только добраться до своего острова и там зализывать раны.
     И меньше всего он собирался провести эту последнюю ночь с тихой, сдержанной, явно чем-то угнетенной и замученной делами Мэтти.
     С той самой Мэтти, которую он едва замечал, пока имел дело с громом и молнией в лице Эриел. Мэтти, которая все это время тихо ждала в сторонке, понимая, что его помолвка с сестрой обречена. Мэтти, которая позвонила ему в его последний вечер в Сиэтле и, волнуясь, пригласила на ужин.
     До сих пор Хью не мог с уверенностью сказать, почему принял приглашение. Он понимал, что в тот момент не годился в компанию никому и меньше всего тихой, скромной и нервной Мэтти. Его душила ярость, злился он не только на Эриел, но и на себя. Все его блестящие планы вернуться на остров с женой разлетелись в прах. А Хью, как любила говорить Шарлотта Вейлкорт, не привык, чтобы его планы нарушались. Существовала масса причин, почему Хью не узнал Мэтти получше до того, как разорвал помолвку с ее сестрой. Во-первых, он ее мало видел. Слишком был занят ссорами со своей невестой по поводу ее неожиданного отказа переехать на остров. Она откуда-то взяла, что наоборот, это он собирается перебраться в Сиэтл. Эти ссоры, как только начались, отнимали у Хью все его время.
     Но была и другая причина, почему мужчина мог не заметить Мэтти. Она решительно отличалась от Эриел. Если Эриел была разыгравшейся бурей, то Мэтти можно было сравнить с тихим, теплым дождем.
     Все в Мэтти было немного приглушено, затушевано, не так очевидно, как в ее сестре.
     Глаза у Эриел - потрясающего, колдовского зеленого цвета. У Мэтти зеленые глаза смягчены золотыми искорками и напоминают глаза газели. У Эриел сногсшибательная прическа и волосы цвета воронова крыла, уложенные в аккуратный пучок. Волосы Мэтти мягкого медового цвета.
     Обе женщины изящны, но Мэтти практически постоянно носила строгие деловые костюмы, и ее фигура в них казалась плоской и неинтересной. Эриел же всегда появлялась в броских оригинальных одеяниях.
     Однако та последняя ночь в Сиэтле заставила Хью по-другому взглянуть на Мэтти. Она казалась ему надежной гаванью, где можно переждать шторм. Его заманило в ее ласковые сети странно старомодное женское обаяние, с каким ему до сих пор сталкиваться не приходилось. Тихий разговор за домашним ужином из спагетти и овощей одновременно успокаивал и возбуждал. Ее явное желание угодить пролило бальзам на раны, нанесенные самоуважению Хью. Ее робкие и нерешительные ласки помогли ему почувствовать себя сильным и желанным.
     Хью понимал, она - женщина не его типа, но, когда подошло время, он лег с ней в постель и забылся в ее тепле. И еще: он остро чувствовал свою ей признательность.
     На следующий день Хью проснулся с головной болью и угрызениями совести по поводу совершенно дурацкой ошибки.
     На том этапе меньше всего ему хотелось связываться с еще одной сестрицей Шарп. Хватит с него женщин из этой семейки. Вообще хватит с него женщин и городской жизни. Ему хотелось скорее домой, чтобы снова заняться своим любимым чартером.
     Пока упаковывал саквояж и звонил по телефону, заказывая такси, чтобы успеть на шестичасовой рейс, Хью придумывал, как бы тихонько улизнуть, поблагодарив Мэтти за гостеприимство. Вот тогда она и взмолилась, и слова ее звучали потом в его ушах почти каждую ночь после отъезда из Сиэтла.
     "Возьми меня с собой, Хью. Я так тебя люблю. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я пойду за тобой всюду. Я буду тебе хорошей женой. Клянусь. Пожалуйста, Хью".
     Хью сбежал, еще больше ухудшив ситуацию своими попытками объяснить Мэтти, что она не его типа женщина.
     Не прошло и двух месяцев, как он вынужден был признаться себе, что с самого начала погнался не за той сестрой. Оказалось, что поправить ошибку куда труднее, чем он мог себе представить.
     - Кормье давно жил здесь, на острове? - спросила Мэтти.
     - Поселился несколько лет назад. Мне кажется, ему нравилась ирония, заключенная в здешнем названии.
     - Чистилище? А почему остров так называется?
