намерен рекламировать их в нашем журнале?
     - А ты объясни им теорию Мэкси, что когда женщина, прочитав очередной комер ?Би-Би?, ощутит радость бытия, то не сможет не откликнуться на их рекламу, хотя редакционные материалы и не настраивают читательниц на то, что им следует немедленно бежать в магазин и делать покупки, иначе, мол, им не пережить ближайший уик-энд.
     - А ты правда веришь этому? Или это только слова Мэкси?
     - Вообще-то верю и сам. Сама природа человеческая, страсть к приобретательству помогут сохранению инстинкта, толкающего человека на все новые и новые покупки. Что касается ?Би-Би?, то он обеспечит женщинам соответствующее настроение, чтобы внимательно относиться к рекламе.
     Тщательно скрывая свое оцепенение (ведь до сих пор он всегда снимал только на натуре!), Джастин осматривал первую в своей жизни студию. Он привык путешествовать по миру налегке, с парой вещевых мешков и фотоаппаратов, но теперь, чтобы справиться с заданиями, которые определила ему Мэкси, пришлось снять специальную студию со всем необходимым для студийных съемок оборудованием и персоналом, в чьи обязанности входило отвечать на телефонные звонки, проявлять пленку в темной комнате и помогать ему с освещением и реквизитом. Конечно, все расходы несла редакция ?Би-Би?, но все же впервые, как ему казалось, он привязан к определенному месту работы. Это было так непривычно, что Джастин явно нервничал. Трудность заключалась в том, что, будучи одним из акционеров ?Эмбервилл пабликейшнс?, непосредственно заинтересованным в успехе ?Би-Би?, он не мог позволить себе просто взять и исчезнуть, как раньше, дождавшись, пока Мэкси сумеет поставить свой журнал на ноги и обеспечить его нормальный выпуск. Или пока затея с новым изданием провалится. И то и другое, по его мнению, представлялось весьма вероятным. Джастин давно привык к различным начинаниям Мэкси, сумасшедшему ритму ее жизни, бесконечным поискам все новых радостей, затмевавших прежние,- словом, он совсем не был уверен, что у нее хватит выдержки на большее, чем просто затеять новое дело, к которому, вполне вероятно, она может охладеть уже через каких-нибудь полгода.
     Никто не понимал ее лучше, чем он, убеждал себя Джастин, ибо сам был таким же, как она. Подобно ей, он тоже не мог найти того, что заставило бы его утихомириться и, перебесившись, прекратить свои поиски. Как и у Мэкси, у него было мало прочных привязанностей. Он преданно любил своего отца, и его смерть явилась для Джастина подлинной трагедией. Ему всегда будет теперь недоставать Зэкари Эмбервилла, хотя при жизни отца они не так уж часто разговаривали по душам. Их избегал сам Джастин, а Зэкари, понимая чувства сына, не настаивал. Между ними существовало молчаливое соглашение: отец не вмешивается в личную жизнь Джастина.
     С другой стороны, мрачно уверял он себя, мать всегда, с первого дня его жизни, не давала ему покоя постоянной опекой.
     - Джастин, иди сюда, давай поговорим.- Каждый день, вернувшись домой из школы, он слышал ее неотразимо волшебный голос, взывавший к нему из гостиной с тревогой и горечью. Естественно, что ему не оставалось ничего другого, как идти к ней, целовать в щечку, чего она от него ждала, позволять приглаживать ему волосы и пытаться, не юля, давать удовлетворительные ответы на все интересовавшие ее вопросы: ?Как контрольная по математике, Джастин??, ?Тебе не было холодно в том свитере??, ?Почему ты не надел пальто??, ?Кто у тебя числится в друзьях в новом году??, ?А самый лучший??, ?Что там у тебя с этим мальчиком, который переехал к нам из Чикаго? Он тебе нравится??, ?Когда тебе надо сдавать самостоятельную работу по английскому? Если тебе требуется помощь, ты всегда можешь показать ее мне, это ведь само собой разумеется, правда?? Ее постоянно вопрошавший, нежный, мелодичный и преданный голос требовал от него отчета обо всем, что он делал и думал.
