Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
она добросовестно попытается его забыть и полюбить Марика...
Последний год они жили очень плохо; Светлана радовалась, хоть мать переехала к Степану Алексеевичу и не видит этого, - стыдно. Основная причина их неладов - раздражительность и нетерпеливость Марка, несколько раз он устраивал ей сцены даже в постели: ревновал к Михаилу.
- Когда же ты перестанешь его вспоминать? Сколько еще лет потребуется? - возмущался он, нервно закуривая. - Чем я плох как мужчина? Тебе же хорошо со мной? А ты... почему ты... шепчешь его имя?..
- Тебе показалось... Ты просто зациклился на своей ревности, - отговаривалась Света, неуверенная, правда ли это: она и впрямь не помнила, что непроизвольно шептали ее губы.
Потом начались конфликты из-за Пети: пусть мальчик называет его папой.
- Ты все еще надеешься, что Мишка к тебе вернется и тогда ты меня бросишь! - упрекал он ее. - Потому и сыну не даешь ко мне привыкнуть.
Последнее время Марк настаивал, чтобы она родила ему ребенка, устраивал скандалы, а когда они не помогли, пытался взять лаской, застать врасплох. Но к этому времени она уже твердо решила, что детей у нее от него не будет, и по совсем иной причине, чем та, о которой сказала матери. Она открыла, что муж у нее законченный наркоман, и испугалась дурной наследственности. Когда Марк попытался в очередной раз завести разговор о ребенке, откровенно заявила:
- Не хотела я поднимать этот болезненный вопрос, Ма-рик. Все надеялась, что временная это у тебя слабость. Так вот, - она серьезно посмотрела ему прямо в глаза, - пока будешь сидеть на игле, пока не вылечишься - и не думай даже об этом. От наркомана у меня детей не будет!
- Ты что, в своем уме? - попытался он принять вид оскорбленной добродетели. - Кто тебе наплел эти небылицы? Сколько же завистников!
- Не изворачивайся, бесполезно, - с не свойственной ей суровостью взглянула на него Света. - Я что, слепая и не вижу следы уколов? И кроме того, до меня доходит молва о твоих подвигах на выезде с этими... из кордебалета.
- Ну это уж слишком! - сдвинул брови Марк, изображая негодование. - Отлично знаешь, что, кроме тебя, для меня женщин не существует!
- Верно. Это когда ты в своем уме, а не под действием кайфа, - спокойно осадила его Светлана. - У меня нет оснований не верить: слышала от непосредственной участницы. - И успокоила его, презрительно сложив губы:
- Напрасно так разволновался. Я не собираюсь устраивать тебе сцены и делать решающие выводы. Ты серьезно болен, Ма-рик, и я требую, чтобы ты вылечился!
После каждой ссоры наступало охлаждение и они едва разговаривали, пока находчивый Марк не придумывал какое-нибудь празднование на выезде или дома - наступало временное перемирие. Но теперь и этому хрупкому существованию пришел конец.
После разговора с Виктором Сальниковым Светлана слегла: не справилась с нервной депрессией, наступил полный упадок сил.
Вере Петровне пришлось перебраться на Патриаршие пруды - ухаживать за дочерью и внуком. Дачный сезон как раз кончился.
Однажды, покормив завтраком обоих, она принялась готовить обед, когда зазвонил телефон.
- Кто?.. Миша?.. - Она замерла. - Откуда говоришь? Из больницы? Так вы... здесь, в Москве?
- Наконец-то я до вас дозвонился! - Михаил заметно волновался. - Две недели уже здесь валяюсь - травма. В первый же день, как прибыл в Москву, угораздило! - И принялся оправдываться:
- Я как получил письмо - сразу прилетел. Верьте мне - я не знал, ничего не знал! Думал, что ребенок от Марка, что Света не дождалась... Ну а семья - дело святое! - И умолк: что скажет Вера Петровна? Не дождавшись, продолжал:
- Ваше письмо мне всю жизнь перевернуло! Я ведь в Западносибирск перебрался, чтобы быть подальше. Считал, в Москве мне делать больше нечего, так для всех лучше. Теперь все наоборот! - Он не скрывал своей радости. - Теперь у меня появилась цель в жизни: хочу быть рядом с сыном, помочь ему вырасти... достойным славного рода, потомком которого он является.
