ь вечно. Но все же отказываюсь поверить, будто такие умные люди, как мы с тобой, не сумеют найти способа быть вместе раньше, чем через сто лет!
     Энтони слегка улыбнулся.
     - Надеюсь, ты права, - вздохнул он и, поколебавшись, добавил:
     - Милая, я должен кое-что рассказать. Не хотел говорить заранее, потому что все может пойти не так, как предполагалось. Но, честно говоря, я взял деньги, которые получил за работу на Тобиаса, и приобрел акции в судоходной компании лорда Крекенберна. Однако может пройти несколько месяцев, прежде чем я узнаю, будет от этого какая-то прибыль или нет. Подобного рода вложения всегда несколько рискованны.
     Эмелин улыбнулась.
     - Мне тоже нужно признаться... понимаешь, миссис Дав позволила тете Лавинии и мне вложить деньги в финансируемое ею строительство. Дома будут закончены уже через полгода. Дальше их продадут или сдадут в аренду. Если все пройдет как планировалось, еще до конца года у меня будут свои деньги. И тогда мы соединим наши доходы. Уверена, что нам хватит на жизнь.
     - Кстати, о домах. Тут еще одна проблема: даже если мы поженимся, придется искать приличное жилье.
     - Мы могли бы обойтись твоей квартирой.
     - Ни в коем случае. Мои комнаты вполне подходят для холостого джентльмена, но я и помыслить не могу, чтобы забрать тебя из этого уютного дома и поселить на Джаспер-стрит.
     - Я бы не возражала, - поспешно заверила она. - Честное слово.
     - Зато я возражаю, - отрезал Энтони. - Там даже нет места для экономки. Если, разумеется, таковая будет нам по карману.
     Он застонал и еще ближе притянул ее к себе.
     - Как ни крути, а пройдут месяцы, прежде чем мы объявим о помолвке... - Энтони вдруг осекся и ошелом-ленно заморгал, словно пораженный внезапным ослепительным видением. - Если только...
     Услышав, как резко изменился его тон, Эмелин сразу поняла, в чем дело, и немного отстранилась, чтобы взглянуть в его лицо.
     - Похоже, у тебя появился план. В чем же он состоит?
     - Я пока еще сам не додумал его до конца, - неопределенно ответил Энтони, явно не желая пробуждать в ней напрасные надежды. - Он потребует весьма хитроумной стратегии. Нужно действовать крайне осторожно, но это может оказаться неплохим способом ускорить нашу свадьбу.
     Эмелин, терзаемая волнением и любопытством, решила настоять на своем.
     - Ты должен сказать мне!
     - Нет! Ни за что! Пока не пойму, может ли он сработать.
     - Это уж слишком! Вы испытываете мое терпение, сэр!
     Она схватила его за лацканы фрака и попыталась встряхнуть. Энтони не пошевелился, но выглядел при этом радостно-оживленным. Его рука легла на ее ладонь.
     - Не ты одна сгораешь от нетерпения, любимая. Иногда по ночам я боюсь, что сойду с ума от ожидания.
     - Понимаю, - прошептала она и, неохотно отпустив его, разгладила смятые лацканы. - Все это ужасно странно, правда? Можно бы предположить, что несколько поцелуев в укромных уголках снимут напряжение. Но по какой-то причине чем чаще мы обнимаемся, тем больше мне этого хочется.
     Энтони улыбнулся лукавой, чувственной улыбкой.
     - По правде говоря, я тоже заметил это непонятное явление, - кивнул он, прикусывая мочку ее уха.
     - Может, будет лучше, если мы станем воздерживаться от подобных вещей, - пробормотала она.
     - Никаких поцелуев? - возмутился Энтони, вскидывая голову. - Благодарю, я уж лучше предпочту сойти с ума.
     Она попыталась рассмеяться, но он накрыл ее рот своим, и вместо этого из ее горла вырвался тихий стон. Кажется, Энтони прав. Лучше безумие, чем отказ от его поцелуев.
     Его рука скользнула к ее талии. Он с силой прижался к ней бедрами, и Эмелин ощутила жесткие неподатливые изгибы его возбужденного тела. Его поцелуй стал еще крепче.
     Из чувственного тумана их вывел громкий стук на крыльце, сопровождаемый скрежетом вставляемого в скважину ключа. Энтони замер и попытался отступить. Но дверь широко распахнулась, прежде чем они сумели разнять сплетенные руки.
