  заколдовали.
Предложение для нее прозвучало громом среди ясного  неба.  Вот  чего  не
ждала! Никого у нее нет - и вдруг... "Уж не сон ли  это?  Да  все  девки
умрут от зависти!" - мелькнула  тщеславная  мысль;  тут  же  ее  сменили
тревога, сомнения. Да любит ли его так, чтоб прожить с  ним  всю  жизнь?
Время надо, чтобы разобраться в своих чувствах. Парень что надо, заводит
ее, но как-то у них получится, не ошибется ли она?..

***

   Сомнения одолевали Веру, не давали работать. Не выдержав, как  только
выдалось время, она побежала в детский сад (Лида была воспитательницей в
младшей группе) - с кем же посоветоваться, как не с лучшей подругой?
   - Ты чего примчалась в такую рань? Почему не работаешь?  -  удивилась
открывшая дверь нянечка.
   - Да вот отпросилась на часок. Лиду мне надо. Она на месте?
   - Ага. Пойдешь к ней или позвать?
   - Пусть выйдет, если можно. Всего на несколько минут.
   Лида не заставила себя ждать, и ее блестящие от любопытства цыганские
глаза говорили: понимает - у подруги случилось что-то  экстраординарное.
Они присели на лавочку, и Вера без лишних слов открыла ей свою душу:
   - Лидушка! Ты поймешь меня лучше всех. Я ведь ночь  не  спала  -  все
решала: как быть? Вчера Ваня Григорьев сделал мне предложение. На полном
серьезе! Я не нашлась, что сказать, а он завтра придет за ответом.
   - А чего тут долго думать? Выходи! - уверенно  заключила  подруга,  и
Вера заметила прозвучавшую в ее голосе зависть. - Все равно лучше  Ивана
тебе никого не найти. Ничего-то нам с тобой  не  светит,  кроме  здешних
мужиков. И так уж засиделись в девках!
   Вера грустно покачала головой.
   - А как же любовь, о которой мы мечтали?  Как  прожить  всю  жизнь  с
человеком без настоящей любви?
   - Так, как наши бабки и мамки выходили,  -  небрежно  пожала  плечами
Лида. - Ведь в старину все решали родители. Мы же изучали литературу.
   - Так то - бабки и мамки. Сейчас другие  времена.  Ваня  какой-то  уж
больно обыкновенный, свой - вроде брата. С детства его знаю,  и  никогда
он мне не нравился - ну, в этом, - Вера стыдливо замялась, - смысле. Вот
твой Павлик хоть красивый..
   - А толку-то что? - иронически скривила губы  Лида.  -  Все  равно  -
мужик мужиком. Годится лишь  на  баяне  играть  и,  -  озорно  сверкнула
глазами, - для этого дела. Не боись, подруга, Иван тоже справится.  Пока
в райцентр не уехал, по нему тут многие бабоньки сохли. Говорят -  силен
мужик!
   - Ты, Лида, только на это все переводишь, - поморщилась Вера. -  А  я
вот сомневаюсь - смогу ли быть Ване доброй женой? Не подведу ли его?  Да
и себя жалко...
   - Ну и  зря  мучаешься!  Иван  -  мужик  деловой.  В  райкоме  партии
работает, наверх стремится - ногами  землю  роет,  -  в  голосе  подруги
откровенная  зависть.  -  Попомни  мое  слово:   станешь   скоро   женой
начальника, будешь как сыр в масле кататься. Я  бы  на  твоем  месте  не
отказалась!
   Тяжело вздохнув, Вера поднялась.  На  лице  тоска  -  подруга  ее  не
убедила.
   - Ладно, побегу на работу. Меня там, наверно, уже хватились.
   Она торопливо ушла, не обратив внимание, что  Лида  осталась  сидеть,
хмуро глядя ей в след, -  завидовала  удачливой  подруге  и  все  же  не
считала ожидавшее ту будущее столь радужным, как только что расписывала.
***

   Непривычные, суматошные мысли так извели Веру, что,  когда  вернулась
она с работы, ее состояние заметила тетя Дуся:
   - Что-то ты в растрепанных чувствах нонче? Не отпирайся,  племянница,
не глухая - слыхала, как ты ночью все ворочалась. И сейчас лица на  тебе
нет!
   - Ой, тетя  Дусечка,  родная!  Тяжко  мне,  правда!  Решать  надо!  -
призналась Вера, вздохнула глубоко и поведала тетке о своих сомнениях:
   - Ваня Григорьев вчера меня провожал и... предложение сделал.  Да-да!
Не приснилось мне, - подтвердила она, видя, что у  Евдокии  Митрофановны
от изумления глаза округлилис