у  и
сказала:
   - Собственно говоря, я пришла к вам.
   - Ко мне? - удивилась Света.
   - Да, ваш адрес мне подсказала Инга Федоровна, мама  Насти.  Вы  ведь
дружили с Настей Кусакиной?
   - Ну, - протянула  Света,  -  дружили  -  это  сильно  сказано,  так,
общались раньше. А что случилось? Кто вы?
   - Майор Васильева, Дарья Васильева, уголовный розыск.
   - Понятно, - кивнула Света, - не прошло  и  года,  как  стали  искать
того, кто сбил Настю.
   Только зряшное это дело, разве можно найти  шофера?  Столько  времени
прошло. Вы не против на кухне посидеть?
   - Конечно, нет, - ответила я, - даже очень хорошо, самое уютное место
в доме.
   Света впихнула малыша в высокий стульчик,  сунула  ему  пирамидку  из
ярких пластмассовых кружочков и сказала:
   - Вы, наверное, хотите узнать, с кем общалась Настя?
   - Правильно мыслите, - кивнула я.
   Света прищурилась:
   - У нее была более близкая подружка, Ася Корошева.  Вот  уж  кто  про
Настю все знал - два сапога пара. Со мной-то Настя редко встречалась. Вы
знаете, что Ася тоже под машину попала?
   Я кивнула.
   - Странно это выглядит, - задумчиво сказала Света, - за пару дней  до
смерти  Настя  столкнулась  со  мной  в  супермаркете,  тут,   рядышком,
посмотрела в мою корзинку и говорит:
   - Гостей ждете?
   Света, не подумав, ответила:
   - Да нет, просто за продуктами пришла.
   Не успела она вымолвить фразу, как тут же прикусила язык... У Насти в
тележке лежала пачка пельменей  и  стояла  бутылка  кефира,  а  У  Светы
громоздилась всяческая вкуснятина: баночка красной икры, упаковка семги,
несколько авокадо, пластиковая торбочка с креветками,  аппетитный  кусок
вырезки. Девушке стало неудобно, хотя  непонятно  отчего.  Ведь  она  не
украла деньги, ей их дал супруг - профессор. Но Света - девушка  чуткая,
поэтому принялась извиняться.
   - Ну, ужин не совсем обычный, придут  гости,  то  есть  не  гости,  а
приятели, вернее...
   Настя неожиданно улыбнулась:
   - Ничего, у меня скоро столько денег будет, что тебе  и  не  снилось!
Замуж выхожу, тоже за профессора.
   Сказав эту фразу, Кусакина ушла, а Света, чувствуя себя гаже  некуда,
стала оплачивать продукты. Вот такая у них была последняя встреча.
   - Значит, вы о Насте ничего не знаете?
   Света покачала головой:
   - Нет. Говорю же, мы редко общались, да и не нравилась она мне особо,
врала много. Так, перезванивались одно время, а  потом  я  замуж  вышла,
ребенок родился, не до подружек стало.
   - А Инга Федоровна говорила, будто вы Настю на работу пристроили?
   Света кивнула:
   - Это правда. Встретилась с ней случайно на улице, ведь практически в
одном дворе живем, пригласила к себе, поболтали немного, то да се, Настя
сказала, что давно ищет место.
   Света тут же воскликнула:
   - Моему мужу нужна лаборантка, зарплата, правда, невелика!
   - Все лучше, чем ничего, - оживилась Настя, - а меня возьмут?
   - Почему бы нет? - улыбнулась Света. - Прямо сегодня попрошу Павла.
   Вот так Настя оказалась в лаборатории.
   - Ваш муж ничего не рассказывал о Насте?
   Света пожала плечами:
   - Нет. Один раз только  спросил:  "Вы  что  с  ней,  правда,  близкие
подруги?" А я ответила:
   "Да нет, просто учились вместе, в одном классе". Настя,  когда  вышла
на работу, мне звонить перестала, да я особо не горевала.
