омьтесь, это наш близкий друг, Александр Михайлович.
Ненормальная парочка оторвала глаза от бумаг. Секунду их лица выражали
здоровое недоумение, словно люди возвращались с далекой планеты. Потом Галя
тихонько пробормотала:

- Мы знакомы.

- Очень приятно, - вежливо отозвался Миша и, встав со стула, протянул
полковнику руку.

Раздался глухой стук, и мы с изумлением уставились на упавшего Хучика. Мопс
даже не проснулся от удара, его живот походил на огромный шар.

- Он спал у вас на коленях! - негодующе воскликнула Зайка. - Как же так? Мы
обыскались Хуча! Неужели не слышали?

- Нет, - совершенно искренне ответил профессор, - а ты?

Галя покачала головой.

- С ними все ясно, - закричала Манюня, - оба ненормальные, но почему Хуч не
откликался?

- Да, - поинтересовалась Зайка, - почему?

- Потому что был занят поеданием курицы, которую кто-то услужливо засовывал
ему в пасть, - вздохнул полковник, указывая пальцем на груду костей.

- Миша, - возмутилась я, - вы скормили мопсу почти двух кур!

- Не знаю, - растерянно пробормотал профессор, - случайно вышло, он просил,
а я давал...

- Ладно, - вздохнул Александр Михайлович, - будем считать, что я просто
хотел помыться!

На следующее утро я дозвонилась до Карины Соломатиной. Бедная женщина
испугалась до потери пульса. Сначала она довольно глупо принялась
отнекиваться:

- Не знаю никакой Никитиной!

- Неужто? - издевалась я. - Хорошо, отправлю фото вашему мужу, пусть сам
разбирается, что к чему.

- Не надо, бога ради, не губите, - заплакала Карина, - сколько хотите за
молчание?

И эта туда же. Ну не нужны мне деньги, но их мне просто насильно всовывают.

Бедная Карина обезумела настолько, что предложила встретиться в
"Макдоналдсе". Я представила себе кишащий детьми зал и велела Соломатиной
явиться в ресторан "Капитан" на Лесной улице. Насколько помню, в этом
заведении никогда нет народа.

Я приехала по обыкновению на десять минут раньше, но Карина уже сидела за
столиком. Красивое породистое лицо покрывали красные пятна, ухоженные руки,
скорей всего не знавшие домашней работы, нервно теребили кружевной
платочек.

Увидев меня, она подскочила и чуть ли не закричала:

- Фото с вами?

- Со мной, - успокоила я ее, демонстрируя снимки.

Соломатина залилась сначала какой-то фиолетовой краснотой, потом вдруг
стала сине-белой и жутким голосом произнесла:

- Знала, что так кончится. Всегда подозревала Ванду в нечистоплотности.
Значит, теперь она хочет еще на шантаже заработать! Мало ей денег
принесли...

Злые слезы покатились из умело накрашенных глаз. Но сейчас, слава богу,
изобрели тушь, которой не страшна влага, поэтому по щекам текли прозрачные
капли.

- Сколько она на мне заработала, эта бандерша, - причитала Карина, - небось
озолотилась, а мне копейки совала, вот гадина...

Глядя на рубиновые серьги и легонькую шубку из нежной каракульчи, мне
трудно было поверить в беспросветную нищету их владелицы. Но Карина
продолжала ныть и стонать.

- Я абсолютно нищая, не имею ни копейки, но отдам все, что есть! Может,
возьмете натурой?

- Чем? - испугалась я.

- Натурой.

- Что вы имеете в виду?

- Ну, вот сережки, например, - отчаянно выкрикнула тетка, показывая на свои
уши.

Надо же так испугаться! Скорей всего драгоценности подарил муженек, и
трудно будет потом объяснить любящему супругу, куда подевался презент.

- Мне не нужны деньги, - решила я успокоить истеричку, но та, наоборот,
только еще больше испугалась.

- А что? Что вам нужно? - принялась она тупо повторять, клацая идеально
изготовленными коронками.

- Кое-какая информация.

- Ничего не знаю, - быстренько проговорила Карина.

- Кто познакомил пас с Вандой? Как она набирает женщин?

Карина вздохнула.

- Хитрая сволочь. Не знаю, как с другими, никого там не встречала, но со
мной поступила просто.