Слушая его взволнованную речь, Вера Петровна не проронила ни слова. Душа ее была переполнена болью и теплым чувством от сознания, что она в нем не ошиблась.
- Вы меня слушаете? - Михаил боялся, что их прервали. - Очень вас прошу, Вера Петровна, дорогая, как бабушку и, судя по вашему письму, моего друга: помогите мне найти подход к Светлане! - Потому и хотел поговорить сначала именно с вами. Я уже несколько раз звонил из больницы, но никак не удавалось вас застать: подходил Марк или Света. Помирите нас! Скажите ей, что я полностью осознал, как был не прав!
Помолчал, унимая волнение, и пояснил:
- Слишком поздно узнал, как она меня ждала, как ухаживала за мамой; а что вопреки воле отца оставила ребенка и решилась родить без мужа - только из вашего письма. Настоящий подвиг, и я счастлив вдвойне, что у меня есть сын и рожден он женщиной благородной души. Я не ошибся, когда ее полюбил! - Тут же спохватился:
- Вы только не подумайте, дорогая Вера Петровна, что я... из трусости не решаюсь сказать все это сам, - нет! Я только прошу вас подготовить и организовать нашу встречу, познакомить меня с сыном. Это ведь так непросто! - И умолк, с волнением ожидая ответа.
Вера Петровна не сразу откликнулась, раздумывая, подбирая нужные слова, в растерянности: что она может предпринять, не посоветовавшись с дочерью? Наконец с трудом промолвила:
- Не могу пока обещать вам, Миша, что-нибудь определенное. Света ведь так ничего и не знает о письме и о вашем возвращении. - И пообещала:
- Но томить вас не стану, понимая ваше состояние. Вам и так пришлось слишком много пережить. Я немедленно поговорю со Светой. Она болеет, и я за ней ухаживаю. А вообще... я снова замужем, за ее родным отцом, и живу отдельно. Но здесь побуду еще дня три, так что звоните.
"Какой замечательный человек Михаил, какое благородство! - думала она. - Недаром Светочка так его любила... Да может, и сейчас еще любит?.. Почему не разрешает Марку усыновить Петю?.. А сын как на него похож..."
И глубоко вздохнув, Вера Петровна принялась за готовку - никто за нее этого не сделает, а подумать можно и за делом и потом пойти к дочери. Разговор предстоит нелегкий, надо справиться с волнением.
Когда Вера Петровна вошла в спальню, Светлана с безразличным видом лежала вперив взор в потолок. Устала уже горевать, просто ни о чем не хочется думать. Как жить дальше? Это представлялось ей неопределенным.
- Доченька, родная моя! - ласково позвала Вера Петровна, присаживаясь на край-постели. - Нельзя же так! Расскажи маме - что тебя мучит? Облегчи душу! Я же все пойму...
Светлана каким-то безжизненным голосом тихо ответила:
- А я и сама не знаю, мамулечка, что со мной происходит. Тошно мне... Горько, что так не повезло...
- Это как же - не повезло? Такой замечательный парнишка у тебя подрастает, дом полная чаша, муж заботливый... Больше пяти лет живете - и вдруг...
- Да ничего ты не знаешь, мама! - так же ровно, бесстрастно прервала ее Светлана. - Петеньку я люблю, но он же постоянно напоминает мне об утраченном. А семейная жизнь моя, наверно, кончилась. Сама не знаю, что делать. Но с Мариком жить не смогу больше.
- Что же он такое натворил? - испугалась Вера Петровна. - Серьезное, видно, что-то, а то не стала бы ты так...
- Уж серьезнее быть не может. - Светлана как бы очнулась от дремоты, приподнялась на подушках; гневные огоньки зажглись в ее синих глазах.
- Это по его вине, мама, Петенька растет без отца, а у твоей дочери не жизнь, а сплошной компромисс и фальшь. Это он лишил меня счастья. Стольких лет разлуки с Мишей... Разве я не заслужила немного счастья?
- Что ты говоришь, доченька?! О чем это ты толкуешь - не пойму я?
- Ко мне приходил Виктор Сальников, друг Марка и Михаила; инвалид он, афганец. Мы с ним вместе хоронили Ольгу Матвеевну. Накануне нашей с Марком свадьбы он получил верную весть, что Миша жив и возвращается; велел Марку мне передать, а Марк... скрыл. Понимаешь?.. Предал и друга, и нас с Петенькой. Я же вышла за него потому, что... ценила его порядочность, самоотверженную любовь... Верила, что наше счастье для него важнее собственного. Как же я ошиблась! Он просто... расчетливый эгоист, мама.
