- Врет, - отрезала Маня.
   - Похоже, что нет, - откликнулся приятель, - милиция  нашла  его  дома  в
ванне...
   - Подумаешь, - не успокаивалась девочка, - на такси домчался  и  придумал
на ходу сказку.
   - Шофер - мужчина пятидесяти лет, недавно женился на тридцатилетней даме,
- пояснил полковник, - стесняется седины, хочет казаться моложе и тайком  от
супруги  красит  волосы.  Его  застали,  когда  он  уже  вытирал  каштановую
шевелюру, рядом валялась упаковка из-под дешевой болгарской краски.  Держать
такую на голове следует почти два часа. Так что,  похоже,  мусорщик  говорит
правду.
   - Хватит, - резко сказал Аркадий, - надоело! "Мерседес" восстановлению не
подлежит, а я жив и здоров. Куплю новую машину.
   Все  принялись  пить  остывший  кофе.   В   некоторой   растерянности   я
пережевывала отвратительно сладкий кусок хлеба. Итак, что я  сегодня  делаю?
Наверное, поеду к Свете Малаховой и попробую все-таки узнать, чем занимаются
милые дамы из лаборатории.
   Материальное состояние Малаховой, очевидно, оставляло желать лучшего, так
как проживала женщина в дешевом панельном доме. Правда,  не  на  окраине,  а
недалеко от Птичьего рынка. Есть в столице  такие  местечки  -  вроде  бы  и
близко от центра, а настоящие трущобы. Время приближалось  к  обеду,  но  на
дворе  стояла  непроглядная  темень.  Кое-кто  из  водителей  включил  фары.
Прохожие серыми тенями бежали через дорогу. Вдобавок с неба  сыпался  мелкий
противный снег, тут же таявший на асфальте. Из-под колес "Вольво" вырывались
фонтаны грязи. В такую погоду даже немытый подъезд с экономичными лампочками
в двадцать пять ватт показался уютным. По крайней  мере  тут  было  сухо.  Я
сняла куртку и энергично встряхнула ее. Всего  несколько  секунд  бежала  от
машины до двери, а промокла почти насквозь.  Что  за  напасть!  И  еще  одна
закономерность - если в  здании  нет  лифта,  нужное  мне  помещение  всегда
оказывается на последнем этаже.
   Похоже, что Малахова совершенно не боялась грабителей. Во всяком  случае,
дверь после звонка  распахнулась  сразу,  без  ненужных  вопросов.  Довольно
молодая рыжеволосая женщина слегка встревоженно спросила:
   - Вы ко мне?
   Я посмотрела на ее безвольное лицо с мягкими чертами и прозрачно-зелеными
глазами. Точь-в-точь такой взгляд у нашей йоркширской терьерицы Жюли, милой,
воспитанной, очаровательной, но восхитительно глупой и трусоватой собачки...
   - Света Малахова?
   Хозяйка кивнула.
   - Меня прислала  Анжелика,  жена  Юрия  Петровича  Золотарева,  директора
магазина "Мир техники".
   - Не  знаю  такого,  -  побелевшими  губами  пробормотала  Света,  быстро
отступая в глубь квартиры, - первый раз слышу...
   Но посеревшее лицо и бегающие глаза без слов свидетельствовали: врет.
   - Ну-ну, не надо  волноваться,  -  успокаивающе  прочирикала  я,  пытаясь
вернуть даме спокойствие, - дело  для  вас  привычное,  просто  я  подумала:
работаете втроем, зачем мне переплачивать?  Услуга  стоит  пять  тысяч,  вам
небось долларов пятьсот достается? Так вот, дам две штуки,  и  вы  сами  все
сделаете. Компаньонам не рассказывайте, все быстренько обстряпаем. Вам навар
- мне экономия. Только одно условие!
   - Какое?  -  пролепетала  Света,  входя  задом  в  маленькую  комнатушку,
обставленную разнокалиберной мебелью.
