ты действительно
хочешь идти в магазин, возьми мой шарф.
  - Ладно.  Хорошая идея, - надевая пальто, он встал к  ней спиной, чтобы
она не заметила, как дрожат его руки. А обернувшись, увидел, что она исчезла
в  ванной.  Подождал  несколько  мгновений,  ожидая истошного  крика,  потом
услышал,  как в раковину потекла вода. По доносившимся звукам понял, что  Ви
чистит зубы, в привычной для нее манере: co   rio.
  Еще какое-то  время  постоял, обсасывая предложенный рассудком вердикт:
"Я теряю связь с реальностью".
  Терял  он эту связь или не терял, на первый план выступало другое: если
он  в самом скором времени не отольет, его ждали  пренеприятные последствия.
Но хоть эту проблему он все-таки мог решить, что вселяло уверенность. Говард
открыл дверь, уже перенес ногу через порог, но вернулся, что взять шарф Ви.
  "И  когда  ты  намереваешься  рассказать  ей  о  последних  невероятных
приключениях,   которые   выпали   на   долю   Говарда   Милты?"   -   вдруг
полюбопытствовал внутренний голос.
  Говард  вышвырнул из  головы эту мысль и сосредоточился  на том,  чтобы
аккуратно запихнуть шарф под лацканы двубортного пальто.
  * * *


  Квартира, в которой жили Говард и Виолет, находилась на четвертом этаже
девятиэтажного   жилого   дома   на  Хаукинг-стрит.   По   правую  руку,   в
полу-квартале, на углу  Хаукинг-стрит  и  бульвара Куинз, минимаркет Лаксов,
работавший  двадцать четыре часа в сутки. Говард повернул налево,  дошел  до
торца  здания. Здесь  от улицы  отходил узкий  проулок,  ведущий во двор. По
обеим сторонам  проулка стояли контейнеры с мусором. Между  ними бездомные и
алкоголики зачастую находили ночное прибежище, постелив на асфальт газеты. В
этот  вечер желающих скоротать ночь в проулке  на нашлось, чему Говард очень
обрадовался.
  Он зашел в  зазор между первым и вторым контейнерами, расстегнул молнию
и направил на  стену мощную  струю. Поначалу  наслаждение было столь велико,
что   он  буквально  вознесся  на   вершину  блаженства,  забыв  о  недавних
неприятностях, но, по  мере  того, как  напор  струи начал слабеть, в голову
вновь полезли нехорошие мысли.
  Положение у него было аховое.
  Он  справлял  малую  нужду у стены дома, к котором  у него была теплая,
уютная квартира, нервно оглядываясь через плечо, из опасения, что его кто-то
увидит. Любой наркоман или грабитель, мог стукнуть его по голове, раздеть, а
то и убить. Но было бы еще хуже, если  б его застукали,  к примеру, Фенстеры
из  квартиры 2С или Дэттлбаумы из 3В. Как бы  он объяснял свое  поведение? И
что  произошло  бы  после того,  как  назавтра  это  трепло, Алисия Фенстер,
рассказала бы обо всем Ви?
  Облегчившись, Говард  застегнул  молнию  ширинки,  вернулся в  входу  в
проулок. Посмотрел направо, налево, убедился, что улица пуста, проследовал к
минимаркету и  купил бутылку "пепси-колы"  у вечно улыбающейся,  смуглолицей
миссис Лакс.
  - Сто-то вы сегодня бледный, мистел Милта, - посочувствовала ему миссис
Лакс сквозь улыбку. - Вам несдоловится?
  Будьте уверены, подумал он.  Еще как  нездоровится, миссис Лакс. Такого
сегодня натерпелся страха, а ведь ягодки еще впереди.
  - Наверное, подцепил какую-то  вирусную инфекцию в  раковине, - ответил
он. Улыбка вдруг начала сползать с ее лица.  И он понял, что ляпнул не то. -
Я хотел сказать, на работе.