     Он, однако, никогда не признавался ей, что никакого лучшего или просто друга, который был бы ему дорог, у него нет, потому что это повлекло бы за собой очередные расспросы, вызвало бы новый приступ озабоченности, новые попытки что-то срочно предпринять, в то время как ему хотелось одного: чтобы его оставили в покое и он сам мог бороться со своими страхами, связанными со взрослением, учиться жить самостоятельно. Но Джастин тем не менее никогда не отказывался от этих бесед с матерью, у него просто не хватало решимости оттолкнуть ее. Он остро чувствовал, что она нуждается в его любви, что, в сущности, она очень одинока, как если бы была молодой вдовой, одинока, несмотря на всю свою красоту, драгоценности и непреходящий успех в обществе. В своей преданности Лили как бы безмолвно молила его о заботе, которой была сама обделена. И он изо всех сил старался не обмануть ее ожиданий.
     Лишь после того как Джастин начал брать уроки по военно-прикладным видам спорта, ему наконец-то стало удаваться избегать ежедневного бремени материнской опеки, которая почему-то не распространялась на его сестру. Материнское чувство к нему окрашивалось, скорее, даже было отравлено другой страстью: он не мог точно определить ее, но научился ненавидеть, несмотря на всю свою любовь к матери. В известном смысле с ее стороны это было почти... поклонением. Скорей всего, решил он, все дело в том, что он в семье младший. Мэкси постоянно попадала в разные неприятные истории и ссорилась с матерью; Тоби держался слишком независимо и, несмотря на постепенно прогрессировавшую слепоту, требовавшую заботы о его здоровье, был слишком отстранен от Лили, поэтому, наверное, и выходило, что вся материнская страсть сосредотачивалась только на нем. Ему, Джастину, приходилось тем самым нести на себе особое бремя - любимчика...
     Решено, как только определится, ждет ли ?Би-Би? поражение или успех, он тут же снова уедет куда-нибудь, куца еще ни разу не забирался, чтобы играть ту единственную роль, в которой он мог чувствовать себя спокойно. Роль незаметного наблюдателя жизни, остававшегося всегда за кадром, аутсайдером, который тем не менее со своим фотоаппаратом чувствовал себя как дома везде. И нигде.
     - Джастин!- воскликнула Джулия, держа в вытянутых руках бикини с цветочками явно образца поздних пятидесятых.- Неужели ты поверишь, что в них купались? Да их никогда не надевали!
     - Может, с любимыми купальниками так в основном и поступают?- пожал он плечами.
     - Как раз б этому Мэкси и говорит. ?Если женщина увидит купальник, который скрывает дефекты ее фигуры и, наоборот, оттеняет в ней то, что она хочет продемонстрировать, ничто не заставит ее войти в нем в воду даже под дулом пистолета, а если она растолстеет и уже не сможет его носить, то все равно припрячет его в надежде, что со временем, похудев, наденет снова?,- процитировала Джулия, добавив:- По-моему, она просто выдает желаемое за действительное.
     - Что бы ты ни думала на сей счет, милая, нам надо сфотографировать дюжину этих старых купальников. Сколько моделей ты заказала для съемки?
     - Трех девушек и две дюжины парией.
     - Ты с ума сошла! Зачем так много?
     - Это идея Мэкси. На каждой из девушек в бикини должны виснуть как можно больше молодых людей, у которых от восхищения будут гореть глаза,- едко заметила Джулия, которая уже целую неделю не могла позволить себе заняться покупкой собственных туалетов - так много времени ей приходилось убивать на поиски купальников, когда-то бывших последним писком моды.
     - А во что ты думаешь одевать своих юношей?
     - У меня четыре дюжины одинаковых купальных мужских туалетов от ?Ральф Лорен Бодиуэр? самых экзотических расцветок. Одинаковых, но не таких уж старомодных. Я даже не знаю толком, что это: купальники или просто нижнее белье. Но материала они там зря не расходуют, ты не находишь?- И она продемонстрировала Джастину мужские плавки, узкой полоски которых должно было едва хватить, чтобы прикрыть наготу и вместе с тем дать возможность хоть как-то просунуть в них ноги.- Тоже мне ?Город Голых Пупков?! Позор! Мы в журнале призываем женщин не покупать себе новых купальников, а тут мужчины разгуливают почти безо всего...
     - И где мы всю эту банду разместим?
