линные, чуткие пальцы, скользнув вниз  по  животу,  нашли  ее  и
нежно в нее углубились. Байрони попыталась увернуться  от  него,  но  он
лишь рассмеялся.
   - Ты что-то говорила о принуждении, любовь моя? Мне кажется, что твое
собственное тепло вызывает эту  восхитительную  влажность,  а  вовсе  не
жаркая погода.
   - Это ровно ничего не значит, - О?
   - С Лорел ты делал то же самое?
   - Нет. Вот уже целых десять лет, - непринужденно ответил он.
   - Я не верю! Если бы я не появилась в саду, ты бы...
   Брент прервал ее тираду, накрыв своим ртом губы Байрони.
   Она смутно поняла, что начинает отвечать на его ласки.
   Нет, не хочу! Черт бы его взял, не хочу!
   Брент увидел решимость в ее глазах и глубоко вздохнул.  Но  продолжал
гладить и ласкать ее.
   - Не противься самой себе, -  проговорил  он,  приподнялся  между  ее
раздвинутыми ногами и вошел в нее. Она была такой теплой  и  так  плотно
его обхватила,  что  он  стал  лихорадочно  искать  какую-нибудь  мысль,
способную как-то его отвлечь. Но  желание  охладила  сама  Байрони.  Она
лежала под ним застывшая и неподатливая.
   - Байрони, - прошептал он, замерев над нею, - прекрати.
   Она отвернула лицо, не сознавая, что ее бедра  поднимались  навстречу
ему. Она слышала рычание, рождавшееся где-то  глубоко  в  его  горле,  и
чувствовала напряжение могучего тела Брента. Всякие ощущения  постепенно
исчезли, она плотно сжала губы.
   У нее возникло  странное  чувство  некой  отдельности  от  него.  Оно
показалось ей отвратительным. Он лежал поверх нее во  всю  длину  своего
тела, у самого уха она слышала прерывистое дыхание  и  чувствовала,  как
громыхало его сердце.
   - Ты животное, - проговорила она. - Я не прощу тебе этого, Брент.
   Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
   - А ты  упрямая  ведьма,  Байрони.  Будь  женщины  так  же  просты  и
прямолинейны, как мужчины, я знал бы,  как  обращаться  с  вами.  Ты  же
понимаешь, что сама себя мучаешь. Ты  упряма?  Ну  и  радуйся  этому.  А
теперь, моя дорогая, извини. У меня слишком много  дел.  Разумеется,  не
столько, чтобы я упустил возможность такого очаровательного развлечения.
   Брент перекатился с нее на бок и поднялся на ноги.
   Байрони закрыла глаза.
   - Ты в полной готовности для того, чтобы ублажить между делом  Лорел,
- бесцветным голосом произнесла она.
   - Я не вызываю доверия,  -  вздохнул  Брент.  -  Знаешь,  так  многое
зависит от женщины и от ее опыта.
   Но ты этого не знаешь, разве я не прав?
   Байрони перевернулась на живот.
   Брент принялся было говорить что-то примирительное, но  подумал,  что
сначала надо поговорить с Лорел. Узнать, почему она  просила  поцеловать
ее, зная, что за ними наблюдала Байрони.

***

   - Не будьте глупцом, Брент. Я не видела вашу женушку. Дело в том, что
я очень одинока и все еще питаю к вам сильные чувства.
   - У вас, разумеется, нет никаких причин считать себя  одинокой,  -  с
иронией возразил он. - Дрю говорил, что к вам принюхиваются все  мужчины
в округе.
   - Это верно, - честно признала она,  отходя  от  Брента.  -  Но  они,
видите ли, ждут, как вы распорядитесь Уэйкхерстом.
   - И которого же из них вы готовы принять?
   - Если вы уедете отсюда, не оставив  меня  без  гроша,  полагаю,  это
будет Сэмюэль Симпсон. - Лорел чуть нахмурилась. - Правда, у  него  двое
детей от первой жены. Оба мальчики, но гораздо моложе, чем  были  вы,  -
добавила она, бросив на него взгляд темных миндалевидных глаз.
   - Ну слава Богу, - заметил Брент. -  Я  не  оставлю  вас  без  гроша,
Лорел. Делайте что хотите с Симпсоном. Кстати, Лорел, я уезжаю.  В  этом
отношении у  меня  не  было  больших  сомнений.  Ваша  игра  -  нет,  не
отрицайте, пожалуйста, - не  имела  значения.  Оказывается,  я  искренне
люблю свою жену. Похоже, теперь я ее довел почти до безумия,  но,  -  он
пожал плечами, - с Байрони не приходится скучать.

