Брамбеса в автобусик. Монстр сопротивлялся изо всех сил, цепляясь руками и ногами за все выступающие части.
     - В другой раз сами идите, - обозлилась Рита, - легче всего других критиковать. Знаешь, объяснить человеку, что он не правильно поступил, элементарно просто, а вот показать, как нужно сделать, намного труднее.
     Тихо переругиваясь, мы докатили до места, где происходило торжество.
     - Таньк, бери урода, - велел Ванька.
     - Он тяжелый.
     - И че?
     - Может, поможешь? - с легкой надеждой спросила я.
     Ваня выпучил подкрашенные глаза:
     - Думай головой. Мы - звезды! Нам западло самим такое таскать. На то есть специально обученные люди, в данной ситуации - это ты. Хватай страшилище да топай за нами, приседая и кланяясь. Имей в виду, это пока мы тут, в автобусе, среди своих, ты тоже человек, а на тусовку вас, черную кость, не звали! Ясненько?
     Я молча стала вытягивать гнусно ухмыляющегося Брамбеса наружу. Спасибо, Ваня, что указал мне на мое место.
     В зале, украшенном гирляндами цветов, стояла очередь из гостей. Все держали в руках пакеты, коробки, кульки, перевязанные яркими лентами.
     От роскошных букетов одуряюще пахло. Аромат лилий, роз и каких-то неизвестных мне экзотических растений смешивался с благоуханием разнообразного парфюма, коим щедро облилась публика. У меня защипало в носу, а на глаза начали наворачиваться слезы. Интересно, вдруг у меня аллергия на что-нибудь? Очень некстати было бы сейчас свалиться тут в приступе кашля или с отеком Квинке.
     Рита пристроилась в хвост.
     - А почему здесь очередь? - наивно поинтересовалась я.
     - Так к Кудрявенькому стоим, - пояснила Рита, - подарки вручать, поцелуи раздавать. Сейчас оближем благодетеля, коньячку хряпнем, тарталеточку сожрем, пару гадостей друг другу скажем, и адью!
     Я стала оглядываться по сторонам.
     - Ой, сколько народа!
     - Ничего удивительного, - стала меня вводить в курс дела Рита, - вообще тусовка делится на две части. Первая, самая большая, это профессионалы.
     - Кто?
     Певица кивнула в сторону седовласого, пожилого мужчины, одетого самым странным образом.
     Крупное, накачанное тело обтягивали джинсы молодежного покроя, торс облегала майка, сделанная из рыболовной сети. К престарелому красавчику жалась девчоночка щенячьего возраста, очень хорошенькая, просто картинка.
     - К вопросу о профессионалах, - стала самозабвенно сплетничать Рита, - знакомься, плейдед Игорек. Вроде он писатель, но книг его не видела.
     Шляется по всем светским мероприятиям, постоянно в сопровождении дурочек, лет им столько, что нашему Игорьку суд больше даст, если, конечно, узнает, чем дедуся занимается. Сам он, правда, уверяет, будто еще и полтинник не разменял. Хотя следует признать, Игоряша не самый противный, он малышек в свет выводит, экономит на ресторане и пыль в глаза глупышкам пускает, дескать, со всеми дружу. А вон там парнишка-красавчик, видела?
     - Да, - кивнула я.
     - Актер Васенька, специалист по стареющим эстрадным дивам, - захихикала Рита, - переходящее знамя.
     - А где он играл?
     - Пока нигде.
     - Почему же актером называется?
     Рита развеселилась окончательно.
     - Что же ему, альфонсом представляться?
     А вон там Ардо маячит, музыкальный якобы критик, про всех гадости пишет, но он хоть работает, гнида. А остальные! Цирк прямо, с вечеринки на вечеринку кочуют, все, как один, великие, только никто их картин не видел, книг не читал, песен не слышал. Впрочем, им не позавидуешь. Прикинь, как тяжело по банкетам носиться. Опять же с одеждой проблема, в одном и том же показываться нельзя.
     - А нормальные люди тут есть?
     - Ага, - кивнула Рита, - это вторая часть туски, те, кто редко веселиться ходит. Нина Загребина, вон та, в желтом костюме, она косметолог, новых клиентов ищет, Рома Красков, модельер, Саша Бронский - стилист... Эти по работе пришли. Ой, привет!
     - Кому это ты машешь?
     - Марине Батиной.
     - Как? Самой Батиной? Эта невзрачная женщина в джинсах суперпопулярная певица?
     - Точно.
