й и надо, либо он останется с Карой. Второй
вариант нравился капельдинерше намного меньше, но делать было нечего.
   Потом случилось сразу  два  невероятных  события.  Во-первых,  наутро
после того дня, как Тамара Павловна случайно упала в прихожей, к  ней  в
Аракелово заявилась... Галина Феоктистовна и запричитала:
   - Ой, Тамарочка, чего с тобой  стряслось?  Ехала  мимо,  дай,  думаю,
проведаю, а Карина твоя дома? Познакомила бы нас.
   Тамара Павловна удивилась...
   - А мне она сказала, что вы сами ее позвали, - влезла я.
   - Да нет, я как услышала  про  Кару,  мигом  смекнула,  в  чем  дело.
Значит,  гардеробщицу  прислала  на  разведку  Роза  Михайловна.  Небось
заплатила мерзкой бабе и велела: ?Съезди, погляди, как живут?.
   Решив не показывать врагу мягкое  брюшко,  Тамара  Павловна  спокойно
сказала:
   - Садись, Галя, сейчас чайку попьем, хорошо, что  заглянула,  смотри,
какой у нас дом, много комнат, от бабушки достался!
   Не успела Галина Феоктистовна отведать домашнего  варенья  и  окинуть
злорадным  взглядом  располневшую,  обабившуюся   фигуру   Карины,   как
произошло второе, удивительное событие.
   Сначала прогрохотала электричка, а  потом  на  пороге  возник  Вадим,
довольный, даже благостный.  Впрочем,  добыв  дозу,  он  всегда  делался
таким,  зверел   парень   лишь   при   отсутствии   наркотика,   поэтому
умиротворенный вид зятя не изумил, ошеломило другое.
   Не обращая внимания на Галину Феоктистовну, Вадим прогремел:
   - Тамарочка Павловна, это вам.
   Теща чуть не упала  в  обморок,  увидав,  как  зять  ставит  на  стол
коробочку с духами ?Аромат сирени?. Но  основное  было  впереди.  Жестом
фокусника Вадя раскрыл большой пакет и вынул..,  красиво  переливающуюся
норковую шубку.
   - На, - подал он обновку Карине, - меряй, мне деньги заплатили.
   Взвизгнув,  Кара  унеслась  в   спальню.   Тамара   Павловна   хотела
воскликнуть: ?Где денег-то дали?"
   Но удержалась, при гостях такое  не  выясняют.  Галина  Феоктистовна,
минуту назад с явным презрением оглядывавшая простецкий интерьер  кухни,
пошла красными пятнами.
   -  Какой  у  тебя,  Тамара,  зять  заботливый,  -  только  и   сумела
пробормотать она.
   И  тут  Тамара  Павловна  решила   взять   реванш.   Она   не   стала
восклицать: ?Да что ты, Галя! Вадим нигде не работает, сидит у  меня  на
шее, еще и героин употребляет, а подарок впервые за свою семейную  жизнь
приволок?.
   Нет, она улыбнулась:
   - Да уж, повезло, любит он нас, прямо в  лепешку  разбивается,  чтобы
угодить Карочке. Бывает, правда,  сходит  налево,  романчик  на  стороне
закрутит, но такая уж у мужиков кобелиная натура, лишь об одном  думают.
Вот, шубку видела? Наверное, набегался, и неудобно ему теперь. Вадя,  он
такой, провинится где,  потом  с  подношением  к  Кариночке  под  крыло,
обожает он мою дочь!
   Тут влетела Кара в обновке, за  ней  шел  улыбающийся  Вадим.  Галина
Феоктистовна сухо обронила:
   - Вам идет, хоть толстит немного, - и стала собираться.
   Как ни уговаривала ее хозяйка, как ни предлагала:
   "Ты еще не пообедала?, гардеробщица стояла на своем:
   "Мне пора?.
   Очевидно, зрелище семейного счастья Тамары Павловны подкосило злобную
бабу.
