убедил  меня.
Неудивительно, что  лорд  Генри  не  дал  тебе  приданого.  Это  не  его
обязанность. Он солгал насчет де Бриджпорта, чтобы отвадить от тебя  Иво
де Вереи. Разве ты не понимаешь? Ты королевская дочка, и  о  тебе  будет
заботиться король. Чертова лгунья!
   Филиппа некоторое время оторопело смотрела на  мужа,  потом  перевела
взгляд на незнакомца, который кивал ей, как деревянный болванчик.
   - Что за чушь? Я не понимаю... Лорд Генри мне не отец?
   Бернелл не успел ответить, потому что Дайнуолд взвыл:
   - У меня есть тесть, но это вовсе не то жирное создание, что хнычет у
меня в спальне!  Того  бы  я  еще  стерпел.  Ему  можно  пригрозить  или
запугать, и он сделает все, что  я  захочу.  Так  нет  же,  моим  тестем
оказался король Англии, будь он проклят!  Ты  слышишь,  Филиппа?  Король
Эдуард! Я, вор и разбойник, хоть и беден, но никому ничем не обязан и ни
перед кем не отвечаю. И вдруг заполучил тестя-короля! Ты погубила  меня!
Ты разбила мою жизнь! Ты заноза, которую надо  вырвать  из  моего  тела.
Какой подлый случай свел меня с тобой, какой дьявол так поразил мое тело
и мозги, что я захотел соблазнить тебя!
   Бернелл изумленно смотрел на Дайнуолда, слова которого показались ему
настолько нелепыми, что он сказал увещевающим тоном пастыря:
   - Но, сэр, вы станете графом, король распорядился на  этот  счет.  Вы
станете графом Сент-Эрт - первым в могущественном роду, у  вас  будет  и
земля, и власть над всем  Корнуоллом.  Король  даст  вашей  жене  щедрое
приданое. Вы сможете  отремонтировать  замок,  преумножить  свои  стада,
собирать больше урожая. Ваши земли будут  процветать  и  шириться,  ваши
люди будут жить  дольше,  ваш  священник  спасет  больше  душ.  Сент-Эрт
превратится в цветущий, изобильный...
   - Я отказываюсь от этой женщины!  -  заорал  Дайнуолд  так,  что  эхо
прокатилось под сводчатыми потолками. -  Клянусь  перед  Богом,  мне  не
нужна в жены дочь короля. Я  не  хочу  быть  связанным  ни  с  проклятым
королем, ни с его проклятой дочкой! Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Я хочу жить в моем убогом замке с разрушенными  стенами!  Я  хочу  вести
беспутную жизнь и совершать грешные поступки!  Оставьте  мне  оборванных
крестьян и старые туники! Избавьте меня  от  этого  ужасного  наказания!
Проклятие, мои люди не хотят жить дольше! Мой священник не хочет спасать
душ больше!
   Он повернулся к молчаливо стоящей жене, буркнул себе под  нос  что-то
нечленораздельное и направился к выходу.
   - Ваш отец и наш благородный король шлет вам привет, миледи, - сказал
Бернелл, пытаясь как-то разрядить обстановку. Он поднялся и взял  ее  за
руку. Филиппа была бледна и явно не понимала, что происходит.
   Роберт попытался найти  подходящие  слова,  чтобы  все  объяснить  и,
главное,  успокоить  ее.  Впрочем,  он  отлично   понимал   волнение   и
растерянность девушки: не каждый день тебе говорят, что ты дочь короля.
   - Леди Филиппа, я знаю, что эта новость ошеломила вас, но теперь  все
встало на свои места и все объяснилось. Король.., он не мог сказать  вам
раньше, но он всегда помнил о  вас,  потому  что  вы  были  его  любимой
дочерью. Он отдал вас на воспитание лорду  Генри,  но  всегда  помнил  и
заботился о вас.
   Филиппа посмотрела на Бернелла и, к его удивлению, спросила:
   - Почему король хотел, чтобы меня, девочку, научили читать и писать?