Вера Петровна была потрясена: она ценила Марка, успела к нему привязаться; по отношению к ней он всегда проявлял заботу и внимание. Отношения у них были намного лучше, чем обычно между тещей и зятем. Да, такого она от него не ожидала...
Наступило продолжительное, тяжелое молчание.
- Что же ты думаешь теперь делать? - прервала его наконец Вера Петровна.
- Сама еще не знаю, - устало отозвалась Светлана. - Многое я прощала ему. Не хотелось мне тебя посвящать, боялась, хуже будешь к нему относиться, но скрывать больше смысла не вижу. Марик - наркоман со стажем... Не сразу обнаружила, хотя давно замечала неладное. Он отпирался, тщательно скрывал. В последнее время на почве семейных ссор эта болезнь у него усилилась. Опустился даже до измен - распутничал с наркоманками. Но я терпела.
- Так ты любишь его все-таки? Тебе трудно его оставить?
- Я тоже себя спрашивала, - призналась Светлана. - Ведь привыкла к нему - не только телом, но и душой. Хотя сердце мое было отдано другому, с этим я поделать ничего не могла. А Миша меня и сына знать не захотел. И поделом мне! - И впервые за эти дни обильные слезы вновь потекли из ее прекрасных синих глаз, отогревая застывшую душу.
"Пусть выплачется... - подумала Вера Петровна, - потом, потом все скажу". Она терпеливо ждала. Кажется, наступил подходящий момент.
- Доченька, родная моя! Хоть и тяжело тебе сейчас, но есть у нас еще одна неотложная забота. Хочешь не хочешь, надо ее решать. Речь... о Мише идет, доченька.
- А что о нем слышно? - сразу оживилась Светлана. - Ты что-нибудь знаешь?
- Прости меня, если что не так. - Вера Петровна ласково положила ей руку на голову. - Но я не смогла примириться с тем, что Петенька не знает родного отца, растет во лжи. - Дочь ее слушала затаив дыхание. - Не верилось мне, что такой благородный человек, как он, из-за обиды способен бросить своего сына. И оказалась я права: он ничего не знал, доченька. Ему соседи сказали, что у тебя ребенок. Но он же не видел его, посчитал - от Марка. Не захотел вмешиваться, семью вашу ломать.
Светлана подавленно молчала, широко открыв глаза. Слезы ее давно высохли.
- Так вот, Светочка... Решила я все выяснить и написала ему. Узнала через организацию афганцев, где он работает, и написала. Тебе не стала ничего говорить, пока не знала правды. Прости меня, доченька, что действовала против твоей воли. - Она наклонилась и тихонько поцеловала в щеку. - Но решила не допустить, чтобы повторилась моя ошибка. Ты родила сына для Миши, и несправедливо их разлучать! - Она помолчала немного. - А Миша как узнал - сразу все бросил и прилетел в Москву. Рад без памяти, хочет посвятить себя сыну. Просил меня помирить его с тобой и дать ему эту возможность. Теперь он все знает - кроме... о предательстве Марика не знает. - Высказав все это на одном дыхании, она почувствовала огромное облегчение, но с тревогой ожидала, что скажет дочь.
- Значит, он в Москве? Звонил или встречался с тобой? - спокойно поинтересовалась Светлана.
- Он сейчас в больнице, после операции: травма, как прилетел. Попал в какую-то переделку, толком и не поняла, в чем дело. Слава Богу, уже выписывается. Будет звонить.
- Что ж... договорись о встрече, - только и сказала Светлана.
Сердце ее сладко замерло, все помыслы обратились к предстоящему свиданию сына с отцом.
Марк вернулся только в конце недели, в самый разгар бабьего лета, в отличном настроении: гастроли прошли успешно - шоу-бизнес приносил немалые доходы.
Открыв своим ключом дверь и поставив в холл свои красивые чемоданы, он был удивлен, застав в доме тещу. Светлана только что вышла на работу, и Вера Петровна решила еще немного ей помочь, пока полностью не оправится. А Михаил почему-то не звонил.
Удивление Марка возросло, когда, обычно приветливая, теща встретила его довольно прохладно.
