встали и направились к выходу. Вера Петровна растерянно смотрела им вслед, обратив внимание: под мышкой старший несет большой пакет с какими-то бумагами, - когда вошли, она его у них не видела.
     Не успела за ними закрыться входная дверь, как снова затрещал звонок - на лестничной клетке стоял перепуганный дежурный вахтер.
     - Вера Петровна! - воскликнул он, возбужденно тараща глаза. - Там, на улице, - Иван Кузьмич... С балкона упал!.. Зашибся насмерть!.. - И тяжело побежал по лестнице вниз.
     Не помня себя, оставив дверь нараспашку, как и он, позабыв о лифте, она бросилась вниз по лестнице... Увидев бездыханное тело мужа, окруженное гудящей толпой, Вера Петровна дико закричала и опустилась рядом с ним на мокрый асфальт...
     Григорьев лежал раскинув руки, уткнувшись лицом в мутную жижу, образовавшуюся под ногами прохожих после прошедшего осеннего дождя. Так Иван Кузьмич завершил свои дни.

Глава 22
ПРЕДАТЕЛЬСТВО

     После смерти отца у Светланы наступили нелегкие времена. Дела в театре шли ни шатко ни валко. Союзное министерство ликвидировали, и она лишилась покровителя в лице Нехорошева. Куда он исчез, ей было неизвестно.
     - Покрутится теперь папина дочка! Не все коту масленица! - злорадствовали некоторые в труппе. - Останется без ролей.
     И правда, другой пришлось бы круто, но честный и бесхитростный характер Светланы, ее доброжелательность и незлобивость помогли: постепенно ее оставили в покое. Правда, новых ролей тоже не давали, что сказалось на заработке.
     Пока не кончились деньги, оставленные Иваном Кузьми-чом, жить еще было можно. Но потом наступила катастрофа - ни на что не хватало.
     - Ну и цены! Просто астрономические! Ни к чему не подступишься, - жаловалась Вера Петровна дочери, возвращаясь из похода по магазинам.
     - Зато полно всего - выбирай что хочешь! Магазины забиты товарами, - резонно заметила Светлана. - Хотя мы ведь привыкли, что у нас все задаром.
     Все блага и льготы, которыми пользовались Григорьевы, закончились. Никакие заслуги Ивана Кузьмича в зачет не шли. Лишились Кремлевки, машины, спецобслуживания, продовольственных заказов. Дачу отобрали - теперь надо думать, куда везти Петеньку на лето. Даже накопления на сберкнижке пропали в результате реформ и инфляции.
     - Пойти, что ли, работать? - предложила Вера Петровна дочери. - Я все-таки какой ни есть ветеринар: диплом имею, кое-что еще помню.
     - А кто с ребенком останется? - отрезала Светлана. - Няньку наймешь? Нет уж, сиди дома! Я что-нибудь придумаю.
     В спектаклях она занята мало, есть у нее возможность подработать на стороне, в каком-нибудь эстрадном ансамбле, благо их расплодилось в последнее время как грибов. И она начала поиски. Однако вскоре пришла в отчаяние. Возможностей устроиться оказалось немало, чему способствовали и ее красота, и хороший голос. Но так уж, видно, устроен мир искусства: путь к успеху для нее, как она убедилась, пролегает через постель продюсера или руководителя ансамбля.
     - Что делать, мамулечка? - горестно делилась она с Верой Петровной. - Ведь надо работать и хочется, но разве я могу пойти на такое?! Себя не буду уважать! Неужели нет другого выхода?
     Но безвыходных ситуаций не существует. Выручил, как всегда, Марк Авербах. Он позвонил сразу, как вернулся с гастролей.
     - Привет, Светик! - услышала она в трубке его бодрый голос. - Как поживаешь? Как мама и Петенька? Прости, что долго пропадал: мы все Штаты объездили: сегодня здесь, завтра там. Позвонить - денег не было: гонорар выплатили перед самым отъездом.
     - Ну и ладно! Живой-здоровый вернулся, и на том спасибо! - обрадовалась Светлана. - Нам нужно повидаться, Марик. Мне срочно требуется твоя помощь.
     - А я для этого и звоню! Мне надо сувениры вам вручить, которые привез. Говори, когда приехать? Хотя лучше бы - в первой половине дня.