  - Одевайтесь потеплее,  - улыбка вернулась на прежнее место. - По ладио
обесяли похолодание.
  - Благодарю вас,  -  ответил он. По пути домой  открыл бутылку  и вылил
содержимое  на  тротуар. Поскольку  ванная  стала  запретной территорией, он
понял. Что надо ограничивать себя в жидкости.
  Войдя   в   квартиру,  он  услышал  умиротворенное   похрапывание   Ви,
доносящееся из спальни.  Три  банки  пива  сразили  ее наповал.  Он поставил
пустую  бутылку на  кухонный  столик,  направляясь в  спальню, остановился у
двери в ванную, приник к ней ухом, прислушался.
  Скреб, скреб, скреб-поскреб.
  Говард  улегся  в кровать,  не почистив  зубы.  Такое случилось  с  ним
впервые  за последние двадцать девять лет тому назад. В предыдущий раз он не
чистил  зубы аж две  недели: отправляя его  в летний лагерь "Высокие сосны",
мать забыла положить в рюкзак зубную щетку.
  * * *


  Он долго лежал без сна рядом с Ви.
  Слышал, как палец описывает бессчетные круги по фаянсу раковины, скребя
по нему  ногтем. По большому  счету он  не  мог ничего  слышать, его и палец
разделяли  две  плотно  закрытые двери,  но  он знал, что  палец "гуляет" по
раковине, а потому представлял себе, что слышит это мерзкое поскребывание, и
не мог уснуть.
  Но одной  бессонницей  его  беды не ограничивались.  Он по-прежнему  не
знал, как решать возникшие перед ним  проблемы. Не мог  же он до конца жизни
мочиться в проулке.  Он сомневался, что во второй  раз не попадется на глаза
кому-нибудь  из друзей или соседей. И  что тогда  будет?  Этого  вопроса  на
финальной стадии "Риска"  не задавали, и он представить себе  не  мог, каким
будет ответ. Нет, в проулок он больше ни ногой.
  Может,  осторожно  предложил  внутренний голос,  ты привыкнешь  к  этой
пакости.
  Нет. Это просто невозможно. Он прожил с Ви двадцать один год, но не мог
справлять   малую   нужду   в   ее  присутствии.  Мочеиспускательный   канал
перекрывался напрочь. Она-то могла, пока он брился, сидеть на толчке, писать
и рассказывать о том,  что  ее ждет сегодня у доктора Стоуна, но с ним такой
номер  не  проходил.  Он  мог  опорожнять  мочевой   пузырь  лишь  в  полном
одиночестве.
  Если палец не уйдет сам по себе, тогда тебе  придется  перестраиваться,
менять устоявшиеся привычки, подвел невеселый итог внутренний голос.
  Говард повернул  голову,  взглянул  на  часы,  стоявшие  на  столике  у
кровати. Без четверти два... и ему опять приспичило.
  Он осторожно  поднялся, на  цыпочках  вышел  из спальни,  мимо двери  в
ванную,  за которой ни на  секунду не  утихало поскребывание, проследовал на
кухню. Передвинул  скамеечку для ног к раковине, встал на нее, прицелился  в
сливное отверстие, прислушиваясь к звукам, доносящимся из спальни: как бы Ви
тоже не встала с кровати.
  В  конце концов все у него получилось... после того, как он добрался до
трехсот сорока  семи.  Это был  рекорд. Он поставил  подставку  на место, на
цыпочках вернулся в спальню, думая: "Долго я так не протяну. Не смогу".
  Проходя мимо двери в ванную, хищно ощерился.
  Когда в  половине седьмого зазвенел будильник, он  выбрался из кровати,
потащился в ванную, осторожно переступил порог.
  Увидел, что раковина пуста.
  - Слава Богу, - дрожащим голосом прошептал он. Волна облегчения накрыла
его с головой. - О, слава Б...