   Да, скорее всего ей  и  трехсот  баксов  не  дают.  Только  за  что?  Чем
занимаются удалые девицы? Вон как Светочку перекосило...
   - Расскажите по порядку, как будете действовать. Во всех  подробностях...
Света кивнула.
   - Хорошо, только сначала в туалет схожу, подождите секундочку.
   Понятно, от страха медвежья болезнь приключилась. Я села  в  продавленное
кресло и принялась оглядываться. Комната как комната,  без  особых  изысков.
Отечественный диван-раскладушка, журнальный столик,  полированная  стенка  и
пятирожковая люстрочка. Выбивался из ряда  недорогих  вещей  только  большой
импортный телевизор. Он смотрелся на маленькой тумбочке, как  "Мисс  Европа"
среди колхозниц.
   Из  коридора  между  тем  не  доносилось  ни  звука.   Здорово   Малахову
прихватило, ну да ничего,  сейчас  все  узнаю.  Будильник  мерно  отстукивал
минуты. Через полчаса я заволновалась. Конечно, понос - дело неприятное,  не
сразу от унитаза оторвешься, но вдруг ей стало плохо с сердцем?
   Я вышла в коридор и сказала:
   - Светлана, вам помочь?
   В ответ тишина. Из-под двери  ванной  не  пробивается  полоска  света.  Я
толкнула легко поддавшуюся дверь  -  пусто!  На  вешалке  висит  только  моя
куртка! Ай да йоркширская терьерица, ну и глупенькая собачка! Обвела  вокруг
пальца. Изобразила полный испуг, усыпила бдительность и  удрала.  Причем  не
просто  так,  а  заперев  меня  снаружи  на  замок.  Простая   отечественная
продукция, но изнутри без ключа не открыть. Впрочем, у меня.есть отмычки, но
они лежат дома в спальне, в тайнике. Что же делать? Я кинулась  к  телефону.
Дома никто не снимал трубку. Кешкин мобильный  погиб  в  "Мерседесе",  Зайка
сидит в библиотеке и, естественно, отключила звонок, противный  голос  мерно
повторяет: "Абонент находится вне  зоны  приема  или  временно  недоступен".
Значит, на помощь никто не придет и нужно выбираться самой. Но как?
   Пнув для порядка пару раз плотно  запертую  дверь,  я  оглядела  комнату.
Естественно, есть окно, но пятый этаж  и  никаких  деревьев  рядом.  Связать
простыни и спуститься? Такое удается только в кино. И  потом  я  не  Тарзан,
руки слабые, тяжелее чашки с чаем давно  ничего  не  поднимаю...  Либо  узлы
развяжутся, либо лапки разожмутся...
   Маленькая  пятиметровая  кухня  выглядела  крайне  убого,  зато  там  был
крохотный, похожий на скворечник балкончик.  Рядом  -  о  радость  -  балкон
соседней квартиры.
   - Эй! - проорала я. - Эй, люди!
   Ни звука - скорее всего соседи на работе. Ладно, перелезу через  перильца
и погляжу. В крайнем случае разобью стекло и оставлю на столе  сто  долларов
на ремонт.
   Сказано  -  сделано.  Сначала   я   перебросила   куртку,   потом   стала
осторожненько перебираться через  пропасть.  Главное  -  не  смотреть  вниз.
Скользкие перильца слегка дрожали, впрочем, может, это просто  тряслось  мое
тело. Наконец ноги ступили  на  бетонный  пол,  и  я  увидела  через  стекло
балконной двери другую кухню.
   За столом сидела огромная  бабища  и  надувалась  чаем.  Изобразив  самую
любезнейшую улыбку, я постучала в стекло. Тетка глянула  в  сторону  балкона
мутноватым взглядом и открыла рот. Впрочем, ее можно понять. Не каждый  день
к вам приходят гости через балконную дверь на пятом этаже...