     Эмелин изумленно уставилась на Лавинию, вихрем ворвавшуюся в небольшую прихожую. За ней по пятам следовал Тобиас в сопровождении кучера с большим сундуком.
     - Наконец-то дома! - воскликнула Лавиния, срывая с головы желтый соломенный капор и швыряя его на ближайший стол. - Тот, кто утверждал, будто деревенская жизнь - целебный успокаивающий бальзам для расстроенных нервов, очевидно, сам не знал, что говорит.

Глава 9

     Миссис Чилтон просеменила в дом как раз в тот момент, когда Тобиас отсылал кучера. Экономка едва тащила корзину, доверху загруженную овощами, но при виде собравшихся в прихожей удивленно вскинула брови:
     - Что-то случилось? Мы ожидали вас только завтра, мэм.
     - Планы изменились, миссис Чилтон, - сообщила Лавиния. - Это длинная история. А пока позвольте сказать, что мы с мистером Марчем умираем от голода. Еда на постоялом дворе, где мы останавливались днем, ниже всякой критики. Впрочем, все это еще один штрих ко всей злосчастной поездке.
     - Миссис Лейк права, - кивнул Тобиас. - Еда действительно была ужасной, и я тоже не прочь бы поужинать.
     Миссис Чилтон презрительно фыркнула:
     - Уж в этом я ни секунды не сомневалась. Так и быть, приготовлю холодные закуски.
     - Спасибо, - вежливо улыбнулся Тобиас. - У вас, случайно, не осталось ваших превосходных пирожных со смородиной? Я мечтал о них с той минуты, когда мы остановились на постоялом дворе.
     Пуговичные глазки миссис Чилтон неодобрительно блеснули.
     - Поразительно, как это у вас хватает энергии на пирожные со смородиной, сэр, после такого утомительного путешествия и тому подобное.
     - У экипажа Вейла такие тугие рессоры, что я смог немного отдохнуть.
     Лавиния чуть подняла брови, услышав столь откровенную ложь. Тобиас глаз не сомкнул в дороге. Большую часть времени оба строили планы и обсуждали возможные аспекты нового дела.
     Но миссис Чилтон прищелкнула языком и покачала головой:
     - Ну... может, осталось одно или два пирожных от той партии, что я напекла вам в поездку.
     - Буду крайне обязан, миссис Чилтон, - поблагодарил Тобиас немного чересчур смиренно.
     Лавиния не спускала глаз с парочки. Ей уже не впервые казалось, что эти двое знают какой-то недоступный ей секрет. Впрочем, не только они как-то подозрительно веселились. Энтони слишком пристально рассматривал пол, причем уголки его рта подергивались. Эмелин почему-то отвернулась, невероятно долго вешая желтую шляпку на крючок.
     Лавиния посчитала, что с нее достаточно, и, вызывающе подбоченившись, обратила грозный взор на Тобиаса:
     - Опять пирожные со смородиной? Позвольте сказать, сэр, что в последнее время вы буквально помешались на смородине. Чего стоят ваши непрерывные требования испечь пирожки или сварить варенье! Бедная миссис Чилтон, как только она это терпит?! Клянусь, этим самым джемом, пирожными и пирогами можно накормить целую армию!
     - Вероятно, в моем организме чего-то не хватает, и я восполняю это смородиной, - оправдывался Тобиас.
     - Я принесу поднос в библиотеку, - поспешно пообещала миссис Чилтон, бегом направляясь к кухне.
     Лавиния неохотно оставила в покое смородину: на уме у нее были дела поважнее.
     Она открыла дверь кабинета, бросила вынутый из ридикюля блокнот на маленький столик и прямиком зашагала к шкафчику с шерри.
     - Мы все вам расскажем, - заверила она Энтони и Эмелин. - Но прежде всего мы с Тобиасом нуждаемся в подкреплении.
     - Не стану спорить, - согласился Тобиас, усаживаясь в самое большое кресло и ставя ногу на табурет. За последнее время у него появилась привычка устраиваться здесь как в собственном доме.
     Лавиния все еще не знала, как относиться к легкости, с которой он внедрялся в ее повседневную жизнь. Это происходило постепенно, в течение нескольких месяцев. У Тобиаса имелся собственный прекрасный дом в нескольких кварталах отсюда, на Слейт-стрит, но он, похоже, проводил там все меньше времени и стал являться к ней, когда только вздумает.