  Палец  выскочил, как  черт  из табакерки, словно откликнувшись  на  его
голос.  Три  раза  крутанулся вокруг своей  оси,  и потом согнулся в верхней
суставе, словно ирландский сеттер, готовый броситься за добычей. А указывала
верхняя фаланга на него.
  Говард отступил  от раковины, не  подозревая, что его  губы разошлись в
зверином оскале.
  А кончик  пальца  поднимался  и  опускался,  поднимался и  опускался...
словно палец здоровался с ним. Доброе утро, Говард, как приятно тебя видеть.
  - Пошел на хер,  - пробормотал Говард  и  решительно повернулся лицом к
унитазу.  Попытался отлить... бесполезно. Его захлестнула ярость, захотелось
ухватиться  за  палец,  вырвать  его,  бросить  на пол  и  топтать, топтать,
топтать...
  - Говард? - простонала за дверью Ви. Постучала. - Ты скоро?
  - Да, - он  приложил все  силы, чтобы голос звучал, как обычно. Спустил
воду.
  Но  Ви  абсолютно не  волновало, как звучит  голос Говарда, она даже не
вскинула на  мужа глаза, чтобы  посмотреть, как он выглядит.  В это утро она
мучилась от похмелья.
  - Не самое ужасное, которое мне довелось испытать, но одно из худших, -
пробормотала Ви, протискиваясь мимо него, поддернула ночнушку, плюхнулась на
сидение. Прижала  руку ко  лбу.  -  Нет, больше  я  эту гадость  не покупаю.
"Американское  зерновое", что  б оно  лопнуло.  Кто-то  должен  сказать этим
пивоварам,  что удобряют зерно при посеве, а не после  жатвы. Чтобы  от трех
паршивых банок пива  так болела голова! Боже! Не  зря говорят, скупой платит
дважды.  Задешево качественный  товар не  продают. Особенно  на распродаже у
этих Лаксов. Гоуви, будь хорошим мальчиком, дай мне аспирин.
  - Уже несу.
  Он осторожно приблизился к раковине. Палец исчез. Похоже,  боялся Ви. В
аптечном шкафчике Говард взял пузырек аспирина, вытряс из него две таблетки.
Когда  ставил  пузырек  на  место, вроде бы увидел кончик пальца, который на
мгновение  высунулся из сливного отверстия.  На  четверть дюйма, не  больше.
Покачался, прежде чем скрыться из виду.
  Я намерен от тебя избавиться, друг мой, внезапно подумал Говард. Вместе
с этой  мыслью  пришла  злость,  холодная, рациональная злость.  И  его  это
порадовало. Злость  эта прочистила  ему мозги, точно  так же,  как советские
ледоколы прочищали фарватер Северного морского пути. Я до тебя доберусь. Еще
не знаю, как, но обязательно доберусь.
  Он протянул Ви таблетки.
  - Одну минуту, наберу тебе воды.
  - Не надо, - умирающим голосом остановила его Ви, разжевала таблетки. -
Так они подействуют быстрее.
  -  Смотри, не наживи  язву, - Говард вдруг  понял, что ему  очень  даже
нравиться находиться в ванной с Ви.
  - Не волнуйся, -  в голосе жизни не прибавилось.  Она спустила  воду. -
Как ты сегодня?
  - Не очень, - чуть запнувшись, ответил он.
  - У тебя тоже похмелье?
  - Пожалуй,  что  нет.  Я думаю, вирусная  инфекция, о  которой  я  тебе
говорил. Дерет горло, может, даже поднялась температура.
  -  Так тебе  лучше  остаться дома, - она  подошла к раковине,  взяла из
стаканчика зубную щетку, начала чистить зубы.
  - Может, и ты останешься?
  Он не  хотел,  чтобы Ви осталась  дома. Предпочел бы, чтобы она провела
день рядом с доктором  Стоуном, помогая ставить  пломбы,  но  не  мог же  он
сказать такое мучающейся от похмелья жене.
