на  свежем  воздухе
белье. Унитаз, раковину и мойку на кухне  чистить  дважды  в  сутки.  Особое
место уделялось стирке и глажке. Дочитавшись до совета гладить носки с  двух
сторон, я с отвращением захлопнула фолиант и  тут  обнаружила  на  титульном
листе крупный подзаголовок: "Лучший подарок молодой жене". Ну конечно,  если
хочешь видеть ее либо в гробу, либо в клинике для умалишенных!..
   Не обращая внимания на Зайкины призывы немедленно хвататься за  тряпки  и
ведра, я поднялась к себе и внимательно оглядела  комнату.  По-моему,  здесь
полный порядок. Ну лежит на тумбочке  кожура  от  банана,  подумаешь,  беда,
выкинем... И вообще, если чуть прикрыть шторы, и пыли никакой не  заметно...
Среди моих знакомых до сих пор я знала только одну психопатку,  вылизывавшую
квартиру до невероятного блеска, - Лиду Артамонову.
   Я села на кровать и осторожно закурила - авось,  постоянно  борющиеся  за
чистоту воздуха некурящие родственники  не  унюхают  ароматный  дым.  Завтра
попробую разузнать как можно больше о Вере Подушкиной.

ГЛАВА 16

   Около  одиннадцати  я  уже  бродила  по  гулким  коридорам   театрального
института. В учебной части узнала,  что  Вера  училась  в  307-й  группе.  Я
отыскала  девятнадцатую  аудиторию,  попробовала  сунуть  туда  голову,   но
прозвенел звонок. Группа юношей и девушек вышла в коридор. Я приблизилась  к
тощенькой, похожей на страусенка девице и спросила:
   - Вера Подушкина из вашей группы?
   - Ara, - подтвердила замухрышка, подводя тоненькие губы яркой помадой,  -
тут уже из милиции приходили, всех допрашивали.
   - Иногда приходится обращаться  к  свидетелям  не  один  раз,  -  туманно
намекнула я на свою причастность к органам.
   - Толку-то? - справедливо заметила девчонка,  не  отрываясь  от  текущего
редактирования своей мордочки. - Я, например, про нее ничего не знаю, только
на занятиях встречались. Мы ведь люди простые, из провинции, а она столичная
штучка, все время подчеркивала, что не царское это дело с нами ручкаться...
   - Так-таки ни с кем и не дружила?
   - Почему? Вот с Лизой Костиной, Настей Мартиросян и Олегом Фадеевым очень
даже  зналась.  Ну  это  понятно,   у   одной   папа   -   секретарь   Союза
кинематографистов, у другой - известный актер, а у Олега вообще все  близкие
родственники народные да заслуженные, его и в институт, можно  считать,  без
экзаменов приняли. Не то что нас - по два раза заваливали.
   Лиза Костина отыскалась  в  библиотеке.  Рыхловатая  девушка  с  белесыми
ресницами и бровями альбиноса. Ну что делать такой в театральном  институте?
Если не талантлива до зубовного скрежета.
   - Вы близко дружили с Верой Подушкиной? - накинулась я на студентку.
   Со всех сторон зашикали. Пришлось выйти в садик. Солнышко  пригревало  не
по-сентябрьски жарко, и Лиза сняла курточку.
   - Вы дружили с Подушкиной? - повторила  я  вопрос,  мгновенным  движением
руки демонстрируя "удостоверение".
   Лиза замялась.
   - Не слишком.
   - А если подробней?
   Девушка вытащила пачку "Вог" и любезно предложила мне сигарету, помолчала
немного и добавила:
   - Нас в группе оказалось четверо москвичей  -  Настя,  Олег,  Вера  и  я.
Остальные из провинции, причем поступали по несколько раз, вот  и  не  любят
нас, мягко выражаясь. Уверены, что мы приняты по блату, что  таланта  нет...
Ну, в общем, понимаете. Я кивнула. Все, как обычно. На первом  курсе  группа
сразу разделилась на два лагеря, перебежчиков не  принимали.  За  удачами  и
неудачами друг друга следили пристально, не гнушались порой  сделать  мелкую
гадость. Когда зимой Оля  Коростылева,  необыкновенно  красивая  девочка  из
Вологды, к тому же с чудесным голосом, сдавала зачет по вокалу, Вера и Настя
сели в первом ряду и, пользуясь тем, что  комиссия  расположилась  в  пятом,
демонстративно сосали лимоны. Попробуйте хорошо спеть, если рот не правильно
наполняется слюной. Оля не осталась в долгу: на премьере зачетного спектакля
по танцу Насте в  балетные  туфли  насыпала  сахарного  песку.  Результат  -
стертые в кровь ноги и жирный "неуд" хромоногому  лебедю.  Потом  кто-то  из
мальчишек затянул прозрачной пленкой унитаз в туалете, а Олег как раз пришел
помочиться. Мокрый почти с головы до ног парень  был  вынужден  ехать  домой
переодеваться, кличка Сыкун прилипла к нему намертво.
