сегда держите
приходящих к вам в  гости  дам  на  пороге?  Понимаю,  конечно,  что  не
заинтересовала вас как женщина, но надо же  и  приличия  соблюсти?  Даже
кофе не предложили!
   Зайцев опять широко улыбнулся:
   - Только-только хотел спросить, что предпочитаете, чай или...
   - Кофе, - докончила я, - черный, без сахара, с лимоном,  естественно,
не растворимый, лучше всего стопроцентную арабику,  желательно  "Лавацца
д'Оро", знаете эту фирму?
   Зайцев хмыкнул, и мы прошли на кухню. Сразу  стало  понятно,  что  он
живет один, вернее, что не женат. Его  кухня  больше  походила  на  бар.
Вместо обычного стола, вроде того, за которым удобно  устраивается  наша
семья, тут имелась доска на одной толстой ноге. Сидеть  предлагалось  на
высоких  табуреточках  с  плетеными  сиденьями.  Петр   с   его   ростом
преспокойно  оседлал  этот  малокомфортабельный  стул,  я   же   еле-еле
вскарабкалась. Плита была  двухконфорочная.  У  нас  в  Ложкине  горелок
шесть, и то их Катерине частенько не хватает.  Вдоль  стены  размещались
разнообразные электробытовые приборы: кофеварка, тостер,  СВЧ-печка.  Но
никаких кухонных комбайнов или вафельниц я не приметила.
   Кофе Петр сварил почти приличный, во всяком случае,  его  можно  было
проглотить.
   - Так в чем проблема? - поинтересовался он,  вытаскивая  сигареты.  -
Разрешите?
   - Конечно, сама курю. Пора представиться, Даша Васильева,  та  самая,
понимаете?
   - Нет, - честно ответил Зайцев, - пока не слишком.
   - Да ну? - надула я губки. - Неужели? Даша Васильева, та самая,  одна
из богатейших женщин Москвы, обо мне столько говорят...
   - Извините, - развел руками Петя, - не слышал.
   - Вы позвоните Лене Ригель, - посоветовала я, - да спросите обо мне.
   - Зачем? Я и так вижу, кто передо мной.
   - О-о, очень мило, - старательно изображала  я  глуповатую  тетку  из
среды "новых русских". - Дело вот в чем.
   Я хочу сделать подарок своему  другу.  Он  -  страстный  коллекционер
произведений  Фаберже,  собирает   давно   самые   разнообразные   вещи:
пепельницы, подсвечники, шкатулки и  так  далее.  Просто  мечтает  найти
пасхальное яйцо, но вот беда: никак оно ему не попадается.  Вот  и  хочу
обрадовать дорогого человека, купить ему вожделенную игрушечку. За любые
деньги!
   - Прямо-таки за любые? - усмехнулся Петр.
   - Да, - твердо сказала я, - мне для Пусика ничего  не  жаль.  Заплачу
столько, сколько скажете, двести, триста тысяч...
   - Дорогая моя, - усмехнулся Зайцев, - десять тысяч долларов - это  не
та цена, за которую можно приобрести раритет  работы  великого  Фаберже.
Вы, наверное, не очень хорошо разбираетесь в этом вопросе.  Ювелир  имел
мастерские, он выпускал массу вещей: пепельницы, портсигары,  монетницы,
шкатулки, кольца, броши, и на всех  стоит  клеймо  Фаберже.  Но  это  не
значит, что он сам делал эти штучки. Вот, смотрите.
   Зайцев открыл ящик и вытащил прехорошенькую серебряную  корзиночку  с
витой ручкой. Край изделия украшало кружево. Я потрогала его пальцем, ну
надо же, полное впечатление, что это ткань, а на самом деле металл.
   - Глядите, - Петр перевернул вещичку, - данная конфетница  сделана  в
мастерских Фаберже, клеймо это подтверждает. Но  рядом  стоит  еще  одно
клеймо.
   - А это что такое? - заинтересовалась я.
