вождаемые приседающей Мариной, исчезли.
     - Видала, - хохотнул Ванька, - к ней люди пришли, этот боров, бочка с салом и нужным удостоверением в кармане, а мы кто?
     Рита тем временем успела нацепить концертный наряд и была схвачена гримершей.
     Дверь снова распахнулась и впустила внутрь стройного парня.
     - Добрый день, - вежливо сказал он, - вот пришел работать.
     - Илюша! - замахал руками мужик в серых слаксах. - Грим?
     - Уже готов, - спокойно ответил парень.
     - Задерживаемся, - бросил кто-то из толпы.
     Прибывший спокойно сел на диван, вытащил из сумки книгу и мирно погрузился в чтение.
     Лицо его показалось мне знакомым, но спросить, кто это, было не у кого - Ванька испарился, а остальные музыканты ушли вместе с Ритой.
     Снова хлопнула дверь, в комнату влетела девица, за ней бежало шестеро сопровождающих.
     - Безобразие, - с порога заорала она, - где Колька? Почему сам не встретил?
     - Он в студии, - пискнула девочка в малиновом свитере, - сегодня четыре программы снимаем!
     Девица надулась:
     - Что? Не меня одну? Да вы понимаете, с кем имеете дело? Позвали мегазвезду, где моя гримерка? VIP-обслуживание! Катя, Лена, Маша, пошли отсюда! Нет цветов! Шампанское не приготовили!
     Куда меня привели, а? Ваще, блин...
     Дальше из накрашенного ротика полилась одна ненормативная лексика. Парень, читавший книгу, оторвал от страницы глаза, глянул на бушующую диву и снова углубился в текст. Телевизионщики попытались купировать скандал.
     - Простите, мы слегка задерживаемся, может, хотите кофе?
     - Предлагаете растворимую бурду? И потом, что значит, "задерживаемся"? У меня график: концерты, выступления, я нарасхват, ни минуты времени, и тут такое! С ума сойти!
     - Подождите всего пятнадцать минут, у нас до вас еще одна запись.
     - Кого? - налилась кровью девица, топая сверкающими босоножками. - Немедленно берите меня, этот, кто бы он ни был, подождет!
     Парень отложил книгу.
     - Нина, здравствуй, думаю, меня отснимут быстро.
     Дива захлопнула рот, потом совсем иным тоном сказала:
     - Здорово, Илюша. Как дела?
     - Нормально, - улыбнулся парень.
     Я невольно залюбовалась им, хотя он совсем не красавец, но какой обаятельный. Кстати, все эти накачанные парнишки с белозубыми улыбками на рекламно-мужественных лицах не вызывают у меня никаких эмоций. Фантик - он и есть фантик, у мужчины в глазах должно быть нечто, не имеющее никакого отношения к сусальной красивости. И еще, мне, похоже, нравятся талантливые и умные. Вот паренек с книгой определенно из таких, при первом взгляде на него понимаешь, что видишь неординарную личность, хоть он и не перемолвился со мной и словом, но все равно понятно: это настоящий мужчина.
     - Ты тоже ждешь? - капризно надула губы Нина.
     - Да, - кивнул Илья.
     - Почему не позвал Кольку и не врезал ему?
     Илья улыбнулся:
     - На работе всякое случается, я думаю, Николай никого специально обидеть не хотел.
     - Это "Лисички" всех задержали, - объяснил кто-то, - сначала на полчаса позже приехали, а потом еще гримировались до усрачки.
     - Ах "Лисички"! - пошла пятнами Нина. - Вот кто у нас, оказывается, звезды! Понятно!
     Цокая каблуками, она подошла к дивану и, больно наступив мне на ногу, спросила:
     - Чего вылупилась? Ну-ка налей кофе!
     - Я не работаю здесь, - ответила я.
     Нина окинула меня взглядом и воскликнула:
     - Ну и где мне сесть?
     - Пойдемте в VIP, - засуетилась толпа, уволакивая певичку.
     Нина дошла до двери, потом обернулась:
     - Илюша, а ты почему не в VIP, а тут?
     - Какая разница, - усмехнулся он, - здесь потише, а там народу слишком много, сплошной звездопад.
     Нина, фыркнув, убежала. Парень взял коробку со стола и повернулся ко мне:
     - Не хотите чаю?
     - Нет, спасибо.
     - Не станете возражать, если я возьму этот пакетик, он последний?
     - Ну что вы, - начала было я, и тут кто-то крикнул:
     - Магутенко здесь?