   Вот так обстояли  дела,  но  внутри  своей  стаи  они  дружили.  Вера  же
наплевала и на эти отношения.
   Зимой Лизе неожиданно предложили небольшую рольку в  телесериале.  Работа
не такая уж интересная, но это ее самая первая роль, и Костина  обрадовалась
до потери пульса.
   Естественно, придя в институт, стала рассказывать друзьям  о  необычайной
удаче. Настя и Олег порадовались за девушку, Вера же поджала губы.
   Через два дня Лизе позвонил администратор и извиняющимся голосом  сказал,
что кто-то наябедничал режиссеру о...  беспробудном  пьянстве  Костиной.  На
всякий  случай,  по  принципу  нет  дыма  без  огня,  постановщик  решил  не
связываться со студенткой. Роль отошла другой.
   - Это Верка позвонила, - уверенно сказала Лиза.
   - Почему так решили?
   - Больше некому.
   - А вдруг ошибаетесь? Может, кто-то  из  иногородних  решил  сделать  вам
навредю. Сами же рассказали, как изводите друг друга.
   - Так-то оно так, - вздохнула Лиза, - только,  видите  ли,  никто,  кроме
Насти, Олега и Веры, не знал об этом предложении. Наши педагоги не  одобряют
съемок, Причем на телевидении особенно. Поэтому больше никому не сказала.  И
еще: режиссер Афанасьев - знакомый моих родителей, не близкий, но все  же...
Честно говоря, поэтому роль и предложил. Так вот, через  какое-то  время  он
случайно проговорился, что  Подушкина  просилась  в  сериал  на  мое  место.
Дескать,  Лиза  -  пьяница,  с  ней  одни  мучения,  а  я   трудолюбивая   и
талантливая... Но Афанасьеву Вера не подошла по типажу.
   С тех пор Лиза здоровалась с Верой сквозь зубы. Но той как с  гуся  вода.
Подушкина будто не замечала неулыбчивого лица  Костиной  и  вела  себя  так,
словно ничего не случилось.
   - Она гадкая, хотя о покойниках плохо не говорят, -  утверждала  Лиза,  -
ничего святого в душе, абсолютно бесчувственная, эгоистичная особа.
   - Вы не совсем правы, - возразила я. - Вера покончила  с  собой,  значит,
что-то с ней такое происходило...
   - Ха, - выкрикнула Лиза, - да не верю я ни на минуту  в  ее  добровольный
уход из жизни. Скорей всего ее придавили за вредность. И потом у  нее  такие
знакомые были!..
   - Какие?
   Лиза пошла пятнами.
   - Лучше к Мартиросян обратитесь, та с ней дружила, прямо в  рот  глядела,
да поинтересуйтесь про Никиту. Так и спросите, где найти  Никиту?  Уж  он-то
про эту фифу все знает.
   Насти Мартиросян не оказалось в  институте,  прогуливал  занятия  и  Олег
Фадеев.  Но  услужливая  Лиза  сообщила  адрес  девушки  и,   недвусмысленно
улыбнувшись, добавила с хитрым видом:
   - Небось дома оттягивается, пока папашка с мамашкой на гастролях.  Да  вы
поезжайте, там и Олега найдете. - И она противно захихикала.
   Я села в "Вольво" и повертела бумажку с адресом:
   Хлебный переулок... Славное место, самый центр и тихо. Престижный район с
дорогими квартирами, старые московские дворы. Но тут затрещал телефон.
   - Мать, - сурово произнес Аркадий, - немедленно дуй домой.
   - Что случилось? - испугалась я.
   - Увидишь! - коротко пообещал сынуля и бросил трубку.
   Полная дурных предчувствий, я, конечно, покатила в Ложкино.
   Телефон позвонил опять. На этот раз Зайка.
   - Аркадий всегда так мерзко разговаривает, - пожаловалась она,  -  небось
гадаешь, что случилось? Не волнуйся,  просто  приехала  гостья  из  Америки,
говорит, наша близкая родственница, а мы не понимаем, кто она и  что  с  ней
делать.
   - По-русски хоть изъясняется, - спросила я, мгновенно успокаиваясь,  -  а
то я по-английски ни уха ни рыла.