   - Откройте, пожалуйста, очень холодно.  Баба  как  сомнамбула  подошла  и
распахнула "ворота".
   - Большое спасибо, - проникновенно произнесла я. - Можно на улицу выйти?
   - Ты кто такая? - обмерла хозяйка.
   - Долго рассказывать,  да,  вы  боюсь,  и  не  поверите,  -  щебетала  я,
протискиваясь в коридор.
   - Ну Федька, ну козел поганый, - пришла в негодование баба, -  уже  домой
блядей водит! То-то смотрю, едва вошла с работы, а он в ванну да  еще  зовет
спинку ему потереть! Вона чего  удумал!  Думал,  ты  потихоньку  слиняешь  с
балкону, да только я чай пить села, потому что мне насрать на его спину,  он
сейчас ваще без головы останется, маньяк сексуальный!
   Пока ревнивая супруга плевалась огнем, я справилась с нехитрым замком и с
чувством произнесла:
   - Федя тут совершенно ни при чем, ей-богу!
   - А откуда ты тогда его имечко знаешь? - взревела баба, распахивая  дверь
в ванную, где мирно напевал ничего не подозревающий мужик.
   Вот дура, сама же только что назвала мужа Федькой! Но баба уже бушевала:
   - Ах козел, гадина поганая, дрянь такая!..
   - Ты чего,  Кать?  -  оторопел  не  ждавший  скандала  супруг.  -  Белены
объелась?
   - Щас ты у меня говна нахлебаешься! - пообещала ласковая  женушка,  и  из
ванной донесся глухой удар, всплеск и вопль.
   Углядев на вешалке мужскую куртку,  я  быстренько  сунула  во  внутренний
карман  сто  долларов  и   понеслась   по   лестнице.   Надеюсь,   небольшое
вознаграждение смягчит боль от ран, которые  сейчас  наносит  ни  в  чем  не
повинному Федору рассвирепевший мамонт.

Глава 13

   Добежав до "Вольво", я прыгнула за руль  и  отдышалась.  Так,  ничего  не
узнала, кроме одного - все тетки, уволенные из лаборатории, явно  занимаются
чем-то противозаконным. Ладно, поеду напугаю теперешнюю  владелицу  магазина
"Мир техники".
   Анжелика Федоровна Золотарева подняла  глаза  от  кипы  бумажек  и,  мило
улыбаясь, спросила:
   - Какая-то проблема?
   -  Проблема  у  вас,  -  сурово  заявила  я,  поплотнее  прикрывая  дверь
кабинетика, - нехорошая такая проблема...
   Женщина вздернула брови.  Она  оказалась  очень  хороша  собой  -  этакий
карамельно-конфетный вариант. Легкое облачко  светло-русых  волос,  приятные
карие глаза, милая ямочка на правой щеке. Похоже, что и фигура не подкачала,
хотя видно только верхнюю половину туловища...
   - Вы ненормальная? - осведомилась Лика и тут же осеклась, увидев,  как  я
помахиваю перед ее носом бордовой книжечкой с золотыми буквами МВД.
   Купила я "удостоверение" за двадцать  пять  рублей  на  Митинском  рынке.
Понадобилось оно для одного щекотливого дела, и я ничтоже сумняшеся  вклеила
туда свою фотографию, а печать изобразила при помощи  ластика  "Архитектор".
Правда, похоже, зря потратила целый вечер на создание "ксивы". Никто ни разу
не заглянул внутрь.  Наш  народ  традиционно  боится  всяких  аббревиатур  и
тисненных золотом букв. Лика не оказалась исключением. И  у  нее  явно  было
рыльце в пушку, потому что прекрасные глаза забегали из стороны в сторону, а
щечки слегка порозовели. Потом она все же собрала  волю  в  кулак  и  решила
действовать испытанным методом.
   -  Нас  только  что  проверяла   налоговая   инспекция,   -   прощебетала
очаровательная  начальница,  выставляя  на  стол  бутылку  водки,  -  полный
порядок...