- Проходи, Марик, вещи я пристрою. Когда приведешь себя в порядок с дороги, покормлю тебя. Света на репетиции и к обеду не поспеет, обещала вернуться к восьми. Спектакля сегодня у нее нет. - Вот все, что он от нее услышал.
"Не спросила, как съездил, как дела, - мысленно отметил Марк. - Что-то не так. Неужели Света посвятила ее в наши проблемы? Да нет, не похоже на Светлану, не станет она тревожить мать, - успокоил он себя. - Все у нас с ней будет в порядке. Она всегда мягче после долгой разлуки - скучно ведь одной. А у Веры Петровны, как всегда, просто что-нибудь со здоровьем".
- Как Петенька? Втянулся в учебу? - поинтересовался он, зная, что теще приятно его внимание к приемному сыну. - Учителя не жалуются?
- Ничего, успевает. Только драться любит, - отозвалась она, все так же холоднее обычного. - Но на поведение его пока не жаловались. Сверстники боятся, верно, его задирать: крепенький мальчишка.
Перекусив, Марк ушел в кабинет, часок там позанимался, приводя в порядок какие-то бумаги, и уехал по своим делам.
- Будут для меня хозяйственные задания? Заявки принимаются, - предусмотрительно обратился он к теще перед уходом.
- Не стоит беспокоиться, Марик, сама все сделаю! - решительно отвела его предложение Вера Петровна.
Совсем на нее не похоже: всегда охотно нагружала его разными поручениями...
"Нет сомнения, в доме что-то происходит, - озабоченно подумал Марк, садясь в машину. - Ну ничего, скоро все выяснится". Он успел переделать массу дел: отвез в банк финансовые документы, провел ряд деловых встреч и вернулся, когда Светлана была уже дома. Встречать его, как обычно, не вышла, и он понял, что собирается гроза.
- Света что, на меня обижена? Не знаете, в чем дело, тещенька? - вполголоса, по-свойски спросил он у Веры Петровны, которая молча открыла ему дверь (а он специально позвонил, надеясь, что жена встретит).
- Это ты спроси у нее самой, - со свойственной ей прямотой ответила она. - Думаю, вам предстоит серьезный разговор, и я тебе не завидую.
Внутри у нее все кипело, но она изо всех сил сдерживала себя. Пусть сами разбираются между собой, вмешиваться не буду, твердо решила она. Поэтому и старалась держаться нейтрально. Но будь ее воля - выставила бы его вон!
Правильно приняв непривычную холодность Веры Петровны за признак, не предвещавший ничего хорошего, Марк поплелся к жене, понурившись, как побитая собака. Светлану он нашел в гостиной - она отдыхала в задумчивости на диване. При его появлении приподнялась и, указав на стоящее рядом кресло, сказала с мрачным спокойствием:
- Садись. Нам надо объясниться и принять решение. У меня оно уже есть. В твое отсутствие я все обдумала.
- Светик! Что за дела, что за тон?! - воскликнул Марк, пытаясь взять ее за руку. - Даже не здороваешься! Уж не заболела ли? Мне не мерещится? Ты ведешь себя как чужая!
- Давай-ка, Марик, обойдемся без сцен! - сурово отрезала Светлана. - Здесь не театр. И прошу тебя отнестись ко всему так же серьезно, как я. Если у тебя еще есть совесть. - Голос ее дрогнул, в глазах заблестели слезы, но она взяла себя в руки и, жестко глядя ему прямо в глаза, отчеканила:
- Почему ты не передал мне, что Миша жив, когда узнал это от Виктора Сальникова? Как ты посмел это от меня скрыть?
"Так вот в чем дело! - молнией мелькнуло в голове у Марка, и глаза у него забегали. - Теперь все - не отвертеться!" Лицо его печально вытянулось, сердце мучительно сжалось от нахлынувших горьких воспоминаний и запоздалых угрызений совести.
- У меня оправдание одно - я слишком сильно любил тебя, - произнес он медленно и хрипло, решив сказать ей всю правду. - Как мог я отменить свадьбу и оставить тебя в том же, а может быть, еще в худшем положении, чем то, в котором ты находилась, основываясь на непроверенных слухах? - И подавленно замолчал, ожидая, что она скажет.