Ванда сталкивалась с Кариной на разных тусовках - всяческие презентации,
премьеры и дни рождения общих знакомых. Обе вели светский образ жизни,
постоянно вращаясь в обществе. Поэтому госпожа Соломатина абсолютно не
удивилась когда Ванда позвонила и пригласила ее на вечеринку по поводу
празднования Дня святого Валентина. Постоянно ищущая поводы для встреч,
светская тусовка выдумывала все новые и новые праздники

Изумилась Карина, уже придя в гости В большой столовой за стол сели всего
три человека - Ванда, незнакомый мужчина с властным голосом и она. Ужин
прошел мило. Хозяйка несколько раз надолго покидала гостей, и кавалер
осыпал Карину комплиментами.

На следующее утро ни свет ни заря перезвонила

- Дорогая, - запела она в трубку, - ты вчера произвела потрясающее
впечатление на Льва Андреевича. Он только о тебе и способен говорить,
просто остановиться не может, прямо заболел. Сделай милость, подъезжай
сегодня к семи часам, попьем кофейку, поболтаем, знаешь, он просто
влюблен.... Но у него такое высокое положение, что нельзя показываться на
людях, моментально репортеры набегут, снимков понаделают...

Любой женщине приятны проявления чувств, Карина же была совершенно
неизбалованной. Ее браку с Владимиром стукнуло двадцать пять лет, не так
давно отметили серебряную свадьбу. Последние годы гинеколог, занятый
исключительно клиникой и расширяющейся клиентурой, практически не бывал
дома. Карина, никогда не работавшая и не имеющая никакой профессии, раньше
занималась домашним хозяйством. Но свалившееся на них богатство позволило
нанять домашнюю работницу. Детей у Соломатиных не было. Карина завела
персидскую кошку и тратила часы на расчесывание шерсти любимицы. Женщина не
пропускала ни одной кошачьей выставки, самозабвенно коллекционируя медали и
розетки, полученные Муркой...

Но все равно большую часть суток она проводима в бесцельном валянии на
диване или перед телевизором, благо добрый муж купил антенну НТВ-плюс и
количество принимаемых каналов невероятно расширилось.

К сожалению, большие деньги оказии свое влияние и на Владимира. Раньше,
когда мужик работал простым врачом в больнице и подрабатывал на абортах, он
никогда не жадничал и отдавал жене заработанные рубли, оставляя себе
копейки на сигареты. Теперь же положение резко изменилось. Домработница
получала от господина Соломатина строго фиксированную сумму на хозяйство и
обязана была предоставлять отчет о тратах. Карине Владимир выдавал деньги
"на булавки", без конца повторяя, что у него нет в подполе печатного
станка. Один раз жена не выдержала и сказала, что ей надоели бесконечные
попреки. Детей нет, для кого копить?

- Не думаешь же ты, что я смогу работать до самой смерти? - парировал
гинеколог. - Уже сейчас глаза не так хорошо видят, как раньше, с годами
станет только хуже, а влачить жалкое существование на нищенскую пенсию не
желаю. Бедность легко пережить в молодые годы, в старости она просто
постыдна. И вообще ты, душа моя, за всю жизнь не заработала ни гроша, так
что радуйся, что я разумный, экономный человек!

После подобной отповеди женщина перестала просить денег, но нуждалась в них
по-прежнему. Было страшно неудобно принимать приглашения от подруг.
Следовало хоть иногда приглашать их в рестораны и оплачивать обеды и ужины.
И уж совсем унизительно ездить в Подмосковье к умелице Зиночке и выдавать
потом ее изделия за фирменные эксклюзивные шмотки...

Короче, Карина опять двинулась к Ванде. И снова ужин при свечах, много
вина, исчезнувшие куда-то хозяйки...

Дальнейшее она вспоминала с трудом. Случившееся воспринималось, словно сон.
Госпожа Соломатина не понимала, как оказалась в роскошной спальне в
объятиях ласкового Льва Андреевича.

Пробуждение было ужасным. Около десяти часов вечера Карина очнулась от
того, что кто-то резко трясет ее за плечи. Перед глазами возникло
улыбающееся лицо Ванды.

- Выспались, милая?

Госпожа Соломатина помотала нестерпимо болевшей головой и почувствовала
укол совести. Но Ванда Никитина протянула ей довольно пухлый конверт.

- Возьми, дорогая. Лев Андреевич оставил подарок.

Внутри оказалась довольно крупная сумма. Сначала Карину чуть не стошнило.
Ей заплатили, как проститутке! Но на следующий день случившееся уже нс
казалось ей трагическим. Госпожа Соломатина пригласила в ресторан трех
подруг и купила роскошные туфли.