     - Понятно. Творческие работники - пташки ночные! - рассмеялась Светлана. - Как насчет завтра, часика в три? Идет? Тогда ждем.
     Повеселев, она стала готовиться к свиданию со старым другом. Ожидание предстоящей встречи приятно ее взволновало, и Светлана удивилась: что это с ней происходит?
     - Наверно, просто соскучилась, - решила она недоумевая. - Ведь раньше была к Марку совершенно равнодушна.
     Марк явился ровно в назначенное время, в великолепном виде: прибавил в весе, раздался в плечах и не казался теперь худым и длинным; темно-синий клубный пиджак и черные брюки сидят безукоризненно; весь по-иностранному выхоленный, в больших, красивых очках и с безупречным пробором.
     - Ты, Марик, прямо как американец! - поразилась Вера Петровна, открыв ему дверь. - Тебя не узнать - до чего стал интересный!
     Он поблагодарил за радушный прием, вручил букет роз, поцеловал руку, галантно польстил:
     - Вы тоже отлично выглядите! Неприлично молодо для бабушки! Кстати, как чувствует себя внучок? Я по нему соскучился. А где Света?
     - Петенька набегался, спит у себя в детской. А Светочка пошла в булочную за хлебом, сейчас будет. Проходи, не стесняйся! Поскучай пока в гостиной, посмотри телевизор. - И ушла на кухню заниматься обедом.
     Удобно расположившись в широком, мягком кресле, Марк вытянул длинные ноги; "ящик" включать не стал, а предался мечтам о будущем, как всегда, связанном, разумеется, со Светланой. Все годы, прошедшие с момента своего неудачного сватовства, он не переставал думать о своей единственной любви и отнюдь не отказался от намерения добиться счастья.
     Пока был жив Иван Кузьмич, он не решался снова проявить инициативу и лишь упорно надеялся на благоприятное изменение обстоятельств - верил в свою счастливую звезду.
     - Все равно ее добьюсь! - постоянно твердил он, открывая душу своему другу Виктору Сальникову.
     Оба "старые холостяки", они жили в одном дворе и тесно сошлись после исчезновения Михаила; им было что сказать друг другу. Сало сделал себе хороший протез, но инвалидность развила в нем комплекс неполноценности и он не женился, боясь, что брак будет ненадежен и принесет ему лишь разочарование. Афганистан опустошил его душу, он во многом разуверился. Там попробовал "наркоту" - и не смог уже избавиться от пагубной привычки. Зарабатывал он хорошо, торгуя в коммерческой палатке, но все дочиста проживал и постоянно нуждался в деньгах.
     Марк, получив очередной "левый" гонорар, всегда заходил к нему - ссудить деньгами и поговорить за жизнь. Сидели допоздна, в меру выпивая, покуривая травку, - в общем, кейфуя.
     - Ну что ты заклинился на Свете? За тобой же бабы бегают! Не то что за мной, безногим, - произнес с горечью Сало. - Она ведь, я думаю, никогда не забудет Мишку. Сильно его любила! Просто не верится, что есть еще на свете такие девчонки! Мне бы такую, да где она?
     - Не могу ничего с собой поделать, Витек. Это как неизлечимая болезнь, - грустно признался Марк. - Как однажды поселилась она у меня в душе, так и не хочет оттуда уходить.
     - Вот я два года встречаюсь с одной... Вдова известного режиссера-киношника, - откровенно поделился он с другом. - Ты видел его фильмы, знаешь. Души во мне не чает, красивая женщина. Большая квартира, машина, дача... Казалось бы, чего не жениться? - Помолчал, как бы удивляясь сам себе, и упрямо выставил подбородок. - Нет, не могу! Мне нужна только Света! Да и как друг Миши чувствую, что обязан ее защитить, поддержать в жизни. Не может ведь она оставаться одна с сыном до конца дней. Не отдам никому другому!
     В таком состоянии Марк жил все последние годы. Время от времени он заводил связи с женщинами, но никогда не забывал интересоваться жизнью Светланы, Веры Петровны и малыша, оказывая им, тайком от Григорьева, разные услуги. Теперь, когда нет у них отца и мужа, зная в каком трудном положении Светлана, ее мать и сын, он решил, что настала пора действовать.
