дать, какова будет его реакция.
     "А что, если", - с ужасом подумала она...
     А что, если Макс почувствует себя пленником ее любви. А что, если он сочтет это принуждением. А что, если он не захочет подставлять щеку для поцелуя. А что, если он хочет только одного: быть членом семьи в "Гнездышке малиновки". А что, если ему нужна Клео только потому, что ему нужен домашний очаг. А что, если он не любит ее так, как она хочет быть любимой. А что, если она допустила ошибку, сказав ему о своей любви.
     - Как ты собираешься поступить? - спросила Клео.
     - Не знаю. Я испытывал такое чувство всего раз или два в жизни. И всегда за этим следовало несчастье. - Макс отвернулся от окна. - Пожалуй, я позвоню О'Рилли.
     - Сейчас?
     Клео прищурилась, разглядывая циферблат часов. С большим облегчением она поняла, что он позабыл о ее неуместном признании в любви, и теперь с трудом следовала за его мыслью.
     - В два часа ночи?
     - Я знаю.
     Макс потянулся к телефону и взял трубку. Внезапно он застыл на месте.
     - В чем дело, Макс? - Клео поднялась с кровати и подошла к нему. Она увидела вдали странное оранжевое сияние. - Что это такое?
     - Приют. Он горит.
     - Боже мой! - Ужас охватил Клео. - Андромеда, Утренняя Звезда и все остальные сейчас спят. Мы не можем оставить их в беде.
     Она принялась торопливо искать очки.
     - Успокойся, Клео. - Макс уже был у стенного шкафа. - Прежде всего надо проверить, оповещены ли пожарные.
     - Да, конечно.
     Клео схватила телефонную трубку, но в темноте и без очков не могла набрать номер. Она шарила рукой в поисках выключателя и наконец зажгла свет. Трясущимися пальцами она надела очки и нажала кнопки.
     - Не старайся, - сказал Макс, натягивая рубашку. - Они уже знают. Слышишь сирены?
     Пронзительный вой подтвердил догадку Макса.
     - Слава Богу. Макс, мы тоже должны туда спешить.
     - Я поеду. А ты оставайся здесь.
     Макс уже был одет. Он застегнул молнию на брюках.
     - Нет, я поеду с тобой.
     Клео схватила джинсы. Макс был непреклонен.
     - Ты останешься здесь.
     - Почему?
     - Тут что-то не так, я боюсь за тебя.
     - Конечно, не так. Приют в огне.
     Клео надела джинсы и теперь пыталась застегнуть рубашку. Она так сильно дрожала, что не могла попасть в петли.
     Макс открыл свой кожаный саквояж и вытащил оттуда какой-то предмет. Клео замерла, увидев, что это револьвер.
     - Откуда он у тебя? - шепотом спросила она, пока он заряжал оружие.
     - Я держу его наготове с того дня, как за тобой гнались в тумане. - Макс поднял голову. - Не волнуйся, когда все кончится, я от него избавлюсь. Я не собираюсь держать револьвер в доме.
     - Боже мой, Макс, - сказала Клео, все еще не веря своим глазам.
     Макс остановился перед ней и взял ее за плечо.
     - Слушай меня, Клео. Я хочу, чтобы ты оставалась в гостинице. Ты поняла? Здесь ты в безопасности. Тут есть люди. Джордж на дежурстве. Сильвия у себя в комнате. Все кругом освещено. Ты должна оставаться здесь.
     Она внезапно осознала особый смысл его слов.
     - Ты беспокоишься обо мне? Но сейчас главное не я, а Приют.
     - Мне это не нравится, Клео. Мне кажется странным пожар в Приюте в это время ночи. Оставайся здесь, тут ты в безопасности, а я выясню, что там случилось.
     - Но, Макс...
     Клео бросилась за ним.
     - Оставайся здесь, Клео.
     Макс открыл дверь.
     Она невольно подчинилась повелительному тону его голоса. На мгновение она остановилась, а когда пришла в себя, Макс уже был в коридоре. Он закрыл за собой дверь.
     Она услыхала знакомый скрип половицы, затем все стихло.
     Клео приняла решение. Она спустится вниз и разбудит Сильвию. Вместе они обсудят, надо ли ехать в Приют.
     Телефон на письменном столе зазвонил.