     - Да, - отозвался мои собеседник, спокойно встал и ушел.
     Я разинула рот. Вот почему мне его внешность показалась знакомой! Илья Магутенко, создатель и солист группы "Загадочный тролль", композитор, певец, обладатель удивительного, хватающего за душу голоса. Нет, скорей всего, я ошиблась.
     Если эта совершенно мне незнакомая Нина, кривляка в босоножках из фольги, устроила тут истерику с визгом из-за того, что придется подождать четверть часа, то обладатель кучи премий и миллионной армии фанатов никак не мог тихо сидеть на продавленном диване, без всякой свиты, мирно читая книгу. "Не станете возражать, если возьму этот пакетик, он последний". С ума сойти!
     Нет, я ошибаюсь, это не тот Магутенко, просто невероятно похож на него.
     - Извините, - сказала женщина с большим мешком в руке, - надо пустые стаканчики собрать.
     - Вы здесь работаете? - спросила я.
     - Уборщицей, - уточнила она, - двадцатый год уже. А что? В туалет хотите? По коридору налево.
     - Наверное, многих знаете?
     Уборщица улыбнулась:
     - Да уж, насмотрелась.
     - Вон там, у самой двери, группа людей стоит, а в центре парень, такой стройный, это кто?
     Женщина прищурилась.
     - Волосы вверх уложены?
     - Да, да.
     - Илюша Магутенко, очень хорошо поет.
     - Не может быть!
     - Почему же? - пожала плечами уборщица. - Здесь по сто раз на дню знаменитости толкутся.
     Сама-то кто?
     - Домработница певицы Глафиры.
     - Чего же тогда удивляешься? Небось к твоей хозяйке всякие гости ходят.
     Я хотела было сказать, что у эстрадной певицы есть все, кроме личной жизни, но произнесла совершенно иные слова:
     - Но он совсем не растопыривал пальцы, вот Нина, та...
     - Нина, - фыркнула уборщица, - знаешь, чего тебе скажу, чем меньше таланта, тем больше спеси. Споют одну песню, только-только на эстраде появятся, и все, падайте перед ними ниц, лижите пятки. А Илюша - талант и человек интеллигентный, воспитанный, нет ему необходимости визжать. Ну скажи, Нина эта распрекрасная, ты ее знаешь?
     - Нет.
     - Песни слышала?
     - Нет, но я не особый специалист.
     - Поет одну мелодию про вечную любовь, - засмеялась женщина, протирая столик тряпкой, - если она ножонками сучить не будет и на всех углах орать: "Смотрите сюда, я суперстар", кто ее узнает, кому она нужна?
     - Можно новые песни исполнять...
     - Так работать же надо, - сказала тетка, - пахать, а не все это могут. Илюше Магутенко не надо выделываться, его и так все знают, впрочем, он себя над людьми не возносит. Я ведь тебе уже говорила: если талантливый и на самом деле популярный, то очень часто скромный, не всегда, правда, встречаются ого-го какие кадры! По десять охранников приводят и такого тут всем выдают, но Магутенко не из этих. Тут еще утром Сема из группы "Ми-2" был, пришел, спокойно сидит, улыбается, а у меня внук от него фанатеет, ну, набралась наглости, подошла, автограф попросила.
     Первый раз его увидела. Думаю, если пошлет с воплем, пойду, не в первый раз. А он мило так и говорит: "Диска-то у меня с собой нет, на календарике распишусь".
     Я-то, дура, бумажку ему сую, а Сема в ответ:
     "Ой, не надо, я специально для автографов календарики с фото своей группы ношу".
     - Танька, - заорал Ваня, высовываясь из-за ширмы, отгораживающей угол комнаты, - чапай сюда!
     Я поспешила на зов и очутилась в закутке, одна стена которого представляла собой зеркало.
     Тут же была прибита столешница, заваленная коробками с гримом.
     - Живо причеши меня, - велел Ваня.
     Я отступила назад.
     - Я не умею управляться с волосами, вас же всех Сережа укладывает.
     - И где он, по-твоему?
     - Ну.., не знаю. Не видела его сегодня.
     - Запил Серега, - пояснил намазывающий лицо тональным кремом Костя, - теперь он на неделю из жизни выпал.
     - Хватит болтать, - рявкнул Ванька, - нечего тут уметь, эка беда, феном помахать! Слушай!
     Берешь вон там мусс для укладки, побольше пены на голову напрыскиваешь, поднимаешь прядки, вот так, вверх, и сушишь. Элементарно.