     - Он - часть Серного архипелага. На некоторых островах есть вулканы. Думаю, они заставили первых поселенцев вспомнить об огне и сере. Чистилище - самый крупный остров в цепи. После второй мировой войны стал независимым. Ни одна из крупных стран на него не зарится.
     - Почему?
     - Никакой коммерческой или военной ценности он не представляет. Даже для серьезного развития туризма не годится.
     - Но все же нашлись желающие за него побороться.
     Хью задумался над ее словами.
     - Верно. Странно, что Поль тут прошляпил. Обычно он нюхом чуял беду. Он всегда считал Чистилище раем по той единственной причине, что за
     Него не было смысла сражаться. Поль давным-давно устал от сражений. Почему бы тебе не попытаться заснуть, Мэтти?
     - Я сегодня не могу спать, - сказала она слегка дрожащим голосом.
     Хью принял решение. Встал, подошел и сел рядом, сразу ощутив исходящее от нее тепло. Уверенно обнял за плечи. Она попыталась высвободиться. Он не обратил внимания на эти малоэффективные попытки и мягким движением привлек ее голову себе на плечо, всем своим телом чувствуя ее напряжение.
     - Закрывай глаза, Мэтти.
     - Сказала же, не могу. - Она вся словно одеревенела. - Хью, не надо этого делать.
     - Закрой глаза и представь себе, что ты дремлешь перед окном в твоей гостиной.
     Она промолчала, но больше не пыталась вырваться. Хью ждал, бездумно поглаживая ее плечо.
     Через пятнадцать минут она заснула.
     Хью долго сидел, радуясь ее близости после всех этих месяцев. Интересно, что бы Кормье посоветовал на этой стадии?
     "Терпение. Ты уже однажды сходил под себя, как любит выражаться наш дорогой друг мистер Таггерт. Не обмишурься снова".
     Проблема, по разумению Хью, заключалась в том, что он терпел уже несколько месяцев и был не уверен, много ли этого терпения у него осталось. Уже сорок, и один как перст.
     А за последний год он очень устал от одиночества.
     Мэтти проснулась на следующее утро от запаха цветов. Экзотических, роскошных цветов. Их запах окутывал ее восхитительным облаком.
     Открыв глаза, она увидела огромный букет, лежащий на полу пещеры прямо перед ее лицом. Целая коллекция цветов. Их там были десятки - оранжевые, розовые и белые лилии, великолепные райские цветы, красные факелы имбиря, геликония и множество самых разных орхидей. Они были свалены в изумительном беспорядке. Настоящая цветочная гора. Мэтти знала, что за такую кучу орхидей в Штатах пришлось бы выложить сотни две, а то и три долларов.
     Она улыбнулась и потрогала алый лепесток. На ощупь он напоминал бархат. Хью, верно, встал очень рано, чтобы успеть набрать такую гору цветов.
     Хью. Конечно, это цветочное подношение его рук дело.
     Мэтти поспешно отстранилась и нахмурилась, глядя на все это разнообразие. Просто смешно. Уж слишком много. Одна красавица орхидея или один золотистый гибискус были бы куда эффектнее, чем эта пестрая, беспорядочная груда.
     Удивляться не приходится: Хью так же неуклюже дарит цветы, как делает и все остальное. Она уже замечала раньше: утонченности у него ни на грош.
     Эта мысль принесла неприятные воспоминания о той единственной ночи, которую она провела в постели с Хью Эбботтом. Нет, об утонченности тут вспоминать не приходится, скорее, приходит на ум вульгарное "сунул, вынул и бежать".
     Вполне понятно, что Эриел разорвала помолвку вскоре после возвращения из Италии, откуда она привезла Хью. Сестра потом объяснила Мэтти, что Хью был просто очередной стадией, через которую она проходила. Он представлял примитивный период в ее художественном творчестве. И, кстати, довольно короткий.
     Мэтти с трудом села и осторожно вытянула затекшие ноги, чтобы посмотреть, какой ущерб им нанесла ночевка на каменном полу. Она с трудом подавила стон. Потом сообразила, что Поль Кормье вообще этим утром не проснется, и вздохнула.
     Она встала на ноги, чувствуя, что одна в пещере. Когда посмотрела на уровень воды в озере, то поняла, что прилив кончился.
     Хью нигде не видно. Мэтти решила, что он пошел на разведку или что там еще мужчины делают в таких ситуациях.