     Когда пришла Светлана и разбудила Петеньку, Марк вручил любовно подобранные в Штатах подарки. Вере Петровне - красивый кухонный набор, Свете - дорогую косметику, а малышу - огромного плюшевого медведя.
     - Это чтобы не забывал отца! - со значением пояснил он, вручая Петеньке это чудо, которое тот восторженно схватил. - А для тебя, Светочка, я приготовил сюрприз, который оставил пока дома. Потом вручу, - таинственно объявил он.
     - Что же это за сюрприз? - В ее глазах засветилось естественное женское любопытство. - Ты меня заинтриговал.
     - Простите меня, дамы, но это пока секрет. Скоро узнаете, - мягко, но решительно ответил Марк, давая понять, что дальнейшие расспросы бесполезны.
     "Пусть немного поломают головы - это полезно". Он остался доволен, что сумел разжечь их любопытство.
     Получив солидный гонорар, перед отъездом из Штатов Марк купил великолепную короткую шубку из пушистого мормота - для будущей жены. Сначала решил держать это в секрете, но что-то подсознательно толкнуло приоткрыть его Светлане, - видно, сама судьба подсказала.
     Обедать они сели как бы всей семьей: Марк расположился напротив Светы с сыном, а Вера Петровна - во главе стола: ей ведь все время приходилось вставать - подавать, убирать. Душа его ликовала: принимают уже не только тепло и приветливо, но и как своего, близкого человека.
     За едой много не говорили. Марк, любуясь Светланой - ее свежим, румяным лицом, синими, как июльское небо, глазами, высокой, полной грудью, открывающейся в вырезе блузки, - изнывал от страстного желания, но вел себя безупречно, ничем не выдавал своих устремлений.
     Наблюдая за симпатичнейшим Петенькой, с удовольствием отметил, что любовное внимание и забота бабушки дали свои плоды: мальчик растет здоровым, крепеньким; за столом держит себя спокойно, воспитанно. Удивительно похож на Михаила: такой же кареглазый, круглолицый; те же прямые, соломенного цвета волосы... Ну и отлично - он ничуть не ревновал, - живая память о замечательном парне, его друге. Он уверен в себе и не боится морального с ним соперничества. Трезво все оценивая, он понимает: Света никогда не полюбит его как Мишу. Но в нем живет надежда, что она сумеет оценить его любовь и заботы, привяжется к нему, станет верной женой и подругой.
     После десерта Марк интересно рассказывал о жизни и быте американцев, о их характере и нравах, восхищался:
     - До чего же богатая страна! Изобилие всего - фантастическое. Просто не верится, что у нас когда-нибудь будет нечто подобное! Но люди выглядят... хоть и приветливыми, но какими-то неприятно самодовольными, примитивными, что ли, - дополнил он объективности ради. - Но в общем нам до них шагать и шагать! - заключил он и решил, что пора перейти к насущным делам.
     - Так какие, Светик, у тебя проблемы?
     - Мне нужна "левая" работа, Марк, чтобы не бросать театра, - без предисловий призналась она. - Мама сидит дома с Петей, ей с ним и по хозяйству дел по горло. А на жизнь нам не хватает.
     Марк не нуждался в объяснениях: много лет работая в шоу-бизнесе, хорошо знал, какие там порядки и с чем связаны перспективы для молодой, хорошенькой певицы.
     - Это нелегкий вопрос, - серьезно отозвался он. - Здесь надо тщательно все обдумать, слишком много подводных камней. Хотя-я... есть вроде один интересный вариант, - задумчиво протянул он и сделал паузу, размышляя.
     - Да говори же, Марик! - торопила его Светлана. - Не мучай бедную женщину.
     - Ладно. Вот что мне пришло в голову, - начал он, прикидывая в уме некую комбинацию. - В нашем ансамбле основная солистка, жена руководителя, Ракитина, слаба здоровьем. Несколько раз из-за нее чуть не срывались концерты.
     - Думаешь, меня возьмут вместо нее? - не поверила Светлана. - Как бы не так!
     - Я и не говорю, что вместо нее. Это пока невозможно, - спокойно пояснил Марк. - Скорее, на подмену. У вас одинаковый голос, и внешне вы очень похожи, только она темноволосая. Но это поправимо: покрасишься или наденешь парик. Думаю, муж ее, Аликперов, эту идею одобрит.
     Светлана изумилась - ей и в голову не приходило, что возможны такие мистификации.