   - Фаберже разрешал лучшим  мастерам  ставить  именное  клеймо.  Таких
умельцев было мало, можно по пальцам перечесть.  Эту  конфетницу  создал
один из его ведущих ювелиров. Отсюда и цена вещи. Те, что шли на потоке,
выходили из рук рядовых работников.  Безусловно,  хорошие,  качественные
вещи, но стоят не так уж и дорого. Это не  были  уникумы.  До  революции
мастерские Фаберже работали активно,  и  у  многих  имелась  посуда  или
украшения с маркой ювелира. Вещи с личным  клеймом  мастера  встречаются
реже, естественно, они намного дороже. И уж совсем  бесценными  являются
произведения  самого  мэтра.  Тут  ценовая  планка  взлетает  просто  на
недосягаемую высоту. А вы хотите купить яйцо за десять  тысяч  долларов,
но...
   - Я разве называла эту сумму? Зайцев повертел пустую чашку.
   - Сказали же триста тысяч...
   - Но не рублей же, дорогой мой!
   Петр уставился на меня хитрыми глазами.
   - Понимаете, - неслась я дальше в своем вранье, - не так давно Юрочка
Рыков, есть такой богатый человек, владелец крупного учебного заведения,
показал мне свою семейную реликвию: пасхальное яйцо от "Фаберже". Уж  не
знаю, сам ли мастер делал его или кто из подручных. Лично  я  до  нашего
сегодняшнего разговора считала, что знаменитый Фаберже работал один, сам
по себе.
   - Многие так думают, - улыбнулся Зайцев, - приносят мне  украшения  и
страшно расстраиваются, когда даю им не  очень  высокую  цену.  Начинают
объяснять: у меня "Фаберже"...
   - Так вот, - бесцеремонно прервала я  его,  -  Юрочка  демонстрировал
яйцо,  замечательной  красоты   штука,   сверху   украшена   двенадцатью
камушками, одиннадцать изумрудиков и один сапфир. Вот его очень хочется,
но, сами понимаете, несмотря на близкое знакомство, никаких разговоров с
Юрочкой я вести не стану. Лена Ригель утверждает,  что  вы  можете  все.
Достаньте мне именно это яйцо,  заплачу  любую  сумму.  Понятно?  Любую.
Считайте это прихотью. Но, если есть деньги, отчего не побаловать себя?
   Зайцев протянул:
   - Значит, наверху одиннадцать изумрудиков и сапфир...
   - Точно!
   - А принадлежит оно Юрию Рыкову?
   - Верно.
   - Что ж, - вздохнул Зайцев, - попробую сегодня разузнать, что к чему,
и свяжусь с вами. Дайте номер вашего телефона.
   - О нет-нет, сама позвоню.
   - Пожалуйста, - пожал плечами Петр, завтра, после  семи  вечера.  Но,
надеюсь, вы понимаете, что гарантировать ничего не могу.
   - Естественно, - согласилась я и потрогала чашку с кофе.
   Кажется, достаточно остыл, не хочется обжечься.
   - Конечно, - продолжала  я,  аккуратно  поднимая  чашечку,  -  вам...
о-о-о-о... Боже, пролила ваш идиотский кофе, прямо на брюки. Ну  что  вы
стоите, как болван? Видите же, мне горячо, еще и пятно останется. Несите
скорей кусок мыла из ванной, живей!
   Петр вышел. В ту же  секунду  я  быстро  прилепила  "жучок"  к  днищу
телефонного аппарата. Зайцев вернулся, неся розовый брикетик.
   - Это что? - возмутилась я.
   - Вы же сами просили мыло!
   - О боже, - закатила я глаза, - все мужики идиоты. Тряпку или губку!
   Ладно, сама пойду, где тут ванная?
   Через десять минут в совершенно испорченных брючках я  спустилась  на
второй этаж и надела наушники. Надеюсь, не ошиблась в своих расчетах,  и
сейчас милый Петяша кинется звонить тому, кто продает яйцо.