     Она подошла к выходу из пещеры и, осторожно выглянув, увидела густую зелень, упорно цепляющуюся за каменный карниз, нависший над морем.
     Сверху и снизу этой естественной веранды - лишь камень. Возможности в смысле туалета явно ограниченны, но делать нечего, выбора нет.
     Через несколько минут она вернулась в пещеру и вымыла руки в морской воде. Потом обратила свое внимание на содержимое плетеных кошелок.
     За время своего короткого визита на кухню Кормье  Хью  успел собрать обильный урожай. Мэтти обнаружила еще несколько небольших баночек с паштетом и маринованными устрицами, банку с фаршированными оливками в уксусе, вяленые помидоры, родниковую воду в бутылке и кусок орехового торта. Нашлись также кусок сыра бри, ломоть стилтона и довольно черствый французский батон. Хью даже прихватил белые кухонные полотенца.
     Мэтти обозрела все это изобилие и решила, что только одно слегка напоминает завтрак - сыр бри. Она оторвала кусок от батона и намазала его сыром.
     В этот момент раздался скрип ботинок, и Мэтти, нервно оглянувшись, вскочила на ноги. Резко повернулась, сжимая в руке нож, которым намазывала на хлеб сыр.
     - Хью! - Она глубоко вздохнула. - Никогда больше не подкрадывайся ко мне так. Я последнее время легко пугаюсь.
     - Прости, думал, ты еще спишь.
     Хью с фонариком в руке появился в пещере из того коридора, которым они шли накануне. Выглядит отвратительно свежим и энергичным, решила Мэтти с раздражением. Случайная ночь на каменном полу нисколько ему не повредила.
     На его рубашке и джинсах виднелись какие-то пятна, но в принципе, если не считать суточной щетины, Хью действительно выглядел вполне бодро. Напоминал мистера Мужчину - любителя приключений, всегда чувствующего себя как дома и в диких джунглях, и в выжженной пустыне, и во всяких других полных опасностей местах.
     Мэтти, в душе гордившаяся тем, что пережила эту ночь, внезапно почувствовала себя слабой и уязвимой.
     - Хочешь хлеба с сыром? - Стараясь не смотреть на Хью, она протянула ему бутерброд.
     - Спасибо. Поль всегда говорил, что жизнь на краю света не предлог, чтобы отказываться от жизненных удовольствий.
     - Я уже поняла. Судя по всему, мистер Кормье был гурманом.
     Хью усмехнулся и откусил от бутерброда.
     - Держись меня, детка, и у нас все будет самое лучшее.
     Мэтти поморщилась.
     - Все самое лучшее и в большом количестве? - Она кивком показала на гору цветов.
     Хью с довольным видом проследил за ее взглядом.
     - Красивые, верно? Я нашел их прямо у входа утром, когда пошел отл... Гм, когда я вышел наружу.
     - На предмет твоих утренних созерцаний? - мило улыбнулась Мэтти.
     - Ага. А ты выходила?
     - Да, спасибо. - Она снова взглянула на разноцветную груду. - Благодарю за цветы, - вежливо добавила она.
     С лица Хью исчезло выражение ожидания.
     - Не бери себе ничего в голову из-за нескольких цветков.
     - Не беспокойся, не буду.
     - Уф! - Он откусил еще кусок. - Ты вроде опять в воинственном настроении поутру, так?
     - Поверь, мне меньше всего в это утро хотелось бы ссориться. - Она, нахмурясь, взглянула на коридор за его спиной.
     - Что ты там делал
     - Я ушел перед самым восходом. Хотел похоронить Кормье.
     Мэтти закусила губу.
     - Ох, Хью, мне следовало пойти с тобой. Он покачал головой.
     - Все равно не было бы пользы. Кто-то уже его унес.
     Она вздрогнула.
     - Может быть, семья?
     - У Кормье не было семьи. Он остался один после смерти жены. Тот, кто забрал тело, также обчистил особняк: меч, все остальное из его средневековой коллекции, да и вообще все, что можно было унести.
     - А я и забыла про этот проклятый меч. Как ты думаешь, может, кто-то убил его из-за коллекции? Тетя Шарлотта говорила, она очень ценная.
     - Возможно. Но более вероятно, что кто-то из слуг, из тех, кому он доверял, внезапно подался в революционеры.
     - Ты не должен был туда ходить, - объявила Мэтти. - Ты мог нарваться на того, кто забрал тело Кормье.