   - Я из уголовного розыска...
   Личико Анжелики заметно дернулось, и девушка быстренько продолжила:
   - Есть великолепный телевизор, "Филипс", родной, вам - бесплатно, за счет
магазина... Я рассмеялась и села возле стола.
   - Деточка, за твое дело телевизором не расплатишься.
   Анжелика удивилась:
   - А что, на меня завели дело?
   - Обязательно заведут.
   - Интересно, по какой статье? - упорствовала молодая директриса. -  Закон
соблюдаю, налоги плачу, покупателей не обманываю...
   - Надежду Фомину знаешь?
   Золотарева минуту глядела на меня остановившимся взором,  потом,  странно
всхлипнув, упала головой на стол.
   Недолго думая, я вылила ей  на  волосы  полбутылки  водки.  Резкий  запах
спиртного разлетелся по комнатушке. Анжелика вздохнула и тихо спросила:
   - Ее арестовали?
   - Фомину?
   - Да.
   - Тайна следствия не подлежит разглашению. К тому же вопросы здесь  задаю
я.
   Лика провела рукой по волосам и сморщилась.
   - Ничего, - подбодрила я женщину, - в камере есть  вода,  правда,  только
холодная, ну ничего, как-нибудь помоешься...
   - Где? - окончательно испугалась девушка.
   - В СИЗО, на Петровке.
   - За что?  -  помертвевшими  губами  прошептала  красавица  и  совершенно
по-детски добавила:
   - Не хочу в тюрьму.
   - Понимаю и, если поведете себя правильно, можете избежать ареста.
   Анжелика  поняла  мои  слова  по-своему,   вновь   попыталась   поправить
взлохмаченные волосы и деловито осведомилась:
   - Сколько?
   А еще утверждают, что в нашей стране трудно заработать! Да просто в  руки
всовывают доллары, только возьми. Но мне была нужна информация, а не зеленые
бумажки. К тому же я совершенно не знаю таксу на такие услуги.
   - Гражданочка, - решила я еще раз припугнуть девицу,  -  за  дачу  взятки
привлекаются обе стороны - тот, кто  получает,  и  тот,  кто  протягивает...
Необходимо от вас другое.
   Девушка попыталась улыбнуться и произнесла:
   - Может, лучше ко мне поедем?.. Вечереет уже...
   О господи! Предложила все,  что  могла.  Сначала  деньги,  потом  себя...
Неужели я похожа на лесбиянку?
   - Вот что, гражданка Золотарева, заканчивайте цирк, а  то  сейчас  конвой
вызову...
   Лика сравнялась цветом со своей белоснежной блузкой и, окончательно теряя
рассудок, поинтересовалась:
   - Так чего надо-то? Денег не берете, кровать не интересует...
   Я медленно закурила, наблюдая, как директриса лихорадочно вертит в  руках
карандаш. Хорошая, однако, репутация  у  наших  правоохранительных  органов!
Людям даже в голову не приходит, что сотрудник может просто  выполнять  свой
служебный долг...
   - Если поможете следствию, вам ничего не грозит.
   - Совсем? - с надеждой осведомилась Лика.
   - Да... Только расскажите, что за интересы связывали вас с Фоминой,  и  я
отпущу вас на все четыре стороны...
   Анжелика колебалась. Чтобы подстегнуть ее,  я  вытащила  сотовый,  нажала
несколько кнопочек и, слушая, как  бесстрастный  женский  голос  произносит:
"Московское  время  -  семнадцать  часов  десять  минут",   каменным   тоном
произнесла:
   - Гараж? Майор Васильева из  пятнадцатого  отдела.  Машину  и  конвой  по
адресу...
   - Ой, не надо, - заломила руки Лика, - расскажу все, а вы, правда,  потом
отпустите?
   - Честное слово сотрудника МВД.