   - Ваш муж сейчас на службе?
   - Да.
   - Если подъеду к нему, он меня примет?
   Света взяла трубку.
   - Паша?  У  меня  сидит  женщина,  майор  милиции,  она  следователь,
занимается  делом  Насти.  Как  это  какой?   Насти   Кусакиной,   твоей
лаборантки. Ну не знаю почему, сейчас решили расследованием  заниматься.
Ты можешь с ней поговорить? Прямо сейчас. Ага, хорошо.
   Света положила телефон на стол.
   - Вы езжайте в лабораторию, там у входа  секьюрити  стоит,  попросите
его вызвать Павла Николаевича Беляева, муж спустится и  проведет  вас  в
кабинет. Адрес такой...
   Я села в "Пежо"  и  осторожно  поехала  по  улицам,  покрытым  жидкой
грязью. Того, кто задумал преступление, следует искать в окружении Насти
и Аси. Обе девицы  были  замешаны  в  деле,  и  обе  погибли  одинаковой
смертью. Слишком много совпадений для того,  чтобы  считать  их  кончину
банальным дорожно-транспортным происшествием.
   Когда Павел  Николаевич  спустился  к  охраннику,  я  постаралась  не
рассмеяться. Довольно Длинные, мелко вьющиеся волосы  профессора  стояли
дыбом, словно ученого шандарахнуло током. Сильно измятый, некогда  белый
халат был застегнут криво, одна  из  брючин  оказалась  вымазана  чем-то
красным.
   - Это вы от Светочки? - растерянно спросил он.
   Я кивнула.
   - Пойдемте, - пробормотал Павел Николаевич и повел меня по  длинному,
гулкому  коридору,  в  который  с  двух  сторон   выходило   невероятное
количество  дверей,  совершенно  одинаковых  с  виду,  покрытых   слегка
облупившейся  краской.  Оставалось  удивляться,  каким   образом   Павел
Николаевич  ориентируется  в  этих  створках-близнецах,  но   он   вдруг
остановился и, толкнув одну рукой, галантно сказал:
   - Прошу вас.
   Я оказалась в комнате, забитой столами. Повсюду виднелись  штативы  с
пробирками, какие-то стеклянные  банки,  колбы,  реторты.  В  углу  тихо
гудел,  моргая  красными  лампочками,  непонятный  прибор,  около   него
виднелась раскрытая дверь, ведущая в другую комнату.
   - Вот, - кивнул Павел Николаевич, - зарплата лаборантки невелика,  но
мы с Мариной Сергеевной доплачиваем сами.
   Из второй комнаты высунулась дама неопределенных лет,  тоже  в  белом
халате, но ее рабочее одеяние было аккуратно застегнуто и безукоризненно
отглажено.
   - Ну много добавить не можем, - бойко подхватила она,  -  на  большую
сумму не рассчитывайте.
   - Сложного ничего нет, - засуетился профессор.
   - Я не наниматься на работу пришла, меня Света прислала, ваша жена.
   - Ну да, - кивнул  Павел  Николаевич,  -  она  звонила,  просила  вас
встретить... О черт!
   Простите дурака! Вы из милиции!
   - Да.
   - Присаживайтесь, - захлопотал  Павел  Николаевич,  -  вот  сюда,  на
табуреточку, слушаю вас внимательнейшим образом.
   Марина Сергеевна, поняв,  что  я  не  хочу  работать  в  лаборатории,
потеряла ко мне всякий интерес и скрылась в своей комнате.
   - Вы хорошо знали Настю?
   - Настю?
   - Анастасию Кусакину.
   - Ах да, конечно, совсем не знал.
   - Как?! Света говорила, что она у вас служила.
   - Да-да, - закивал Павел Николаевич, -  точно,  одно  время  помогала
нам, но потом перешла к Льву Николаевичу.
   - Почему?