     Лавиния часто ворчала на Эмелин и миссис Чилтон за его манеру возникать как раз перед завтраком. Он без всяких колебаний занимал место за столом и придвигал к себе кофейник и яйца. У него также оказался необычайный талант стучать в ее двери, как только она оставалась одна. Он словно знал заранее, когда миссис Чилтон и Эмелин не будет дома, и пользовался этой возможностью, чтобы любить Лавинию, наспех, но с неизменной страстью.
     Сама она во всеуслышание объявляла, как раздражает ее постоянное присутствие Тобиаса, но, честно говоря, уже привыкла видеть его каждый день.
     И сознание того, что в глубине души ей это даже нравилось, тревожило и мучило ее.
     Десять лет назад, когда она вышла замуж за Джона, подобные чувства ее не беспокоили. Она была влюблена в своего возвышенного поэта и мужа, и брак казался логической кульминацией их романтических отношений.
     Но их союз перестал существовать всего восемнадцать месяцев спустя, когда Джона поразила легочная лихорадка. Четыре года она пыталась идти своим собственным путем в этом мире. А потом появилась Эмелин. Лавиния прекрасно сознавала, что необходимость заботиться о себе и племяннице во многом ее изменила.
     Она уже не та женщина, которой была когда-то. Теперь она не только стала старше и опытнее, но и научилась ценить свободу, которую дало ей вдовье положение. В отличие от Эмелин она больше не подчинялась строгим правилам приличий, предписанным молодым незамужним девушкам. Все, что теперь от нее требовалось, - благоразумие и осмотрительность. Она твердила себе, что вдовы наслаждаются лучшими сторонами обоих миров: черпают из источника страсти и все же сохраняют независимость и контроль над собственной жизнью.
     Она не помнила, в какой момент пришла к заключению, что больше не выйдет замуж, и была вполне довольна такой перспективой.
     До недавнего времени.
     Теперь ситуация уже не казалась столь ясной. Мало того, будущее представлялось довольно смутно.
     Любовь к Тобиасу застала ее врасплох и растревожила душу. Сначала она даже не поняла, что случилось. И не сразу определила свои чувства к Тобиасу как узы любви, потому что эмоции так разительно отличались от тех, давних, нежных и невинных, которые она познала в браке.
     Да, со смерти Джона прошло десять лет; насколько она помнила, между ними никогда не было разногласий. Они даже ни. разу не поссорились. Впрочем, у них для этого просто не было причин. Дело в том, что Джон с радостью передал все бразды правления в ее руки. Сам он посвятил себя поэзии. И желал только одного - быть вдалеке от всех досадных мелочей жизни, включая необходимость зарабатывать на хлеб.
     Она с самого начала была главой семьи. И не только вела хозяйство, но и, поскольку поэтический талант Джона никем не был признан и, следовательно, он не получал ни пенни за свои произведения, поддерживала их обоих своим мастерством месмериста.
     И как ни странно, они были счастливы. В доме царили покой и довольство. Лавиния твердила себе, что Джон любит ее, и была уверена, что это именно так и есть. Но, оглядываясь назад, она понимала, что глубочайшей его страстью была литература.
     Может, именно потому они и не ссорились. Джона просто ничто не интересовало, кроме собственных стихов.
     А ее отношения с Тобиасом были совершенно иного характера. Их яростные дискуссии чаще всего кончались такой же яростной любовной схваткой.
     Она была вынуждена признаться себе, что не может управлять Тобиасом, как управляла Джоном. И не совсем понимала, как к этому относиться.
     Нет, тайная связь - идеальное решение, в который раз заверила она себя. Эту знакомую фразу она часто повторяла по ночам, когда лежала без сна в одинокой постели.
     Лавиния прогнала беспокойные мысли и налила шер-ри, но когда повернулась к Тобиасу, чтобы отдать стаканчик, заметила, что он рассеянно массирует левую ногу. Она нахмурилась:
     - Опять рана разболелась?
     - Не волнуйся, - отмахнулся Тобиас, взяв стакан. - Нога затекла от долгого сидения в карете. Ничего, стаканчик шерри меня излечит. - Он проглотил половину содержимого и недовольно оглядел остаток. - По зрелом размышлении пусть будет два-три.