   Бернелл от неожиданности открыл рот. Кажется,  у  девушки  не  все  в
порядке с головой.
   - Видите ли, миледи, я не могу сказать с уверенностью...
   - Полагаю, у меня была мать?
   - Да, миледи. Ее звали Констанс, и  она  вышла  замуж  за  дворянина.
Король говорил мне, что она была очень молода, когда родила вас.
   Возможно, когда-нибудь вы захотите познакомиться с ней.
   - Понятно, - сказала Филиппа. Теперь по крайней мере ясно, почему  ее
не любила  леди  Мод.  Бедной  женщине  навязали  королевского  ублюдка.
Столько новостей сразу Филиппа была не в состоянии переварить, да  и  не
стремилась. Сказать по правде, все ее мысли были заняты Дайнуолдом.
   - Мой муж не хочет меня, - сказала Филиппа и огляделась. Она  увидела
старую Агнесс, Марго, Горкела, Круки и остальных  обитателей  Сент-Эрта,
которые глазели на  нее  и  дивились.  Неужели  они  будут  дразнить  ее
незаконнорожденной? Будут презирать ее или, наоборот, кланяться, пока  у
них не отнимется поясница?
   - Просто ваш муж очень смущен,  миледи.  Его  поведение  и  бездумные
слова показывают, что он, очевидно, ошарашен своим новым положением и не
может поверить выпавшей ему удаче.
   - Мой муж, - спокойно сказала Филиппа, - все понимает  правильно.  Но
он отличается от остальных мужчин. Вот почему я люблю именно его,  а  не
кого-нибудь другого. Он не дорожит властью или богатством, которого  так
жаждут многие, он никогда не искал и не желал их. Больше всего на  свете
он ценит свободу, а свобода для него  -  это  прежде  всего  возможность
делать то, что ему хочется, и чтобы никто  не  смел  вмешиваться  в  его
жизнь. Теперь все это изменилось, и причиной оказалась я. По своей  воле
он никогда не женился  бы  на  незаконнорожденной  дочери  короля,  сэр.
Предложите ему графство, деньги, власть над людьми - и он пошлет  вас  к
черту. Вы никогда не уговорите его принять  подобный  дар.  Увы,  судьба
уготовала ему неприятный сюрприз. Он женился на мне как  на  Филиппе  де
Бошам, а теперь возненавидел меня - потому что я  оказалась  королевских
кровей.
   Филиппа отвернулась и вышла из зала.
   Во внутреннем дворе она застала удивительную картину: ее бывший  отец
гонялся за Дайнуолдом, а Эдмунд пытался схватить его за края туники.
   - Мой бесценный мальчик! Мой благородный  рыцарь!  Мой  спаситель!  -
кричал лорд Генри.
   Он  наконец  поймал  Дайнуолда,  обхватил  руками  за  шею  и  звонко
расцеловал в каждую щеку.
   Филиппа содрогнулась.
   Из главного зала вышел Круки и, увидев этот спектакль, завопил, глядя
в голубое небо:

   Мой бедный господин от горя онемел,
   Рыдать готов и бел как мел,
   Принцессу в жены взял, свободу потеряв,
   Но делать нечего, теперь он королевский зять!

   Филиппа  повернулась  к  шуту  и  хорошенько  треснула  его.  Пытаясь
удержать равновесие, Круки взмахнул в воздухе руками, но это не помогло,
и он покатился по ступенькам, оглашая двор криками:
   - Меня ударила принцесса! Добрый король, спаси меня!

Глава 21

   Дайнуолд застыл на месте, стиснутый мощными  объятиями  лорда  Генри,
который заливал его тунику обильными слезами и целовал попеременно то  в
шею, то в ухо. Он так сильно  сжал  Дайнуолда,  что  тот  испугался,  не
хрустнут ли у него ребра.
