Любой с  первого  взгляда  поймет,  чем  она
занималась.
   Хелен похлопала себя по щекам и хотела было подойти к Спенсеру, когда тот
заметил:
   - Преподобному Матерсу и мне  удалось  перевести  еще  часть  свитка.  Но
работа движется слишком медленно. Хочешь посмотреть, чего мы добились?
   Слабое  подобие  прежнего  возбуждения  вновь  возродилось  в  мозгу,  но
истинный интерес отсутствовал. Страсть - весьма странная  вещь.  Она  просто
выжимает из вас все, оставляя парить в облаках,  опустошая  разум,  наполняя
тело теплом, а душу - нежностью.
   - Да, - кивнула она, - но сначала  давай  поужинаем.  Это  означало,  что
придется оставить спальню. Это означало пребывание в столовой, где за стеной
обедают гости и  суетятся  слуги.  Это  означало,  что  теперь  будет  почти
невозможно поднять ее юбки и  повалить  на  обеленный  стол,  между  жареным
зайцем и вареной форелью. Они будут  в  безопасности  друг  от  друга.  Если
повезет, на двери столовой не окажется засова и он не сможет его  задвинуть,
чтобы взгромоздить Хелен на стол. Никаких соблазнов подобного рода.
   - Один раз, - заметил он, провожая ее к выходу  из  спальни.  -  Огромное
достижение. Мы движемся вперед семимильными шагами.
   - Вероятно, ты прав, - вздохнула она, - но до чего же не хотелось,  чтобы
ты покидал меня! Я вновь возжелала тебя, причем почти мгновенно.
   И с этими словами, врезавшимися в мозг,  будоражившими  кровь,  обжегшими
сожалением, она стала спускаться вниз.
   Трое конюхов возились во  дворе  с  лошадьми  прибывающих  гостей.  Хелен
поговорила с Гвен, миссис Туп  и  мистером  Хайдом,  который  сосредоточенно
пробовал собственный эль. Когда Гвен понесла тарелки в  небольшую  гостиную,
лорд Бичем подошел к камину и протянул  ладони  к  неяркому  пламени:  вечер
выдался довольно холодный.  Оглянувшись  на  звон  посуды,  он  увидел,  как
служанка расставляет приборы, но перед его мысленным взором  вновь  возникла
Хелен,  лежавшая  на  спине,  и  он  сам,  сжимающий  ее  бедра  и  медленно
подтягивающий к краю стола. Увидел свои руки, разводящие ее  ноги  немыслимо
широко... Вот он подступает ближе и вонзается в нее.., оба кричат.., и дверь
тут же распахивается, а па пороге стоят  потрясенные  конюхи,  глазеющие  на
сцену непристойного соития и, очевидно, мечтающие убить негодяя,  посмевшего
так обращаться с их обожаемой хозяйкой.
   - Спенсер, что случилось? У тебя такой вид, словно ты узрел призрак.
   - Почти. Может, после еды легче станет. Съев кусочек  пастушьего  пирога,
коронного блюда миссис Туп, изготовленного по  старому  фамильному  рецепту,
Спенсер рассеянно отметил превосходный вкус. Но проглотил он его с трудом. И
тут же бросился в атаку:
   - Отложи вилку, Хелен. Спасибо. А теперь послушай. - Он  набрал  в  грудь
воздуха и разразился речью:
   - Если желаешь знать правду, я не могу быть  рядом  с  тобой.  Просто  не
могу! Думал, что это  блажь,  но,  очевидно,  переоценил  свои  возможности.
Сомневаюсь, что даже в этой гостинице, среди стольких людей, я сумею держать
себя в руках.
   Хелен завороженно уставилась на его губы.
   - Я тоже считала, что сумею сдержаться. Но стоит тебе схватить меня, и  я
тут же лишаюсь рассудка.
