ы, ни за что не поедем, жуткие пробки!
     Мы купили участок в Ложкино и с тех пор не устаем радоваться свободе, которая царит на трассе, ведущей к столице. Но сегодня машины стояли плотной толпой, изредка двигаясь вперед черепашьим шагом. В небе повис санитарный вертолет, и стало понятно - впереди авария. Потом я видела огромный грузовик-панелевоз. Он лежал на боку, бетонные блоки валялись на шоссе, тут же стояла парочка легковых - смятых, словно конфетные фантики. Машины, бочком прижимаясь к обочине, по одной проползали мимо места трагедии. Мне стало нехорошо, когда заметила чуть поодаль три кучи, накрытые черными пластиковыми мешками.
     К кладбищу я подкатила в отвратительном настроении и ткнулась в запертую дверь конторы. Если день начался гадко, то закончится он отвратительно - я давно это усвоила. На погосте жизнь, пардон за дурацкую двусмысленность, кипит с утра, а после обеда служащие разбредаются кто куда! В полной тоске я потопталась на площадке под вывеской "Инвентарь напрокат" и уже было собралась уезжать несолоно хлебавши, как из боковой аллейки вынырнул мужчина в старом, грязном пуховике китайского производства и спортивных штанах. На ногах у мужика сидели растоптанные, измазанные землей сапоги жать несолоно хлебавши, как из боковой аллейки вынырнул мужчина в старом, грязном пуховике китайского производства и спортивных штанах. На ногах у мужика сидели растоптанные, измазанные землей сапоги, на голове красовалась бейсболка, в руках он нес лом и лопату. Явно могильщик.
     - Простите, - заорала я, - а где все из конторы?
     Могильщик приблизился. Огромный козырек почти полностью скрывал его лицо, был виден только аккуратный нос, подбородок и часть щек, покрытых трехдневной щетиной.
     - Вениамин обедать пошел, - отчего-то знакомым мне голосом сказал мужик. - Сейчас вернется, погодите тут! Хотите, стульчик дам?
     В нос мне ударил сильный запах спиртного и "аромат" давно немытого тела.
     - Спасибо, - ответила я, стараясь не дышать.
     Могильщик зашел за контору, через секунду появился вновь, с устрашающего вида деревянным табуретом, заляпанным краской.
     - Вот, садитесь, - любезно предложил он, поставил деревяшку на снег и снял бейсболку.
     Открылось лицо, сверкнули глаза. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Передо мной, небритый и грязный, стоял... Гладышев.
     - Олег! - завопила я, хватая могильщика за рукав. - Ты жив! Так я и знала! Не зря искала! Олежек! Дай поцелую!
     Не в силах сдержаться, я попыталась броситься мужчине на шею, тот отшатнулся:
     - Вы ошиблись, меня зовут Павел.
     - Олег! Ты меня не узнал? Я же Даша.
     - Вы путаете, мое имя Павел, Павел Рогачев.
     - Да хватит прикидываться, узнала я тебя!
     Могильщик отступил в сторону.
     - Извините.
     - Что тут происходит? - раздался сзади грубый голос.
     Олег обернулся:
     - Веня! Вот женщина пришла! Кидается на меня, Олегом называет.
     - Да! - выкрикнула я. - Знаю тебя отлично! Звать Олегом Гладышевым, имеешь жену Лену, сына Алешку. Более того, я прекрасно понимаю, отчего ты прячешься тут, на кладбище! Как тебе не стыдно! Ленка чуть с ума не сошла, мы с ней по всему Подмосковью проехали!
     - Вы ошибаетесь, - спокойно возразил мне Вениамин. - Нашего служащего зовут Павел Рогачев.
     - И давно он тут работает?
     - Всю жизнь, - пожал плечами Веня. - Честно говоря, я не уточнял. Сам пришел сюда на работу пять лет назад, а Пашка дорожки мел.
     - Невероятно, - пробормотала я, разглядывая могильщика. - Такого сходства не бывает!
     Вениамин улыбнулся:
     - Почему же нет? Даже шоу такое есть - "Двойники". Здесь один мужик ходит к жене на могилу, я первый раз как увидел, чуть не упал, - вылитый Брежнев! Случается. Ваш знакомый кем работал?
     - Танцевал в ансамбле, он закончил балетное училище.
     Вениамин мелко засмеялся:
     - Да уж, Пашка и ногу не поднимет, а?
     - У меня слуха нет, - могильщик ухмыльнулся. - Медведь сел на ухо.