   Ты прекрасный, благородный рыцарь, милорд, - захлебываясь от радости,
без конца повторял лорд Генри. - Я всегда это знал,  просто  я  думал..,
и... Да, это Бог спас и благословил  меня!  Я  больше  никогда  не  буду
противиться небесному ходу вещей, даже  если  этот  ход  запутан  и  мне
непонятен.
   - Отойдите от меня, милорд! И заберите свою дочь! Я не  хочу  ее.  Вы
только посмотрите - она бьет моих слуг!
   - Но, мой бесценный мальчик, мой дорогой господин, подожди! Она самая
желанная жена, она такая послушная...
   - Ха, послушная! Черта с два! Она королевская дочка, как же она будет
послушной!
   - Нет, она очень добрая и покорная. Я растил  ее  и  воспитывал..,  с
помощью моих слуг и священников,  которые  научили  ее  всему,  что  она
знает... Я лично наблюдал за ее уроками.
   - Не сомневаюсь, что это тоже не прошло для нее бесследно, -  буркнул
Дайнуолд и стремглав бросился к конюшне. Филиппа в растерянности подошла
к лорду Генри. Она не знала, что делать.
   Чего он так испугался? Ему даруют землю и всякие богатства. Его тесть
- король Англии! И ты послушная, Филиппа, я в этом  не  сомневаюсь..  Не
важно, что у тебя не золотые волосы, как у Плантагенетов. -  Лорд  Генри
оглядел свою бывшую дочь. - Я не понимаю  его.  Он  взвыл,  как  раненая
собака, и бросился наутек, словно его собираются убить.
   Филиппа только покачала головой, на большее у нее не было сил.  Слезы
сдавили ей горло.
   Эдмунд потянул ее за рукав:
   - Ты правда дочь короля?
   - Похоже, что да.
   Эдмунд замолчал и посмотрел на  Филиппу,  словно  пытался  разглядеть
видимые следы чудесного превращения, которое произошло с ней.
   Что, Эдмунд, ты тоже ненавидишь меня?
   - Не говори глупости, Филиппа. - Эдмунд посмотрел вслед отцу. -  Папа
всегда хвастался, что его жизнь - это его личное дело. Он  и  мне  много
раз повторял, что я должен быть тем, кем сам захочу, а  не  кем  захотят
другие. Он говорил, что не  желает,  чтобы  им  командовали.  А  еще  он
говорил, что в жизни слишком много случайностей и так  непросто  понять,
что - награда, а что - наказание.
   - Да, я словно слышу его голос. Именно так он и  считает.  -  Филиппа
снова повернулась к лорду Генри. - Меня всегда удивляло, почему я  такая
высокая. Я слышала, король тоже высокий.  Ведь  его  даже  звали  Эдуард
Длинноногий?
   Лорд Генри кивнул:
   - Послушай меня, девочка. Я делал для тебя все, что мог.
   - Я это хорошо знаю и благодарна вам, милорд. Но  для  леди  Мод  это
было нелегко. Она всегда меня ненавидела, хоть и старалась скрывать свои
чувства. По крайней мере поначалу.
   Лорд Генри попытался было разубедить Филиппу, но это было непросто  -
леди   Мод   действительно   всегда    злилась,    что    ей    навязали
незаконнорожденного ребенка короля, - и он решил не продолжать эту тему.
   Филиппа задумчиво посмотрела на своего бывшего отца:
   - Ты только что сказал, что  у  меня  волосы  не  золотистые,  как  у
Плантагенетов, а самые обычные.
   - Нет, я был не прав. В  тебе  все  необычно.  Твои  глаза,  Филиппа,
голубые, как августовское небо, - глаза Плантагенетов. Да,  -  продолжал
лорд Генри, потирая руки.
   - Да, король будет очень рад, когда увидит тебя.
   Встреча с королем - сейчас это не особо занимало ее. Все  дети  имеют
отцов. Она - всего  лишь  результат  неосмотрительности  короля,  и  вот
теперь это разрушило ее жизнь.
   - Простите меня, сэр, - сказала она. - Мне нужно решить, что делать.