     Клео вздрогнула от неожиданности. Она все еще держалась за ручку двери и смотрела на аппарат, словно это было живое существо. Снова раздался настойчивый звонок, и холодок страха пробежал у нее по спине. Неохотно она подошла к телефону и взяла трубку.
     - Слушаю.
     - Это вы, Клео? Говорит О'Рилли. Я звоню вам из машины. Я еду к вам.
     О'Рилли. Страх отступил, оставив после себя слабость в ногах.
     - Макс как раз собирался вам позвонить.
     - Это меня не удивляет. У Макса дар провидца, особенно когда речь идет о беде. Он с вами?
     - Нет, он только что ушел. Он поехал в Приют космической гармонии. Там пожар.
     - Этого еще не хватало, - пробормотал О'Рилли. - Вы точно знаете?
     - Отсюда видно пламя.
     - Послушайте меня, Клео. - Голос О'Рилли стал серьезным и озабоченным. - Оставайтесь на месте. Клео сделала недовольную гримасу.
     - Макс сказал то же самое. Приведите мне хотя бы одну причину.
     - Потому что я наконец кое-что разузнал, и мне это совсем не нравится.
     - В чем дело, О'Рилли? Я и так уже достаточно напугана.
     - Клео, вам известно, что за два года до смерти ваш отец выступал свидетелем на процессе об убийстве?
     - Конечно, я знала об этом. - Пальцы Клео сильнее сжали трубку. - Он видел человека, выходившего из дома, где было совершено преступление. Он его опознал. Какое это имеет значение?
     - Человека звали Эмиль Уинн. Он был профессиональным убийцей. Против него дали показания два мелких хулигана, но свидетельство вашего отца, который видел его вблизи места преступления, было решающим. Уинна осудили.
     - Я знаю. К чему вы ведете, О'Рилли? Пожалуйста, поторопитесь, я хочу поехать в Приют.
     - За три месяца до смерти ваших отца и матери Уинна освободили, использовав юридическую уловку.
     - Неужели? - Клео смотрела на языки пламени на другой стороне залива. - Нам об этом никогда не говорили.
     - Это обычная вещь. Происходит почти каждодневно. Во всяком случае, Уинн мгновенно исчез из поля зрения. Власти считали, что он уехал из страны. Весьма логичное предположение, но я начинаю думать, что Уинн просто начал жить под другим именем.
     Клео упала на стул.
     - Вы считаете, он из мести убил моих родителей?
     - Такая возможность существует. Клео, во время процесса были замечены кое-какие особенности характера Уинна. И прежде всего то, что он очень заботился о своей репутации, она была для него всем на свете. Когда речь шла о его репутации, он превращался в фанатика.
     Клео потерла висок, пытаясь припомнить.
     - Какая репутация?
     - Уинн ни разу не потерпел неудачу и никогда не оставлял улик. Он считал себя профессионалом и был одержим этим.
     - Как Макс, - прошептала Клео.
     - Макс? Что, черт возьми, вы имеете в виду?
     - Он не знает провалов.
     - Уинн, тем не менее, допустил промашку, и ваш отец его увидел. Но ваш отец мертв. Возможно, Уинн застрелил его, а потом и вашу мать, только чтобы убрать свидетеля убийства.
     Клео с силой зажмурилась. Она ощутила тошноту.
     - Никаких свидетелей.
     - Совершенно верно. Уинн никогда не оставлял свидетелей. Послушайте, Клео, это пока только предположение, но, возможно, вы напугали Уинна, когда прошлым летом наняли Эберсона.
     - Нет, - еле слышно сказала Клео. - Не может быть.
     - Я думаю, Эберсон провел дополнительное расследование и сделал те же выводы, что и я. Возможно, он вел себя неосмотрительно, и Уинн почуял неладное. Он мог подумать, что кто-то узнает его новое имя.
     - Вы считаете, Уинн убил также мистера Эберсона?
     - Мы должны учитывать и такой вариант. Клео, вы понимаете, что я имею в виду? - смущенно спросил О'Рилли. - Если я прав, тогда для Уинна вы следующая жертва. Не покидайте гостиницу.
     - Но как это связано с угрозами по поводу моей книги?
     - Уинн отличался необыкновенной скрупулезностью. При подготовке убийства он учитывал малейшие обстоятельства. Он предпочитал маскировать убийство под несчастный случай или, как это было с вашими родителями, под самоубийство. У него была репутация аккуратного исполнителя, который не жалел времени на детальную отработку преступления.