  Она посмотрела  на себя  в  зеркало.  Бледность  чуть  отступила, глаза
заблестели. В движениях прибавилось энергии.
  - Если я  не смогу пойти на работу из-за похмелья, мне придется бросать
пить,  -  ответила  она.  - И  потом, сегодня  я  нужна  доктору.  Он  будет
обтачивать  зубы под установку верхней челюсти. Грязная работа, но кто-то же
должен ее делать.
  Она плюнула в  сливное отверстие, и Говард подумал: "В следующий раз он
вылезет, вымазанный зубной пастой. Господи Иисусе!"
  -  Ты  остаешься  дома,  сидишь  в тепле, пьешь  много жидкости,  -  Ви
заговорила тоном старшей медицинской  сестры. -  Заодно и почитаешь. И пусть
мистер  Лэтроп поймет, что без тебя он, как без рук. Пусть  дважды подумает,
прежде чем перегружать тебя работой.
  - Дельная мысль, - не стал спорить Говард.
  Она поцеловала его, подмигнула.
  - Твоя Виолет тоже знает ответы на многие вопросы.
  Полчаса спустя, выходя из дома, уже напрочь забыла о похмелье.
  Как  только за Ви  захлопнулась дверь, Говард переставил  подставку для
ног к раковине в  кухне  и  помочился  в сливное  отверстие. Без  Ви процесс
заметно ускорился: моча потекла, едва он дошел до двадцати трех, девятого по
счету простого числа.
  Что ж, об одной проблеме  он мог  не думать, по меньшей мере  несколько
часов. Говард вернулся  в коридор,  сунулся в ванную.  И сразу увидел палец,
хотя такого  просто быть не могло. Не могло, потому что от двери он не видел
сливного  отверстия:  его  заслоняла сама раковина. Но,  раз  палец  она  не
заслоняла, значит...
  - Что это ты вытворяешь, мерзавец? - просипел Говард,  и палец, который
покачивался из стороны в сторону, словно ловил направление ветра, наклонился
к нему. Как и ожидал Говард,  на нем виднелась зубная паста. Палец согнулся,
и  Говард, присмотревшись,  не поверил  своим  глазам:  палец гнулся в  трех
местах.  Такого  точно  не  могло быть,  никак не  могло,  поскольку третьим
суставом любой палец крепился к кисти.
  Он становится длиннее, осознал Говард. Не знаю,  чем это вызвано и  как
происходит,  но становится. Раз  я вижу его  от  двери над кромкой раковины,
значит, его длина как минимум три дюйма... может, и больше.
  Говард  мягко  прикрыл  дверь  ванной, поплелся в гостиную.  Ноги вновь
перестали гнуться. В голове воцарилось смятение.
  Он опустился  в  любимое кресло,  закрыл глаза. Одинокий,  растерянный,
беспомощный. Долго  сидел, тупо уставившись прямо перед собой, потом пальцы,
вцепившиеся в подлокотники, ослабили хватку. Большую часть ночи Говард Милта
пролежал без сна. И теперь сон сморил его, хотя удлинившийся палец все скреб
и скреб по фаянсу раковины.
  * * *


  Ему  снилось  что  он участвует  в  телевикторине "Риск",  не  новой, с
большими выигрышами, а прежнего формата, выходившей в дневное время. Никаких
тебе компьютеров,  только  таблички,  которые  поднимала  одна  из  помощниц
ведущего, когда участнику предлагалось ответить на какой-либо вопрос. Алекса
Требека  сменил Арт  Флеминг  с зализанными  волосами  и  ханжеской улыбкой.
Вместе  в ним в телевикторине участвовала  Милдред. Слуховой аппарат за ухом
остался, но она сменила прическу (сделала  начес а-ля Жаклин Кеннеди) и очки
(тонкая  металлическая   оправа  уступила   место   пластмассовым  "кошачьим
глазкам").
  Шоу стало черно-белым.
  -  Итак,  Говард,  -  Арт  указал  на  него длиннющим,  с  фут пальцем.