   Не успела за  Галиной  Феоктистовной  захлопнуться  дверь,  как  теща
налетела на зятя:
   - Где взял? Только не ври! Норка жутких денег стоит.
   - Да манто искусственное, - принялся отбиваться Вадя,  -  оно  дешево
стоит, а за духи и вовсе двадцать рублей отдал.
   Тамара Павловна пощупала  красивый  мех,  тот  заскрипел  под  рукой.
Капельдинерша удивилась, и правда не настоящий, но красиво сделано.
   - Откуда деньги? Вадя рассмеялся:
   - Заработал. Приятелю помог мебель из квартиры на дачу перетащить.
   В такое верилось с трудом,  но  пришедшая  в  эйфорическое  состояние
Карина не позволила матери продолжить выяснение, заявив:
   - Господи, вечно ты недовольна!
   Дело было  в  пятницу,  а  во  вторник  по  консерватории  разнеслась
страшная весть: внучка Розы Михайловны, талантливая Сонечка покончила  с
собой.
   Тамара Павловна остановилась, потом робко закончила:
   - У меня к вам претензий нет, через несколько дней после кончины Сони
трагически погиб Вадим. Да я бы никогда и не пошла  к  вашей  племяннице
разбираться и требовать какой-то компенсации за  то,  что  она  пыталась
разбить семью моей дочери. Мне жаль Соню. Но если вы думаете, что  в  ее
гибели виновата я.
   Капельдинерша замолчала, было слышно в  повисшей  тишине,  как  шумно
дышит под столом спящий Дик.
   - Об одном прошу, - тихо сказала Тамара Павловна, - давайте не  будем
затевать разборки.  Ни  Сони,  ни  Вадима  нет  в  живых,  Карина  тоже,
считайте, умерла, двигается словно автомат, но надеюсь, оправится.  Если
дочь узнает, что супруг изменял ей, покончит с  собой,  как  ваша  Соня.
Христом Богом прошу, пожалейте, уходите.
   Мне стало не по  себе.  Я  молча  кивнула  и  выскользнула  во  двор,
чувствуя себя гаже некуда.

Глава 28

   Очутившись в метро, я глянула на большие часы, висящие над въездом  в
тоннель, -  восемь  вечера.  Роза  Михайловна  сейчас  на  работе,  если
потороплюсь, успею  перехватить  старуху  и  задать  ей  пару  вопросов.
Неожиданно заболела голова Я расстегнула курточку и привалилась к  стене
Надо бы выпить кофе,  как  все  гипотоники,  я  совершенно  не  переношу
духоту, а в подземке буквально нечем дышать. Впрочем, в  вестибюле  есть
кафе.
   Еле двигая ногами, я добралась до  торговой  точки  и  уставилась  на
меню. ?Мексиканский блинчик буритто острый?, ?Хот-дог по-американски?...
В душе поднял голову квасной патриотизм. Интересно, что у  нас  осталось
русского, если даже в низкопробной забегаловке подобный ассортимент?
   Купив ?буритто?, оказавшийся на самом деле плохо испеченным,  жестким
блинчиком с жидкой, совсем  не  острой  начинкой,  я  принялась  глотать
непрожеванные куски  ?мексиканского  объеденья?,  чувствуя,  как  бедный
желудок   пытается   взбунтоваться.   Наверное,   следовало   пойти    в
?Макдоналдс?, хоть  там  и  подают  холестериновую,  жутко  вредную  для
здоровья котлету, но она вкусная и свежая, да и масло из нее не  капает,
как из этой подливки!
   Масло! Блинчик шлепнулся на пол. Я подобрала его и сунула в урну. Ох,
неспроста ноги Тамары Павловны разъехались на скользком линолеуме в  тот
день, когда убили в директорской ложе Стаса Комолова.  Не  случайно  она
тюкнулась лицом о галошницу И не зря зятек, укладывая  тещу  в  постель,
бормотнул:
   - Аннушка масло уже пролила.