     - Вы думаете, он собрал сведения обо мне, обнаружил, что я автор "Зеркала", придумал сценарий, по которому я буду жертвой психически больного читателя? - спросила Клео.
     - Он также, наверное, знает, как много для вас значит Приют космической гармонии. Что-то мне не нравится этот пожар. Слишком много совпадений.
     - Макс того же мнения.
     - Он сейчас на пути в Приют?
     - Да.
     - Хорошо. Оставайтесь в гостинице, Клео. Ни в коем случае не выходите наружу до его возвращения.
     Клео отказалась от борьбы.
     - Ладно. Я пойду разбужу Сильвию, и мы вместе с ней и Сэмми будем охранять лагерь, пока мужчины на войне.
     - Я буду у вас через час. - О'Рилли помолчал. - Скажите об этом Сильвии, хорошо?
     - Она будет вас ждать. Мы все тоже.
     - Приятно слышать, - сказал О'Рилли. - Меня уже давно никто не ждал. Я кладу трубку. Мне надо позвонить начальнику полиции. Хочу поставить его в известность о происходящем.
     - У нас в городе всего один полицейский. Гарри наверняка сейчас в Приюте.
     - Это удел всех маленьких городков. Что ж, Клео, ни шагу из гостиницы. Мы с Максом обо всем позаботимся.
     Клео положила трубку.
     Ее родители были убиты. Зверски убиты. Застрелены хладнокровным преступником.
     И все же она испытывала облегчение. Правда была предпочтительнее тех объяснений, на которых настаивали власти все прошлые годы. Отец не сошел с ума и не убил мать и себя в припадке безумия. Любовь родителей друг к другу осталась незапятнанной ужасным подозрением. Связывающие их узы были чистыми и возвышенными, крепкими и здоровыми. Как ее любовь к Максу.
     Клео почувствовала, что с ее души упал тяжелый камень.
     Она медленно поднялась и пошла к двери. Ей хотелось поговорить с Сильвией.
     Оранжевое пламя вдали вновь привлекло ее внимание. Нельзя было определить, горит ли это главный дом или другие строения.
     Скрипнула половица.
     Клео застыла на месте.
     "Я должен заботиться о своей репутации".
     Она вспомнила свои собственные слова, которые сказала Сильвии несколько часов назад. Ты заметила, что у Макса и Герберта Т. Валенса есть нечто общее?
     Репутация.
     Репутация?
     Клео бросилась к дверям. Дверь открылась прежде, чем она успела ее запереть. Герберт Т. Валенс вошел в комнату. В руке он держал пистолет. Дуло имело странную форму. Наверное, это и есть пистолет с глушителем, подумала Клео.
     - Что ж, мисс Роббинс. - Валенс улыбнулся своей невеселой искусственной улыбкой. - Вот мы и встретились в настоящем обличье. Позвольте мне представиться. Мое настоящее имя Эмиль Уинн. Возможно, вы обо мне слыхали. Ваш отец погубил мою профессиональную карьеру.
     Клео хотела заговорить, но обнаружила, что потеряла голос. Она сделала глубокий вдох, как поступала при медитации. Надо было что-то сказать, что угодно, только бы разрушить сковывающую ее неподвижность.
     - Негодяй. - Ее голос был не громче писка. Но бешенство внезапно охватило ее, изгоняя страх. - Вы убили моих родителей.
     Валенс насупился. Он закрыл за собой дверь.
     - У меня не было выбора. Показания вашего отца испортили мою репутацию. Я должен был отомстить. Репутация для мужчины - это самое главное, мисс Роббинс.
     - Моя мать... - начала Клео срывающимся голосом.
     - Как это ни прискорбно, она должна была последовать за вашим отцом, - докончил Валенс. - Я планирую свои маленькие спектакли с особой тщательностью, и я решил, что убийство, а затем самоубийство более всего соответствовали данной ситуации.
     - Вы начали меня преследовать, потому что знали, рано или поздно я вас все равно найду, - сказала Клео.
     Валенс наблюдал за ней с непонятным беспокойством.
     - Вы наняли прошлым летом второсортного детектива. Его никак нельзя было причислить к профессионалам, мисс Роббинс. Я очень быстро обнаружил, что он что-то вынюхивает, и предпринял необходимые шаги. Но я также понял, что мне придется заняться и вами.