     - Почему она так просто одета?
     Рита тяжело вздохнула:
     - Знаешь, у меня от твоих вопросов голова кругом идет. Почему, почему! По кочану! Батина себе имя уже сделала. Чем выше звезда, тем меньше спеси, если нормальный человек, конечно.
     А если два дня на эстраде, вот тогда - да! Софочка! Ты шикарно выглядишь!
     Я вздрогнула и увидела стройную даму неопределенного возраста, облаченную в черное платье - безукоризненный наряд, к которому невозможно придраться.
     - Я очень рада встрече, - улыбнулась секретарша всесильного босса.
     - Ты меня не узнала? Я Глафира!
     - Глаша! Новый имидж?
     - Йес!
     - О! Отлично! Полнейшее перевоплощение.
     Даже голос изменился, - Софья явно издевалась над Ритой, мигом поняв ситуацию.
     Риточка суетливо стала совать клевретке букет.
     - Это тебе.
     - Мне? С какой стати?
     - Просто из любви, - щебетала моя хозяйка.
     Разинув рот, я наблюдала за происходящим, и тут кто-то грубо начал выхватывать у меня Брамбеса.
     - Я сам вручу подарок, - прошипел невесть откуда взявшийся Свин.
     - Эй, - возмутилась я, - это Глафира купила!
     - Давай сюда!
     - Но она без презента останется.
     - Поспорь еще! - рявкнул Свин.
     Тут толпа внезапно рассосалась, и мы очутились возле именинника. Я постаралась не расхохотаться во весь голос. Стало понятно, отчего ехидные люди шоу-бизнеса прозвали этого типа Кудрявеньким. На отполированном до блеска черепе виновника торжества не было ни одного волоса.
     - Дорогой мой, - взревел Свин, - я просто счастлив, что вижу тебя! Спасибо за приглашение.
     - Тебе спасибо, что нашел время, - осклабился Кудрявенький, - там, в зале, подан легкий закусончик, надеюсь, отдохнешь, расслабишься.
     - Уж я прям не знал, что тебе подарить, - принялся врать Свин, - полгода голову ломал, мучился, ну неохота VIP-набором отделываться.
     Хотел нечто эксклюзивное подарить, чтобы не как у всех. И вот нашел!
     Продолжая улыбаться, продюсер вырвал из моих рук Брамбеса и посадил его рядом с Кудрявеньким.
     - Смотри, какой классняк, - вещал Свин, - я специально заказал его в Лондоне в магазине "Сувенир эксклюзив", его четыре месяца изготавливали. Я даже бояться начал, что не успеют к дате. Только сегодня, сволочи, самолетом прислали! Видишь, как я тебя люблю! Думаю, никто ничего подобного не подарил!
     Я с уважением покосилась на Свина. Однако он ловкий человек! Мигом сочинил историю, такое не всякому дано. Сейчас Кудрявенький произнесет приличествующие случаю слова благодарности, мы быстро проглотим пару бутербродов и можем наконец-то ехать домой!
     Но отчего-то в зале, битком набитом людьми, установилась странная тишина. Кудрявенький начал медленно приобретать фиолетовую окраску.
     - Во прикол, - с восхищением прошептал некто за моей спиной, - даже зажим для галстука с буквой Б.
     Я уставилась на Кудрявенького. На носу устроителя праздника сидели круглые очки, шеи не наблюдалось, квадратный подбородок лежал на широкой груди, плавно перетекающей в живот.
     Из туловища торчали коротенькие обрубочки.
     А теперь прочитайте описание Брамбеса. Здорово, да? Да еще, как назло, всесильный владелец радиовещательной сети был облачен в темный костюм, белоснежную рубашку, а галстук его украшал зажим с буквой Б. И какая разница, что Кудрявенький приобрел свой прикид в супер-пупер фирме и заказал украшение у ювелира? Брамбес в одежонке, сделанной рукастыми китайцами, смотрелся ничуть не хуже, а заколка, прихватывающая его "гаврилку", была точь-в-точь такая же, как у Кудрявенького: золотая с весело переливающимися камушками.
     - Класс, - шептал голос за спиной, - честно говоря, Свина я терпеть не могу, но сейчас прям зауважал! На такое не всякий отважится! Он небось в Лондон фотку отправил. Одно не пойму, откуда он узнал, что Кудрявенький на тусовку нацепит? Не иначе как подкупил его прислугу.
     И тут Ванька, решивший нарушить ужасное молчание, суетливо воскликнул:
     - Игрушечка еще и петь может!