   Спенсера затрясло, но он решительно покачал головой:
   - Я ничего не слышал, иначе мне просто не пережить такого... Не знаю, что
творится со мной, но  я  словно  поражен  тяжелой  болезнью.  -  Он  выдавил
страдальческую улыбку и извиняющимся тоном пробормотал:
   - Должно быть, тебе следовало посадить меня в колодки.
   Хелен поперхнулась спаржей и широко раскрыла  глаза.  По  всем  признакам
Спенсер достиг того, что в ее понятии было обозначено как  Седьмая  степень.
Ей с трудом удалось немного отдышаться.
   - Расскажи, как ты наказываешь тех, кто закован в колодки?
   - Если провинившийся заслуживает наказания Пятой степени,  его  раздевают
до пояса, сажают в колодки и отдают женщинам на муки.
   - Какие именно?
   - Это зависит от величины проступка. Если  он  замешкался  и  не  услужил
гостю вовремя, женщины порют его небольшими связками стеблей штокроз.
   - Но после этого он, очевидно, вообще теряет способность шевелиться и его
медлительность только возрастает.
   - О нет! Штокрозы очень раздражают кожу, так что  потом  чешешься  добрую
неделю.  Весьма  эффективное  средство.  Правда,  по  справедливости   нужно
заметить, что этот вид наказания изобрела жена бывшего викария.
   - О Боже! - выдохнул Спенсер, вскочив и опрокинув стул. -  Небеса  видят,
что я хотел быть твоим партнером. Только партнером!
   Схватив громадный кусок хлеба,  он  вылетел  из  комнаты,  оставив  Хелен
удивленно смотреть ему вслед и  гадать,  как  бы  он  выглядел  в  колодках,
обнаженный.., полностью обнаженный. Она не позволила бы ни единой живой душе
подойти к нему и не стала бы размахивать дурацкой связкой штокроз. Нет,  она
ласкала бы его руками и языком, а потом...
   Хелен с сожалением вздохнула и отправилась на  кухню  помочь  миссис  Туп
чистить яблоки на пирог.
   Лорд Бичем промаршировал через двор, решительно направился к  конюшне  и,
не потрудившись захватить седло и  сбрую,  вскочил  на  спину  Лютера.  Конь
помчался наезженной дорогой в Шагборо-Холл. Лорд Бичем лишь изредка  понукал
его, сосредоточенно жуя хлеб. Краюха оказалась так велика,  что  хватило  на
весь путь. Дверь открыл Флок.
   - Милорд, что  случилось?  И  почему  у  вас  в  руке  хлеб?  Лорд  Бичем
преспокойно доел оставшийся кусочек.

Глава 20

   - Милорд, почему у вас такой разъяренный вид? Наткнулись на  разбойников?
Что пропало? - продолжал допытываться Флок.
   - Я пропал. Где лорд Прит?
   Флок направился в столовую. Бичем следовал за ним. Дворецкий отскочил как
раз вовремя, чтобы помешать гостю свалить его с ног.
   - Помогите мне, сэр, -  взмолился  лорд  Бичем,  подходя  к  отцу  Хелен,
сидевшему за столом в гордом одиночестве с бокалом шампанского в руках.
   Флок немедля занял место за стулом хозяина и навострил уши.
   - Со мной творится неладное, сэр. Без хорошего друга не обойтись.
   - О Боже! - внезапно воскликнул Флок, выступая вперед. - Надеюсь,  вы  не
привезли с собой этого вора Неттла? Со мной нет пистолета.
   - Ну, Флок, неужели ты не видишь, что его  светлость  совершенно  один  и
страдает? В свое время мы,  несомненно,  выясним  причину.  Если  мне  будет
позволено высказаться, могу  предположить  только,  что  он  очень  голоден.
Садитесь, милорд. Флок, принеси его светлости фазана в абрикосовом желе.
   - Благодарю, сэр, я действительно съел бы чего-нибудь, -  выдавил  Бичем.
Но на самом деле ему было не до еды. Хотелось плакать. Для него все кончено.