   Тамара Павловна  милая,  приветливая,  но  она  плохо  знает  русскую
литературу, а я  в  отличие  от  капельдинерши  читала  книгу  Булгакова
?Мастер и Маргарита? и великолепно помню, что эту фразу  ?Аннушка  масло
уже купила, причем не только купила, но и пролила? говорит  Берлиозу  на
бульваре таинственный незнакомец. И что же случается потом? Для тех, кто
не знаком с великим произведением, сообщу; трамвай не сумел  затормозить
и отрезал поскользнувшемуся на рельсах Берлиозу голову.
   Вадя, преподававший литературу, очевидно, любил Булгакова...
   Выбросив следом за блинчиком картонный стаканчик с  жидкостью,  менее
всего по цвету и вкусу напоминающей кофе, я побежала к  перрону,  ощущая
полную безнадежность. Ладно, предположим, что Вадим задумал лишить жизни
Стаса, но почему? Никакой связи между бонвиваном,  альфонсом,  сибаритом
Комоловым и бывшим скромным учителем, а  потом  безработным  Вадиком  не
просматривается. Разве что они оба ленивы до потери пульса.
   Когда из дверей  Большого  зала  повалила  плотная  толпа  оживленных
людей, я улучила момент и шмыгнула внутрь.
   - Вы  куда?  -  бдительно  осведомилась  билетерша.  Учитывая  резкое
похолодание, я заныла:
   - Перчатки обронила, вам никто не передавал?
   - Нет, - покачала головой женщина.
   - Можно, вернусь и посмотрю в фойе?
   Билетерша кивнула и посторонилась.
   Концерт закончился, и никакого резона не пускать меня внутрь не было.
   Роза  Михайловна  ловко  подавала  куртки  последним  слушателям.   Я
подождала, пока небольшая толпа рассосется, и приблизилась  к  старушке.
Та спокойно спросила:
   - Ваш номерок?
   - Не узнали меня?
   Роза Михайловна водрузила на нос очки и приветливо сказала:
   - А-а... На концерте были?
   - Нет.
   - Да? Что же здесь делаете?
   - Хочу позвать вас в кафе, тут рядом, за углом.
   - Зачем это?
   - Поговорить.
   Старушка недоуменно скривилась:
   - Уж извините, я люблю читать газеты и журналистов уважаю, но  сейчас
уже поздно.
   - Кафе работает круглосуточно, а вы,  наверное,  проголодались  после
напряженного рабочего дня, - решила я соблазнить старуху ужином.
   - Не привыкла по ресторациям таскаться, - отрезала Роза Михайловна, -
да и желудок уж не тот, чтобы я общепитовские блюда спокойно ела.  Домой
пора, ночь на дворе!
   - Что вы, еще десять не пробило!
   - Для меня поздно, - не дрогнула старуха. - Во время рабочего  дня  я
согласна общаться, а в свободное время нет.
   Мне надоела вредная бабка, и я тихо сказала:
   - Вам надо пойти со мной.
   - Это почему?
   - Поверьте, так будет лучше. Роза Михайловна сначала  выпятила  губы,
потом поджала их:
   - Наверное, вам и правда лучше, а мне хочется домой.
   Я посмотрела на старуху и, тяжело вздохнув, сообщила:
   - Что ж, очень жаль, хотела помочь приятному человеку, но нет  значит
нет. Следовательно, завтра сюда явится милиция и начнет задавать вопросы
о том, какое отношение ваша внучка Соня и зять Тамары  Павловны,  Вадим,
имеют к смерти Стаса Комолова. Вы, естественно,  в  курсе,  что  в  ложе
директора был убит мужчина?
   Роза Михайловна оперлась о прилавок.
   - Вы кто? - побледневшими губами поинтересовалась она.
   Я пожала плечами:
   - Частный детектив.
   - Что? - не поняла старуха.
   - Вы читаете криминальные романы?
   - Эту  низкопробную  гадость?  Нет,  конечно,  ни  разу  в  жизни  не
прикасалась!