     - Я не совсем дурак, знаешь ли. Я принял некоторые меры предосторожности. Кстати, машины тоже исчезли.
     - О Господи. Мой чемодан остался в машине. Все мои тряпки. И витамины. Хью недоуменно поднял бровь.
     - Твои витамины?
     - Я всегда принимаю витамины по утрам.
     - Почему? Плохо питаешься? Она состроила гримасу.
     - Я пользуюсь самой здоровой диетой, спасибо. Но я пью еще и витамины, чтобы избежать воздействия стресса и напряжения.
     - А я-то всегда думал, что здесь лучше всего помогает секс.
     Мэтти, прищурившись, взглянула на него.
     - Я не слишком злоупотребляю сексом, так что приходится пользоваться другими способами для борьбы со стрессом.
     - Будь спокойна, детка, - сверкнул глазами Хью, - я вполне могу покончить с недостатком секса в твоей жизни. Как я уже сказал, держись меня, будет все самое лучшее.
     - Ох, заткнись. Как ты думаешь, что случилось с машинами?
     - Кто-то угнал их. Украл вместе со всем остальным.
     - Грабители. - Мэтти с отвращением сморщила нос.
     - Угу.
     Пальцы Мэтти крепко сжали кусок хлеба. Она посмотрела прямо на Хью.
     - И что же мы теперь будем делать, о великий и высокочтимый вождь?
     - Как можно меньше высовываться, как любит говорить Шарлотта. Сегодня мы никуда вылезать не будем. Если повезет, ситуация несколько разрядится. Сегодня ночью я попробую достать лодку.
     - Мы просто будем сидеть здесь весь день? - встревожилась Мэтти.
     - Боюсь, что да. В чем дело? Боишься, придется разговаривать? Ты только подумай, о скольком нам надо поговорить. Мы ведь почти год не виделись.
     - Нам и год назад, как выяснилось, почти нечего было сказать друг другу. Вряд ли что изменилось. - Она принялась завертывать сыр в целлофан, захрустевший под ее пальцами.
     - Послушай, Мэтти, - проговорил Хью с преувеличенным терпением, - хочешь не хочешь, а ты застряла здесь со мной на несколько дней. Так что ты не умрешь, если будешь относиться ко мне как к старому другу семьи или кому-нибудь в этом роде.
     - Какой ты мне друг.
     - Шутить изволишь? Самый лучший на данный момент для тебя. Кто другой сможет вытащить тебя с Чистилища целой и невредимой?
     - Это шантаж. Ты хочешь, чтобы я была с тобой мила, потому что оказываешь мне услугу? Насколько дружелюбной я должна быть, Хью? А как ты поступишь, если я не смогу вызвать в себе теплых чувств к тебе? Разозлишься и бросишь меня, когда найдешь лодку?
     Он сделал движение столь быстрое, что она не успела отодвинуться. Только что полулежал на камнях рядом с ней, и вот уже ухватил ее за запястье сильными пальцами.
     - Хью!..
     В его серых глазах появился опасный холодок.
     - Еще одна такая шутка, и я совершу что-нибудь непоправимое. Поняла?
     - Ради Бога, Хью, отпусти меня! - Она попыталась вырвать руку.
     - Черт побери, Мэтти, я потратил восемь месяцев, чтобы снова увидеть тебя, а ты всячески меня избегала.
     - А что я должна была делать? Ты же ясно сказал, что я тебе не нужна. - Внезапно снова нахлынули старая обида и злость. Ей хотелось бросить ему в лицо что-нибудь резкое, сделать больно, как он когда-то сделал больно ей. - Должна заметить, что за этот же год я пришла к выводу, что ты был прав.
     - Насчет чего?
     - Ты мне сказал, я тебе не подхожу, помнишь? Так я согласна с тобой. - Она гордо вздернула подбородок. - А самое главное - ты мне не подходишь. Мне бы надо было это сразу разглядеть.
     - Откуда ты знаешь, что мы друг другу не подходим? У нас не было возможности узнать друг друга.
     - Я тебе такую возможность давала, - напомнила она ему ехидно. - Я предложила пойти за тобой повсюду, на край света, забыл? И ты мне решительно отказал.
     - Я уже говорил, ты не умеешь выбирать подходящий момент. А более неудачный, чем в прошлом году, трудно себе представить.
     Она фыркнула.
     - Давай вини во всем меня.