     - Девушек - в гардеробной. С гримерами и парикмахерами им как раз хватит. А ребятам придется отдать твой офис - в студии им будем тесновато.
     - Ты что, часто заказываешь сразу двадцать семь моделей?- спросил он, удивляясь с полным на то основанием.
     - Нет,- призналась она.- Это в первый раз. Но мне все же кажется, что тебе лучше было бы снять студию с двумя гардеробными.
     - Может, я так и сделаю,- ответил Джастин, прекрасно зная, что не станет этого делать. Он остановился на этой студии как раз потому, что ее теснота позволяла разыграться его творческой фантазии, в то время как дополнительное пространство, специально оставленное для для рабочих надобностей, заставляло его нервничать. Его принцип был: чем меньше, тем лучше. Ведь тогда это не выглядело бы как обещание, что он собирается осесть на этом месте на длительный срок. Нынешняя его студия арендовалась им помесячно, хотя Мэкси дала ему полную свободу действий. Что касается его офиса, то в помещении стояли только стол, стул, телефон и кушетка, где можно было расслабиться после окончания съемок.
     Манекенщицы прибыли все вместе, и Джастин сразу же отметил, что Джулия явно выбирала этих в общем-то красивых девушек по принципу безликости. Ни в одной из них не было и намека на индивидуальность. Прически были выдержаны в новом стиле - никаких тебе длинных развевающихся, грив а-ля Фарра Фосетт, но стрижка все же не настолько короткая, чтобы это могло вызвать тревогу. Двум гримерам велели не предпринимать особых усилий, с тем чтобы преобразить лица девушек.
     - Никаких розовых век или синей губной помады,- предупредила Джулия.- В нашу задачу не входит реклама всех этих ужасных косметических новинок. Мы рассчитываем на средних американок и хотим показать им, как пользоваться обычным макияжем.
     После того как работа с тремя девушками пошла полным ходом, Джастин одобрил ее первые результаты. Тем временем стали прибывать и молодые люди, столь же безлико красивые, как и манекенщицы, и он сразу занялся своей аппаратурой. Как многие фотографы, он до начала съемок не разрешал помощнику дотрагиваться до своих камер - единственное, что ему позволялось, так это производить перезарядку во время самих съемок. Первая из девушек между тем вышла из гримерной, и в течение примерно получаса Джастин, Джулия и модели работали вместе, не достигнув, однако, того внутреннего ритма, который бы позволил девушкам, окруженным полуголыми молодыми людьми, чувствовать себя в своей тарелке.
     - Знаешь, Джулия, попробуй полить их водой,- предложил Джастин.
     - Зачем?
     - Они все еще слишком скованны. Их смущает то, что в своих купальниках в закрытом помещении они явно позируют. Там в темной комнате есть несколько ведер. Ну-ка, мальчики, налейте в них воды, и посмотрим, как пойдут дела.
     - Что, нас хотят облить?- недоверчиво спросила одна из девушек.- Нам в агентстве, когда направляли сюда, насчет воды ничего не говорили. Я сейчас пойду и позвоню своему агенту.
     - Расслабься,- бросил Джастин,- поливать я собираюсь только мужчин.
     Боже, как ему хотелось быть сейчас где-нибудь на незнакомой улице в каком-нибудь незнакомом городе, когда от него одного зависит, делать ли ему снимок или нет, вместо того чтобы торчать здесь, где в одном месте собраны двадцать семь чуть ли не самых высокооплачивыемых тел в Соединенных Штатах, которые тем не менее отказываются выглядеть естественными, как делали бы на их месте обычные люди в обычной обстановке. На Ганге - вот где бы он их всех снял. С каким удовольствием он сам столкнул бы их в реку и немного подержал под водой. Но приходилось работать там, где они сейчас находились.
     Вода сыграла свою роль, придав всем им ту естественность, которую не могли бы вызвать никакие уговоры, и на какое-то время снова превратив в детей, забавлявшихся тем, что могут наперегонки обливать друг друга из ведер: им, вероятно, казалось, что они в бассейне или на пляже, а этого ощущения не в состоянии был бы создать никакой реквизит.
     Джон, молодой человек с копной медно-рыжих волос, выделявшийся среди остальных своей плотоядной ухмылкой, как-то незаметно выделился и как заводила. Именно он, кстати, вылил первое ведерко воды на одну из манекенщиц.