     - Может, примета какая у вашего приятеля была? - спросил Веня. - Допустим, пальца на руке нет или родимое пятно?
     - Точно! - закричала я. - На виске! Он еще всегда длинные волосы из-за него носил!
     Могильщик повертел головой. На кладбище начинали спускаться сумерки, но мне все равно было хорошо видно: оба виска совершенно чистые.
     - Действительно, - пробормотала я, - не он!
     - Бывает, - философски заметил Веня, - ну, что у вас за дело?
     Подскажите, где могила Милены Титаренко.
     - Заходите, - велел заведующий, - посмотрим. У нас теперь компьютер, мигом найдем.
     В конторе и впрямь стоял неновый компьютер. Веня умело пощелкал мышкой и сообщил:
     - Такой здесь нет.
     - Не может быть!
     - Глядите сами! Титашева, Титова, Титькова. Все по алфавиту.
     - Проверьте как следует, - не успокаивалась я.
     Веня пожал плечами:
     - Извольте, только сколько не ищи, не найти. Наверное, снова перепутали.
     - Сомовское кладбище - одно, филиала нет?
     - Может, когда и появится.
     - Что же делать? - растерялась я.
     - Вообще говоря, мы закрываемся, - отбросил вежливость мужчина.
     В этот момент с улицы раздался нервный женский голос:
     - Вениамин! Я просто...
     Говорившая вошла в контору и мигом замолчала. Я растерянно захлопала глазами. Передо мной в элегантной норковой шубке стояла шляпница Майя, та сама, бывшая сотрудница Дома моделей, коллега Гладышева, женщина, знавшая о полумиллионе долларов.
     - Здрассте, - промямлила я.
     - Добрый день, - наморщилась Майя и, не выказывая ко мне никакого интереса, повернулась к заведующему:
     - Вениамин, просто безобразие! Ведь заплатила по полной программе и что? Ограда на могиле не покрашена, скамейка сломана!
     - У вас тут кто-то похоронен? - влезла я в разговор.
     - Мама, - резко ответила Майя. - А в чем, собственно говоря, дело, вы кто?
     - Дама ищет могилу Милены Титаренко, - быстро сообщил Веня.
     - И при чем тут я? - взъелась Майя. - Совершенно не знакома ни с Титаренко, ни с этой женщиной, а вот тебя, Веня, великолепно знаю! Обманщик! Ограда не покрашена!
     - Все сделаем, прямо сейчас, - засуетился заведующий, - не сомневайтесь, сейчас Пашка покрасит.
     Распахнув дверь, он заорал:
     - Эй, Павлуха, бери банку в подсобке...
     Мы с Майей вышли на улицу.
     - Вы меня не узнаете? - спросила я.
     Шляпница прищурилась:
     - Извините, столько клиентов!
     Кстати, если ищете могилу и здесь не нашли, съездите в Центральный архив, там дадут справку, - посоветовал Веня. - Есть еще Самсоновское кладбище, может, там?
     Воцарилась тишина, которая бывает только на кладбище, даже вороны не каркали, они просто черными кучками сидели на березе, нахохленные и злые. Впереди на дорожке с банкой в руках появился Павел.
     - Все-таки он жутко похож на Гладышева, - вырвалось к меня.
     Майя удивленно вскинула брови.
     - Вы знали Олега? Ничего общего! Олежек был ухоженный, всегда стильно одевался, а этот - рваный бомж, а уж воняет! Наверное, вы были шапочно знакомы с Гладышевым, он всегда поливался одеколоном!
     Верно. За Олегом постоянно тянулся шлейф дорогого парфюма. Значит, все же двойник.
     В этот момент могильщик уронил банку. И тут произошло невероятное. Мужчина расставил ноги на ширину плеч, вывернул ступни, встав в первую балетную позицию, затем слегка согнул колени - такое называется "плие" - и с абсолютно прямой спиной нагнулся, поднял банку...
     Я много раз видела: именно так Олег, всю жизнь простоявший у балетного станка, подбирал упавшую пачку сигарет или носовой платок. В голове заметались мысли. Значит, он - Гладышев! Но где родимое пятно? Потом мелькнуло: краска! Кому придет в голову красить ограду в феврале? Могилы приводят в порядок весной.
     Старательно выговаривая слова, я пробормотала:
     - Спасибо, поеду в архив, - и бросилась к "Пежо".