   Я разозлилась. Если ни разу не читала  криминальные  истории,  отчего
так уверена, что они низкопробные?
   - Дочь Тамары Павловны очень хочет узнать, кто убил ее мужа,  милиции
она не доверяет, вот и наняла меня...
   - Какие глупости, - буркнула Роза Михайловна, но глаза ее лихорадочно
забегали из стороны в сторону, - при чем  тут  Вадим,  который,  кстати,
погиб в результате несчастного случая? Зачем вы пришли ко мне, а?
   - Ваша внучка покончила с собой из-за зятя Тамары Павловны!
   - Ерунда, - вскипела гардеробщица, - у нас в семье и  впрямь  недавно
случилось несчастье.  Сонечка,  талантливая,  умная,  красивая  девушка,
умерла. Это трагедия, ей было всего двадцать. Потом нам сказали,  что  у
моей бедной внучки был порок сердца, такой компенсированный. Она никогда
не жаловалась на здоровье, последний год  только  говорила,  что  у  нее
иногда кружится голова, а потом раз - и не проснулась. Не  дай  бог  вам
пережить подобное. Сонечку отпевали в церкви, ни о каком самоубийстве  и
речи не шло! При чем тут Вадим? Оставьте меня!
   В ее глазах стали медленно собираться слезы. Мне  было  безумно  жать
старуху, но альтернативы-то нет.
   - Вполне вероятно, что в свидетельстве о смерти и указано  ?сердечная
недостаточность?, но вся консерватория судачит о  самоубийстве,  -  тихо
сказала я, - наверное, вам лучше рассказать мне, как обстояло дело...
   Внезапно Роза Михайловна села  на  стул  и  устало  сложила  руки  на
коленях.
   - Да, делать нечего. Наверное, с Галиной Феоктистовной пообщались?
   - Вы же сами подсылали ее к Тамаре Павловне, чтобы узнать, как  живут
Карина с Вадимом? - вопросом на вопрос ответила я.
   Гардеробщица встала,  секунду  смотрела  на  меня,  потом,  очевидно,
приняла решение, потому что внезапно сказала:
   - Ну и где это кафе?
   Через минут десять, устроившись в самом темном углу. Роза  Михайловна
со вздохом произнесла:
   - Последний раз я была в  ресторане,  когда  Сонечка  родилась,  зять
тогда на радостях всю родню повел. Вот  как  случается,  ликовал  прямо,
прыгал от счастья, а через год бросил Анюту  с  ребенком  и  ни  копейки
никогда не заплатил алиментов на девочку. Я ее сама поднимала,  у  Анюты
зарплата - чистые слезы. Да еще она у меня, дочка, глупая  и  невезучая.
Сонечке годик исполнился, когда Анюта опять влюбилась,  и  снова  как  в
последний раз. С Альбертом так было, отцом Сони, потом с Федором...
   Короче говоря, незнакомая мне  Анюта  оказалась  мастером  спорта  по
наступанию на грабли. Федор, так же как и  Альберт,  безумно  радовался,
когда увидел своего ребенка, мальчика, Степочку. Но не  прошло  и  шести
месяцев, как Анюта опять осталась одна, то есть без мужа.  Одной-то  как
раз она не была, в каждой руке имелось по ребенку,  девочка  и  мальчик,
Сонечка и Степан, наличие ?королевской парочки? -  большая  радость  для
тысяч семей, но не для  одинокой  восторженной  женщины,  совершенно  не
приспособленной ни к чему. Попробуйте поднять  двух  ребятишек,  работая
смотрителем в музее, если не ошибаюсь, оклад  у  Анюты  тогда  составлял
шестьдесят рублей, на такие деньги  особо  не  разбежишься,  лишь  бы  с
голоду не  умереть.  Роза  Михайловна,  естественно,  пришла  на  помощь
дочери.
   - С мальчиком мне не  справиться,  а  Соня  пусть  переезжает  в  мою
квартиру, - сказала она.