   Анжелика вздрогнула и принялась каяться.
   Лет ей совсем немного - всего двадцать семь. И с самого рождения жутко не
везло. Отца никогда не видела. Мама, не разгибая спины, мыла подъезды, чужие
квартиры и магазины, чтобы купить девочке еды и  кое-какие  игрушки.  Иногда
она брала с собой на работу Лику. Хорошенькая светлокудрая малышка, подражая
маме,  терла  тряпочкой  дверь.  Люди  приходили  в  умиление  и   одаривали
"уборщицу" конфетами, шоколадом и яблоками.
   Жизнь Лики резко изменилась,  когда  мама  пристроилась  домработницей  в
богатую семью  высокопоставленного  чиновника  Павла  Андреевича  Комова.  В
огромной пятикомнатной квартире жили сам хозяин, его жена  Элла  Марковна  и
дочка Ира, хрупкая, болезненно тихая  девочка.  Анжелике  исполнилось  семь,
когда она впервые переступила порог комнаты, до  отказа  набитой  игрушками.
Двух недель хватило девочке, чтобы увидеть гигантскую пропасть между собой и
Ирой. Дочка Комовых ездила в школу на машине с личным шофером отца, уроки ей
помогали делать репетиторы, а ее нарядам могла позавидовать любая  столичная
модница. У бессловесной Ирочки имелось все, начиная  от  невесомой  норковой
шубки и заканчивая кедами "Адидас". Такая обувь тогда была экзотикой.
   Да и дома у них существовали особые порядки. Макароны,  картошку  и  хлеб
там практически не ели, каши не варили. Иногда Комов привозил из-за  границы
пакеты, где лежала смесь геркулеса с орехами и фруктами.  Содержимое  пакета
заливали кипятком и подавали на завтрак. Лика попробовала заморское  кушанье
и скривилась.  Мамочкина  геркулесовая  каша  на  молоке,  щедро  сдобренная
сахаром и маслом, казалась куда вкуснее.
   Элла Марковна поощряла дружбу дочери  с  Ликой.  В  классе  у  Ирочки  не
нашлось подруг, и Лика заполнила эту брешь. Целыми днями Анжелика  пропадала
у Комовых. Когда к Ирочке приходили репетиторы, подружка тихонько  сидела  в
уголке, слушая объяснения учителей. Результат не замедлил  сказаться:  через
год Лика выбилась в отличницы и даже начала немного  говорить  по-английски.
Элла  Марковна  только  вздыхала  по  субботам,  разглядывая  два  дневника:
Ирочкин, полный двоек, и Ликин, где были сплошные пятерки.
   Не расставались они и летом. На огромной даче Комовых места хватало всем.
Одевалась Лика исключительно в Ирочкины вещи, а когда  выяснилось,  что  она
переросла хрупкую подружку по всем параметрам, Элла Марковна стала привозить
из заморских путешествий два комплекта шмоток.
   Правда, надо отметить, что Анжелика верой и правдой служила  Ирочке.  Она
ни разу не поссорилась с подругой, не предлагала той играть в подвижные игры
или танцевать. Нет, Лика  терпеливо  разделяла  нехитрое  Ирочкино  хобби  -
вязание, вышивание, бисероплетение...  Но  иногда  энергия  так  переполняла
Анжелику, что, тихо перебирая спицами, она невольно начинала  отбивать  такт
ногами - как бы танцевала сидя. Однажды это увидела Элла Марковна, вздохнула
и, погладив Лику по голове, тихо сказала:
   - Ты настоящая подруга.
   Так они и росли  вместе  -  бессловесная  Ирочка  и  бойкая  Лика.  Потом
началась  перестройка,  перестрелка,  развал  СССР,  стремительное   падение
рубля... К власти пришли новые люди, и Комов оказался не у дел.