Прямо-таки  не пальцем, а указкой. На  ногте белела засохшая зубная паста. -
Твоя очередь выбирать.
  Говард повернулся к доске с названиями категорий.
  - "Вредители и гады", сто долларов, Арт.
  Помощница  сняла  квадрат  с надписью  "$100",  открыв  вопрос, который
зачитал  Арт: "Лучший  способ избавиться  от пальцев,  торчащих  из сливного
отверстия раковины в ванной".
  - Это... - начал Говард  и запнулся. Черно-белые зрители, собравшиеся в
студии, молча смотрели на него. Черно-белый оператор накатил на него камеру,
чтобы показать крупным планом его потное, черно-белое лицо. - Это... э...
  - Поторопись, Говард, твое  время на исходе, - Арт Флеминг вновь  ткнул
своим удлиненным  пальцем в Говарда, но  тот словно оцепенел.  Он  не сможет
ответить на вопрос, с его  счета  снимут сто  долларов, он уйдет в минус, он
проиграет, в качестве выигрыша ему не дадут даже паршивую энциклопедию...
  * * *


  На улице, у  дома  Говарда Милты,  двигатель  грузовичка  дал  обратную
вспышку. Говард резко выпрямился, едва не вылетев из кресла.
  -  Это жидкий  очиститель  канализационных труб! - выкрикнул  он. - Это
жидкий очиститель канализационных труб!
  Разумеется, он попал в точку. Нашел правильный ответ.
  Говарда разобрал смех. Смеялся он и пять минут спустя, надевая пальто и
открывая входную дверь.
  * * *


  Говард  взял пластиковую  бутыль,  который  жующий  зубочистку продавец
только что поставил на прилавок "Хозяйственного магазина" на бульваре Куинз.
На этикетке красовалась женщина в  фартуке. Одной рукой она упиралась в свое
бедро, второй выливала очиститель то ли в огромную  раковину, то  ли в биде.
Назывался очиститель "КРОТ".  В аннотации указывалось, что  по эффективности
он  ВДВОЕ  превосходит  большинство лучших  очистителей. "Прочищает трубы  в
течение НЕСКОЛЬКИХ МИНУТ! Растворяет волосы и органические вещества"!
  - Органические вещества, - повторил Говард. - И что это означает?
  Продавец,  лысый мужчина со множеством бородавок на лбу, пожал плечами.
Перекатил зубочистку из одного угла рта в другой.
  - Наверное, остатки пищи.  Но я не  ставил бы эту бутыль рядом с жидким
мылом. Вы понимаете, о чем я?
  - Он может проесть дыру в коже? - спросил  Говард, надеясь,  что в  его
голосе слышится ужас.
  Продавец вновь пожал плечами.
  - Полагаю, этот  очиститель не столь активен, как те, что  мы продавали
раньше, с щелоком, но их сняли с продажи. Я, во всяком случае, так думаю. Но
вы  видите этот значок? - коротким пальцем он  постучал по черепу и костям с
надписью "ЯД" под ними. Говард так и впился взглядом в этот палец. И по пути
к "Хозяйственному магазину" он успел разглядеть множество пальцев.
  - Да, - кивнул Говард. - Вижу.
  -  Так  вот,  его рисуют не потому, что он больно красив, вы понимаете.
Если у вас есть  дети, держите очиститель там, где  они  не смогут  до  него
добраться.  И не полощите им горло, - продавец  рассмеялся. Зубочистка так и
подпрыгивала на его нижней губе.
  -  Не  буду,  -  пообещал Говард.  Повернул  бутылку,  прочитал  текст,
набранный  мелким шрифтом. "Содержит  едкий натр и  гидрат окиси  калия. При
контакте вызывает сильные ожоги". Звучало неплохо. Он не знал, как получится
на  практике,  но звучало неплохо.  Но  у  него была  возможность  проверить
соответствие слова - делу, не так ли?