     Только бы она сразу завелась. Машина не подвела. Поднимая фонтаны грязи, я выехала на шоссе и понеслась в Ложкино, пытаясь сообразить, как теперь поступить. Олег или не Олег? Гладышев пропал чуть больше года назад. Вениамин утверждает, будто Павел работает на кладбище больше пяти лет. Ладно, это легко проверить. Родимое пятно отсутствует, но отточенные движения танцора, легко вставшего в первую позицию... Это как объяснить, а? И при чем здесь Майя? Про оградку она выдумала на ходу... Нет, надо немедленно запереться в спальне и подумать. Руки полезли за сигаретами. Так, Gaulois закончились.
     Я притормозила у ларька. Чуть поодаль, прямо из второго ряда свернул и встал у обочины "БМВ" вишневого цвета с наклейкой "Русское радио" на ветровом стекле. Вот ведь некоторые нарушают!
     Проехав еще пару кварталов, я увидела вывеску "Макдоналдс" и вновь припарковалась. Есть хотелось ужасно. Слопав чизбургер и выпив самый большой шоколадный коктейль, подходя к "Пежо", я краем глаза вновь заметила вишневый "БМВ" с наклейкой "Русское радио". Сердце неприятно сжалось.
     Я медленно поехала в правом ряду, "БМВ" двинулся следом, он держался не вплотную, но близко, поворачивая туда же, куда и "Пежо". Мне это очень не понравилось. На Ленинградском проспекте сразу за метро "Сокол", свернув направо, я с облегчением увидела на посту Михаила Александровича и кинулась к нему.
     - Помогите!
     - Что случилось? - нахмурился постовой.
     - Меня преследует вот эта машина, темно-вишневая.
     Постовой пошел к "БМВ", который припарковался у булочной, я посеменила за ним. Проверив у шофера документы, Михаил Александрович сурово сказал:
     - Женщина утверждает, что вы ее преследуете!
     - Я? - изумился парень в кожаной куртке. - На фига она мне сдалась!
     - Но вы едете за мной уже давно!
     - Я?! Только что отъехал от дома!
     - Не врите, хорошо запомнила ваш "БМВ" с наклейкой "Русского радио".
     - Чтобы я прикрепил отстойную рекламу! - вызверился юноша, - где ты тут наклейку увидела?
     Я уставилась на стекло: ничего.
     - Извините, перепутала.
     - Бывает, - улыбнулся парень, - автомобили похожи.
     Михаил Александрович хотел было что-то сказать, но тут увидел очередного нарушителя и замахал жезлом.
     - Ты уж больше на меня милицию не натравляй, - хихикнул водитель, - кстати, куда едешь?
     - В Ложкино.
     - Это где же такое?
     - На Новорижском, за постом ГИБДД направо, через лес.
     - Ладно, - хмыкнул "преследователь", - мне, кстати, тоже на это шоссе, в Кропотово, знаешь?
     - Конечно, это за Ложкино.
     - Тогда погоди минутку, вперед поеду, еще опять придумаешь, что хочу тебя съесть, - сообщил шофер и стартовал с места.
     Я тихонько поехала следом. У страха глаза велики. Ладно, все хорошо, что хорошо заканчивается. Чувствуя, как липкий ужас покидает тело, я нажала на газ и без всяких проблем докатила до поста ГИБДД, повернула, оказалась на узком шоссе, проехала несколько сот метров вперед и увидела вишневый "БМВ" с открытым капотом и парня в кожаной куртке.
     - Что случилось? - крикнула я, притормозив.
     - Вы меня преследуете, - рассмеялся юноша, - небось, задумали ограбить.
     Я тоже рассмеялась.
     - Точно. Давно промышляю разбоем на большой дороге. Сломались?
     Парень кивнул.
     - Похоже, у аккумулятора конденсатор лопнул. И народу никого!
     - Тут мало ездят. Только в Ложкино, Кропотово, Третьяково, дальше дорога заканчивается. Могу вам чем-нибудь помочь?
     - Может, трос найдется?
     Я вышла из машины, открыла багажник и забормотала:
     - Честно говоря, не знаю, вполне вероятно, тут и лежит веревка. Да не волнуйтесь, сейчас...
     Тут откуда ни возьмись прилетела пчела и со всей дури укусила меня чуть пониже спины. Я не успела даже взвизгнуть, как свет погас. Последней мыслью, пронесшейся в голове, было: это не насекомое, пчелы не вылетают из улья в феврале.

Глава 32

     - Вы уверены, что она очнется? - спросила Зайка.
     - Давление низковато, - сообщила Оксана.
     Я открыла глаза и увидела свою лучшую подругу, хирурга в светло-зеленом халате, в ногах моей кровати.