     Она вновь наполнила его стакан, села и поставила ноги на подушечку.
     - Просто передать не могу, как хорошо вновь оказаться дома, - объявила она Эмелин и Энтони.
     Эмелин заняла стул рядом с глобусом. Хорошенькое личико встревоженно хмурилось.
     - Что произошло в замке Бомон?
     - Все это было настоящим кошмаром, причем с самого начала, - пожаловалась Лавиния.
     Тобиас сделал еще глоток и задумчиво протянул:
     - Ну, я бы так не сказал. В этих домашних приемах есть свои прелести.
     Судя по блеску его глаз, он имел в виду их страстную интерлюдию прошлой ночью в спальне. Лавиния ответила строгим взглядом, который он проигнорировал.
     - Выкладывайте, - велел Энтони, присев на край стола. - Мы с Эмелин просто не вынесем напряжения. По какой причине вы так поспешно вернулись в Лондон?
     - Откуда бы лучше начать? - вздохнул Тобиас, вертя в ладонях почти пустой стакан. - Вероятно, поворотным пунктом будет убийство лорда Фуллертона.
     - Убийство? - охнула Эмелин, но тут же заинтересованно воскликнула:
     - Что ж, это многое объясняет!
     - Еще бы! - с энтузиазмом вторил Энтони. - Из этого можно заключить, что мы начинаем новое дело?
     - Вполне вероятно, - подтвердила Лавиния, осторожно посмотрев на Тобиаса. - Если только новый клиент сможет заплатить. Насколько я поняла, наш гонорар не обсуждался.
     Тобиас допил шерри и поставил стакан.
     - Миссис Грей вполне платежеспособна.
     - Предлагаю начать рассказ с самого начала, - вмешалась Эмелин.
     Лавиния показала на Тобиаса.
     - Предоставляю эту честь вам, сэр. Пожалуй, мне потребуется новая порция шерри.
     Тобиас тоже протянул свой стаканчик и принялся излагать события, произошедшие в поместье Бомонов. Лавиния, подлив шерри себе и ему, вновь уселась и принялась внимательно слушать. К ее облегчению, Тобиас опустил кое-какие подробности, вроде тех, почему ей вздумалось ночью бродить по коридорам замка.
     Когда он закончил, Энтони и Эмелин буквально забросали его вопросами, замечаниями и предложениями.
     - Ясно, что время - деньги, - заявил Энтони. - Вам непременно понадобится наша помощь.
     - Да, - согласился Тобиас, сжимая стакан. - Нам действительно понадобится кое-какая помощь.
     - Мы кое-что обдумали во время нашего путешествия в Лондон, - сказала Лавиния, открывая небольшой блокнот, который перед этим положила на стол. - Расследование должно идти сразу по нескольким направлениям. Кольцо, найденное нами в спальне Фуллертона, похоже, старое. Есть вероятность, что убийца украл или купил его в одной из антикварных лавок.
     Эмелин рассеянно повертела глобус и задумчиво добавила:
     - Оно могло также попасть в заклад к ювелиру, который позже продал его.
     Тобиас кивнул.
     - Верно, хотя это не такое кольцо, которое ювелир захотел бы приобрести.
     - В наши дни на такие безделушки мало спроса, - вставила Лавиния. - Они совсем вышли из моды.
     - Это тоже какой-то след, - вторил Тобиас. - И нельзя не обратить на него внимания.
     - В таком случае, - предложил Энтони, - мы с Эмелин опросим владельцев лавок и ювелиров, которые могут что-то знать о кольце.
     - Разумеется, - кивнул Тобиас. - Но остается еще и парик.
     - Светлый парик, - пробормотала Эмелин. - Тоже немоден.
     - Вот именно, - подтвердила Лавиния. - В этом все и дело Убийца желал увериться, что. если его и увидят, единственное, что смогут запомнить ясно, - светлые женские волосы. Да, кстати, хотя Тобиас считает, что убийца мужчина, у меня другое мнение.
     Энтони, вопросительно вскинув брови, посмотрел на друга.
     - Моя интуиция подсказывает, что мы имеет дело с мужчиной, - покачал головой Тобиас - Но Лавиния не так уж не права. Нельзя исключать возможность того, что новый Мементо Мори окажется женщиной.