     - Другими словами, вы поняли, что я могу нанять кого-нибудь еще и в следующий раз не напрасно потрачу деньги.
     Клео сделала шаг назад.
     Видимо, Валенс не подозревал, что О'Рилли все известно. Что бы ни случилось, она не должна выдать Макса или О'Рилли. Иначе они будут следующими в списке Валенса.
     - К сожалению, обнаружилось, что вы стали помехой, мисс Роббинс. - Не опуская пистолета, Валенс следил за каждым движением Клео. - Но могу признаться, одна вещь ставит меня в тупик. Если у вас возникли подозрения относительно смерти ваших родителей, то почему вы ждали почти четыре года, чтобы нанять детектива?
     - Мне потребовалось все это время, чтобы, прийти в себя и начать действовать.
     Клео никогда не испытывала такого безудержного гнева. Она задыхалась от ярости. Она больше не страшилась Валенса.
     - Вы погубили мою семью, глупый маленький безумец.
     - Не смейте называть меня безумцем. - В глазах Валенса вспыхнул опасный огонек. - Эти идиоты-психиатры в тюремной больнице называли меня безумцем. Но они ошибались. Вы все ошибаетесь. Я профессионал, и у меня отличный послужной список. Я никогда не делал ошибок. Я никогда не допускал оплошностей. Ваш отец погубил мою репутацию.
     - Это не он ее погубил. Вы сами оскандалились.
     - Не смейте так говорить. - Валенс сделал шаг вперед. - Вы лжете. Я ни разу в жизни не оскандалился, как вы это грубо называете, мисс Роббинс.
     Клео понемногу отступала к зеркалу. Она могла защищаться только одним способом: заставлять Валенса говорить. Он был сумасшедшим. Клео пришло в голову, что настоящий профессиональный убийца уже давно бы ее прикончил.
     - Вы хотели все подстроить так, будто меня убил какой-то ненормальный, который возненавидел мою книгу?
     Валенс нахмурился.
     - Даже если бы у меня не было собственных причин для вашего уничтожения, вы все равно заслуживаете наказания за то, что написали "Зеркало".
     Он был даже более безумен, чем она предполагала сначала.
     - Почему вы так считаете?
     - Вы автор порнографического романа, мисс Роббинс, - принялся отчитывать ее Валенс с непримиримостью проповедника. - Вы не лучше шлюхи. Ваше перо брызжет грязью, и каждый добропорядочный человек это понимает.
     - Добропорядочный человек? - изумилась Клео. - Вы называете себя добропорядочным человеком?
     - Я благопристойный человек, мисс Роббинс. - Пальцы Валенса сжали рукоятку пистолета. - Моя мать внушила мне, что я не должен пачкаться в сточной канаве похоти. Я горжусь, что не имел плотских отношений с женщинами, потому что моя мать доказала мне всю их мерзость.
     - Давайте я попытаюсь разгадать загадку. Вы, наверное, жертва безотцовщины?
     Клео не знала, к чему приведет ее поддразнивание: продолжит ли Валенс разговор или выйдет из себя. Но у нее не было другого выхода.
     - Моя мать была безгрешной женщиной, - резко сказал Валенс, - и меня она тоже спасла от греха.
     - Тем, что оставила вас для себя? Представляю, как над вами поиздевались сокамерники.
     - Замолчите, - прорычал Валенс. - Ваша книга - олицетворение непристойности. Никого не удивит, что добропорядочный человек взял на себя миссию подвергнуть вас наказанию.
     Клео с ужасом поняла, что Валенс совершенно искренен.
     - Как вы смеете клеймить меня за эротику, когда вы сами мерзкий убийца? Скажите, как вас называть?
     - Называйте меня профессионалом. - Валенс вытащил из кармана пиджака кусок алой ленты. - Профессионал с одним-единственным пятном на безупречной репутации. Но скоро я его смою.
     Он двинулся к ней. Клео заметила блеск проволоки, переплетенной с лентой. Он накинет ей ленту на шею. Как тот человек повязал ленту женщине в "Зеркале".
     Валенс задушит ее алой лентой.
     Она открыла рот, чтобы закричать, понимая, что Валенс успеет выстрелить до того, как кто-то ее услышит. Может быть, если ей удастся привлечь внимание других шумом, он не уйдет незамеченным. В тот же момент свет замигал и погас.
     - Черт побери, - громко закричал Валенс. - Ни с места. Я вас предупреждаю.