   - Нас с тобой за пояс заткнет, - утешила Зайка. Я перебралась  из  левого
ряда в правый и медленно покатила в потоке. Слава богу, ничего не произошло,
а в нашей семье все привыкли уже к неожиданным визитам.
   Быть богатой женщиной, конечно, приятно, но у любой медали есть оборотная
сторона. В нашем случае - это постоянные гости. Где бы мы ни жили - в Москве
или Париже, визитеры тянутся косяком,  словно  журавли  на  юг.  Про  нас  с
Наташкой вспомнили  все  мыслимые  и  немыслимые  родственники.  Не  слишком
общительный Аркадий их терпеть не может, вот и вызвал меня срочно из города.
   Солнечный сентябрьский день тихо катился к вечеру.
   Установилась теплая погода, настоящее бабье лето.  Я  притормозила  возле
метро "Динамо" и вышла купить бутылку минералки, пить  хотелось  невыносимо.
Рядом с ларьками пристроился шаткий столик  с  книжками.  Обожаю  детективы,
поэтому стала шарить глазами но разноцветным обложкам, выискивая новинки.  И
вот тут началось!..
   На небольшую площадку выскочили матерящиеся парни, в  мгновение  ока  они
взломали дверь ларька и вытряхнули оттуда  продавца.  Тот  отчаянно  орал  и
плевался. Нападавшие потащили его  к  машине.  Жертва  рухнула  на  землю  и
зацепилась руками за железный бордюр, ограждавший газон.  Послышался  хруст,
потом нечеловеческий вопль - очевидно, бедолаге  что-то  сломали.  Притихшая
площадь с ужасом наблюдала за  происходящим.  В  этот  момент  из-за  киоска
"Мороженое" вылетела группа мужиков.  Увидев,  как  один  выдергивает  из-за
пояса револьвер, я  моментально  рухнула  головой  под  столик  с  книжками,
мысленно вознося молитвы на всех известных языках. С другой стороны в той же
позе лежал продавец -  щуплый  мужичонка  с  мутными  красноватыми  глазами.
Секунду мы глядели друг  на  друга,  потом  лоточник  неожиданно  приветливо
сказал:
   - Здрасьте. Какой роскошный сентябрь, не находите?
   - Изумительный, - откликнулась я, слушая, как над головой свистят пули  и
носится разгоряченный мат. - Бабье лето, как и положено.
   - Книжечку желаете приобрести... любовный роман?
   - Детективчик.
   - Замечательно, - возрадовался мужичонка, - сейчас вылезем и подберем  по
вкусу, у меня, знаете ли,  цены  дешевле  на  целый  рубль,  чем  у  других.
Считайте, вам повезло, что именно ко мне под столик забрались.
   Он заулыбался, я тоже. Мы лежали под прикрытием и корчились от  смеха,  а
вокруг носились стреляющие братки.
   Внезапно воцарилась тишина. Энергично работая задом, я вылезла  наружу  и
перевела дух. Посреди площади, странно  вывернув  ноги,  лежали  двое,  а  в
сторону стадиона убегали парни. Один обернулся и что-то крикнул. Я запомнила
его красивое порочное лицо с крупными чертами и неприятным шрамом  на  лице.
Лоточники стали выползать из укрытий.  Большинство,  как  и  я,  лежали  под
столиками и теперь отряхивались. Продавщица хот-догов подняла упавший  набок
пластмассовый короб и принялась собирать  рассыпавшиеся  по  земле  булки  с
торчащими из них сосисками. Нет, все-таки хорошо, что я не рискнула купить у
нее "лакомство", небось не в первый раз по грязи катает. Вдали раздался  вой
сирены, и к площади подскочило несколько милицейских машин. Я купила парочку
детективов и, размазав по костюму грязь, пошла к  машине.  Здесь  меня  ждал
сюрприз - простреленная шина. Еще полчаса ушло на поиски  умельца  и  замену
колеса. Так что в Лож-кино я, грязная и усталая, добралась  как  раз  в  тот
момент, когда домашние усаживались за стол.
   - На кого ты похожа! - ужаснулся Аркадий,  он  ткнул  пальцем  в  большое
пятно на юбке:
   - Описалась, что ли?
   Пришлось вкратце объяснить, что произошло, Дети разинули рты.
   - А вс„ из-за дурацкого пристрастия к детективам, - констатировала Ольга,
большая любительница любовных романов. - Как можно читать эту макулатуру.
   - Вот у Саши Хейфец мама никогда ни во что  не  вляпывается,  -  вставила
Маня.