Но деньги имеют одну неприятную особенность - они очень быстро
заканчиваются. Поэтому, когда через неделю Ванда перезвонила снова и
ласково сказала, что Лев Андреевич приехал в Москву, Карина со всех ног
понеслась к Никитиной, предвкушая конвертик. Потом состоялись встречи с
обаятельным Сергеем Петровичем, малопривлекательным Глебом Марковичем...
Имена партнеров менялись, неизменным оставался конвертик с деньгами.

И вот теперь появилась я с изобличающими фотографиями. Было от чего
потерять остатки рассудка. И Карина принялась попеременно предлагать за
молчание драгоценности.

- Ваша сумка? - прервала я поток всхлипываний и рыданий.

Госпожа Соломатина прекратила стоны и заинтересованно глянула на ридикюль.

- Дорогая вещь!

- Ваша?

- Нет.

- Знаете, чья?

Карина задумчиво почесала аккуратный нос.

- Где же я видела такую сумку? Совсем недавно, то ли у кого-то в руках, то
ли на столике...

Я вздохнула. Скорей всего в холле у Никитиной, откуда ее и украла Майя.

- Вспомнила! - радостно вскрикнула Карина. - Конечно, у Лолы! Видите, на
ручке болтается золотая буква "В"? Так Лола еще говорила, что сумка всем
хороша, но неприятно иметь вещь с чужим инициалом. Отлично помню. Мы еще
сидели в "Национале", и Леночка Матвеенко спросила, при чем тут "В", а Лола
отвечает:

- При том, что мужики - идиоты. Увидел в магазине и разом два подарка
купил, буква его не колыхала, ну не кретин ли? Надо бы выбросить, да
подарок-то от сына подруги. Матери своей купил и мне, вот и неудобно,
приходится иногда пользоваться. Совру как-нибудь, что украли.

"И лгать не пришлось", - пронеслось у меня в голове, но вслух спросила
совершенно другое:

- Лола? Кто такая?

Карина почувствовала себя в своей стихии. Сплетни, всяческие гадкие слухи,
в таком болоте дама была как в родном доме.

Соломатина слегка успокоилась, закурила "Собрание" и сообщила:

- Лапанальда Арташесовна Момогагебян - вот подлинное имечко! Ну скажите,
способен кто-нибудь в Москве выговорить его с первого раза?

- Похоже, нет, - улыбнулась я, - первый раз такое странное слышу -
Лапанальда!

Карина пояснила:

- Это придумал дед Лолы. Расшифровывается как "Лагерь папанинцев на льдине"
- Лапанальда. Он у нее был радистом, летал за папанинцами на Северный
полюс. Знаете, были такие давно еще в тридцатых?

Я кивнула. Она думает, я не изучала в школе историю нашей страны?

- А в первом классе дета сделали из нее Лолу, - продолжала Соломатина, -
так и пошло, она, кстати по-другому и не представляется, да и понять можно!

- Где работает Лола?

- О, у нее шикарный бизнес - турагентство. Наших бог знает куда отправляла
- на Багамы в Тунис, Марокко, озера Америки! Высший класс! Денег
зарабатывает кучу!

- Значит, Никитин ей не помогал финансово?

- Какой Никитин? Ах, Алексей Иванович?! Знаете, - совсем разболталась
Карина, - такие странные взаимоотношения, я только диву давалась. Ну
посудите сами - вроде он из-за нее ушел от Ванды, хотя очень и очень
сомнительно.

- Почему?

- Ванду знаете?

- Нет.

- Увидите - поймете. Таких не бросают, роковая женщина, умная, красивая,
хоть сволочь и гадина. А Лола, конечно, тоже ничего, но попроще, так
сказать, не экстра-класс, а первый сорт. Так вот, приходят Алексей Иванович
и Лола в гости. Он ее моментально оставляет и начинает ухаживать за
другими, и она тоже в долгу не остается, веселится в окружении кавалеров.
Затем собираются и вместе отбывают.

Я вздохнула. Была у меня знакомая пара, получавшая невероятное
удовольствие, флиртуя друг у друга на глазах с посторонними. И ничего,
живут до сих пор вместе, обсуждая свои романы. Но Карина неслась дальше.

- Потом этот мальчишка!

- Кто?