     - Нет, ничего не выйдет! Разве это честно? Как можно обманывать публику? - возмутилась она. - Не смогу я так!
     - А ты не горячись, Светик, - спокойно возразил Марк. - Сама знаешь - многие эстрадные звезды зачастую выступают под фонограмму. Это что, не обман публики?
     Наша-то все время "гонит фанеру", голос часто садится. - Он взял ее за руку и, успокаивающе глядя поверх очков, как взрослый ребенку стал рисовать заманчивую перспективу:
     - Рассуди трезво: речь идет об эпизодических заменах, за них хорошо заплатят, гарантирую. Совесть твоя будет спокойна. Ты должна выходить и петь - без "фанеры". Какой уж тут обман! Заменяют же исполнителей в театрах.
     Кажется, этот аргумент не возымел действия, и Марк привел еще один довод:
     - Если сумеешь реализовать свой талант, показать, на что способна, тебя заметят и оценят. В мире шоу-бизнеса все тайное становится явным. Так что тебе стоит использовать этот шанс! - И добавил, будто сомневаясь:
     - Но есть одно отягчающее обстоятельство - неприятно о нем с тобой говорить.
     Светлана - она уже настроилась согласиться - снова насторожилась.
     - Не стесняйся, Марик, давай все как есть. Мы с мамой поймем - многое уже знаем об эстраде.
     - Тебе проходу не дадут, - просто объяснил Марк. - Житья не будет от навязчивых поклонников. Да и наш руководитель похотлив, как павиан, ни одной юбки не пропускает. А уж тебе покоя не даст - это точно!
     Воцарилось неловкое молчание. Наконец его нарушила Вера Петровна:
     - Так что же ей делать прикажешь - повеситься? Лучше было уродиной родиться?
     - Тогда вообще говорить бы не о чем. Уродинам у нас не место, - весело ответил Марк. - Есть выход, и, мне кажется, неплохой.
     Обе женщины смотрели на него во все глаза, - долгожданный момент наступил.
     - Выходи замуж за меня, Света. Тебе больше оставаться одной нельзя, сама видишь. Мою жену никто пальцем не тронет. - Поглядел на нее горячим взглядом и тихо, с глубоким чувством заговорил:
     - А Миша, там, где он есть, на нас не обидится. Он знает, что мы оба его любим и верны его памяти. Я буду воспитывать его сына как своего!
     Произнеся все это на одном дыхании, Марк умолк и решил, что больше не вымолвит ни слова. Пусть подумают хорошенько. Сейчас решается его судьба - пан или пропал!
     Так они сидели молча и не смотрели друг на друга. И снова первой собралась с силами Вера Петровна:
     - Мне думается, ты прав, Марик. У Светочки не будет лучшего выбора. Ты испытанный друг и давно любишь ее и Петеньку. Решать, конечно, Свете. А я - за! - И добавила после небольшой паузы:
     - Только жить нам здесь, всем вместе.
     Светлана, вся пунцовая от нахлынувших чувств, словно онемела, не зная, что говорить и думать. Такой Марк видел ее впервые, сердце его радостно встрепенулось: согласится! Его долготерпение и отчаянная любовь победили!
     Выйдя замуж за Олега, Надя искренне радовалась предстоящей семейной жизни. Первый год заграничного существования, подбадриваемая необычной обстановкой и красочными впечатлениями, она боролась с разочарованием, терпеливо ждала, что у них все наладится.
     Оказавшись впервые в Париже, все свободные дни и вечера они посвящали знакомству с его достопримечательностями. Один Лувр чего стоил! Оба любили живопись, много дней провели в залах Национального музея, где часами простаивали перед картинами импрессионистов.
     - Теперь я уверенно могу отличить Моне от Мане! - шутила Надя, чувствуя себя чуть ли не профессиональным искусствоведом.
     Вечерами с наслаждением посещали уютные парижские кафе и рестораны, начиная с уличных и кончая "Максимом". Однако, не получая никакого удовольствия от близости с мужем, Надежда поняла, что они не подходят друг другу, и поддалась смятению.
     "Как жить дальше? Я просто этого не выдержу! - тоскливо думала она, стараясь представить ожидавшее их будущее. - Надо заставить его пойти к специалисту. Ведь есть какие-то способы... А лучше всего завести ребенка! Это и есть выход: займусь воспитанием малыша, и он отвлечет на себя всю мою энергию и эмоции".