   - Чем ты вообще целыми днями занимаешься,  -  вскипел  Кеша,  -  опять  у
милиции под ногами путаешься? Да нормальные люди видят покойников только  на
похоронах! А моей мамуле стоит только выехать в центр - пожалуйста,  парочка
кадавров .
   Да, детки в своем репертуаре.
   - Вы, наверное, ушиблись и сильно  перепугались?.  -  участливо  спросила
хорошенькая темноволосая женщина, сидевшая  возле  Мани.  -  Может,  коньяку
налить?
   Я с благодарностью посмотрела на говорившую.
   - Познакомься, - протянул Кеша, - Капитолина приехала из городка Юм, штат
Пенсильвания. Вот только никак не сообразим, кем она нам приходится.
   Капитолина доброжелательно улыбнулась:
   - Я третья жена Геннадия.
   - Это кто же такой? - полюбопытствовала Маня.
   - Мой последний муж, - объяснила я. - Гена.
   - Ах Гена, - ехидно повторил Кеша, - четвертый папочка... Так он вроде  в
Америку эмигрировал, а его жена нам Маньку подкинула... Постойте, постойте -
значит, вы биологическая мать Мани?
   Нет,  какой  все-таки  паршивец,  надо  же  выискать   такой   оборот   -
"биологическая мать". На всякий случай Манюня подошла ко мне и  ухватила  за
руку. С самого раннего детства  делает  так,  если  чего-нибудь  боится.  Во
всяком случае, когда мы иногда смотрим по телику "Секретные материалы",  она
вцепляется в меня хваткой бульдога.
   Увидав перепуганные и насторожившиеся лица домашних, я  поспешила  внести
ясность:
   - Рената давно умерла, а Генка опять женился, правда?
   Капитолина закивала. Выяснилось, что  она  дочь  эмигрантов  первой,  так
сказать, "колбасной" волны. Ее родители ухитрились попасть в Америку в самом
начале пятидесятых. Был такой короткий  период,  когда  Сталин  отпускал  на
постоянное жительство в Израиль евреев. Мать Капитолины - иудейка, вот семья
этим и воспользовалась... Капа родилась уже  в  Пенсильвании  и  никогда  не
видела России. Но как многие эмигранты, считала себя, несмотря  ни  на  что,
россиянкой, мечтала побывать в Москве. А тут возникло одно дело...
   Женщина замялась, потом сказала:
   - Гена сказал, что я могу положиться на вас, только не хочется  обсуждать
проблему при ребенке...
   - Марья, выйди вон, - велел Кеша. Самолюбивая Маруся  терпеть  не  может,
когда ее считают маленькой, и ни  за  что  бы  не  послушалась  Аркадия,  но
присутствие незнакомой женщины обязывало к вежливости. И со словами:
   - Больно нужны мне ваши секреты, - девочка выскочила в коридор.
   Я отметила, что дверь она не прикрыла до  конца.  Все  ясно:  сейчас,  по
выражению Кеши, "греет уши" возле щелки.
   Капитолина стала рассказывать. В Америке у  ее  родителей  маленький,  но
хорошо налаженный бизнес - торговля бакалейными товарами. Генка, педиатр  по
профессии,  сначала  бедствовал,   работал   водителем   такси,   но   затем
поднатужился, бросил пить, сдал необходимые экзамены и получил разрешение на
частную практику. Врач он божьей милостью, ребят понимает, берет недорого, и
скоро почти все детское население небольшого Юма понесло ему  свои  болячки.
Капитолина преподает в местном колледже музыку.  У  них  хороший  дом,  сад,
новенькая машина и солидный счет в банке.
   Одна беда - нет детей и не будет, у Капы неисправимый  дефект  -  детская
матка. Семья без детей - не семья, особенно в  провинциальной  Америке.  Вот
Генка с Капой и решили взять ребенка из  приюта.  Но  в  Соединенных  Штатах
подобную  операцию   провернуть   трудно.   Им   предложили   очаровательную
негритянскую девочку, но  супруги  уже  решили  поступить  по-другому.  Капа
приехала в Москву, чтобы  усыновить  русского  ребенка.  В  России  получить
младенца проще. Мы молчали, переваривая информацию.
   -  У  нас  практически  не  осталось  в  России  знакомых,  -   вздохнула
Капитолина, - родители во время "холодной войны" боялись писать в Москву  не
хотели портить жизнь приятелям. Сейчас спохватились, а никого уже нет.  Одни
умерли, другие уехали.
   - Иных уж нет, а те далече, - неожиданно уточнила из-за двери  начитанная
Маня. Капа нервно вздрогнула.
   - Ладно уж, возвращайся, - проворчал Аркадий и пояснил:
   - От нее все ровно ничего не скрыть.