     Свин разинул рот, но Ванька уже ткнул пальцем в коробочку.
     - Фр.., хр.., пр... - понеслось над толпой, - ай...
     Грохнул хохот.
     - Bay, - простонал за мной тот же голосок, - это еще прикольней!
     Я обернулась, увидела щуплого мальчика в розовой блузочке со стразами и спросила:
     - Понимаете, о чем он поет?
     - Конечно, - кивнул тот.
     - Сделайте одолжение, переведите.
     - Я супербосс, всех раздавлю, голову оторву, кто обидит Брамбеса, тот покойник, вон, вон, убирайтесь прочь, лучше убить, чем вам помочь, - радостно сообщил юноша и сложился пополам от смеха.
     Защелкали вспышки фотоаппаратов, журналисты кинулись к Кудрявенькому, толкая друг друга, они гомонили:
     - Встаньте около двойника!
     - Классный прикол!
     - Вот это снимочек будет!
     Кудрявенький, очень хорошо понимающий, что случившееся нужно обернуть шуткой, обнял Брамбеса.
     - Действуйте, ребята, - велел он борзописцам, - я давно так не смеялся. Я его работать посажу, а сам подамся в горы, на лыжах кататься.
     После того как были сняты все кадры, Кудрявенький глянул на Свина и ласково сказал:
     - Ну спасибо, порадовал!
     - Да уж, - с каменным лицом повторила стоявшая рядом Софа, - повеселились!
     - Очень рад, - в полуобморочном состоянии кивнул Свин.
     - Я тебе этой радости никогда не забуду, - с самым невинным видом пообещал Кудрявенький. - Эй, кто-нибудь, отведите моего лучшего друга выпить!
     Два парня в безукоризненных костюмах схватили продюсера под руки и, преодолевая его слабое сопротивление, повели того в дальнюю часть зала, где были накрыты длинные столы.
     - Таньк, - зашептала Рита, - рвем когти, пока живые, давай, шевели ходулями, Свин незлопамятный, ну, поорет завтра и забудет, а вот если сейчас ему под руку попадемся, кирдык нам всем, а тебе в первую очередь.
     - Почему мне? - испугалась я, пробираясь сквозь толпу.
     - А Костька шепнул Семену, что покупка Брамбеса была твоей идеей, - сообщила Рита. - Ну с какой стати ему это в голову взбрело?
     Я со страшной скоростью побежала к двери.
     Согласна, сейчас лучше исчезнуть из поля зрения Свина, а с Костей я поговорю позднее.

Глава 19

     Ночью мне не спалось. Я раскрыла окно, высунулась наружу, увидела несущуюся по улице ленту машин, и меня охватила тоска. Москва, похоже, никогда не засыпает. Интересно, как мне понравилось тут в первый день? Сейчас, например, меня совершенно не радует сидеть в каменном мешке, вдыхая смог. Думается, лучше было бы на природе. Интересно, какой дом был у нас в Краснолеске? Перед глазами возник деревянный дом, сделанный из бруса, зеленого, а может, голубого цвета.
     - Воду опять отключили, - донеслось изнутри.
     - Значит, не помыться, - произнес женский голос.
     Ярко вспыхнувшая картина погасла. Может, мы жили в частном секторе, имели огород, баню, и поэтому мне сейчас так плохо в мегаполисе? Да я тут просто задыхаюсь! С какой стати Ирина, возжелавшая денег и славы, потащила меня с собой? Отчего не оставила сестру в покое? Лично мне, похоже, ничего не нужно, хочется просто полежать в кровати, почитать детективчик, съесть пару конфет.
     Внезапно я обозлилась. Хорошо, пусть я подлая убийца по имени Таня, которая совершенно ни за что отравила своего мужа. Ладно, согласна, я гадкое, безнравственное существо, ленивое, эгоистичное. Я сидела целыми днями дома, висела камнем на шее у Ирины, а потом еще стала преступницей. Только, очевидно, амнезия в корне меняет личность! Потому что сейчас мне глубоко противна Татьяна Кротова, хоть я и являюсь ею.
     Да, я так жила, но больше не хочу! Мне кажется подлым заниматься шантажом, даже если объектом его является отвратительный Свин. Мне не по нутру красть у сонного мужчины ключи, а потом обыскивать его квартиру. Конечно, получить миллион долларов очень соблазнительно, только я не способна добывать деньги таким путем даже ради спасения собственной шкуры.