   Профессор пожал плечами:
   - Наверное, у Воротникова предложили лучшую зарплату, там сотрудников
больше.
   В нашей только я и Марина Сергеевна, в  лабораториях  скидываются  на
доплату техсоставу.
   У Льва Николаевича чуть ли не двадцать человек, сумма доплаты  сильно
увеличивается. Ах, бедная девочка, такая ужасная смерть!
   - Ну уж бедной ее никак назвать нельзя, - раздался из другой  комнаты
ехидный голос Марины Сергеевны, - та еще штучка с ручкой.
   - Марина Сергеевна! - с укоризной воскликнул Павел  Николаевич.  -  О
мертвых плохо не говорят.
   - Молчу-молчу, - отозвалась женщина.
   - Уважаемый господин профессор, - торжественно заявила я,  -  мне  бы
очень хотелось услышать ваше мнение о Насте. Что она была за человек?
   - Так и сказать нечего, - промямлил он, - ходила, работала, потом  ко
Льву Николаевичу ушла.
   - Она с кем-нибудь тут дружила?
   - Понятия не имею.
   - Может, конфликтовала с коллегами?
   Павел Николаевич потер правой рукой затылок.
   - Увы! Ничего сказать не могу.
   Резкий звонок будильника заставил меня вздрогнуть. Профессор  вскочил
на ноги.
   - Бога ради, простите, я должен спешить, печка выключилась.
   Сказав эту фразу, он почти бегом выскочил в коридор. Я осталась  одна
среди сотен пробирок.
   - Нашли кого спрашивать, - раздалось за спиной.
   Марина Сергеевна вынырнула из комнаты и подошла ко мне:
   - Неужели не поняли, что Павел Николаевич неадекватен?
   - Ну есть немного, - осторожно кивнула я.
   - Павел - великий ученый, - с  самым  серьезным  выражением  на  лице
заявила Марина Сергеевна, - но в быту он пятилетний  ребенок,  абсолютно
беззащитное существо. Как вы думаете, что  он  сделал,  получив  крупную
премию?
   - Поехал путешествовать?
   Марина Сергеевна фыркнула:
   - О боже, нет, конечно! Купил квартиру для своей тещи и поселил ее на
одной лестничной клетке с собой. Нам сейчас дали отличные  зарплаты,  мы
грант получили, но спросите у Павла  Николаевича,  сколько  он  имеет  в
месяц, - не ответит. У них дома всем жена заправляет, между нами говоря,
предприимчивая особа, она его почти в два раза моложе. Но по сравнению с
Настей Светлана - ангел.
   - Чем же Кусакина вас так рассердила?
   Марина Сергеевна нахмурилась:
   - Жуткая девица, она  мне  сразу  не  понравилась,  такая  скромница,
тихоня, глазки в пол.
   Потом я у нее на ноге татуировку увидела и подумала: "Э, милочка,  не
такая  уж  ты  примерная  девочка".  Татуировка  на  ноге!  Согласитесь,
интеллигентной девушке из приличной семьи не придет  в  голову  украсить
себя  подобным  образом.  Правда,  мне  показалось,  что   она   немного
стесняется наколки или просто не хочет  ее  демонстрировать  на  работе.
Настя, если приходила в юбке, а они у нее были короче некуда,  бинтовала
щиколотку.  Я  сначала  подумала:   ну   растянула   ногу,   подвернула,
поранила... А потом она заявилась в  джинсах,  брючина  задралась:  и  я
увидела то ли бабочку, то ли птичку.
   В моей голове вихрем понеслись воспоминания. Перед глазами  появилась
Лика, одетая в темно-серое платье, с нашивкой на груди, в ушах  зазвучал
голос подруги:
   - Он в эту дрянь влюбился сразу, словно отравился. А она хитра! Сразу
поняла, какое впечатление произвела, села в свой  красный  "Мерседес"  и
укатила. На прощанье  ногой  с  татушкой  перед  ним  помахала.  Так  не
поверишь! Евгений потом все на салфетке то  ли  бабочку,  то  ли  птичку
рисовал. Я еще подумала, что за  странность?  Решила  сначала,  что  ему
гости надоели и тамада идиотский, а оно вон что оказалось!