***

   Дрю был погружен в работу - он писал азалию, и это  была  кропотливая
работа, требовавшая очень  правильного  смешивания  красок  и  легчайших
касаний кистью.
   - Дрю.
   Он осторожно отступил от полотна и улыбнулся Байрони.
   - Вы уже все упаковали? - проговорила она.
   - Да. - Дрю пригладил волосы.
   - Мне будет не хватать вас.
   - А мне вас. Возможно, вам удастся уговорить моего  брата  поехать  в
Париж. Вам там очень понравилось бы, Байрони.
   Она не отвечала, и Дрю, сдвинув  брови,  смотрел,  как  она  медленно
двигалась по его мастерской, касаясь кончиками пальцев покрытой  суровым
полотном мебели.
   - В чем дело, Байрони? Или вы все  еще  думаете  о  том  смехотворном
недоразумении в саду? Брент - благородный человек, дорогая, за это я вам
ручаюсь.
   Байрони остановилась и подняла полные боли глаза на доброе лицо  Дрю.
Ей нечего было возразить. Брат не мог не  встать  на  сторону  брата.  В
конце концов мужчины всегда поддерживают друг друга. Возьми себя в руки,
дурочка!
   - Все в порядке, Дрю. Я просто хотела обменяться с вами  парой  слов.
Ваша азалия выглядит очень эффектно.
   - Благодарю вас, - отозвался Дрю, пристально глядя ей в лицо. - Лорел
очаровательная  женщина,  но  склонна  к  капризам.  Не  придавайте   ее
поступкам никакого значения.
   - Почему я  должна  следовать  вашему  совету?  -  напрямик  спросила
Байрони.
   - Не должны. - Дрю помолчал. - Скоро обед.
   Байрони не  хотелось  видеть  мужа.  И  ее  желание  исполнилось.  За
обеденным столом он не появился.
   - Один Бог знает, где он,  -  дружелюбно  заметила  Лорел,  глядя  на
Байрони. - Он, несомненно, нашел что-нибудь или  кого-нибудь  и  занялся
делами.
   Вы же знаете его, Байрони.
   - Да, - согласилась Байрони, - знаю.
   - Помолчите, Лорел, - вмешался Дрю. - Байрони, не передадите  ли  мне
кусок вон того замечательного пирога?

***

   В пять часов утра Байрони выскользнула из дома и  быстро  зашагала  к
конюшне. Поначалу она оглядывалась, а потом засмеялась над собой.  Брент
вечером так и не вернулся, а рабы еще  спали.  У  нее  не  было  никаких
причин красться потихоньку. В руках она держала  чемодан,  а  в  кармане
лежали шестьсот пятьдесят долларов, которые она взяла из  сейфа  Брента.
Она оседлала кобылу, бросила последний  долгий  взгляд  на  Уэйкхерст  и
пустила Бархатную легким галопом.
   Она не бежала от Брента, а предоставляла ему выбор. Это приведет  его
в чувство.
   Будет ли он взбешен тем, что она его, по сути, обокрала? Ну и  пусть.
Кроме денег, она взяла его золотые запонки.  Обо  всем  она  написала  в
оставленном ему письме. Байрони дала ему выбор.  Она  проглотила  комок,
подступивший к горлу. Господи, ему придется принять правильное решение.
   Двумя часами позже пароход "Новый Орлеан" изрыгнул в воздух тучу дыма
и отвалил от пристани  Начиза.  Байрони  стояла  на  палубе,  вцепившись
руками в перила. Она поймала себя на  том,  что  всматривалась  в  толпу
мужчин и женщин, собравшихся на пристани.
   Внезапно ей показалось, что  она  увидела  его,  и  сердце  буквально
подпрыгнуло. Но нет! Мысли Байрони обратились к разработанному ею плану.
Она не могла больше ждать, что он сделает или что скажет. В конце концов
Брент  вернется  в  Сан-Франциско,  по  крайней  мере  она  так  думала,
независимо от его намерений в отношении нее. А когда  это  случится,  он
найдет ее там управляющей его салуном.
   Может быть, она сменит название "Дикая  звезда"  на...  "У  Байрони".
Может быть, удастся перекупить заведение Мэгги и  назвать  его  "Бордель
Байрони".
   Она усмехнулась, рисуя в своем  воображении  себя,  вращающую  колесо
рулетки или подающую  виски,  обмениваясь  шутками  со  всеми  тамошними
мужчинами.
   "Я не хочу лишать мое  дитя,  -  говорила  она  себе,  легко  касаясь
пальцами живота, - всего того, что принадлежит ему  по  праву".  Байрони
деловито строила планы и обдумывала все более и более безумные варианты,
пока Начиз не скрылся из виду.