Он боролся с этим как мог, до последнего. Стоило подумать об отце,  как  его
отвага возрастала, но даже самые мрачные воспоминания меркли перед тем,  что
происходило с ним сейчас и против чего он был абсолютно беспомощен.
   Спенсер вскочил со стула и принялся нервно метаться по комнате.
   - Сэр, - продолжал он, не обращая внимания на скрип  дубовых  планок  под
каблуками. Слава Богу, у него не хватило времени снять сапоги, иначе  так  и
скакал бы босым. Унижение и без того было слишком очевидным!
   Но сапоги оставались на ногах все то время, когда он лихорадочно сжимал в
объятиях женщину. Раньше ему не пришло  бы  в  голову  взять  любовницу,  не
раздевшись догола,  но  с  Хелен..,  подумать  только,  не  стянуть  сапоги!
Немыслимо!
   Он в отчаянии огляделся. Лорд  Прит  даже  испугался:  у  гостя  был  вид
настоящего безумца.
   - Я только что оставил вашу дочь в гостинице.
   - О, моя Нелл - идеальная хозяйка. Чем вы недовольны?
   - Собой и  всей  чертовой  ситуацией.  Сэр,  это  безнадежно.  Я  пропал!
Вероятнее всего, лучше сдаться сразу  и  жениться  на  вашей  дочери.  Я  не
собирался вступать  в  брак  молодым,  решив  отложить  это  предприятие  до
старости, поскольку родители привили мне стойкое  отвращение  к  супружеской
жизни. Пример отца и трех его  жен  лишь  прибавил  мне  решимости  всячески
избегать брачных уз. Но теперь я вижу, что все это не имеет ничего общего ни
со мной, ни с Хелен. Это  наша  жизнь,  а  все  остальное  просто  не  имеет
значения. Я должен получить Хелен. И без нее ничто не  имеет  смысла.  Знаю,
это безумие, но, чтобы положить ему конец, я должен либо идти к алтарю, либо
броситься с самой высокой скалы, и что тогда со мной будет?
   - Погибнете, разумеется, мальчик мой.
   - Не слишком желанный конец. Пожалуйста, сэр, могу я  просить  разрешения
ухаживать и жениться на вашей дочери?
   Лорд Прит строго уставился на него.
   - Я слышал о вашем родителе. Джилберт Хизерингтон, не так ли?
   - Совершенно верно.
   - Моя дражайшая Матильда была подругой его второй жены. Бедняжка Марианна
умерла через пять лет после свадьбы.
   - Да, сэр, я сам стал  тому  свидетелем.  Мой  отец  был  одержим  мыслью
создать династию, но я - единственный из его отпрысков, оставшийся в  живых.
Все его жены были ему абсолютно безразличны. Он не любил их и был равнодушен
к детям. Ему был важен сам факт их существования, а  смерть  огорчала,  лишь
поскольку становилась очередным препятствием к осуществлению мечты.
   Лорд Бичем осекся. Какой смысл  изливать  душу?  Отец  и  все  его  жены,
включая мать самого Спенсера, мертвы. Сошли в могилу и бесчисленные, а порой
и безымянные младенцы.
   - Я жизнь посвятил тому, чтобы не быть похожим на отца.
   - Но вы говорите о женитьбе с таким ужасом, словно о  величайшем  позоре!
Считаете ее угрозой собственному существованию только потому, что  ваш  отец
умудрился испортить жизнь себе и своим женам?
   - Он всячески унижал мою мать, делал ей по ребенку каждый год,  и  я  сам
слышал, как она умоляла отца позволить  ей  спать  отдельно,  говорила,  что
непременно умрет в следующих родах, но он только смеялся и насиловал  ее.  И
она действительно умерла, рожая очередного недоноска и  проклиная  отца,  но
тот и бровью не повел. По-моему, в то время у него уже была любовница. Но  я
стоял у двери и слышал каждое ее слово. Видел, как она погибала, и  презирал
отца. Поклялся, что от меня никогда не  забеременеет  ни  одна  женщина,  но
потом понял, что необходимо иметь наследника. Поэтому я решил ждать  до  тех
пор, пока дни мои будут близиться к концу, и лишь тогда взять жену и  зачать
наследника.