     Я захлопнула окно, потом пошла в туалет, выбросила пузырек со снотворным и легла в кровать. Но сон не шел, в голове крутились разнообразные мысли, тяжелые, словно бочки с водой, и колючие, будто морские ежи. С одной стороны, мне нужно позвонить сестре, она столько для меня сделала: влезла в долги, вытянулась в нитку, но устроила в больницу. Следовательно, сейчас я просто обязана сообщить Ире, что нет никакой необходимости шарить в квартире у Свина, потому что Наташа имеет в руках совершенно бесценную запись, с другой...
     Не додумав мысль до конца, я схватила трубку и нервно потыкала в кнопки.
     - Да, - донесся сквозь грохот музыки голос Иры, - слушаю.
     - Это я.
     - Кто? - сестра попыталась перекричать шум.
     - Таня!
     - Сейчас, погоди, - донеслось сквозь гром аккордов, и в ухо полетели короткие гудки.
     Я положила телефон на диван. Наверное, я не вовремя побеспокоила Иру, для нее ночь - рабочее время. Небось стоит сейчас где-нибудь за кулисами или топчется в клубе, добывая очередную сенсацию.
     Стало душно, я распахнула окно, в комнату вползли смог и шум. Отчего-то на душе было гадко. Нет, я не могу, не хочу, не стану заниматься шантажом. Съезжу в это Малино, поговорю с Таней и, если пойму, что несчастную девушку обманули, возьму у Наташи пленку. Телефон зазвонил.
     - Я в туалет спустилась, - пояснила Ира, - говори, чего хотела!
     - Откуда ты знаешь этот номер? - изумилась я.
     - Определитель его показал, ну, давай, а то мне некогда.
     Я попыталась объяснить ситуацию.
     - Ясно, - протянула Ирина, - эта Наташа, значит, сейчас служит в Алискине... Вот что, надо к ней поехать и выпросить пленку.
     - Она ее сама отдаст, если я, после похода в больницу скажу, что Таню обманули.
     - Незачем время зря терять, - сердито возразила Ирина, - нам эта Таня до лампочки, самим спасаться надо. Не нужно ездить в Алискино.
     - Наташа мне телефон дала, - перебила ее я.
     - И не звони! - рявкнула Ира. - Выждем дня два-три, а потом скажешь, что побывала в клинике. Забудь про эту Таню, о себе подумай.
     Ясно? Ну здорово, само в руки приплыло!
     - Но мне... - попыталась я продолжить рассказ.
     - Нефига ездить! Пуганем Свина и уедем!
     - Нет!
     - Что "нет"? - оторопела Ирина.
     - Не могу.
     - Ты о чем?
     - Прости, Ира, - затарахтела я, - понимаю, что доставила тебя кучу неприятностей, но теперь все пойдет по-иному! Знаешь, я сильно изменилась. Не хочу строить свое счастье на несчастье других.
     - Похоже, ты и впрямь здорово перекосилась, - зло ответила Ира, - раньше-то тебя не очень мучили размышлизмы, жила словно канарейка. Корм я тебе приносила и в клювик вкладывала. А ты лишь принимала его, особо не интересуясь, где и как добыт кусок сыра. Обо мне ты, сестричка, не думала. Чем же Ирочка платит за корочку хлеба с маслом? Лежала день-деньской под пледом и книги читала, а я с утра до утра по городу носилась, лапками била, в голове занозой торчало: деньги, деньги, деньги. Где их взять? Как накормить Танечку? Как одеть сестричку?
     - Да, я понимаю, - залепетала я, - но теперь-то все по-другому станет. Видишь ли, в результате амнезии я превратилась в другого человека, мне даже думать дико, каким червяком я была!
     - Каким ты был, таким ты и остался, - рявкнула Ирина, - помнишь эту песню?
     - Нет, - растерялась я.
     - Никаких изменений я в тебе не вижу, - сурово продолжала Ирина, - по прежним рельсам катишься. Не хотела мне помогать и сейчас не собираешься! На мне из-за тебя долги висят! А ты моральные терзания развела, пакостница!
     - Ира!
     - Не хочу больше с тобой дела иметь. Все!
     Хватит. Вылезай теперь сама! - Ирина окончательно рассвирепела. - Чью шкуру, спрашивается, я спасти решила? Из-за кого бежать за границу надумала? Вас, мадам, увезти хотела, все потерять собралась: положение, карьеру. И где благодарность? Нет бы сказать: "Ирочка, я все сделаю..."