Выяснилось, что -Пола познакомилась где-то с молоденьким пареньком - Егором
Атаманенко и везде таскала его с собой.

- Прямо смешно, - ухмылялась Карина, - пристроила работать в свое
агентство, на все вечера под ручку с ним являлась. Цирк! Впереди Алексей
Иванович, позади эта сладкая парочка. Парнишка в два раза ее моложе! Так
она закатывает глаза и щебечет: "Вместо сына мне мальчишечка". Ха! Знаем,
знаем таких сыночков!

- Где расположено агентство Лолы?

- Прямикова, дом два, - радостно сообщила Карина.

Адрес показался знакомым. Кажется, я уже ездила на эту улицу, только зачем?

ГЛАВА 13

На следующий день решила подобраться к даме с экзотическим именем. Домой
она меня уже один раз не пустила, попробую достать на работе. Как только
подкатила к дому номер два, сразу вспомнила, что тут находится издательство
Никитина. Только "Свеча" занимала убогую комнатушку, а агентство
"Альбатрос" выглядело просто роскошно.

Весь первый этаж довольно длинного здания сверкал и переливался, украшенный
вывесками с изображением белой птицы. Внутреннее убранство также
свидетельствовало о благополучии. Полы сплошь затянуты ковролином, идеально
белые стены украшены картинами, двери светлого дерева. На каждой виднелись
таблички - Марокко, Сингапур, Подмосковье, Франция. Похоже, дело поставлено
на широкую ногу.

В самом конце коридор расширялся, переходя в приемную. За письменным столом
сидела очаровательная девушка с американской улыбкой. Увидав меня, служащая
просто расцвела от счастья и тут же заявила:

- "Альбатрос" приветствует вас. Уже решили куда отправитесь, или желаете
посоветоваться?

Вздохнув, я глянула в ее абсолютно счастливые глаза и сообщила:

- Вообще-то Лола обещала сама заниматься моим отъездом.

Девчонка расцвела еще сильней. Казалось одно упоминание о хозяйке сделало
ее совершенно счастливой.

- Какая жалость, Лола сегодня утром уехала осваивать новый маршрут!

- Не понимаю!

- Открываем еще одно направление - Острова Зеленого Мыса. Говорят, райское
местечко - круглый год плюс двадцать пять, море той же температуры, что и
воздух, триста шестьдесят солнечных дней в году и европейское обслуживание
за смешную цену. Лола всегда сама посещает предполагаемые места отдыха, а
потом начинает продавать путевки. Как раз в семь с Егором и полетели.

- Когда вернется?

- Через три-четыре дня, точнее не скажу.

Я вышла на улицу и порадовалась неожиданно солнечной погоде. Дождя со
снегом нет, тучи разбежались, прохожие осмелели, и кое-кто надел светлые
брюки. Немного странно, если учесть, что на улице ноябрь. Ладно, подожду
возвращения предприимчивой дамы, а пока поеду в гостиницу "Интурист".

Грозный секьюрити с нахмуренным лицом преградил дорогу, но звероподобная
физиономия стража чудесным образом разгладилась, лишь только горилла увидел
французский паспорт. Дойдя до "Reception", я шлепнула волшебную синюю
книжечку перед портье и повелительным голосом потребовала:

- В каком номере жил турист из Франции, господин Базиль Корзинкин?
Дежурная, полная дама лет пятидесяти пяти, помнившая хорошо времена, когда
иностранцы в столице были наперечет, вздохнула и спросила:

- Зачем вам?

- Господин Корзинкин оставил в номере сущую безделицу, телефонную книжку.
Никакой ценности не представляет, а ему страшно нужна, вот попросил узнать,
может, горничная сохранила.

- У нас есть камера забытых вещей, - не сдавалась дама.

- Прекрасно, - изобразила я радость.

Через десять минут выяснилось, что, конечно же, в камере ничего нет, и
дежурная нехотя сообщила номер комнаты. Я поднялась на пятый этаж и пошла
искать горничную. Хорошенькая девочка лет двадцати пяти отлично запомнила
Базиля. Во-первых, он давал хорошие чаевые, во-вторых, практически не бывал
в номере.

- Конечно, - откровенничала девушка, - мало кто приезжает, чтобы сидеть в
комнате, но ночевать все же приходят, а ваш знакомый как в понедельник
уехал, так только во вторник вернулся. Грязный, жуть! Полдня потом мылся и
вещи стирал. Я еще так удивилась - сам в ванной руками тер! У нас ведь
прачечная есть, и недорого! А затем совсем пропал. Приехала только женщина,
русская, красивая очень. Я как раз в номер с пылесосом вхожу, а она вещи
собирает...