   - Сколько вам было лет, когда умерла мать?
   - Десять, - буркнул Бичем, не глядя на лорда Прита. Он до сих пор не  мог
поверить, что позволил себе так распустить язык. Но слово не воробей.  Взять
сказанное обратно нельзя. Поэтому он стал ждать ответа.
   Лорд Прит откинулся на спинку стула.
   - Мне очень жаль, мальчик мой. Лорд Бичем  резко  повернулся  к  будущему
тестю. Впервые за много лет он позволил накопившемуся  в  душе  мраку  выйти
наружу, исповедался перед посторонним человеком. Теперь  лорд  Прит  поймет,
что он ни как не подходит в мужья любимой дочери. Горечь и поздние сожаления
переполняли его. Он не  стоит  такой  чистой,  высоконравственной,  умной  и
красивой женщины. Единственной, которая заставила его отказаться  от  данной
много лет назад клятвы и просить ее руки. Но он ее не достоин. И сейчас  как
никогда ясно понял это.
   Он молча дожидался, когда вынесут приговор и упадет топор.
   - По крайней мере вас нельзя назвать коротышкой,  -  изрек  наконец  лорд
Прит. - Это говорит в вашу пользу. Хелен неизменно отвергает коротышек.
   Лорд Бичем захлопал глазами. Лорд Прит  рассуждает  о  его  достоинствах?
Гнусная исповедь не восстановила его против кандидата в женихи?
   Он откашлялся:
   - Нет, я на два дюйма выше Хелен. Она пытается сделать вид,  что  это  не
так, но повторяю: два дюйма, возможно, даже с четвертью.
   - У вас должны быть великолепные дети. Как вы хорошо знаете, мальчик мой,
предотвратить зачатие весьма трудно. Надеюсь, вы не  собираетесь  убить  мою
дочь непрерывными родами?
   - Нет, - покачал головой лорд Бичем, вспомнив, что у Хелен не может  быть
детей. Она бесплодна. На мгновение он  ощутил  резкую  боль,  но  только  на
мгновение. В конце концов, титул можно передать двоюродному брату, капитану,
жившему в колониях, в странном месте, называемом Балтимор,  или  кому-то  из
его детей. Он хороший парень и не опозорит герба Хизерингтонов.
   Но по правде сказать, Спенсеру было совершенно все равно, что за  человек
его кузен. Он хотел Хелен, и хотел се навсегда. С ним действительно творится
что-то непонятное! Он стоит в столовой лорда Прита, а Флок, вероятнее всего,
маячит  в  тени,  боясь  двинуться  из  страха,  что  кто-то  обнаружит  его
присутствие, и это совершенно не  важно.  Он  чувствовал  себя  великолепно,
словно выздоровел после тяжелой болезни.
   - Я стану защищать Хелен даже ценой жизни. Я не нищий.  Она  будет  иметь
все. У меня в Девоне  прекрасное  загородное  поместье,  Пейлдаунс.  Ей  там
понравится: меловые скалы, синее море,  зеленые  долины,  исполненные  дикой
красы...
   Спенсер  осекся.  Кажется,  он  дошел  до  того,  что  говорит   стихами!
Совершенно растерял  остатки  разума!  Нет,  нужно  собраться  с  мыслями  и
объяснить глубину своих чувств коротко и остроумно.
   Спенсер снова раскрыл рот, и оттуда полилось такое...
   - Я никогда не встречал леди, подобную вашей дочери.  Она  восхитительна,
сэр! Поверить  не  могу  собственной  удаче.  Мне  так  повезло,  когда  она
бросилась на меня в Гайд-парке и сбила с лошади...