   Если хотите остаться, идите в комнату Эдмунда. Если лорд-канцлер тоже
решит остаться,  пусть  ложится  спать...  -  Она  остановилась,  пожала
плечами и вышла.
   - Филиппа в отчаянии, - сказал Эдмунд старику. Только подумать, дылда
- королевская дочь! От этого спятить можно. Тогда получается, что король
Англии - его приемный дедушка?
   - Твой  отец  примчится  назад,  как  только  придет  в  себя  и  все
хорошенько обдумает.
   - Вы не знаете моего отца, - возразил Эдмунд, - а  Филиппа  знает.  -
Эдмунд оставил лорда Генри и пошел к Круки, который  все  еще  сидел  на
земле, потирая челюсть.
   - Меня ударила принцесса.  -  Лицо  Круки  светилось  от  счастья.  -
Настоящая принцесса. Она  ударила  меня  кулаком.  Меня,  глупого  осла.
Самого обычного из обычных людей и этим необычного.
   - Более того, Круки, королевская дочь собиралась снести тебе голову.
   - О, маленький хозяин, ваша приемная мать королевских кровей,  и  это
делает вас.., гм-м.., чем это вас делает?
   - Возможно, почти таким же  необычным,  как  ты,  Круки,  -  хихикнул
Эдмунд, увидел Горкела и побежал к нему.
   - Хозяйка в смятении, и хозяин тоже, - возвестил Горкел.
   - Да.
   Горкел скрипнул зубами и почесал подбородок.
   - Ты должен поговорить с хозяином. Ты его плоть и кровь. Тебя  он  не
выгонит.
   Мальчик согласился,  хорошо  понимая,  что  не  сможет  сказать  отцу
ничего, что бы заставило того передумать.
   Но Эдмунд опоздал: Дайнуолд верхом на Филбо уже выезжал из замка.

***

   Войдя в спальню, Филиппа села на кровать и сложила руки на коленях. В
этот день произошло столько событий,  что  они  не  умещались  у  нее  в
голове. Подумать  только:  слова,  всего  лишь  слова,  сказанные  этими
людьми, так  изменили  ее  жизнь!  Ее  не  особенно  занимало,  что  она
оказалась незаконнорожденной дочерью короля. Ее не трогало, что леди Мод
сделала большую часть ее жизни несчастной. Ей было наплевать на то,  что
она теперь знала, почему Вальтер так хотел жениться на ней. Можно только
предполагать, какие подарки он надеялся получить после свадьбы!
   Она думала только о муже. У нее из головы  не  выходило  его  бледное
лицо,  в  ушах  звенел  его  взбешенный  голос.  Она  заново  переживала
обвинение в предательстве, хотя, видит  Бог,  здесь  не  было  ее  вины.
Возможно, Дайнуолд рано или поздно согласится  с  этим,  но  сейчас  его
ярость так сильна, что он не разбирает, кто прав, а кто виноват.
   Если бы в этот момент в ее спальне оказался  король  Эдуард,  Филиппа
стукнула бы его так же сильно, как Круки.
   Жизнь коварна, как топкое болото. Филиппа поднялась и стала ходить по
комнате. Что делать?
   Может, Дайнуолд вернется? Конечно, вернется. Должен - потому что  ему
некуда идти и он не может бросить своего сына.
   Филиппа  знала,  что  надо  отдать  распоряжения  слугам  и   сказать
Нортберту, чтобы он позаботился о солдатах лорда-канцлера и о стражниках
лорда Генри, узнать о планах Роберта Бернелла и  лорда  Генри.  В  конце
концов долг хозяйки взял верх, и Филиппа покинула спальню.
   Лорд Генри и Роберт Бернелл пили вино Дайнуолда и дружелюбно болтали.
Оба они заявили, что останутся до утра, и оба были в  таком  возбуждении
от выпитого, что Филиппа  засомневалась,  сможет  ли  Бернелл  сохранить
вертикальное положение.