***

   Брент осадил лошадь перед воротами Уэйкхерста, уставший до крайности,
но чрезвычайно довольный собой. Наконец-то все пришло в движение.
   Дома его ждал скандал.

Глава 34

   Лошадь, которую Байрони наняла в конюшнях Лука Хэрмона  в  Сан-Диего,
шарахнулась от громкого женского крика.
   - Байрони! Дорогая моя девочка, какая неожиданность! Глазам не  верю!
Что ты здесь делаешь?
   Байрони спешилась, быстро привязала ее к столбу ограды и бросилась  в
объятия матери. Плача, она крепко прижимала  мать  к  себе,  засыпая  ее
вопросами. Она почувствовала, какая  она  хрупкая.  Господи,  потрясенно
думала она, ощущая под пальцами ребра матери.
   - Мама, - проговорила она сдавленным голосом, вглядываясь  в  дорогое
лицо. - Я приехала всего на несколько дней, навестить тебя.
   - Я так рада, дорогая! - Элис Девит вытерла глаза краем передника.  -
Заходи в дом, и мы поговорим, пока я готовлю обед. О Байрони, как я рада
тебя видеть!
   Байрони  осмотрелась,  идя  с  матерью  к  дому.  Маленькая   усадьба
выглядела намного лучше, чем прежде. Стены дома  были  побелены,  перила
крыльца  отремонтированы.  Около  конюшни,  громко  попискивая,   что-то
клевали не меньше дюжины цыплят.
   - Да, - тихо сказала Элис, - дом теперь выглядит лучше, не правда ли?
Деньги от твоего му.., от Айры Батлера приходят исправно каждый месяц...
   - И ваш муж не  растрачивает  их  до  копейки,  -  закончила  за  нее
Байрони, не в силах совладать с задрожавшим от гнева голосом.
   - Да, - согласилась Элис, привлекая к  себе  дочь.  -  А  где  мистер
Хаммонд?
   - Он пока в Начизе,  -  довольно  спокойно  ответила  Байрони,  -  на
Миссисипи,  управляет  плантацией.  Скоро   присоединится   ко   мне   в
Сан-Франциско.
   А если нет, я пошлю за ним наемных головорезов!
   - Мне бы хотелось с ним познакомиться. Муж хорошо к  тебе  относится?
Как он с тобой обращается?
   - Не бьет, если вы это имеете в виду.
   Элис вздохнула:
   - Твой отец пережил столько разочарований, Байрони, и, право  же,  ты
не должна...
   - Любой человек сталкивается в  жизни  с  разочарованиями,  мама.  Но
большинство не бьют других, неспособных за себя постоять.
   - Прошу тебя, Байрони...
   - Простите, мама!
   Господи, неужели ее  мать  так  и  будет  до  могилы  защищать  этого
человека?
   - А где Чарли? - резко спросила она.
   - По-моему, в Мехико. Иногда нам пишет. А чем занимается, я толком не
знаю.
   "Пишет, вероятно, когда нуждается в деньгах", - подумала Байрони,  но
ничего не сказала.
   - А ваш муж?
   - В городе. Скоро будет дома.
   Байрони стиснула натруженные руки матери.
   - Неужели у вас  недостаточно  денег,  чтобы  нанять  кого-то  вам  в
помощь?
   - Пока нет, - бодро ответила та. - Но у отца, знаешь ли, есть планы.
   - Да уж знаю, - заметила Байрони.
   "Здесь ничего не изменилось, - подумала она. - Мать ничего  не  может
себе позволить". Она уселась за кухонный столик, глядя, как мать  чистит
картофель.
   - Я беременна, - сказала Байрони.
   Элис с живостью повернулась к ней, и ее  усталые  глаза  засветились.
"Ты когда-то была красивая, - подумала Байрони  с  болью.  -  Бывает  ли
жизнь когда-нибудь справедлива?"
   - Прекрасно! О доченька, дай-ка я напою тебя чаем!  И  когда  же?  Ты
хорошо себя чувствуешь?
   Байрони рассмеялась:
   -  Чувствую  себя  отвратительно  здоровой.  Только  однажды   сильно
тошнило, во время шторма  у  берегов  Панамы,  но  тогда  все  пассажиры
перегнулись через перила. Я чувствую себя отлично, мама. Правда, переезд
сюда был утомительным из-за шторма.  Ребенку,  наверное,  около  пяти  с
половиной месяцев, - добавила она, отвечая на другой вопрос, прочитанный
в глазах матери.
   - Значит, скоро я стану бабушкой, - с удовольствием заметила Элис.  -
Чудесно! Может быть, ты останешься здесь, Байрони, до рождения ребенка?
   Байрони хотелось воскликнуть, что она не может долго  находиться  под
крышей отцовского дома, но она прикусила язык, видя возбуждение  матери,
и сказала:
   - Очень жаль, мама, но я должна вернуться в Сан-Франциско. Там  живет
мой превосходный друг, доктор Сент Моррис. Он  отлично  позаботится  обо
мне, не сомневайся. Там у меня много и других  добрых  друзей.  У  одной
женщины, ее зовут Чонси, маленькая девочка, и, я уверена, она  тоже  мне
поможет.