     Ну и пошла ты! Не смей ко мне подходить, отныне мы посторонние люди.
     Раздались резкие, короткие гудки. Я осталась сидеть, прижимая к груди трубку. Ну просто беда, я ощущаю себя настоящей преступницей и мерзавкой. Убила мужа, втравила Иру в расходы, а теперь еще и обидела сестру, которая всю жизнь тащила на себе меня, лентяйку. Надо немедленно перезвонить Ирине, попросить ее встретиться, объяснить свою позицию.
     Трубка внезапно опять стала издавать звонки.
     Я обрадовалась: это сестра, которая небось тоже переживает ссору.
     - Да, - закричала я, - слушаю!
     Но вместо уверенного контральто сестры раздалось тихое, мягкое сопрано:
     - Извините за столь поздний звонок, позовите, пожалуйста, Таню.
     - Слушаю, - вздохнув, ответила я.
     - Наташа тебя беспокоит, помнишь меня?
     - Конечно.
     - Еще раз прошу прощения, но ситуация так сложилась, - принялась оправдываться Наташа, - разбудила тебя, наверное!
     - Да нет, мы только что с работы приехали.
     - Если хочешь ехать в Малино, то придется это сделать прямо завтра.
     - Почему такая спешка?
     - Не знаю, тот, кто устраивает свидание с Танюшей, сказал: завтра. Так как?
     На секунду я заколебалась. Что делать? Отказать Наташе, позвонить Ирине, извиниться и плясать под дудку авторитарной сестры? Или попытаться жить так, как мне подсказывает совесть?
     Внезапно у меня сильно заболела голова, к горлу поднялась тошнота.
     - Нет, - выпалила я, - никогда!
     - То есть ты не поедешь? - уточнила Наташа.
     Тугая повязка, охватывающая череп, лопнула, мне стало хорошо, боль исчезла, перед глазами перестала трястись серая сетка.
     - Нет, - повторила я, - то есть да, я еду в Малино.
     - Записывай, как добираться, - повеселела Наташа.
     Я схватила листок бумаги.
     - Когда дойдешь до клиники, - завершила рассказ Наташа, - спросишь старшую медсестру Хрычкову Раису Ивановну и скажешь ей: "Меня прислал Александр Борисович Ляпунов, привет из Поливановки, от восьмого отряда". Она все сделает бесплатно, никаких денег ей давать не надо, ясно?
     Завершив разговор, я легла, натянула одеяло на голову и приготовилась бороться с бессонницей. Нет, не стану звонить Ирине, пусть считает меня неблагодарной тварью. Мне больше не следует использовать других людей для собственного спасения. Я должна научиться сама справляться с жизненными трудностями! Значит, так, завтра еду в Малино, беседую с Таней и, если узнаю, что Звягинцева и Свин обманули несчастную, забираю у Наташи запись и иду в редакцию газеты ну.., допустим.., ладно, придумаю куда. Разразится дикий скандал, но Таню-то выпустят. Я спасу ее и тем самым, может быть, сумею искупить хоть часть грехов, совершенных мною ранее. А дальше... Попробую достать себе документы на чужое имя и начну новую жизнь, с чистого листа. Не всем представляется возможность совершить подобный шаг, мне повезло. Я обязательно добьюсь успеха, стану обеспеченной женщиной, твердо стоящей на ногах. И вот тогда, уверенным в себе человеком, а не никуда не годной улиткой, приду к Ирине просить прощения, заплачу долги, сделанные ею из-за меня... Да, именно так. Никогда не сдавайся, жизнь полосатая, чтобы высоко подпрыгнуть, надо сначала удариться о самое дно.
     Утром я уехала из дома около семи. Взяла у Риты из сумочки деньги и прикрепила на холодильник магнитом записку: "Не беспокойся, вернусь к 16.00. Извини, влезла в твой кошелек и утащила малую толику".
     Путь занял чуть больше часа, наверное, мне просто повезло, потому что я не задержалась нигде. Электричка, в которую я вскочила, отошла от перрона буквально сразу, и до нужной остановки поезд домчал меня без всяких проблем. На небе весело сверкало солнышко, легкий, теплый ветерок изредка шевелил верхушки деревьев. Я вышла на маленьком полустанке и с наслаждением вдохнула аромат леса. Нет, все-таки я не приспособлена для жизни в городе. Может, зря люди изобрели автомобиль? Вдруг без машин человечество пошло бы иным путем? Занялось бы селекцией домашних