   Он снова замолчал. Опять его понесло!
   - Ах, Пейлдаунс, сэр! Она будет счастлива там. И в Лондоне тоже.  У  меня
еще  три  дома,  разбросанные  по  северному  побережью.  Она,  вне  всякого
сомнения, одобрит и их. Если  же  нет,  пусть  наказывает  управляющих,  как
пожелает, и меняет вещи по своему вкусу. Я стану  боготворить  се,  сэр,  до
последнего смертного часа.
   - Вам не стоит так волноваться, мой мальчик, -  преспокойно  заявил  лорд
Прит. - Моя Нелл способна свить гнездо везде, куда бы ни занесла се  судьба.
Ваш дом показался мне самым подходящим местом для нее.  Знаете,  теперь,  по
некотором размышлении, я вспомнил, что моя девочка кажется какой-то  странно
притихшей, когда вас нет рядом. Неужели она грустит? Флок, ты все еще здесь?
И твои уши так же остры?
   - Да, милорд, но я смотрел на вазу, что стоит посреди  стола,  соображая,
как лучше почистить все эти  завитушки  на  виноградной  лозе,  и  почти  не
прислушивался к разговору.
   - Прекрасно. Итак, ты тоже думаешь,  что  мисс  Хелен  грустит,  или  это
слишком сильное слово?
   - Она переживает так же сильно,  как  я,  милорд.  Возможно,  последовала
моему примеру - ведь я места себе не нахожу.
   - Да-да, совершенно верно. Кроме того, она невероятно рассеянна. Я  часто
видел, как она застывает на месте  и  смотрит  в  никуда.  Один  из  конюхов
прохлопал вора, укравшего несколько уздечек с конюшни. Она наказала  разиню,
но как-то вяло, без всегдашней увлеченности. И кроме того, похудела, что  ей
совсем не идет, поскольку раньше она была самим совершенством.
   - Вы правы, сэр.
   - Хм-м-м, - промямлил  лорд  Прит,  выпил  шампанского  и  загляделся  на
натюрморт, изображавший связку кроликов, свисавших  с  веревки  в  старинной
кухне. Он терпеть не мог подобных картин, украшавших почти каждую столовую в
Лондоне. Они неизменно отбивали у  него  аппетит.  -  Буду  с  вами  честен,
мальчик мой, - продолжал лорд Прит. - Она далеко не идеал, хотя вы, кажется,
совершенно не замечаете ее недостатков. Нелл - женщина самостоятельная, даже
чересчур. Кое-кто мог бы посчитать ее упорной,  а  некоторые  осмелились  бы
даже назвать упрямой. Надеюсь, я не слишком резко выразился?
   -  Наоборот,  сэр,  возможно,  вы,   как   любящий   родитель,   чересчур
снисходительны.
   - Она привыкла поступать так, как пожелает, и сильна не только физически,
но и морально. Воля у нее железная. Я как-то видел, как очередной поклонник,
имевший дерзость чем-то оскорбить мою дочь, летел из одного конца комнаты  в
другой от ее оплеухи. К счастью, он ничего себе не сломал, но неделю ходил с
подбитым глазом. У нес на все свое мнение, мальчик мой, и при этом не всегда
совпадающее со взглядами ее дорогого отца. Ее интересы весьма  разнообразны;
впрочем, вы сами это знаете. Сейчас она способна говорить только о лампе.  И
знает толк в наказаниях. Ее работники на задних лапках перед ней ходят, и не
дай Бог  не  угодить  хозяйке!  Следует  немедленная  и  неотвратимая  кара.
Признаться, они иногда молят, чтобы их приструнили, но Нелл справедлива и не
часто соглашается на такое. Она ни за что не позволит вам  вытирать  об  нее
ноги. Словом, моя маленькая Нелл - истинное наказание Господне,  совсем  как
дорогая усопшая Матильда.
   - Совершенно верно и точно подмечено, милорд, - констатировал дворецкий.