     - Вот! - воскликнула Оксана, - добрый день! Добро пожаловать!
     Я хотела было ответить, но язык отчего-то не слушался, потом на голову кто-то набросил одеяло.
     - Эй, эй, - донеслось из темноты, - можешь сказать, как тебя зовут? Ну, ну, говори!
     - Если молчит, ей совсем плохо, - вклинился в мозг голос Аркадия.
     - Хорошо, - простонала я, - очень хорошо.
     Глаза раскрылись, и я снова увидела Оксану - на этот раз в белом халате.
     - Ты кто? - резко спросила она меня.
     - Даша.
     - Фамилия?
     Удивляясь странному разговору, я все же ответила:
     - Васильева.
     - Замечательно, - обрадовалась подруга, - теперь быстро скажи, сколько будет трижды восемь?
     - Сорок восемь.
     Оксана с тревогой посмотрела на меня.
     - Ну ты нашла, что спросить, - хмыкнул Аркадий, - да она никогда таблицу умножения не знала! Надо другим поинтересоваться. Мать, быстро сообщи, сколько стоит стомиллилитровый флакон духов Miracle от Lancome?
     Я попыталась сесть, потерпела неудачу и, пытаясь справиться с головокружением и тошнотой, спросила:
     - Тебе зачем?
     - Будь человеком, ответь.
     - Две тысячи четыреста пятьдесят два рубля. Но это в салоне Rivoli с учетом накопительной скидки на моей дисконтной карте. Вообще говоря, флакон стоит дороже, но...
     - Видишь? - торжествующе заявил Кеша. - Она все помнит! А ты - трижды восемь!
     - Как зовут нашего мопса? - влезла Маня.
     - Хуч.
     - А что больше всего любит делать полковник на отдыхе? - поинтересовалась Зайка.
     Я наконец-то справилась с дурнотой и села:
     - Дегтярев ловит рыбу, вернее, это ему кажется, потому что несчастных мальков, добытых им в водоеме, приходится немедленно отпускать домой - такие они маленькие и тщедушные. Вы что, все с ума посходили? Что за глупые вопросы?
     - Ясно, - процедил Кеша и, резко повернувшись, вышел.
     - Да уж, - покачала головой Оксана и тоже удалилась.
     За ней выскочила Зайка.
     - Мусечка, - закричала, плюхаясь на кровать, Маруська, - ты лучше изобрази, что умираешь, а то плохо будет!
     Я оглядела просторную больничную палату, набитую аппаратурой, и удивилась:
     - Зачем мне прикидываться и вообще как я сюда попала?
     - Вот-вот, - закивала головой Маруся, - уже лучше, тут все так перепугались! Еще до того, как ты проснулась, Аркадий сказал Зайке: "Если мать нас не узнает, просто разревусь, как маленький". А Зайка ему в ответ: "Не волнуйся, все будет хорошо, Дашку так просто не свалить".
     Манюня замолчала.
     - Ну и дальше что? - поторопила я.
     Маня ухмыльнулась:
     - Дальше Кеша заявил: "А если выяснится, что с матерью ничего не случилось, просто я убью ее!" Кстати, вчера Дегтярев пообещал то же самое. Между прочим, Оксана на их стороне, предательница! Тоже шипела: "Наказать, отнять машину, запереть в Ложкино!" Одна я с тобой. Никогда тебя не предам.
     Я очень осторожно попыталась встать, но тут обнаружила, что от моего организма тянется какая-то трубка, уходящая под кровать, испугалась и откинулась на подушки.
     Тебе плохо? - забеспокоилась Маня.
     - Мне очень хорошо, - пробормотала я, - будь другом, раздобудь сигарету.
     Маруська озабоченно вздохнула и убежала. Я посмотрела ей вслед. Очень похоже на Аркадия, сначала переживать из-за моего состояния здоровья, а потом, поняв, что матери полегчало, разозлиться и начать метать в меня снаряды.
     Нет уж, Маруська права, следует изобразить крайнюю степень недомогания!
     Я слегка пошевелилась в кровати, устраиваясь поудобней, и застонала. Так, кажется, получается, прикидываться несчастной больной - просто.
     Целых три дня я, стоило кому-нибудь заглянуть в палату, закатывала глаза, издавала жалобные звуки и лепетала: "Уходите - голова кружится". И Зайка, и Аркадий, и Дегтярев мигом начинали бормотать: "Ладно-ладно, ты скоро поправишься!"