     - Не смей!- заверещала девица, в ответ на что ей на голову было выплеснуто и второе ведерко. После этого началась куча мала, вода лилась рекой, все позабыли, что их снимают, а стоявшие поодаль парикмахеры только качали головами, но не особенно огорчались: ведь им все равно должны были заплатить положенные семьсот пятьдесят долларов в час. По кивку Джастина Джулия уводила насквозь промокшую манекенщицу в примерочную, где та должна была переодеться в новый купальник для продолжения съемки,- задача не из легких, учитывая, что надевать его приходилось на мокрое тело. Надо было ей заказать дюжину этих девиц или, по крайней мере, запастись настоящими полотенцами, но кто же знал, спрашивала она себя, что дело дойдет до водяной феерии?
     Наконец съемочная процедура закончилась, все мокрые купальники собрали, манекенщиц кое-как промокнули бумажными полотенцами и высушили с помощью фенов, и всех, включая ассистентов, разослали по домам. Джулия устало оглядела залитое водой помещение студии: что ж, поработали они не даром, и фото наверняка должны были получиться фантастическими.
     - Не волнуйся, завтра тут все уберут. Иди домой,- ласково произнес Джастин.
     - Мне бы надо остаться и помочь, но...
     - Не глупи. Ты и так еле на ногах стоишь. Домой, домой, милая...
     Оставшись наконец один, Джастин сгреб в кучу листы мокрой и грязной бумаги и тщательно упаковал аппаратуру. Отперев дверь своего офиса, он заглянул внутрь, чтобы посмотреть, что натворили в нем ?купальщики?.
     - Ну, Джастин, ты не торопишься. Я уж думал, ты совсем потерялся!
     За его рабочим столом восседал Джон, потряхивая все еще влажноватой медно-рыжей гривой. При виде Джастина на его губах заиграла все та же ехидная ухмылка, и выражение лица у него был такое, словно находился он не в чужом, а в собственном офисе.
     - Ты что, не смог отыскать свою одежду?- спросил Джастин, стараясь сохранять полное спокойствие.
     - Нет, почему. Она там же, где я ее оставил, когда пришел.
     - Значит, тебе просто нравится сидеть в мокрых плавках?- резко бросил Джастин.
     - Вовсе нет. Я их снял.- И Джон, снова ухмыльнувшись, лениво потянулся, как большой сильный кот.
     - Тебе, должно быть, не слишком удобно,- заметил Джастин, внутренне напрягаясь.- И между прочим, это мой стул.
     - Да, я знаю. На кушетке мне было бы куда удобнее,- ответил Джон, не вставая, однако, с места.
     - Безусловно так,- медленно проговорил Джастин, словно пытаясь расшифровать тайный смысл этого заявления.- Но почему ты думаешь, что я хочу тебя там видеть?
     - Джастин,- с полуупреком передразнил Джон его серьезный тон,- неужели ты считаешь, что мне неизвестно, чего именно ты хочешь? Неужели ты думаешь, что я не знаю, как сильно, ты хочешь меня? На кушетке, на полу, на чем угодно - лишь бы я достался тебе? Думаешь, я не знаю, о чем ты мечтаешь, глядя сейчас на меня и прикидывая, что можно со мной сделать? Или что я могу и хочу сделать с тобой? Я что, по-твоему, глупый?
     - Но откуда ты все это взял?- спросил Джастин, всем своим видом выражая еще большую угрозу, чем та, которая обычно от него исходила, хотя при этом он оставался неподвижным.
     - Да ниоткуда. Во всяком случае, не из того, что ты сказал, не из того, как выглядишь, ходишь или говоришь... Знаю - и все. У меня на это нюх.
     - Да ну? Так ты, значит, уверен? Или, может, это просто пробный шар? То, что ты проделываешь на съемке с каждым фотографом на всякий случай - вдруг повезет, и ты получишь свое?