   - Спасибо, Флок.
   - А вы когда-нибудь видели  кого-то  из  ее  конюхов  в  колодках?  -  не
удержавшись, поинтересовался лорд Бичем.
   - Разумеется. Остальные жители городка берут их у  Нелл  напрокат,  когда
хотят кого-нибудь наказать. Она считается у  них  богиней  правосудия.  Жены
обожают Нелл,  потому  что  она  не  позволяет  мужьям  напиваться  в  своей
гостинице.
   - Она больше чем богиня. Гораздо больше! - воскликнул  лорд  Бичем.  -  И
должна принадлежать мне, милорд.
   - Понимаю, прекрасно вас понимаю.  Хорошо,  считайте,  что  получили  мое
разрешение. Надеюсь, вы знаете, на что идете, и вами  не  руководит  истинно
мужская похоть, которая, как известно, слепа к тем почти безумным  выходкам,
на которые бывает способна Нелл?
   - Руководит, конечно, но не совсем, и у меня хватит разума, чтобы  узнать
о ней и ее выходках все, но в  ближайшие  пятьдесят  лет.  Возможно,  я  при
случае еще раз женюсь на ней.
   - Очаровательно, мальчик мой,  очаровательно!  Шампанского,  Флок!  Новую
бутылку! А для моего будущего зятя это отвратительное  пойло  -  бренди.  Не
хотим же мы, чтобы его вырвало прямо на туфли Хелен!

Глава 21

   Джорди просыпал двадцать фунтов овса в огромную грязную  лужу  и  теперь,
страшась наказания,  тихонько  повизгивал  в  углу.  Но  Хелен  не  обращала
внимания на ужасный проступок, словно ей все  равно!  Сидит,  уставившись  в
пустоту! Собственно говоря, все это время она не переставала думать  о  том,
куда делся Спенсер и почему удрал из гостиной, захватив ломоть хлеба.
   - Мисс Хелен,  этот  глупый  болван  заслуживает  не  меньше  чем  Шестой
степени.
   Джорди вздрогнул от предвкушения и страха.
   - Что? Шестой? Не слишком ли жестоко?
   - Двадцать фунтов, мисс Хелен, и все в грязь!
   - Что ж, будь по-твоему. Шестая так Шестая. Хелен повернулась и  вошла  в
здание гостиницы. Было уже почти девять  вечера.  Луна  поднялась,  и  стало
достаточно  светло,  чтобы  те  любопытные,  кто  хотел  увидеть   процедуру
наказания, разглядели мельчайшие подробности.
   Услышав сначала вопль,  а  потом  стон  бедняги  Джорди,  Хелен  покачала
головой и вернулась в маленькую гостиную, зажгла огонь в  камине,  налила  в
чашку горячего сидра и устроилась в большом мягком кресле, глядя в пламя. Но
видела одно: как Спенсер выбегает из комнаты. Голова у нее шла  кругом.  Что
теперь делать?
   - Хелен!
   Она медленно повернулась к стоявшему в дверях Спенсеру.
   - Ты убежал и зачем-то унес хлеб.
   - Да, но теперь вернулся. А хлеб съел.
   - И что вы хотите, лорд Бичем?
   - Во дворе какой-то  голый  бедняга  стоит  на  коленях.  Руки  привязаны
веревкой, захлестнутой за нижнюю ветку огромного вяза, а Гвен его порет. Еще
три женщины дожидаются своей очереди. В руках у них длинные прутья.
   - Да. Джорди просыпал двадцать фунтов овса в грязь, а за  это  полагается
наказание Шестой степени. Гвен посчитала его самым подходящим.
   - Понятно. Теперь все ясно. Ты выйдешь за меня, Хелен?
   Хелен уронила чашку и ошеломленно хлопнула глазами,  тупо  наблюдая,  как
сидр  медленно  растекается  по  натертому  до  блеска  полу,  подбираясь  к
небольшому квадратному