   Не успела я справиться с этим воспоминанием, как на ум  мигом  пришло
иное: женщина, подхватившая у метро падающую без сознания Лику,  была  с
забинтованной ногой, но повязка имелась и у той особы, которая скинула в
реку Евгения. Я абсолютно точно знаю теперь,  что  к  метро  на  красном
"Мерседесе" Малики Юсуповны подкатила Настя Кусакина, значит, это она...
   Полторы тысячи долларов, лежащих за батареей в ее спальне...  Девушка
получила их за что-то нехорошее! Это она  сбросила  Евгения  в  реку.  Я
нашла убийцу! Но вопросов меньше не стало! Кто задумал дело? Зачем нужно
было усыплять Лику и брать ее идиотский  турецкий  сарафан?  Ладно,  это
ясно, Настя хотела прикинуться Ликой. Но зачем?! Хорошо,  если  подумать
спокойно, то и на этот  вопрос  имеется  ответ:  убийца  надеялась,  что
посадят Лику. Но почему именно ее?  Отчего  такие  сложности?  По  какой
причине следовало прикинуться  именно  Ликой?  Я  довольно  хорошо  знаю
подруг Лики, Насти среди них никогда не было! Лика вообще никому никогда
не сделала зла. Да она со  всеми  своими  мужьями  разошлась  полюбовно,
ухитрившись не поругаться ни с одним бывшим супругом. Да что там прежние
муженьки, Лика общалась до сих пор  с  их  маменьками.  Вы  можете  себе
представить, что проводите  время  в  компании  вашей  бывшей  свекрови?
Причем делаете это не по обязанности, а с удовольствием!
   Бегаете вместе в баню, посещаете театр, устраиваете совместные походы
в ресторан? Можете мне не верить, но именно  такие  отношения  связывали
Лику с мамами ее экс-супругов. Так кому помешала Лика? Что за  лекарство
подсунула ей Ася? Кто режиссер спектакля? Ясно, что Настя  и  Ася  всего
лишь послушные исполнительницы чужой воли. Поэтому-то их и убрали, после
того как девицы выполнили свою роль...
   У меня закружилась голова. В лаборатории было душно  и  пахло  чем-то
резким, похоже, лекарством. Спина покрылась  под  свитером  потом,  и  я
пожалела, что не надела вместо шерстяной водолазки тоненькую блузочку.
   - Вам плохо? - заботливо спросила Марина Сергеевна.
   - Нет, - пробормотала я, - просто жарко.
   Марина Сергеевна  включила  вентилятор,  в  лицо  мне  ударила  струя
воздуха.
   - У нас многим не  по  себе  становится,  -  пояснила  женщина,  -  в
особенности если человек впервые сюда попал. Мы занимаемся тестированием
лекарств, и, естественно, в воздухе носятся всяческие "ароматы". У наших
сотрудников часто развивается аллергия.
   - Поэтому Настя и ушла из вашей лаборатории? - спросила я.
   Марина Сергеевна хмыкнула:
   - У нас-то как раз еще ничего, а у Льва  Николаевича,  куда  подалась
девица, вообще караул. Он занимается созданием новых лекарств.
   Справедливости  ради  следует  заметить,  что  Лев  Николаевич  очень
талантливый человек. Из его последних разработок - руамель, великолепный
антидепрессант. Но Воротников в отличие от  Павла  Николаевича  обладает
коммерческой жилкой, честно говоря, я не  в  курсе  того,  что  они  там
делают, но зарабатывают отлично. Лев Николаевич абсолютно  беспринципный
человек, впрочем, у него там в коллективе все такие, пираньи. Одна Анюта
Ляпунова приличный человек, так на ней весь коллектив ездит. Вот  только
что заглядывала к ним в комнату - Анюта опять дежурит!  Впрочем,  оно  и
понятно.