   - А что с Айрой? - вырвалось у Элис.
   - Они с Ирен меня не беспокоят. Держатся на почтительном  расстоянии.
Правда, - продолжала она, - судьба Айры достойна сожаления. Он  оказался
в ужасном положении, хотя,  я  полагаю,  он  сделал  все,  чтобы  спасти
репутацию свою и своей сводной сестры. Видишь ли, он любит ее.
   - Как я тебе уже сказала, деньги он присылает ежемесячно.
   - И будет присылать. Это условие нашего соглашения.
   - Так, значит, ты уедешь?
   Обе женщины обернулись на звук насмешливого голоса. На  пороге  кухни
стоял, скрестив на груди руки, Мэдисон Девит.  Он  растолстел,  отметила
Байрони, взглянув на отца, и ему не мешало бы принять ванну.
   - Уж не вышвырнул ли тебя пинком под  зад  твой  драгоценный  муж?  -
спросил отец, которого разозлило выражение  отвращения,  появившееся  на
лице Байрони.
   Она увидела, как мать в  умоляющем  жесте  подняла  руки,  и  холодно
проговорила:
   - Которого драгоценного мужа вы имеете в виду?
   - Не хами мне, девочка!
   - Мэдисон, прошу тебя...
   - Помалкивай, Элис! Что тебе здесь нужно?
   - Проведать мать.
   - Пока ты  находишься  в  моем  доме,  потаскуха  ты  этакая,  будешь
разговаривать уважительно.
   - Она беременна, Мэдисон!
   Байрони молча выдержала окинувший ее взгляд отца.
   - Чей это ребенок?
   - Право, затрудняюсь сказать, -  непринужденно  отвечала  Байрони.  -
Ведь у потаскухи бывает так много мужчин...  Придется  подождать,  чтобы
взглянуть, на кого будет похож.
   Отец Байрони зарычал, и она улыбнулась.
   - Как жаль, что он не может быть ребенком Габриеля. Вам было  бы  так
приятно иметь внука наполовину калифорнийца,  не  правда  ли?  Возможно,
даже удалось бы выбить еще какие-то деньги у его отца.
   - Байрони! - выдохнула Элис Девит.
   - Простите меня, мама, - проговорила она.  -  Если  бы  ваш  муж  был
вежлив, я готова ответить тем же.
   - Ты, видно, считаешь себя выше нас, девочка?
   - Не выше моей матери.
   - И где же теперь твой муж?
   - Я встречусь с ним в Сан-Франциско.
   Мэдисон опустил взгляд на свои руки, но Байрони заметила алчный блеск
в его глазах. Ее передернуло, прежде чем он заговорил, - так хорошо  она
понимала его мысли.
   - А не собирается ли этот парень посылать деньги твоим родителям?
   Байрони посмотрела прямо в глаза отцу:
   - Если бы я была уверена, что они достанутся маме, я посылала  бы  их
сама. Но ведь вы никогда не  давали  ей  даже  взглянуть  на  получаемые
деньги, не так ли?
   - Ты неблагодарная дочь, - проговорил Мэдисон плаксиво. -  Я  пытаюсь
изменить ход дел в пользу вашей матери.
   "Ах вот как, - подумала Байрони. -  Видно,  готовишь  какую-то  новую
хитрость".
   - Могу я помочь вам, мама? - спросила Байрони, не слушая отца.
   - Да, пожалуйста, - согласилась Элис Девит, бросив  тревожный  взгляд
на мужа.
   - Что мне делать с этой твоей лошадью? Ведь, ты  знаешь,  у  нас  нет
помощников.
   - О, я сама позабочусь о кобыле.  Я  вовсе  не  хочу  утруждать  вас,
особенно  после  всей  той  тяжелой  работы,  которую  вы  сегодня  уже,
наверное, переделали. Я вернусь через несколько минут. Вы не возражаете,
если я пристрою ее в конюшню?
   Мэдисон Девит пожал плечами, повернулся и вышел из дома.
   Как может мать, думала Байрони, снимая седло со спины лошади, терпеть
этого невыносимого человека?
   Судя по его виду, он стал еще более беспутным и неопрятным,  чем  год
назад. А мать казалась совершенно изможденной и  высохшей.  Слава  Богу,
хоть Чарли здесь нет. Она пыталась  отыскать  в  своем  сердце  хотя  бы
какое-то  чувство  к  брату,  но  ничего  подобного  не  было.  Вот   уж
действительно сын своего отца!
   Внезапно Байрони почувствовала, как шевельнулся ребенок, и  испуганно
насторожилась. Она медленно распрямилась, и на ее лице появилась широкая
улыбка.
   Она подумала, что сказала бы Мэгги, услышав, что она станет управлять
салуном Брента. "Не Брента, - молча поправила она себя. - Нашим салуном.
Он принадлежит нам троим".
   Она погладила морду лошади и весело заговорила нараспев:
   - Сюда, пожалуйста, джентльмены! Позвольте беременной леди предложить
вам рюмочку виски! А когда хорошо напьетесь и достаточно  разгорячитесь,
позвольте беременной леди указать вам дорогу в бордель!
   Возвратившись в дом, она все еще продолжала смеяться.