     - А почему нет? Мне уже надоело, что ты во всем обвиняешь меня. И опять ты выбрала плохой момент, детка. Ты только взгляни, ты начинаешь дурацкую ссору, когда мы сидим в этой клятой пещере, как в ловушке, посередине острова, на котором происходит революционный переворот. Уж более неподходящий момент подобрать трудно.
     - Не я, а ты начал, Хью Эбботт.
     - Разве?  Тогда я могу и закончить.
     Он воспользовался тем, что все еще держит ее за руку, и резко притянул к себе. И прижался к ее губам с достаточной силой, чтобы у нее помутилось сознание.
     Мэтти схватилась за плечи Хью, когда он отпустил ее руку, чтобы обнять. Он крепко прижал ее к себе и откинулся на кучу камней. Она практически лежала на нем, грудь сплющилась, прижатая к его груди, ноги переплелись с его ногами. Все чувства спутались. Ей хотелось закричать. Хотелось выругаться. Хотелось изо всех сил ударить Хью Эбботта.
     Но еще больше ей хотелось насладиться жаром его тела и пылкой, неудержимой мужской страстью, которую она узнала в ту короткую ночь год назад.
     - Детка, на ощупь можно подумать, что ты ждала меня все это время, - пробормотал Хью. - У тебя ведь за этот год никого не было, правильно?
     - Нет, черт бы тебя побрал, нет.
     - Ага. И хорошо. Я велел Шарлотте сразу же предупредить меня, если она заметит какого-нибудь мужика около тебя, Мэтти... Мэтти, детка, ты сводишь меня с ума. - Он на секунду оторвался от ее губ и провел рукой по ее спине с жадным нетерпением. Поцеловал ей шею и затем легонько укусил мочку уха. Эта ласка была потрясающе сексуальной.
     - Господи, до чего же ты вкусная.
     Мэтти закрыла глаза, вдыхая его мужской запах. От одежды пахло потом, но кожа пахла морем. На своих щеках она чувствовала его густую, жесткую, как наждак, щетину. И всем телом ощущала, как он быстро возбуждается.
     - Поцелуй меня, Мэтти. Поцелуй меня так, как вчера, когда ты хотела поблагодарить меня за то, что я вывел тебя из этих проклятых пещер. - Он приподнял ее подбородок и снова прижался к ее рту губами.
     Мэтти сдалась перед той страстью, которую этот мужчина был способен возбудить в ней. С тихим стоном она открыла рот и впустила его.
     Он охотно воспользовался приглашением, проведя языком по внутренней стороне ее губ, в то время как его руки скользнули ей на грудь. Она почувствовала, что он расстегивает пуговицы ее блузки, возится с бюстгальтером - и вот он уже касается ее...
     В том, как Хью коснулся рукой ее груди, была грубоватая осторожность, как будто он испытывал благоговение перед ее мягкой женственностью. Мэтти вздохнула, когда его мозолистые пальцы дотронулись до ее сосков.
     - Я так долго ждал. - Его голос охрип от желания. - Слишком долго. Какого черта ты от меня пряталась все это время? Мы зря потеряли столько месяцев.
     Его большие, теплые ладони скользнули на ее живот. Когда Мэтти услышала металлический звук расстегиваемой молнии, она наконец пришла в себя.
     Имея дело с Хью Эбботтом, никогда нельзя забывать, что он делает все быстро. Если женщина хочет сказать "нет", ей следует поторопиться.
     - Нет, - выдохнула Мэтти, откидываясь назад и приподнимаясь. - Нет, черт бы все побрал. Что это ты делаешь? - Она отодвинулась от него
     Подальше и села. - Слушай меня внимательно, Хью Эбботт. И запомни. Я не собираюсь еще раз доставлять тебе удовольствие на одну ночь.
     - Да ради Бога, Мэтти... - Он потянулся к ней, в глазах все еще ясно читалось желание.
     Но Мэтти уже поднималась на ноги, застегивая блузку дрожащими пальцами.
     - Господи, поверить не могу, что я тебе все это напозволяла. Из всех идиотских, безрассудных...
     Хью выругался и оставил попытки снова притянуть ее к себе. Он упал на камни и наблюдал за ней прищуренными глазами.
     - Ты же хотела. Не меньше меня хотела. Не ври мне, Мэтти. Только не по этому поводу.
     - Я думаю, все дело в стрессе, - заявила она, пытаясь успокоиться. -