   Она давно влюблена в Льва  Николаевича.  За  ним  половина  института
бегает, в особенности после того, как его жена, Майя Михайловна, умерла.
Поэтому Настя  и  переметнулась  к  Воротникову,  маленькая  расчетливая
дрянь.
   Очевидно, от одуряющих запахов мои мозги перестали хорошо соображать.
   - Почему Настя ушла ко Льву Николаевичу?
   Марина Сергеевна снисходительно посмотрела на меня.
   - Хотела стать  госпожой  Воротниковой.  Девчонка  была  хороша,  как
ангел, а Лев Николаевич ходок и  ловелас,  такой  симпапушечки  мимо  не
пропустит. У них роман начался, только вот странно...
   Оборвав рассказ на полуслове, Марина Сергеевна  вытащила  из  кармана
халата сигареты и воскликнула:
   - Пойдемте на лестницу, покурим.
   Мы вышли из  комнаты,  пробежались  по  коридору  и  оказались  около
плаката с грозной надписью: "Дымить только  здесь,  иначе  плохо  будет.
Если  в  лабораториях  найду  кого  с  сигаретой,  премии  лишатся   все
сотрудники. Иванов".
   -  Лев  Николаевич  никогда  никого  не  стеснялся,  -  сообщила  моя
собеседница, выпуская струю светло-сизого дыма.  -  Знаете,  есть  такая
категория мужчин: на работе скромники, ничего себе не позволяют.  Выйдут
на улицу и начинают за каждую юбку хвататься.
   Но Воротников не  считал  нужным  скрывать  свои  романы.  И  научные
сотрудницы становились его любовницами. Лев Николаевич открыто возил  на
своей  машине  очередную  обоже,  дарил  ей  подарки,  помогал  написать
кандидатскую диссертацию и.., менял на новую девочку.
   Все романы протекали по одному сценарию и длились не больше полугода.
Новоиспеченные кандидатки не оставались в  лаборатории,  выпархивали  из
нее, на их место прибывали новые. Только одна  Анюта  Ляпунова  верой  и
правдой служила Льву Николаевичу. Все в институте давно забыли  про  то,
что у Воротникова и  Ляпуновой  были  когда-то  "неуставные"  отношения.
Самое удивительное, что супруга Льва Николаевича привечала его любовниц,
принимала их у себя дома, кормила, поила, а когда муж обзаводился  новой
пассией, утешала брошенную и помогала ей, в частности,  пристраивала  на
работу. Майю Михайловну в институте поэтому считали блаженной.
   Детей у них со  Львом  Николаевичем  не  было,  -  тараторила  Марина
Сергеевна, -  девочек  себе  Воротников  подбирает  совсем  молоденьких,
двадцатилетних.  Может,  у  Майи  Михайловны   срабатывал   родительский
инстинкт?
   В чем тут было  дело,  никто  не  знал,  но,  когда  Майя  Михайловна
скоропостижно скончалась, Лев Николаевич  совершенно  не  изменился.  Он
продолжал жить в свое удовольствие. И  этого  человека  решила  окрутить
Настя Кусакина. Уж она старалась, - качала головой Марина  Сергеевна,  -
прямо из кожи вылезала, очень хотелось  профессоршей  стать.  На  цырлах
перед Воротниковым бегала. Но тот отчего-то даже не  смотрел  в  сторону
красавицы, возил домой не слишком симпатичную внешне Ларису Яковенко.
   Как-то раз Марина Сергеевна отправилась в гости к подруге, живущей на
другом конце города. Приехала в назначенный срок и ткнулась  в  запертую
дверь. Обозлившись  на  подружку,  Марина  Сергеевна  позвонила  той  на
мобильный и сердито сказала:
   - В чем дело? Стою у тебя под дверью!