   Однажды вечером заплаканная Элла Марковна, обняв Лику, сообщила, что  они
эмигрируют в Америку. В 1993 году Лике пошел двадцать первый год,  и  они  с
Ирочкой заканчивали Плехановский институт.
   - Как же так? - оторопела Анжелика. - А на пятый курс Ира не пойдет?
   Элла Марковна развела руками. В октябре Комовы уехали. Лика  вернулась  к
матери - в коммунальную слободку с пьяными соседями. Больше никто не покупал
ей дорогих вещей, не совал денег  в  карман  и  не  предлагал  перекусить...
Следовало позаботиться не только о себе, но и о мамуле...
   Писем от Комовых не было. Но  в  конце  ноября  пришел  молодой  человек,
представился риэлтером и вручил Лике договор. Она с изумлением  узнала,  что
является  собственницей   отличной   двухкомнатной   квартиры,   правда,   в
Матвеевской.
   Войдя в новое жилище, Анжелика чуть не расплакалась. Комнаты и кухня были
обставлены знакомой, можно  сказать,  родной  мебелью.  А  на  столе  лежала
большая открытка "С днем рождения, дорогая...". Это был  прощальный  подарок
от Комовых.
   Но вместо благодарности  Лика  парадоксальным  образом  ощутила  безумную
злобу. С ней поступили, как с комнатной собачкой! Сначала купили для  своего
ребенка живую  игрушку,  а  потом,  избаловав  болонку,  выкинули  на  улицу
выживать на помойке! Как они могли уехать и бросить ее здесь, пусть  даже  в
новой квартире с мебелью и посудой?! Безумно раздражала Анжелику  мать,  тут
же кинувшаяся в церковь ставить свечи за здоровье "благодетелей".
   - Как ты не понимаешь! - взорвалась однажды  Лика.  -  Я  отработала  эту
квартиру целиком и полностью, просидев все детство и юность с  этой  хныксой
Иркой!
   - Побойся бога, - запричитала мать, - да Комовы тебя, считай,  вырастили,
выкормили и выучили, а теперь еще и озолотили! Нам никогда бы самим квартиру
не получить!
   Лика молчала. В июле следующего года пришло письмо от Ирочки. Та подробно
описывала их жизнь. Сначала было трудно,  зато  сейчас  все  "устаканилось".
Папа на пенсии, мама выращивает розы, сама Иришка заканчивает Калифорнийский
университет, но главное не это! Она познакомилась  на  вечеринке  с  парнем,
который оказался сыном богатых родителей, к  тому  же  красавец.  Словом,  в
апреле сыграли  свадьбу,  и  тихая  Ирка  счастлива  безмерно.  "Обязательно
напиши, - стояло в конце, - очень беспокоюсь о тебе".
   Отметив, что письмо не  содержит  приглашения  в  гости,  Лика  разорвала
послание в клочья. Верная подружка вышла замуж за миллионера и  кайфовала  в
далекой Калифорнии, а перед Анжеликой стояла неотложная проблема - где найти
работу?
   С трудом  удалось  пристроиться  бухгалтером  в  магазин  "Мир  техники".
Потянулись скучные, однообразные дни.
   Скоро  Лика  поняла,  что  хозяин  предприятия,  полный,  одышливый  Юрий
Петрович,  слишком  часто   заходит   в   бухгалтерию.   Потом   последовало
недвусмысленное предложение съездить вместе в выходные на дачу.
   Лика призадумалась. Она стойко оберегала свою  девственность,  но  теперь
решила продать этот товар подороже. Каменным  голосом  бухгалтерша  сообщила
хозяину, что является невинной девушкой и  лишиться  этого  качества  желает
только в первую брачную ночь.
   Золотарев хмыкнул, но ухаживать не перестал. Лика  же  пустилась  во  все
тяжкие. Носила вызывающе обтягивающие  пуловеры  и  короткие  до  неприличия
юбочки. К тому же оказалась умна и подсказала хозяину пару финансовых трюков
для увеличения капитала.