   Послышались какие-то щелчки, потом в ухо ворвался голос:
   - Можно Елену?
   - Я.
   - Беспокоит Зайцев.
   -  Погодите  минутку,  выйду  в  другую  комнату.  Тут  очень  громко
телевизор орет.
   Из наушника и впрямь  раздавались  звуки  стрельбы  и  крики.  Кто-то
смотрел боевик.
   - Ну ты даешь, - раздался вновь безумно  знакомый  женский  голос,  -
Эдька сегодня дома, выходной в стране. Договаривались ведь, что только в
рабочее время созваниваемся. И вообще, почему  не  на  мобильный,  а  по
домашнему?
   - Перестань идиотничать, - прошипел Зайцев,  -  не  о  свиданке  хочу
договариваться. А мобильник надо хоть иногда включать. Ты  знаешь  некую
Дашу Васильеву?
   - Еще бы, - ответила его собеседница, и я мигом  поняла,  отчего  мне
так хорошо известен ее голос. Петр звонил Лене Ригель.
   - Очень хорошо, - продолжала  та,  которую  я  считала  своей  доброй
знакомой,  -  такого  могу  про  нее  рассказать!  Для  начала,  она   -
нимфоманка, то ли семь, то ли восемь раз выходила замуж и ни с одним  не
ужилась.
   От возмущения я чуть не заорала. Какая  ложь!  Всего-то  четыре  раза
сбегала в загс, мне просто не везло. И вовсе не мужья бросали меня, а  я
сама уходила от них.
   - Теперь-то она снова  в  невестах,  -  ехидничала  Ленка,  -  небось
научилась концы в воду прятать. Но, с другой стороны, зачем ей  муж,  а?
Наша красавица всегда хотела богатенького...
   Я едва не выронила наушники. Нет, вы только  подумайте!  Что  же  это
такое, а? Меня никогда не волновало финансовое состояние супруга!
   - Слышь, Лен, - пробурчал Зайцев, -  мне  сплетни  не  нужны.  Ответь
просто на один вопрос: она богата?
   - Так к тому и речь веду,  -  обиженно  ответила  Ригель,  -  а  тебе
послушать  лень.  Наша  Дашутка  все  гонялась  за  бобром   и   наконец
подстрелила его!
   Представляешь, выскочила замуж за французского миллиардера, тот мигом
скончался и оставил нашу красоту всю в  шоколаде.  Теперь  у  нее  всего
полно: дом, машины, сынку своему кретинскому  диплом  юриста  купила,  а
невестку  Ольгу,  между  нами  говоря,  ту  еще  уродку,  пристроила  на
телевидение. И теперь вся страна на ее кривую рожу  любуется.  Деньги-то
власть имеют!
   - Значит, она в состоянии выбросить крупную сумму на свои прихоти?
   - Оx, да сколько угодно, - заржала Ригель, -  стесняться  не  станет,
скромностью никогда не отличалась, все себе любимой, все себе родной.
   - Ладно, это и хотел узнать, - буркнул Зайцев.
   - Когда встретимся? - понизила голос Ленка.
   -  Потом  поговорим,  у  тебя  же  Эдька  дома,  -  ответил  Петр   и
отсоединился.
   Я, все еще не веря своим ушам, нажала на красную кнопочку. В окошечке
мигом высветился отлично знакомый номер телефона  моей  хорошей  подруги
Лены Ригель. Нет,  какая  необыкновенно  полезная  вещь.  Вот  ведь  что
получается! С Ленкой знакома тысячу лет, мы вместе учились в  институте.
Она носила тогда фамилию Коломийцева и без конца  жаловалась  на  черное
безденежье. Потом на ее жизненном пути возник Эдик  Ригель,  сын  то  ли
посла, то  ли  какого-то  советника,  точно  не  скажу,  но  мальчик  из
элитарной,   вполне   обеспеченной   семьи.   По   советским   временам,
родственники, годами работающие за рубежом, - это было  круто.  Ленуська
прибегала ко мне в Медведково, и несколько бессонных ночей  мы  провели,
обсуждая  проблему:  выходить  ей  за  коротконогого,   вечно   потного,
очкастого Эдьку или закрутить  роман  с  первым  красавцем  курса  Леней
Фединым.