     - Но...
     - Начинай, хорош кривляться, - заорал Ванька, - ща вмажу!
     Испугавшись, что обозлившийся музыкант и впрямь отвесит мне оплеуху, я бросилась к полке, уставленной баночками, бутылочками и флакончиками. Схватила аэрозольную упаковку, нажала на головку дозатора, из отверстия полезла густая белая пена. Старательно обмазав голову Ваньки, я вздыбила его не слишком густую шевелюру забором, полюбовалась пару секунд на "натюрморт" и спросила:
     - Вот так? Или по-иному зафиксировать?
     - Так сойдет, - ответил музыкант, - живо суши.
     Я принялась размахивать феном.
     - Ну и что, - спросил спустя пять минут Ваня, - зачем кривлялась? Не могу, не умею! Теперь станешь, пока Серега квасит, меня чесать, ясно?
     С этими словами он отвернулся от зеркала.
     Я кивнула, а потом стала наблюдать за Костей, который старательно снимал с пальцев следы грима. Слава богу, что Костика не надо причесывать, у него довольно обширная лысина, по бокам которой растет лебяжий пух. Ваня со вкусом чихнул, раз, другой, третий... Костик посмотрел на него, моргнул, потом вдруг ни к селу ни к городу заявил:
     - Я вот иногда в парикмахерскую хожу...
     - Зачем? - хихикнул за спиной Ванька.
     - Так вот, - спокойно продолжал Костик, - стригут меня, а мастера к телефону позвали, он ушел. Сижу, жду. Тут вдруг подходит ко мне маленькая девочка лет пяти-шести, дочка кого-то из клиентов, и шепчет: "Дяденька, вам, наверное, не видно, но мастер, который вас причесывает, плохой!"
     Я, естественно, удивился и спрашиваю: "Почему ты так решила?" - "А он вам на голове всю макушку выбрил, - сообщил ребенок, - ни одной волосиночки не оставил". Смешно, да?
     Я улыбнулась:
     - Детская непосредственность.
     - Твоя манера выдавать без всяких видимых поводов кретинские истории просто поражает, - сообщил Ванька.
     - Повод есть, - возразил Костя.
     - Какой?
     - Ты на себя в зеркало глянь.
     Я повернулась на стуле, Ваня в этот момент уставился в посеребренное стекло, поэтому вопль "мама!" вырвался из наших глоток одновременно.
     - Это что? - визжал Ванька, ощупывая совершенно лысую голову. - Где мои волосы, а?
     - На полу, - без всяких эмоций сообщил Костя.
     - Как они там оказались? - орал Ваня.
     - Ты чихнул, - по-прежнему равнодушно ответил Костик, - а "ирокез" и отвалился.
     Ванька неожиданно замолчал, я, парализованная от ужаса, рассматривала музыканта.
     - И чего теперь делать? - неожиданно нормальным голосом поинтересовался Ваня.
     - Череп побрить, - хмыкнул Костя, - шевелюра как-то неровно отпала, кустиками, где проплешина, где "ежик".
     - Ребята, - заглянул за ширму один из администраторов, - вы идете через пять минут. Ой, Ваньк! Чегой-то с тобой?
     - Он заразу подцепил, - с непроницаемым лицом пояснил Костя, - власожорка называется, чихнешь, и все! Лысый, как коленка. Очень прилипчивая штука. Видишь, и у меня начинается. Вот ты к нам заглянул, теперь все, считай, потерял кудри.
     - Мама, - прошептал парень, - и что, противоядия нет?
     - Если немедленно вымоешь шевелюру бензином, то она уцелеет, - сообщил Костя, наблюдая, как Ванька дрожащими руками ощупывает "стерню".
     Голова парня исчезла.
     - Юрка, - полетел из комнаты его вопль, - у тебя вроде канистра в багажнике есть, налей мне чуток бензина! У нас здесь инфекция!
     - Почему волосы все разом выпали, - бубнил Ванька, - я заболел, да?
     - Небось опять вчера девчонку в кафе подцепил?
     - Ага.
     - бот и расплата, - скривился Костик, - безудержное кобелирование приводит к алопеции.
     - К чему? - простонал Ванька.
     - Алопеция - это лысина по-научному, - растолковал Костик, - врачи - люди деликатные, специально непонятное слово придумали, дабы нас, плешивых, не обидеть. Неприятно ведь слышать: "Лысый, лысый", а так очень красиво звучит: "У него алопеция", что-то типа "компьютеризация", "интеграция", "дегенерация", загадочно...