     - Поверь, Джастин, кроме того, чего жаждет твоя душа, мне ни капельки не надо. Я это люблю, но в отличие от тебя не боюсь спрашивать. Да я как зашел сюда, так мне сразу до боли захотелось... в таких плавках нелегко было сделать так, чтобы другие этого не заметили. Сейчас у меня стоит, Джастин. Стоит так, как никогда еще не бывало раньше, и у тебя тоже. Отсюда мне прекрасно видно, как сильно ты меня хочешь. Ну иди сюда, хватит играть в игрушки. Приди ко мне, Джастин. Так, как тебе будет приятно. Делай со мной все, что хочешь. Я приму от тебя все.
     Джастин шагнул к Джону без единого слова, но ведомый единым с ним желанием.

Глава 20

     - Все дело в том, Мэксим, что ты чересчур импульсивна,- изрекла Лили, как всегда разглядывая дочь с еле сдерживаемым недовольством.
     - Я знаю, что за мной это водится, и, уверяю тебя, отнюдь не горжусь своим поведением, но ?Би-Би?- нечто совсем другое.- Она в упор взглянула в сузившиеся опаловые глаза матери.- И с твоей стороны несправедливо считать, что для меня это всего лишь очередная забава, пока ты не убедилась, насколько серьезны мои планы в отношении нового журнала. Вот посмотри, я принесла тебе макет первого номера, так что ты сама легко можешь убедиться.
     И Мэкси с готовностью протянула Лили свой макет.
     - Нет, Мэксим, я все равно не могу ни о чем по нему судить. Да и вообще я плохо разбираюсь в журналах особенно в новых. Даже твой отец должен был в конце концов это признать, а видит Бог, он старался изо всех сил обучить меня азам своего искусства. Так что положи его обратно в кейс, дорогая, чтоб не забыть, когда будешь уходить.
     - Ну, пожалуйста, мама, взгляни хоть разок. Может, тебя это немного развеселит,- продолжала упрашивать Мэкси.
     Как-то ведь надо же ей достучаться до сердца Лили. После ее возвращения из Европы они почти не виделись друг с другом. В основном из-за Мэкси: у нее просто не было времени, чтобы хоть изредка явиться к матери на ленч или вместе с ней пойти на утренний балетный спектакль - в последние годы именно такого рода свидания позволяли им поддерживать наиболее удобную и наименее травмирующую форму общения. На сей раз, однако, ей в виде исключения пришлось принять приглашение (а по существу, прямой вызов!) матери на чай, этот единственный безусловно британский ритуал, с которым Лили упорно не желала расставаться после того, как тридцать с лишним лет назад переехала на Манхэттен.
     - Я бы все-таки предпочла этого не делать, дорогая. Конечно же, я прочту номер, когда журнал будет напечатан, но пока что лучше подожду. Я надеюсь потом на приятный сюрприз. Причина, по которой я оторвала тебя сегодня от работы, Мэксим, заключается в том, что в последнее время я немало думала о судьбе ?Эмбервилл пабликейшнс? и мне было любопытно, сколько денег уходит на эту твою новую прихоть... ну, то, что ты решила вдруг заделаться издателем, редактором или там еще кем-нибудь.
     - Так, значит, Каттер тебе не говорил?- поразилась Мэкси.
     После ее беседы с Каттером у него в офисе прошло несколько дней, и она была убеждена, что матери уже все известно.
     - Нет. Так, что-то весьма неопределенное. Мне показалось, что ему хочется избежать этого разговора. Из-за этого-то я и решила выяснить, что же все-таки происходит. Не витает ли чего-то в воздухе, что мне следует знать, поскольку это касается вас обоих.
     - ?В воздухе?? Ты хочешь сказать, возникли у меня проблемы с Каттером или нет? Да?
     - Совершенно верно.- И Лили подлила Мэкси еще чаю.
     - У нас с ним небольшая ссора, мама. Он считает, что я трачу чересчур много денег, а я убеждена, что не могу тратить ни цента меньше, если рассчитывать на будущий успех. Если я перестану сейчас вкладывать деньги в журнал, то все первоначальные издержки полетят в тартарары. Поступать так, как я считаю правильным, или вообще от всего отказаться - другого выбора нет, а этого он не может понять, как я ни старалась. Отец бы сразу со мной согласился. Да, я признаю, что не была с Каттером особенно тактична, даже грубила ему, но, мама, он ведь ничего не понимает в журналах! У него образ мыслей типично уолл-стритовский: лишь бы баланс сходился. Это и понятно, он