   Анюта, к тому времени снова влюбленная  без  памяти,  согласилась,  и
Роза Михайловна стала  поднимать  внучку,  не  забывая  заботиться  и  о
Степочке. Господь явно решил вознаградить Розу Михайловну  за  непутевую
дочь:  внуки  получились  отличные.  Анюта  сходилась  и  расходилась  с
мужиками, детей, правда, больше, слава богу, не рожала. Сонечка и Степан
носили сплошняком пятерки, радовали бабушку  примерным  поведением,  без
эксцессов закончили школу и поступили  в  вузы.  Соня  собиралась  стать
скрипачкой. Наверное, детство, проведенное за кулисами Большого зала, не
прошло даром. Лет с семи девочка  представляла  себя  стоящей  на  сцене
перед замершими от восхищения зрителями.
   Когда Соня таки оказалась  на  первом  курсе  консерватории,  бабушка
пошла в церковь и  поставила  перед  любимой  иконой  огромную,  толстую
свечу.
   А потом  случилась  беда.  Всегда  ласковая  Сонечка  стала  нервной,
дерганой, даже пару раз нахамила  бабушке.  Роза  Михайловна  попыталась
расспросить внучку, но та, открытая и общительная,  не  захотела  ничего
рассказывать, только буркнула:
   - Я уже взрослая, ты меня по-прежнему за руку водить хочешь?
   Роза Михайловна отступила, но однажды  Галина  Феоктистовна,  стоя  в
гардеробе, с лицемерной жалостью сказала:
   - Да уж, любовь зла...
   - Что ты имеешь в виду? - не  поняла  Роза  Михайловна  и  кивнула  в
сторону пары слушателей, последними  получивших  свои  плащи.  -  Ты  их
имеешь в виду?
   - Нет, - хмыкнула противная коллега, - твою Соню.
   - Да о чем ты?
   - Будто не знаешь?
   - Нет, - ответила Роза Михайловна, садясь на стул.  У  нее  отчего-то
подкосились ноги. - Что случилось?
   - Скажи пожалуйста, - всплеснула руками Галина Феоктистовна,  -  весь
народ гудит, а она не в курсе!
   - В чем дело?
   Галина Феоктистовна, сплетница и большая любительница чужих секретов,
радостно затараторила. Роза Михайловна сидела на стуле, чувствуя, как  в
не желающих двигаться ногах  ползают  мурашки.  Впрочем,  было  от  чего
оторопеть. Из рассказа  противной  Галины  Феоктистовны  следовало,  что
Сонечка влюбилась в зятя Тамары Павловны.
   Хуже ситуацию трудно было  представить.  Во-первых,  Роза  Михайловна
всегда с брезгливостью смотрела на женщин, разбивавших  чужие  семьи.  А
во-вторых, Тамара Павловна была ее коллегой,  никаких  неприятностей  на
рабочем месте гардеробщица не хотела, у нее за плечами многолетний  стаж
работы без малейших нареканий, и  вдруг  такой  пердимонокль  на  закате
карьеры.
   Роза Михайловна попыталась поговорить с внучкой, но та ощетинилась  и
отрезала:
   - Не лезь не в свое дело!
   Бабушка даже не расстроилась, нарвавшись первый раз на  грубость,  до
этого момента  Сонечка  всегда  была  ласковой.  Розе  Михайловне  стало
понятно, девочка влюблена, и, скорей всего, Галина Феоктистовна  сказала
правду. Гардеробщица попыталась узнать истину от лучшей  подруги  внучки
Киры Крохалевой. Но Кирочка только твердила:
   - Ничегошеньки не знаю.
   Потом Роза Михайловна  столкнулась  с  Соней  на  служебной  лестнице
Большого зала.
   - Ты ко мне? - спросила бабушка. - Вроде собиралась с Кирой в бассейн
пойти.
   - Она заболела, - покраснела Соня.