     - И что делать? - тупо повторял Ваня.
     - Хочешь, парик нацепи, - посоветовал Костик, - возьми у кого-нибудь из подтанцовки, у них этого добра полно.
     Ванька вылетел из закутка. Костик упал лицом в колени и принялся стонать от смеха. Я, еле-еле придя в себя, с ужасом спросила:
     - А что, эта власожорка и впрямь так заразна?
     Мне тоже голову бензином мыть?
     - Ой, не могу, - простонал Костя, вытирая выступившие на глазах слезы, - сейчас умру! Навсегда! Власожорка! Ты посмотри на баллончик, из которого пену на Ваньку давила!
     Я схватила аэрозоль.
     - И что?
     - Читай инструкцию!
     - Не владею английским.
     - Переверни, там по-русски с другой стороны написано.
     Я покрутила баллон. "Мусс для мгновенного удаления волос. Способ употребления: встряхнуть упаковку, выдавить малое количество средства и распределить на необходимой для освобождения от растительности поверхности. Действует моментально как на коротких, так и на длинных волосах. При регулярном применении обволосение снижается".
     Аэрозоль упал на пол.
     - Ванька меня убьет! - прошептала я.
     - Ага, - кивнул Костя, - когда поймет, в чем дело, то точно придавит. Впрочем, не переживай, может, и не дотумкает. Ваняша у нас мальчик горячий, на все, что шевелится, кидается, я его давно всякими болячками пугал, вот теперь он и решил, что власожоркой от очередной обожэ заразился. Ой, не могу, ну и дурак!
     - Костенька, - взмолилась я, - не выдавай меня.
     Парень встал, подтянул джинсы и заявил:
     - На тебя-то мне плевать, но Ванька меня постоянно дразнит, потому что по бабам не бегаю.
     Вот пусть теперь и помучается.

Глава 23

     Пока Рита записывалась в студии, я опять взяла ее телефон, вышла в коридор и позвонила в Алискино.
     - Алло, - ответила какая-то девушка.
     - Извините, пожалуйста, нельзя ли позвать Наташу?
     - Домработницу?
     - Да.
     - А кто ее спрашивает?
     - Э.., э.., подруга, очень близкая. Скажите, Таня беспокоит.
     - Не звоните сюда больше, ее здесь нет и не будет! - сердито откликнулась девица.
     - Уволилась, да? Сделайте одолжение, подскажите, где ее найти можно? Пожалуйста, мне очень нужна Наташа, прямо до смерти.
     - Прямо до смерти, - эхом повторила девушка, - звучит в сложившейся ситуации ужасно.
     Наташа умерла.
     - Как, - заорала я, ударяясь головой о стену, - почему?! Она же молодая, здоровая...
     - Под машину попала на шоссе, - нехотя объяснила девица, - никаких подробностей сообщить не могу, знаю лишь, что она куда-то поехать решила, вышла на дорогу и под автомобиль угодила. Шофер ее сшиб и укатил.
     Я с трудом приходила в себя.
     - Ужасно!
     - И не говорите, - подхватила девушка, - нальются по самые брови, гонят по магистралям, самим ничего, а людям беда.
     Известие о неожиданной кончине Наташи подействовало на меня так, что сил реагировать на другие раздражители уже не осталось. Вид Ваньки, нацепившего на лысину кудрявый парик одной из балетных, совершенно меня не развеселил, ругань музыкантов, потерявших какие-то детали от инструментов, не испугала.
     После телевидения мы покатили по концертам, домой заявились около трех утра, как всегда, в полуобморочном состоянии.
     - Жизнь человека-праздника порой похожа на ужас, - сказала, трясясь от озноба, Рита.
     Меня отчего-то тоже била дрожь. Не сговариваясь, мы ринулись к холодильнику и начали вытаскивать из него харчи.
     - Умираю от голода, - простонала Рита, впиваясь зубами в батон колбасы.
     - Не ешь "Докторскую", - с набитым ртом посоветовала я, - в ней полно холестерина!
     - На себя посмотри, - хмыкнула Рита, старательно жуя огромный кусок, - сама что хомякаешь?
     - Мне можно, а ты растолстеешь.
     Рита опустилась на стул.
     - Господи, сил никаких. А с едой просто беда!
     До концерта ни есть, ни пить не могу.
     - Почему? - поинтересовалась я, вываливая в чашку полбанки замечательно вкусного клюквенного варенья.