Горничная сначала перепугалась и решила, что в люкс проникла воровка. Но
дама тут же развеяла все подозрения, показав паспорт Корзинкина. По ее
словам выходило, будто Базиль сильно простудился и остался лежать у нее
дома, вещи только просил забрать. Девчонке, в общем, было все равно. Номер
оплачен, а где турист проживает, никого не касается. Женщина увезла
саквояж, и через несколько дней номер занял бизнесмен из Берлина.

- Женщина, ну та, которая забирала вещи, была тоненькая меленькая
блондинка?

- Совсем наоборот - высокая крупная брюнетка.

Лола! Вот кто унес чемодан Базиля, значит он. знает или по крайней мере
знала, где Корзинкин И где он пропадал целую ночь? Ума не приложу И ведь ни
разу не позвонил мне, хотя раньше всегда едва появившись в Москве, тут же
сообщал о приезде, приходил в гости, передавал приветы от Сюзетты.

Я тихо покатила в Ложкино, прихватив пару коробочек с пирожными. Следовало
как следует обдумать, что делать дальше. Но если где и можно спокойно
предаваться собственным мыслям, то только не у нас дома.

Со второго этажа несся сердитый вопль близнецов и гневный голос Серафимы
Ивановны.

- Что случилось? - сунула я голову в детскую.

- Аня хотела выпить клубничный шампунь, а я не дала, - крикнула няня.
Ладно, здесь все в порядке. Маня в ветеринарной академии, Кешка с Ольгой
где-то носятся, а вот где Миша и Галя?

В столовой обнаружилась кипа исписанных листочков и мужские тапки, в
гостиной еще стопка исчерканной бумаги и одна женская красная домашняя
туфля. Может, пошли в кабинет, к компьютеру? Но в просторной комнате
никого, а на экране крутится виртуальный сине-белый мячик... В спальнях
пусто... Да куда все подевались, кстати, и собаки исчезли. Наверное, бродят
по саду.

Засыпанные прелой листвой дорожки оказались пусты, к тому же, несмотря на
солнце, довольно холодно, а наши псы большие любители тепла и в подобную
погоду предпочитают спать, зарывшись в пледы.

Вернувшись в дом, я пошла на кухню, но Ирка и Катерина, мирно глядевшие
телевизор, только пожали плечами.

- Где-то здесь, в город не уезжали, - сообщила домработница.

Я поднялась на второй этаж, распахнула дверь в спальню сына и Зайки. На
большой кровати, на Ольгиной половине преспокойненько лежал профессор. На
тумбочке высилась гора скорлупок от фисташек, несколько банановых кожурок,
два пластмассовых стаканчика из-под мороженого... Рядом, на Аркашкиной
части, возлежали пит и ротвейлер. Их морды были перемазаны крошками от
чипсов. Математик читал толстенную книгу, время от времени засовывая руку в
большую коробку "Принглс". Псы, радостно виляя хвостами, ждали подачки.
Хучик примостился на животе профессора, Жюли и Черри мирно спали в креслах.
Ни терьериха, ни пуделиха не любят соленое, им подавай чего послаще.

- Миша, - возмутилась я, - что вы тут делаете?!

Мужчина оторвался от книги и секунду смотрел на меня невидящим взором,
потом, очевидно, вернувшись на землю, внезапно сел и спросил:

- Даша? Я вам нужен?

От резкого движения Хучик скатился на другую кровать. Но объевшийся мопс
даже не пошевелился.

Я пришла в полное негодование.

- Мопсу нельзя давать столько есть!

- Но он просит, - попробовал спорить Миша.

- У этой собачки нет стоп-сигнала, будет есть, пока не лопнет. И почему вы
лежите в этой комнате?

Миша удивленно оглядел Кешкину спальню:

- Разве я не здесь живу?

- Нет, ваша обитель следующая по коридору.

- Действительно, - пробормотал профессор, - то-то мне странно показалось:
утром просыпаюсь - одна кровать, днем зайду - две стоят, а вечером вновь
одна!

- Просто все время путали и заходили днем в Кешкину комнату. Значит, это вы
едите в постели?

Математик принялся накручивать волосы.

- Совершенно машинально, привык, знаете ли, р