     Не обращая внимания на его слова, Клео упала на пол. Валенс был таким же близоруким, как и она, но Клео лучше него знала комнату. Она поползла к двери, зная, что глаза Валенса будут еще несколько секунд приспосабливаться к внезапной темноте.
     По мягкому свистящему звуку над головой стало ясно, что Валенс пустил в ход пистолет с глушителем. Пуля расщепила дерево.
     В тот же миг раздался скрип половицы у дверей. Дуновение воздуха проникло в комнату, и Клео поняла, что кто-то открыл дверь и вошел внутрь. Она взглянула вверх, и ей показалось, что она различает движущуюся тень во мраке комнаты.
     Макс.
     Рука Клео коснулась основания трюмо.
     Вновь мягкий свистящий звук разрезал воздух.
     Клео вскочила на ноги, схватила зеркало вместе с рамой и толкнула в ту сторону, где, по ее расчетам, находился Валенс. Зеркало ударилось обо что-то твердое и упало на пол. Стекло разлетелось на куски. Валенс вскрикнул, обнаружив себя.
     Вспыхнул яркий луч мощного фонаря, который Клео обычно держала в конторке в вестибюле. Свет ослепил Валенса.
     - Не трогайте меня, - завизжал Валенс.
     Словно умоляя, он протянул вперед руку и, одновременно направив пистолет на источник света, нажал на курок.
     Выстрел револьвера без глушителя прозвучал в тот же миг. Валенс повалился на пол и больше не двигался.
     Фонарь упал на пол, его луч по-прежнему освещал Валенса.
     - Макс, - закричала Клео и бросилась к двери. - Макс, где ты? Отвечай мне.
     - Проклятье, - отозвался Макс. - Опять в ту же ногу.

19

Валенс был мертв, но на следующее утро Макс все так же злился на него. Он понимал, что еще очень долго будет вспоминать этого профессионала. Всякий раз пронзительная боль от свежих швов на бедре напоминала Максу, как близок он был к тому, чтобы лишиться Клео. Он задыхался от ярости и ужаса, когда прошлой ночью с трудом одолевал ступени лестницы, ведущей в мансарду. Никогда надоевшая трость не казалась ему такой неуклюжей. Справиться одновременно с револьвером и ручным фонарем было еще труднее. Никогда прежде он так не сожалел, что у него повреждена нога.
     Но Клео теперь была в безопасности, и он собирался и впредь ее опекать, даже если ему придется держать ее на привязи. Со своей кровати в местной окружной больнице Макс смотрел на обеспокоенных друзей вокруг. Он еще не успел привыкнуть, что люди проявляют о нем заботу. Он задумался над тем, наступит ли такое время, когда он будет принимать подобное внимание как должное. Макс очень сомневался в этом. Бели ты почти всю жизнь провел в поисках чего-то и вдруг твое желание осуществилось, ты всегда будешь недоверчиво относиться к внезапной удаче.
     Вся семья, за исключением Бена и Триши, в неведении наслаждавшихся медовым месяцем, суетилась около Макса. Клео провела остаток ночи на стуле в его палате. Другие, которых услали прочь, вернулись обратно сразу после завтрака.
     Сестры уже дважды жаловались, что им мешают ухаживать за больным. Врач, симпатичная женщина лет пятидесяти пяти, сказала Максу, что он и без ее помощи находится в хороших руках.
     - У тебя очень-очень болит нога? - встревоженно спрашивал Сэмми, прижимая к себе Уточку и разглядывая Макса широко открытыми глазами.
     Макс со всех сторон обдумал ситуацию. Полученную рану он отнес к числу своих неудач. Когда благодаря действиям Клео он узнал, где в комнате находится Валенс, он зажег фонарь, чтобы его ослепить.
     Он рассчитал, что Валенс будет стрелять туда, откуда исходит луч света, и поэтому держал фонарь подальше от себя, в то же время направляя на Валенса собственный револьвер. К сожалению, хотя в некоторых отношениях Валенса можно было считать безумцем, он все-таки оставался умелым профессионалом и выстрелил левее луча фонаря. В конце концов, большинство людей не являются левшами. Валенс понимал, что, кто бы ни вошел в комнату, он почти наверняка будет держать оружие в правой, а фонарь в левой руке. А если это к тому же еще и мыслящий человек, он отведет фонарь в сторону, как можно дальше от