     - А как ты себе представляешь, - протянула Рита, хватая упаковку с готовым салатом, - удобно ли с набитым желудком по сцене скакать?
     Один раз, еще когда в подпевках стояла, не удержалась и сожрала сосиску с булкой. Так, прикинь, она у меня во время концерта восемь раз во рту оказывалась. Проглочу, подпрыгну, здрассти вам, опять жую, глотаю, прыгаю, жую, глотаю, прыгаю, прямо офигела вся, зареклась хоть крошечку перед выступлением в пасть совать. А поскольку работа с двух дня до двух ночи, то брожу голодная. У наших вообще со жрачкой вечная беда, сплошная сухомятка и фаст фуд. У всех гастриты или чего похуже вроде язвы. Впрочем, ты права, колбасой не стоит напихиваться, меня живо в стороны несет, и майонез нельзя, и сахар, и сливки...
     Тяжело вздыхая, Рита пошла в ванную. Я без всяких угрызений совести слопала колбасу, проглотила пару кусков хлеба, выпила чай пополам с вареньем, сунула в рот шоколадную конфету и упала в кровать. Раздеваться и умываться было лень, снять хотя бы джинсы показалось невозможным, тело отказывалось подчиняться приказам мозга, вся кровь от обалдевшей головы прилила к наконец-то наполненному желудку. Нет, чем больше я работаю за кулисами, тем лучше понимаю: какое счастье, что сцена никогда не манила меня к себе, иначе бы я обязательно стала добиваться успеха. А похоже, наверх в шоу-бизнес добираются люди с несгибаемой волей, невероятной работоспособностью, сильным характером и желудком из нержавеющей стали. Я не обладаю подобными качествами, я всего лишь ленивая курица, просидевшая всю жизнь за спиной у сестры. Никогда мне не помочь Тане, Наташа-то погибла.
     Внезапно по спине пробежал холодок, и я села. Ленивая особа, эгоистичная капризница? Что-то этот наряд жмет в боках, не нравится мне сия одежда. С какой стати я начала ныть? Еще не вечер, рано складывать лапки. Я просто обязана вытащить Татьяну из беды, может, тогда начну уважать себя. Хватит лить сопли. Завтра же поеду в Конаково, найду отделение ГАИ и не мытьем, так катаньем заставлю сотрудников показать мне учетную карточку Насти, там должен стоять ее домашний адрес. Человек не может пропасть бесследно, где-то же Звягинцева живет, покупает продукты, причесывается, ходит в кино, может, имеет любовника, подруг. Я обязательно отыщу мерзавку и запугаю. Чем? Записи-то нет, и после смерти Наташи мне уже не узнать, где хранится пленка.
     Я легла и завернулась в тонкое одеяло. Ну и что? Настя-то небось ничего не знает о смерти Наташи, значит, я стану блефовать. Блеф - великое дело, он позволяет выиграть тогда, когда у вас на руках ерундовые карты, мне случалось победить соперников в покер, имея лишь простую пару. Постойте, я умею играть в покер?!
     - Опять проигралась, - прозвучал в голове голос, - подчистую, в ноль! С ума сойти! Как жить станем...
     Голос стих, я мгновенно вспотела. Господи, мне что, теперь так и собирать до конца дней осколки непонятных воспоминаний? Однако, похоже, я малоприятная личность: самозабвенная эгоистка, убийца, любительница детективов Арины Виоловой, теперь еще и картежница. Впрочем, все не так плохо. Ведь я имею музыкальное образование и люблю животных.
     Конаково оказалось крохотным городишком, вернее, деревенькой. Местная власть была тут представлена здоровенной потной теткой, облаченной в ярко-красный сарафан с ядовито-зелеными пуговицами.
     - Отделение ГАИ? - пробасила она. - Не, у нас такого нет, в Маркове оно, там наши машины регистрируют. Садитесь на автобус и ехайте.
     - Вы уверены, что автоинспекция в Маркове? - осторожно уточнила я.
     - Где ж еще, - пожала толстыми плечами тетка, - и больница тама, и школа. Мы слишком мелкие, чтобы тут огород городить, на все Конаково с десяток автомобилей найдется.
     - Понимаете, - я принялась самозабвенно врать, - моя сестра, Настя Звягинцева, получила права в Конакове, а потом потеряла их. В Москве ей и сказали: "Езжайте по месту выдачи, там заменят". Настя человек занятой, вот я и явилась в