  У  внутреннего  голоса,  однако, оставались сомнения. "А если ты только
разозлишь его, Говард? Что тогда?"
  Ну... что тогда? Палец-то сидел в сливном отверстии, так?
  Да... но он, вроде бы, начал расти.
  Однако...  разве  у  него  был  выбор?  На  это  у  внутреннего  голоса
аргументов не нашлось.
  - Я его беру, - Говард полез за бумажником. И тут уголком глаза ухватил
хозяйственный  инструмент,  который  сразу  заинтересовал  его.  Инструмент,
лежащей на стойке  под плакатиком  "ОСЕННЯЯ РАСПРОДАЖА". - А  это что такое?
Вон там?
  - Это? - переспросил  продавец.  - Электрические  ножницы  для подрезки
кустов.  Мы  закупили  два  десятка  в прошлом  июне, но покупателям они  не
показались.
  - Я возьму  одни, - на губах  Говарда Милты  заиграла  улыбка, продавец
потом  сказал  полиции, что улыбка эта  ему не  понравилась.  Совершенно  не
понравилась.
  * * *


  Вернувшись домой,  Говард выложил покупки на кухонный столик. Коробку с
электрическими  ножницами  отодвинул  подальше,  надеясь,  что  они  ему  не
понадобятся.   Безусловно,   не  понадобятся.   Потом  внимательно  прочитал
инструкцию к "КРОТУ".
  "Медленно вылейте 1/4  содержимого бутылки  в  сливное  отверстие... не
пользуйтесь им пятнадцать минут. При необходимости повторите процедуру".
  Конечно же, повторять процедуру не придется... не так ли?
  Для того, чтобы покончить  с  этим делом с первого раза,  Говард  решил
вылить в сливное  отверстие половину содержимого бутылки,  а  может, и  чуть
больше.
  С  крышкой  ему  пришлось повозиться,  но  в конце концов он ее снял. С
суровым выражением  лица, совсем как  у солдата, ждущего приказа выпрыгивать
из  окопа  и  бежать  в  атаку,  и  с белой  пластиковой  бутылкой  в  руках
прошествовал через гостиную в коридор.
  "Подожди! - вскричал внутренний голос, когда Говард потянулся к дверной
ручке и его рука дрогнула. - Это же безумие! Ты ЗНАЕШЬ, это безумие! Тебе не
нужен очиститель канализационных труб, тебе нужен психиатр! Тебе надо лежать
на  кушетке и  рассказывать  кому-то, что  тебе  кажется... именно так,  все
правильно, тебе  КАЖЕТСЯ, что из сливного отверстия раковины в ванной торчит
палец, не просто торчит, но еще и растет".
  - О, нет, - Говард решительно покачал головой. - Никогда.
  Он  не  мог...  абсолютно не мог... представить себя рассказывающим эту
историю психиатру... если  уж на то пошло,  любому человеку. А  если об этом
узнает мистер Лэтроп? А  он мог узнать, через отца Ви.  В фирме "Дин, Грин и
Лэтроп" Билл  Дихорн  тридцать лет проработал  бухгалтером.  Он  организовал
Говарду собеседование с мистером Лэтропом, написал блестящую рекомендацию...
сделал все,  чтобы Говарда  приняли  на работу.  Мистер  Дихорн уже  ушел на
пенсию, но он и Джон Лэтроп частенько виделись. Если Ви узнает, что ее Гоуви
ходит  к  психиатру (а как он  мог скрыть  от нее  эти  визиты), она  скажет
матери...  Ви  рассказывала  матери  решительно  обо  всем.  Миссис  Дихорн,
естественно, поделится с мужем. А мистер Дихорн...
  Говард без труда нарисовал  в уме соответствующую картинку: его тесть и
босс сидят  в кожаных креслах в  каком-то таинственном  клубе. Он  буквально
видел, как они пьют херес:  хрустальный графин стоял на  маленьком столик