   Филиппа разыскала Марго; при виде хозяйки та  принялась  так  усердно
кланяться, что Филиппе показалось - девушка сейчас уткнется лицом в пол.
   - Прекрати  сейчас  же,  Марго.  Ведь  я  такая  же,  как  и  раньше.
Пожалуйста, не нужно... - Филиппа вдруг умолкла, невидяще  посмотрела  в
пустоту и залилась слезами.
   Чья-то маленькая рука тронула ее за плечо,  и  Филиппа  сквозь  слезы
увидела Эдмунда.
   - Отец вернется, Филиппа. Он должен вернуться. Он передумает.
   Она кивнула в ответ.
   Дайнуолд не вернулся. Ни  в  ту  ночь,  ни  после.  А  через  день  в
Сент-Эрте появился еще один гость. Он  приехал  верхом  на  великолепном
вороном скакуне и спросил  Роберта  Бернелла.  Лорд-канцлер  этим  утром
должен был уехать, но вчерашний вечер, проведенный  с  лордом  Генри  за
обильным возлиянием, вынудил его  сегодня  изменить  свои  планы,  и  он
задержался в постели - бывшей постели управляющего - почти  до  полудня.
Даже сейчас он еще был бледен.
   В  первый  момент  Филиппа  подумала,  что  это  вернулся   Дайнуолд;
убедившись,  что  ошиблась,  она  от  разочарования  готова  была  убить
незнакомца.
   Его звали Роланд де Турней. Филиппа поклонилась новому гостю, даже не
взглянув на него и не узнав, кто он такой, и молча проводила в  комнату,
где, превозмогая дурноту, у потухшего очага сидели Бернелл и лорд Генри.
   Бернелл вскочил на ноги. Его голова мгновенно прояснилась.
   - Де Турней! Что ты здесь делаешь? С королем все в порядке?  Или  ему
нужна...
   - Я здесь по приказу короля, - прервал его Роланд, делая знак  рукой,
чтобы он вновь сел. - Я обещал ему, что поеду переговорить с тобой о его
незаконнорожденной дочери. Он хочет, чтобы я посмотрел на нее.
   Теперь поднялся лорд Генри.
   - У короля уже есть зять, и это де Фортенберри, сэр!
   Роланд приподнял черную бровь:
   - Вы хотите сказать, что Филиппа уже замужем?
   - Да, и за человеком, которого ей выбрал король. Роланд рассмеялся:
   - Значит, моя поездка оказалась напрасной! Этот рыцарь  уже  завоевал
ее?
   Филиппа, слышавшая этот разговор, решительно вышла вперед:
   - Вас прислал король?
   Увидев королевскую дочь, Роланд умолк. Раньше он не  понял,  кто  она
такая, но теперь, посмотрев внимательнее, обнаружил, что девушка  похожа
на Эдуарда: такие же ясные голубые глаза и правильные  черты  лица.  Она
была красива, высока, хорошо сложена, а волосы  -  о,  густые,  вьющиеся
волосы, обрамлявшие лицо и спускающиеся  на  спину!  От  мысли,  что  он
приехал  слишком  поздно,  Роланда  на  секунду  охватило  что-то  вроде
разочарования - - но всего лишь на секунду.
   - Король и ваш многоуважаемый отец просто просил меня навестить вас.
   - Я уже замужем, - глухо  сказала  Филиппа.  -  Правда,  я  не  знаю,
считает мой муж меня своей женой или нет, потому что он  покинул  замок,
когда узнал, что мой отец - король Англии.
   Черная бровь Роланда взметнулась на целый дюйм.
   - Филиппа, незачем все  рассказывать  посторонним,  -  вмешался  лорд
Генри. - Это не его дело.