     - Прекрасно! - воскликнул Энтони, вскакивая. - Мы с Эмелин посмотрим, что можно узнать о светлых париках и пропавших кольцах "мементо мори"
     - И первым делом необходимо составить список лавок, где продаются парики и торговцев антиквариатом, которые торгуют старинными кольцами, - решила Эмелин.
     - Постарайтесь быть осторожными в своих расспросах, - предупредил Тобиас. - Мы имеем дело с убийцей, который открыто бросил мне вызов. Боюсь, он затеял ту же гнусную шахматную партию, что когда-то Закери Элланд. Я хочу убедиться, что все его внимание сосредоточено на мне. И не желаю, чтобы этот злодей заинтересовался вами, ясно?
     - Не волнуйтесь, сэр, - торопливо прощебетала Эмелин, улыбаясь, - мы с Энтони будем чрезвычайно осмотрительны. Ведь таков девиз нашего маленького агентства, не так ли? Тайна гарантируется.
     - А что будете делать вы с миссис Лейк, пока мы занимаемся кольцом и париками? - осведомился Энтони.
     - Наша первая задача - узнать, кто получил наибольшую выгоду от гибели Фуллертона.
     - Разумеется! - воскликнула Эмелин. - Думаю, что это будет довольно легко. Ищи наследника, как любите говаривать вы, мистер Марч.
     Лавиния постучала блокнотом по подлокотнику кресла.
     - А вот вторая проблема может оказаться куда сложнее. Нужно проверить, не было ли подобных случаев внезапной гибели за последние несколько месяцев, и, если таковые имеются, опять же узнать, кому это выгодно.
     - Мементо Мори гордился своими профессиональными методами ведения дел, - сообщил Тобиас, откидывая голову на спинку кресла и закрывая глаза. - Элланд не убивал абы кого, по собственному желанию. Если не считать того времени, когда он занимался шпионажем, каждое убийство хорошо оплачивалось.

Глава 10

     Тобиас и Энтони покинули дом Лавинии час спустя, уничтожив целый пирог с картофелем и луком-пореем, большой ломоть сыра, огромный кусок маринованной лососины, почти целый каравай хлеба и все имевшиеся запасы пирожных.
     - Ничего не скажешь, наградила же природа мистера Марча и мистера Синклера таким прекрасным аппетитом, - удовлетворенно заметила миссис Чилтон, унося пустые тарелки. - Всегда считала, что это первый признак здоровья мужчины!
     - Не знаю, какой кошелек выдержит такие затраты, особенно если такие набеги на кухню совершаются регулярно, - пробормотала Лавиния. - Надеюсь, у них не войдет в привычку каждый день являться к обеду или к ужину. И без того я вхожу в немалые расходы, каждое утро кормя завтраком мистера Марча, не говоря уже о тех днях, когда его сопровождает Энтони. Клянусь, если это будет повторяться регулярно, мы вскоре окончательно разоримся.
     - Чепуха! - отмахнулась Эмелин, поднимая чашку и смешно морща нос. - Все совершенно не так, и ты прекрасно это знаешь. Помилуй, Лавиния, вечно ты преувеличиваешь, когда речь идет о безвредных чудачествах и маленьких слабостях мистера Марча!
     - Ты называешь подобный аппетит безвредным чудачеством? - негодующе возопила Лавиния, указывая на жалкие крошки, рассыпанные по блюду. - Ради всего святого, да я просто уверена, что Тобиас съел все смородиновые пирожные миссис Чилтон!
     Экономка покачала головой и подхватила поднос.
     - Думаю, не дальше чем на этой неделе он снова попросит меня пополнить запасы смородины. Похоже, его любовь к этой ягоде просто не знает границ.
     - Да, я уже заметила, - проворчала Лавиния, сняв ботинки и сунув ноги в удобные мягкие домашние туфли. - Подумать только, он поедает ее в таких количествах, словно считает чем-то вроде подкрепляющего настоя.
     Эмелин тут же поперхнулась и закашлялась.
     - Простите, - пробормотала она в салфетку. - Не в то горло попало.
     Миссис Чилтон как-то странно хмыкнула и поспешила выйти.
     Лавиния подумала, что в ближайшее же время постарается узнать, что за странный эффект производит на всех домашних упоминание о смородине.
     - Ну и устала же я, - вздохнула она. - Конечно, у Вейла превосходный экипаж, но тем не менее поездка показалась мне крайне утомительной. Лягу-ка я спать пораньше. За