   - Мы на пять договаривались, - последовал ответ.
   - Еще и вредничаешь! - окончательно вышла из себя  Марина.  -  Сейчас
без десяти пять, извини, что на десять минут раньше заявилась, но я ведь
не самолет, не летаю по расписанию.
   - Сейчас без десяти шесть, - вздохнула приятельница.
   - С ума сошла! У тебя часы спешат!
   - Нет, вчера стрелки переводили, а ты забыла это сделать!
   Марина Сергеевна ойкнула. Действительно, вся страна перешла на летний
отсчет времени.
   - Ступай в кафе "Лиза", - велела подруга, - подожди меня там.
   Марина Сергеевна пошла  по  указанному  адресу,  втиснулась  в  тесно
набитый людьми зальчик, заказала себе чашечку кофе и увидела...
   Льва Николаевича с Настей.
   Парочка, поглощенная друг  другом,  никого  не  замечала.  Воротников
весьма нежно держал  девушку  за  руку,  Настя  смотрела  на  профессора
влюбленными глазами. Марина  Сергеевна  прикрылась  газетой  и  стала  с
любопытством наблюдать за чужим свиданием. Лев Николаевич целовал  Насте
пальчики, та прижималась к кавалеру. Через некоторое  время  за  Мариной
Сергеевной пришла подруга,  и  ученая  ушла,  а  Воротников  и  Кусакина
остались.
   На следующий  день  Марина  Сергеевна,  любопытная,  как  большинство
сотрудников НИИ, решила продолжать  наблюдение,  но  Лев  Николаевич  не
выказывал никакого интереса к Насте и после окончания работы  посадил  к
себе в машину не ее, а Ларису.
   - Спрашивается, зачем скрывать роман с Настей? -  недоумевала  сейчас
Марина Сергеевна.
   - Может, профессор стеснялся, - предположила я.
   - Господи, - всплеснула руками Марина Сергеевна, - да ему такое  и  в
голову не придет!
   - Я вам не помешала? -  раздался  голосок,  и  на  лестничной  клетке
появилась  маленькая,  худенькая,  если  не   сказать   тощая,   женщина
неопределенных лет, одетая в халат, но не белый, а синий.
   - Что ты, Анюточка, - проворковала Марина Сергеевна, - какие  у  меня
могут  быть  секреты.  Кстати,  познакомься,  это  майор   из   милиции,
расследует дело о том, как погибла Настя  Кусакина.  Вот,  поговорите  с
Анютой, - обратилась она ко мне, - думается, ей  есть  что  сказать  про
Настю!
   С этими словами Марина Сергеевна швырнула окурок в ящик  с  песком  и
была такова.

Глава 23

   Мы с Анютой уставились друг на друга. Следовало начать разговор, но у
меня, как на грех,  сильно  заболела  голова.  Чувствуя,  как  к  мозгам
подбирается мигрень, я пробормотала:
   - Будем знакомы, Дарья.
   - Анюта, - ответила худышка и замолчала.
   Я порылась в сумочке.
   - Не дадите водички?
   - Зачем?
   - Хочу лекарство принять, не поможет, конечно, но для  самоуспокоения
все равно выпью.
   - Что у вас болит?
   - Голова. Мигрень. Слышали про такую болячку?
   Анюта кивнула.
   - Пойдемте.
   Комната, куда  она  меня  привела,  была  просто  огромной,  глаз  не
хватало, чтобы окинуть все помещение. Но в отличие от лаборатории  Павла
Николаевича тут  ничем  не  пахло.  Анюта  вытащила  какие-то  пузырьки,
накапала разных жидкостей в пробирку, взболтала, потом включила горелку,
подогрела содержимое, следом засунула  ее  в  какой-то  утробно  гудящий
аппарат.
   Я с интересом наблюдала за ее манипуляциями.
   Наконец Ляпунова вытащила  стеклянную  трубочку,  содержимое  которой
преврати