   Первый  был  отвратителен,  зато  богат,  второй  хорош  собой,   как
греческий бог,  но  имел  на  руках  маму-инвалида,  а  весь  его  доход
составляла стипендия. Бедная Ленка прорыдала три дня  и  выбрала  Эдика.
Надо сказать, она  не  прогадала  и  получила  все,  что  хотела.  После
перестройки Эдик неожиданно занялся бизнесом и крайне преуспел.  Ленусик
теперь имеет загородный дом, шикарный автомобиль, кредитную карту и море
шмоток. Брак их  с  Эдиком  не  распался,  наверно,  финансовые  веревки
оказались прочнее любовных уз.
   Я искренне считала Ленуську своей подругой. Одно  время,  правда,  мы
охладели друг  к  другу,  но,  после  того  как  моей  семье  на  голову
обрушилось наследство, Ленка примчалась в Ложкино и принялась причитать:
   - Дашка, как я за тебя рада, прямо счастлива! А я-то  дура  принимала
ее выкрики за чистую монету. И что выясняется? Ригель ненавидит  меня  и
охотно болтает гадости, причем еще и самозабвенно врет. Уж  кто-кто,  но
она-то хорошо знает, что у меня было всего четыре мужа и  что  никто  из
них не обладал каким-либо состоянием. Интересно,  за  что  Ленусик  меня
терпеть не может? Хотя, ясно. Ей-то в погоне за финансовым благополучием
пришлось укладываться в кровать к потному Эдику и зарабатывать  себе  на
жизнь самым древним способом. И штамп в паспорте сути  дела  не  меняет.
Ежели дама прыгает к отвратительному кавалеру  под  одеяло,  зажмуривает
глаза, затыкает уши и нос, а потом начинает представлять  себе,  что  на
самом деле рядом с ней не противно сопящий Эдичка, а Том Круз,  то  это,
как  ни  крути,  самая  настоящая  проституция.  Так  что  Ленке  тяжело
достались заветные доллары,  мне  же  они  просто  пролились  на  голову
золотым дождем. Самое интересное, что я ни о каком богатстве никогда  не
мечтала. Безусловно, хотела хорошо зарабатывать, но и только...
   В наушниках вновь  защелкало,  потом  ворвался  голос,  на  этот  раз
мужской.
   - Алло.
   - Зайцев беспокоит.
   - Слушаю.
   - У меня есть покупатель на вашу вещь.
   - Спасибо за хлопоты, я передумал.
   - Но как же, - занервничал Петр, - вы же...
   - Извините, - ответил приятный  баритон,  -  сколько  должен  вам  за
хлопоты?
   - Но ведь вы хотели побыстрей  получить  деньги,  -  не  успокаивался
Петр, - я нашел крайне выгодный вариант.
   - Благодарю, не надо.
   - Но...
   - Спасибо, передумал.
   - Но...
   - Послушайте, - обозлился баритон, - что вы ко мне привязались, а?
   Сначала хотел продать, потом  решил  этого  не  делать.  Что  в  этом
странного?
   - Ничего, - буркнул Зайцев, -  кроме  того,  что  ко  мне  обращаются
тогда, когда все уже решено. Выходит, заставили человека зря работать!
   - Говорю же, сколько за хлопоты?
   - Да пошел ты! - рявкнул Петр.
   - А ты меня не посылай, гаденыш,  обозлился  баритон,  -  какую  цену
предложил, а? Ишь, говнюк, думал проверять не стану? Половину давал?  Не
хочешь по-интеллигентному разойтись, тогда правду слушай: дела  с  тобой
иметь не желаю, поскольку ты вор и обманщик. Думал у  лоха  за  бесценок
купить, а потом подороже продать? Пошел на... Обломилось тебе!