   - Почему не его? К нам прислал этого человека король. Может быть, сэр
очередной кандидат скажет, что я  ему  не  подошла,  и  тогда  следующим
претендентом на роль моего мужа станет Вильям де Бриджпорт. Как знать? -
- Повернувшись к Роберту Бернеллу, Филиппа сухо добавила:
   - Даже если мой муж расторгнет наш союз, я не хочу этого мужчину.  Вы
слышите меня? Я вообще не хочу никаких других мужчин. Вы понимаете меня,
сэр?
   - Да, миледи, я вас хорошо понимаю.
   Боже, подумал Роланд, глядя на молодую женщину, она по уши влюблена в
де Фортенберри! Как это могло случиться?
   - Не имеет значения, понимает он это или нет, - фыркнул лорд Генри. -
Роланд де Турней, Филиппа вышла замуж за де Фортенберри до того, как они
оба узнали, кто ее настоящий отец. Теперь дело сделано, и вы  можете  со
спокойной совестью уезжать. - И лорд Генри  так  посмотрел  на  Роланда,
словно хотел вонзить ему в шею меч.
   - Не будь таким грубым, па.., милорд, - сказала Филиппа.  -  Если  он
хочет, пусть остается в Сент-Эрте. Мне все равно. У нас есть и свободные
комнаты, и вино. А если ему нужно возвращаться в Лондон, пусть расскажет
королю, что он здесь увидел и...
   Она вдруг замолчала и посмотрела на Роланда - собственно, не на него,
подумал Роланд, а куда-то сквозь него. В ее красивых глазах было столько
боли, что он вздрогнул; Филиппа внезапно  повернулась  и,  ни  слова  не
говоря, вышла.
   Чертов кретин, - буркнул лорд Генри. - Если бы он не был ее мужем,  я
бы перерезал ему глотку.
   Роланд покачал головой.
   - Вы хотите сказать, что ее муж уехал,  когда  узнал,  что  она  дочь
короля?
   - Да, именно это, - ответил лорд Генри. -Как бы я хотел размазать его
куриные мозги по стене! Роланд улыбнулся. Судьба снова уберегла его  от,
казалось бы, неминуемой беды. Он не мог понять,  почему  де  Фортенберри
так повел себя. Может, он сумасшедший? Сам он не хотел  жениться,  пусть
даже  на  дочери  короля,  совсем  по  другой  причине.   Роланд   решил
переночевать в Сент-Эрте, а утром нанести визит в Вулфитон  Грейламу  де
Моретону. Незаконнорожденная дочь Эдуарда его  больше  не  занимала.  Он
выполнил обещание, данное королю, и все разрешилось  весьма  удачно,  по
крайней мере для него. Девушка уже замужем, и ему в этой пьесе  роли  не
досталось.
   Совершенно забыв о первоначальной цели своей поездки, Роланд подробно
обсудил с канцлером и лордом Генри политическую ситуацию в  Шотландии  и
несговорчивость короля Александра  и  его  фаворитов.  Трое  мужчин,  не
смущаясь отсутствием хозяев, ели до отвала,  пили  чудесное  вино  и  до
самой ночи спорили и кричали друг на друга.
   Хозяин Сент-Эрта и в недалеком будущем граф Сент-Эрт не появлялся.  И
его отвергнутая жена тоже.

Замок Вулфитон

   - Прижми его к земле, Рольф! Хелфир, держи ему другую ногу,  он  чуть
не заехал мне в заветное место! А ты, Осберт, заломи ему руку за  спину!
Нет, не ломай! Только утихомирь его!
   Удар был так силен, что  сбил  Грейлама  с  ног.  Потирая  ушибленную
челюсть, лорд Грейлам де Моретон смотрел, как двое  его  слуг  придавили
Дайнуолда к земле, третий сел ему  на  колени,  а  четвертый  на  грудь.
Дайнуолд выл, задыхался и ловил ртом воздух, поскольку Осберт  был  веса
весьма немалого.
   Конечно, Фортенберри застал его без охраны и совершенно врасплох. Его
так называемый  друг  въехал  в  ворота  Вулфитона,  приветствуемый  его
обитателями, поскольку Дайнуолда все знали как союзника.