   - Вот тут Гена и посоветовал обратиться к вам,  -  продолжала  гостья.  -
Сказал, что обязательно поможете, и потом, мы все-таки родственники, хоть  и
бывшие.
   И она улыбнулась широкой американской улыбкой, обнажив безупречные  зубы.
Невольно вспомнив о двух не заделанных дырках в резцах, я все же сказала:
   - Однако вы рисковали: вот так, без звонка, просто как снег на голову...
   - Почему? - удивилась Капа. -  Мы  отправили  вам  подробную  телеграмму,
указали день и час прилета. Честно  говоря,  я  немного  растерялась,  когда
никто не встретил, но, слава богу, адрес оказался правильным...
   - Мы ничего не получали! - в голос воскликнули Зайка с Аркадием.
   - Телеграмма могла не дойти, - предположила я растерянно,  чувствуя,  как
Капитолина нам не верит и скорей всего  думает,  что  гостеприимные  хозяева
поленились съездить в аэропорт.
   - Ой, - закричала Маня, - была, была телеграмма!..
   - И где она? - осведомилась Зайка.
   Манюня виновато заморгала:
   - Куда-то делась, а я забыла сказать...
   - Право, не стоит переживать, - стала утешать девочку воспитанная гостья.
Потом повернулась ко мне:
   - Я ненадолго, надеюсь, не обременю. - И бесхитростно добавила:
   - А то, вижу, у вас ремонт.
   Зайка покраснела, оглядела  перевернутую  вверх  дном  гостиную  с  одним
вымытым окном и успокоила Капитолину:
   - Да нет, просто генеральная уборка. Уж не знаю, что подумала американка,
разглядывая царящий кругом беспорядок, к тому же на ужин  подали  сосиски  с
картошкой и кефир. Ольга решила временно прекратить кулинарные  эксперименты
и перешла на те блюда, в съедобности которых была уверена. Во всяком  случае
Капа после трапезы смущенно произнесла:
   - Не хочется сидеть у вас на шее. С удовольствием оплачу расходы  на  мое
питание.
   - Что вы, - возмутилась Ольга. - Мы одна семья, какие тут счеты!

ГЛАВА 17

   К Насте Мартиросян я попала в середине  дня.  Сначала  пришлось  повозить
Капитолину по разным инстанциям. Наконец, избавившись от нее в министерстве,
где женщине обещали показать  список  детских  домов,  понеслась  в  Хлебный
переулок.
   На звонок долго не открывали, но в "глазке" мелькнула быстрая тень,  и  я
поняла, что меня разглядывают. Наконец послышался голос:
   - Кто там?
   - Открывайте, - как можно более резко проговорила я и поднесла  к  глазку
красные корочки с золотыми буквами МВД.
   Раздалось сдавленное ойканье, и за дверью воцарилась тишина.  Я  звонила,
стучала в створку ногами - бесполезно. Поднявшись  чуть  выше  по  лестнице,
села на подоконник и закурила. Подожду немного,  может,  хозяйка  выйдет  за
покупками. Однако то, что она  побоялась  открыть  дверь  служителю  закона,
наводит на подозрение.
   Минуты текли, за дверью тишина. Наконец створки тихонько приотворилась, и
на площадку выскочил красивый парень, смахивающий на молодого Алена Делона.
   В два прыжка, чуть не сломав немолодые уже ноги, я подскочила  к  нему  и
приказала:
   - Стой, милиция.
   Парень  вздрогнул  и  неожиданно  разрыдался.  Напуганная  столь  сильным
действием своих слов, я тронула этого молодца за плечо:
   - Что случилось?
   Парень поднял красивенькое личико  с  мужественным  подбородком,  хлюпнул
носом и занудил:
   - Не виноват, ей-богу, она сама. Ну кто мог подумать, что так выйдет...
   - Иди в квартиру! - прикрикнула  я.  Юноша  порылся  в  карманах,  достал
ключи, отпер замок. Мы оказались в темноватой прихожей.  Откуда-то  издалека
неслись  странные  звуки,  словно  засорившаяся  раковина  никак  не   может
проглотить воду, затем послышался протяжный стон. Парень  безвольно  сел  на
стул. Рыдать он перестал, зато начал трястись. Стон повторился. Я  пошла  на
звук. В большой, шикарно оборудованной ванной, на полу в какой-то  блевотине
лежала  тоненькая  девочка,  по  виду  совсем  ребенок.   Тощенькая   шейка,
руки-веточки и синеватое личико. Землистый цвет  лица,  прерывистое  дыхание
явственно показывали, что ей очень плохо. Но это яв