   - ... - сказал Петр.
   - Заткнись...  -  припечатал  собеседник,  -  а  то,  не  ровен  час,
нарвешься, пришлю ребят, они тебя из шкуры вытряхнут и голым  по  камням
провезут. Понял, урод?
   Понеслись гудки. Я быстро нажала на  красную  кнопочку  -  764-89-35.
Так, очень здорово, теперь осталось уточнить  имя  и  фамилию  владельца
этого номерка.
   Полная радостного энтузиазма, я потыкала в кнопочки и услышала:
   - Абонент отключен  или  временно  недоступен,  попробуйте  позвонить
позднее.
   Значит, это мобильный. Интересно, какой  компании?  Их  сейчас  тучи.
"Билайн"? "МТС"? И как узнать? Да просто. Мигом набрав на  своей  трубке
цифры 611, я услышала:
   - Справочная "Билайн".
   - Девушка, кому принадлежит номер 764-89-35?
   - Извините, - очень вежливо, но твердо, ответила служащая, - сведения
об абонентах являются тайной.
   - Но номер ваш?
   - А зачем вам?
   - А он от моего всего на одну цифру  отличается,  заколебал  какой-то
мужик. Вечно ко мне попадает, причем по ночам!
   - Можете оставить у оператора заявление, постараемся помочь.
   - Значит, ваш абонент?
   - Да.
   Обрадованная, я отсоединилась, пару  минут  подумала  и  покатила  на
Масловку, в центральный офис "Билайн".
   Служащих  этой  компании  отличает  невероятная,   гипертрофированная
вежливость.  На  лицах  у  всех,  начиная  от  охранников  и  заканчивая
кассирами,  играют  не  правдоподобные  улыбки.   Через   каждое   слово
сотрудники "Билайн" произносят фразу: "Мы рады вам помочь!" - и чуть  ли
не приседают перед клиентом. Лично мне от такого обращения  делается  не
по себе.
   Внимательно оглядев зал, я нашла самую молодую девушку  и  подошла  к
стойке.
   - Рада помочь, - мигом расплылась та в улыбке.
   - Мой хозяин велел сообщить о краже телефона.
   - Ой как неприятно, - мигом отозвалась служащая.
   - Да уж, - фальшиво вздохнула я, -  в  магазине  сперли,  положил  на
прилавок трубку - и ау, как не бывало. Как теперь  поступить?  Ведь  вор
начнет разговаривать за счет моего хозяина.
   - Мы можем блокировать номер, - объяснила девушка, - но  к  заявлению
нужно приложить паспортные данные, и вообще, оно принимается  только  от
владельца трубки.
   - А я помню его данные наизусть.
   - Нет-нет, так нельзя.
   - Девушка, дорогая, - завела я,  потом  бросила  взгляд  на  бейджик,
висевший у нее на груди, и прибавила:
   - Милая Катенька, помогите. Мой хозяин очень занятой человек, он сюда
не поедет, а меня уволит, если не  выполню  поручение.  Просто  самодур,
каких мало. Сделайте одолжение.
   Секунду девушка колебалась, потом сдалась:
   - Хорошо, диктуйте номер телефона и покажите мне свой  паспорт,  я  к
заявлению ваши сведения приложу, в порядке исключения.
   - 764-89-35, - обрадованно зачастила я. Служащая пощелкала мышкой:
   - Имя владельца?
   Я недолго сомневалась:
   - Воронцов Аркадий Константинович,  проживает  в  коттеджном  поселке
Ложкино, паспорт... серия...
   -  Погодите,  погодите,  -  воскликнула  оператор,   -   этот   номер
принадлежит другому!
   - Кому? - делано изумилась я и, перегнувшись через  стойку,  уперлась
взором в экран компьютера.
   На  голубом  фоне  виднелись  строчки:  Мордвинов  Артур   Романович,
Подлипецкий проезд, 8, квартира 147.