   Сверху неожиданно раздался кашель, Роза Михайловна машинально подняла
голову и увидела стоящего на этаж выше  Вадима.  Ей  сразу  стало  ясно:
внучка ее обманывает, Кира  совершенно  здорова.  Просто  Соня  захотела
встретиться с Вадимом. Соня, правда, не пошла в директорскую  ложу.  Она
отправилась с бабушкой в гардероб и сказала:
   - Это не то, о чем ты думаешь! У нас с Вадимом просто дружба.
   - Он женат, - отрезала Роза Михайловна, - приличная женщина не станет
связываться с тем, кто соединен узами брака с другой!
   - Бабусенька, - улыбнулась Соня, -  ты  отстала  на  полвека,  теперь
подобные мелочи никого не останавливают.
   - Понятие  порядочности  во  все  времена  одинаково,  -  не  сдалась
старуха.
   - Успокойся, у Вадима полный разрыв с супругой!
   - Они все так говорят!
   - И у нас только дружба! Я, если хочешь знать, люблю другого.
   - Зачем же ты тогда бегаешь к  Вадиму  на  свидания?  -  не  утерпела
бабушка.
   Неожиданно Соня вспыхнула, словно газетный лист, подожженный спичкой.
   - Так надо! Ни о чем больше не спрашивай! Только поверь, все в полном
порядке.
   Старушка  промолчала,  но  в  ее  душе  прочно  поселилась   тревога.
Промучившись  больше  часа,  Роза  Михайловна  совершила  глупость.  Она
подошла к Галине Феоктистовне и спросила:
   - У тебя вроде завтра выходной.
   - Да, - ответила та, - а что?
   - Тамара Павловна болеет, - вздохнула Роза Михайловна, - а  мы  такие
невнимательные, ни разу не навестили ее. Может, съездишь?
   Галина Феоктистовна мигом просекла все и гадко ухмыльнулась:
   - Давай двести рублей, и я все тебе разузнаю про их  семью  в  лучшем
виде.
   Роза  Михайловна  протянула  ?засланному  казачку?  бумажки.   Галина
Феоктистовна взяла купюры и спросила:
   - А на дорогу?
   Пришлось добавить еще двадцать рублей.

Глава 29

   На следующий день, придя на работу, Галина Феоктистовна сообщила:
   - Жаль мне твою Соню, но там без  шансов.  Роза  Михайловна  отложила
тряпку, которой старательно полировала прилавок, и спросила:
   - Что ты имеешь в виду?
   - Похоже, он твоей внученьке ненаглядной  мозги  пудрит,  -  радостно
сказала коллега и принялась рассказывать про духи и шубу.
   У Розы Михайловны от такой  информации  просто  опустились  руки.  Ее
собственный муж, жуткий ловелас, ходок и  страстный  обожатель  женского
пола, после  очередного  похода  налево  являлся  домой  и  вручал  жене
сувенирчик: коробку конфет, парфюмерию, чулки. До шуб в их семье дело не
доходило, денег было мало. Ублажив  жену,  супруг  недели  две  исправно
приходил со службы вовремя, ездил в субботу на рынок,  а  в  воскресенье
пылесосил  квартиру.  Больше  четырнадцати  дней  он,  как  правило,  не
выдерживал, вновь начинались командировки,  катастрофы  на  общественном
транспорте, болезни коллег по работе... Муж возвращался домой около двух
ночи и, кидаясь в кровать, сообщал:
   - Мишку с аппендицитом увезли, пришлось за него обход здания делать.
   В  молодые  годы  Роза  Михайловна  ужасно  переживала,  даже  хотела
развестись, но потом родилась дочка, и женщина пришла к выводу, что даже
такой отец лучше, чем никакой. Дальнейший их брак строился  по  расчету.
Роза Михайловна не была дурой, она очень хорошо понимала, в какой стране
живет. У нас разведенная баба считается существом второго сорта. Сколько
бы ни твердили о равенстве полов в  России,  на  поверку  этот