     Однако и здесь у них ничего не вышло, и Надежда совсем затосковала. Дома ничего не радовало, Олег раздражал. На людях она не показывала вида, что у них не все ладно. Но когда они оказывались одни, ему доставалось! Постоянно в плохом настроении, Надя дерзила мужу и огрызалась по любому пустяку.
     Немного выручало ее, что Олег взял напрокат "пежо". Вспомнив о своих спортивных навыках, Надя успешно сдала на права и все время проводила в разъездах - исколесила всю Францию.
     Постепенно она начала флиртовать с незнакомыми мужчинами, тем более что недостатка внимания со стороны галантных французов к столь привлекательной женщине не было. Уже нависла угроза дипломатического скандала, когда судьба ей улыбнулась.
     - Съезжу-ка я на "русское кладбище"! Денек уж больно хорош - нехочется сидеть дома, - заявила она мужу, собравшемуся идти на службу.
     - Охота тебе дергаться в пробках на дороге, - равнодушно отозвался Олег, завязывая галстук. - Сходи лучше еще раз в Музей живописи или в Лувр, - посоветовал он: искусство по-прежнему его хобби. - Или пройдись по магазинам.
     Однако Надежда поступила по-своему; добралась до отдаленного французского кладбища, чистенького и зеленого, где на отдельном участке множество могил русских и советских эмигрантов, и стала с интересом разглядывать надписи на надгробных изваяниях. Кто только здесь не похоронен! Великие князья, богатые промышленники, известные артисты и писатели... Она почтительно задержалась у могил Ивана Бунина и советских эмигрантов - танцора Нуриева, писателя Некрасова.
     Когда она возвращалась домой, у нее заглох мотор. Остановившись на обочине, она подняла капот и стала вспоминать: что же надо сделать, как обнаружить неисправность?.. Поняв после нескольких неудачных попыток, что своими силами не обойдется, решила обратиться за помощью к проезжавшим мимо водителям. И тут произошло настоящее чудо: рядом с ней затормозила знакомая машина с номерами российского посольства, и с широкой улыбкой на лице вышел военный атташе Шкляров.
     Валентин Осипович Шкляров, сорокалетний мужчина, роста среднего, кряжистый, ладный, уже два месяца жил на положении холостяка: жену и маленького сына отправил на родину - жена находилась в приятном ожидании и хотела рожать под присмотром матери.
     Жену его нельзя было назвать красавицей - ни лицом, ни ростом, ни дородством. Женился он еще молоденьким лейтенантом, когда служил в погранвойсках на далекой заставе. Но она миловидна, обладает хорошим характером, родила ему сына, и жили они дружно.
     Сам он тоже не блистал мужской красотой - какой-то рядовой, неприметный. Но крупные черты лица придавали ему мужественность, а широкая улыбка и веселое выражение глаз очень его красили.
     С самого первого знакомства он не мог оторвать глаз от прекрасной жены второго секретаря и ее очаровательных синих очей, но никаких попыток познакомиться поближе не делал. Однако, томясь в одиночестве, всякий раз, когда встречался с Надеждой в посольстве или еще где-то, бросал на нее горячие взгляды, и она не могла этого не заметить.
     - Какое счастье, Валентин Осипович! - радостно воскликнула Надя. - Сама судьба вас ко мне послала! У меня авария...
     "Хорошо, если судьба... - подумал Шкляров. - Я бы не отказался!" Послала его сюда, разумеется, не судьба, а интересы службы: выполняя по совместительству некие деликатные функции, он возвращался после встречи с агентом, которая состоялась на том же кладбище.
     Осмотрев мотор и все проверив, он убедился, что неисправен карбюратор.
     - Придется, к сожалению, оставить машину здесь, заключил он, вытирая салфеткой руки. - Вернемся - вызовем из гаража техпомощь. А пока - прошу вас к себе! - И сделал широкий жест рукой.
     Делать было нечего: Надежда, с сожалением взглянув на свою брошенную машину, уселась рядом с ним на кожаное сиденье "мерседеса". Шкляров включил магнитолу, поставил кассету: Ольгу Воронец "А где мне взять такую песню"... Полилась знакомая с детства, проникаю