     Как только домашние исчезали, я вытаскивала из-под подушки очередной детектив, а из тумбочки пирожное. И духовной, и физической пищей меня исправно снабжала Маруська.
     В пятницу в палату вошла Оксана. Я, едва успев сунуть книгу и надкушенный эклер под одеяло, мигом закрыла веки.
     - Эй, Дашка! - сказала подруга.
     - М-м-м...
     - Открой глаза!
     - Не могу, о-о-о, плохо...
     - Не ври! У тебя ничего не болит!
     Я удивилась.
     - Откуда ты знаешь?
     - Так сколько лет врачом работаю! А это что?
     С этими словами подруга, откинув одеяло, вытащила книгу и недоеденное пирожное.
     - Не знаю, - попыталась сопротивляться я, - может, Маруська забыла или дежурная медсестра!
     Оксана расхохоталась:
     - Боишься, что всыпят по первое число? Правильно, и Кеша, и Дегтярев, и Зайка - жутко злые. Только поджидают, чтобы тебя убить, останавливает их лишь твое плохое самочувствие.
     - Очень нелогично, - фыркнула я и села. - Сначала вылечить мать, а потом ее убить! Кстати, ты вроде тоже мной недовольна?
     Оксана покачала головой:
     - Честно говоря, я испугалась. С Олегом-то вон что вышло! Полная амнезия, и совершенно неизвестно, вспомнит ли он хоть что-нибудь.
     Я сорвалась с кровати:
     - Значит, Гладышев жив!
     Оксана кивнула.
     - Ленке сказали? - не успокаивалась я.
     - Она пока в плохом состоянии, ее нельзя волновать!
     - Господи, а что со мной случилось?
     - Не помнишь?
     - Ну, нагнулась в багажник посмотреть трос, потом, похоже, кто-то укусил, хотя кто? На улице февраль...
     - Тебе сделали укол циклополамина.
     - Это что такое?
     Оксана открыла было рот, но тут раздался ровный голос Дегтярева:
     - Такой препарат, который мог превратить тебя в идиотку или лишить памяти навсегда. Вот почему ты вторую неделю валяешься тут.
     - Сколько-сколько? - подскочила я. - Я думала, меньше!
     Дома я оказалась в пятницу, и едва успела привести себя в порядок, как Кеша повез меня к Дегтяреву на работу. Там в присутствии нескольких незнакомых мужчин мне пришлось рассказывать все, что я узнала про Милену Титаренко. Где-то около четырех часов дня сделали перерыв, и мы с полковником пошли пить чай в ближайшее кафе.
     Александр Михайлович утопил в кипятке пакетик "Липтона" и неожиданно дружелюбно сказал:
     - Ну и кто, по-твоему, организатор действия?
     - Милена Титаренко.
     - Верно. Только вот особа эта теперь зовется по-другому.
     - Знаю.
     - Да ну? Тогда скажи как?
     - Шляпница Майя Хвостова. Она вышла замуж, сменила фамилию. Имена Майя и Милена начинаются с одной буквы...
     Полковник молча выслушал мои соображения, потом сказал:
     - Знаешь, в чем твоя основная ошибка? Собрав кучу сведений и истоптав три пары железных ботинок, ты, как правило, попадаешь пальцем в небо!
     - А вот и нет!
     - А вот и да! - отрезал Дегтярев. - Давай расскажи, как обстояло дело. Кстати, ты абсолютно права, преступление задумала и совершила Милена Титаренко. Встречаются иногда такие люди - талантливые, хитрые, изворотливые, вся энергия и ум которых направлены на то, чтобы украсть побольше денег. Именно украсть, а не добыть их честным путем. Милене с младых ногтей хотелось стать богатой. В детстве, донашивая чужую одежду, она мечтала о тех днях, когда придет в магазин и купит все-все-все... Кто знает, отчего она решила воровать? Многие жаждут материального благополучия и достигают его упорным трудом. Но Милена стала на скользкую криминальную стезю. Может, тут и впрямь сыграла роль генетика, как ни крути, а ее отец и мать сидели в тюрьме, а может, Милу, сама того не зная, подтолкнула тетка. Раиса все время говорила: "Тяжело копейки считать!" А когда поняла, что девочка промышляет воровством, не подняла тревогу, а стала потихоньку таскать безобразницу за косы, приговаривая: "Вот она, родительская кровь дурная, да и чего другого от тебя ждать?!"
     Кстати, Раиса сполна получила за свою доброту и глупость. Милена выросла не просто нечистой на руку, а еще полностью лишенной чувства порядочности, б