   Девушка  недовольно  посмотрела  на   наглую   клиентку,   но   потом
профессиональная выучка взяла верх, и она, улыбнувшись, сказала:
   - Вы сейчас упадете.
   - Ой,  простите,  совсем  дурой  стала!  Вместо  хозяйского  телефона
назвала номер своего мужа Артура! Ну прямо крыша съехала!
   - Бывает, - кивнула служащая, - давайте  еще  раз.  Значит,  Воронцов
Аркадий Константинович, есть такой. Номер назовите.
   Делать нечего,  пришлось  оставлять  заявление  о  блокировке  трубки
Аркадия. Сами понимаете, сказать приветливой девушке, что я  передумала,
было невозможно.

Глава 26

   Есть  в  Москве  такие  местечки,  где  время  словно   остановилось.
Буквально за  углом  шумит  многоголосый  рынок,  несутся  по  проспекту
машины, клянчат деньги бомжи и бойко торгуют всякой мелочью старушки. Но
стоит немного углубиться внутрь квартала, и возникает картинка  из  60-х
годов.
   Войдя во двор дома ј 8 по Подлипецкому проезду, я вздохнула: надо же,
словно вернулась в детство. Пятиэтажное кирпичное здание  стояло  буквой
П.
   Сегодня выходной, день выдался теплый, и за длинным деревянным столом
сидели мужики, азартно игравшие в домино. Около  них  стояли  бутылки  с
пивом. Кое-кто из парней, торопя лето,  скинул  свитер  и  красовался  в
одной футболке. Чуть поодаль от  доминошников  трепыхалось  на  веревках
белье.  Приятный  ветерок  ласково  перебирал  простыни,  пододеяльники,
мужские  "семейные"  трусы,  угрожающе  огромные   розовые   лифчики   и
невероятное количество  разноцветных  крохотных  колготок.  На  площадке
возле качелей кричали дети, на скамеечке мирно болтали старухи. Одно  из
окон первого этажа было распахнуто, в  проеме  виднелся  магнитофон,  из
которого неслась  громкая  музыка.  В  стайке  подростков  шел  какой-то
ожесточенный спор.
   Точь-в-точь в таком дворе прошла моя юность. Очень хорошо помню,  как
расставалась со своим кавалером на углу, запрещая ему провожать меня  до
подъезда. Возле нашей входной двери в любую погоду, даже в лютый  мороз,
восседала баба Нюра, зорко приглядывавшая за всеми. Вот уж кто знал  всю
подноготную своих соседей. Впрочем, в мое время подростки  не  стали  бы
открыто курить в присутствии взрослых. У них мигом отняли  бы  сигареты,
надрали уши  и  сообщили  родителям.  Да  и  музыка  была  другая...  Но
какая-нибудь своя баба Нюра тут тоже обязательно есть.
   Я подошла к скамеечке со старухами и вежливо сказала:
   - Здрассти.
   Бабуськи прервали разговор и начали шарить по мне блеклыми глазами.
   Наконец особа в пронзительно яркой фиолетовой куртке ответила:
   - Здравствуй, коли не шутишь.
   - Можно присесть?
   - Давай, скамейка не куплена.
   Я примостилась на краешке и завела разговор:
   - Погода какая хорошая.
   - Спину ломит, - сообщила фиолетовая куртка, - небось дождь пойдет.
   - Не  говори,  Зин,  -  подхватила  другая  старуха,  -  голову  прям
перехватило, гроза прет.
   - Ну ты сказала, Клава, - усмехнулась Зина, - разве ж в апреле  гроза
бывает?
   - Ща чего угодно будет, - вздохнула третья, - на  Новый  год  молоньи
сверкали, вся погода с ног на голову встала.
   -  Сами  они  виноватые,  -  села  на  любимого   конька   Клава,   -
понавыдумывали дряни всякой: излучения,  телефоны,  компьютеры,  нет  бы
жить, как мы.
   - Вся беда от бананов, - не успокаивалась третья старуха, - за  каким
бесом нам ихняя жратва обез