- Это мне самой было решать, а не тебе! Не для того я столько лет ждала, чтобы не потерпеть еще немного! Несправедливо! - И, не сдержав рвущегося наружу страдания, Светлана дала волю слезам.
Марк с тоской и отчаянием наблюдал, как она мучается, но решил не сдаваться. Подождав, пока она немного успокоится, с чувством заговорил, взяв ее за руку:
- Светик, прошу тебя, будь объективной! Поставь себя на мое место. Ну сказал бы я тебе - что тогда? Ты не раздумывая все бы отменила - принялась снова его ждать. А вернулся бы он? Ведь могло произойти по-другому, и твоя жизнь была бы покалечена!
- Вот именно - по-другому! - гневно воскликнула Светлана, не в силах больше сдерживать свое отвращение к мужу. - Мы с Петей могли быть счастливы! Соединились бы с мужем и отцом после стольких лет мучений и разлуки. А ты бессовестно все разбил! Ты о нас с Петей подумал? Лжешь! Только о себе, о том, чтобы заполучить меня... Даже путем обмана и предательства! Жалкий ты человек! Не только жить с тобой больше не хочу, но и видеть тебя не могу! - Она встала и сделала решительный жест рукой. - Собирай свои вещи и уходи! Чтобы духу твоего здесь больше не было! И слушать больше ничего не буду! - заявила она, видя, что он собирается еще что-то говорить в свое оправдание. - Все дальнейшие переговоры у нас с тобой будут только в официальном порядке. Очень надеюсь, что родители воспитывали тебя порядочным человеком, и ты вспомнишь об этом. Ты достаточно испортил мне жизнь!
Понимая, что любые слова бесполезны и решение Светланы бесповоротно, Марк, совсем раздавленный свалившейся на него бедой, покорно пошел собирать вещи.
- Как самочувствие Светы? Что, ей все еще плохо? - с тревогой спросил Степан Алексеевич, едва переступив порог квартиры.
- Хуже некуда. Она выгнала Марка из дома, Степочка. Это - конец! - печально сообщила мужу Вера Петровна.
Он ничего ей не ответил, только поморщился. Она помогла ему снять плащ, заботливо сказала:
- Ты проходи на кухню, там поговорим. Голодный, наверное?
- Не без того, Веруся. Но что все-таки произошло между ними, когда он вернулся? Значит, Света его не простила?
Вера Петровна подняла на мужа свои ясные серые глаза.
- Разве можно простить такое, Степа? Пойдем, я тебя покормлю и все подробно расскажу.
Она пошла на кухню и Степан Алексеевич, умыв руки, к ней присоединился.
- А где Света? - спросил, садясь за стол и пододвигая тарелку с пиццей, приготовленной умелыми руками жены.
- В детской - с Петенькой разговаривает. Наверно, объясняет ему, что дядя Марк здесь жить больше не будет.
- Ты в этом уверена? Они не первый раз ссорятся.
- На этот раз Светочка ему не простит. Я ее понимаю!
- Н-да, удар силен! - Степан Алексеевич грустно вздохнул. - Но ведь уже ничего не поправишь. И у Марка есть серьезное смягчающее обстоятельство.
- Это какое же?
- Его роковая любовь к Свете! Сама ведь мне о ней рассказывала. Из-за нее он не смог отказаться от своего счастья и предал друга.
- Ты что же, его оправдываешь? - возмутилась Вера Петровна. - А я нет!
- Почему же, Веруся? Ты ведь такая добрая и великодушная. Даже Лидию простила! И Марку, я знаю, всегда симпатизировала.
- То - совсем другое, Степочка. Лидка навредила нам с тобой - взрослым людям. Но она никогда бы не обездолила ребенка. А Марик, - вновь загорелась гневом, - чтобы жениться на Свете, лишил Петеньку родного отца. Он не мог не думать об этом! Я одобряю Светочку! У нашей дочери - сильный характер.
Она возмущенно умолкла. Степан Алексеевич в задумчивости закончил с едой и спросил:
- А от Михаила опять нет вестей? Он снова куда-то пропал? Может, мне попытаться его разыскать?
- Нет, дорогой, этого делать не стоит, - подумав, ответила Вера Петровна. - Пусть все идет своим чередом.
Глава 29
ТРИУМФ НАДЕЖДЫ
- Не понимаю я тебя, Света! Непрактичная ты! Живешь одними эмоциями! - осуждающе заявила Надеж