***

   Ночью одной на узкой кровати ей было не до смеха.
   Она проснулась  после  полуночи,  тяжело  дыша,  разбуженная  ожившей
внутри нее чувственностью.
   - Проклятый Брент Хаммонд, - прошептала она. Ей не  хватало  его.  Он
всегда присутствовал в ее подсознании, возникая всегда, когда она бывала
к этому меньше всего подготовлена. Его прекрасные глаза смотрели на нее,
а дивные руки доставляли именно такое наслаждение, которого она ждала. О
чем он думает? Что делает? Может быть, он уже на пути в Сан-Франциско?
   Примерно через неделю она въезжала верхом в Сан-Диего, узнав,  что  в
следующую пятницу отплывает нужный ей пароход.  Она  заказала  билет  до
Сан-Франциско.
   Когда она вернулась, отца дома не было. Вероятно, отправился выпивать
и играть в карты с кем-нибудь из своих закадычных друзей.  Крепко  обняв
мать, она прошептала:
   - У меня есть кое-какие деньги. Если я дам их вам, ваш муж узнает  об
этом?
   - Да, - просто ответила Элис. - Я скажу ему.
   Байрони в недоумении отступила, всматриваясь в лицо матери.
   - Почему?
   Глупый вопрос, почти сразу подумала она, а в ушах все  звучали  слова
матери об отцовских разочарованиях.
   - Поедем в Сан-Франциско вместе, - предложила Байрони.
   - Мне очень хотелось бы побывать у тебя, моя дорогая девочка, но...
   - Понимаю. Не понравится вашему мужу.
   - Я нужна ему, Байрони.
   - А как насчет того, что нужно вам?
   Мать непонимающе посмотрела  на  Байрони,  и  та  глубоко  вздохнула.
Неужели она не могла ничего для нее сделать?
   Несколькими днями позже Мэдисон Девит  не  явился  вечером  к  ужину.
Байрони обрадовалась, но Элис очень расстроилась.  Она  вздрагивала  при
каждом звуке и в смятении заламывала руки.
   "Может быть, он напился, и лошадь сбросила его в канал?"  -  подумала
Байрони. Она пыталась пристыдить себя за подобные мысли, но это у нее не
получалось.
   Отец действительно напился, но до смерти ему было  далеко.  Следующим
утром Байрони услышала перед домом его грубые крики и  тихий,  умоляющий
голос матери. Она быстро застегнула платье  и  устремилась  по  лестнице
вниз. Во дворе она на  секунду  остановилась,  скованная  охватившим  ее
холодом.
   - Ты, сука несчастная! - орал во все горло Мэдисон Девит на сжавшуюся
от страха жену.
   - Тебя ждет завтрак, Мэдисон. Иди в дом,  немного  отдохни  и  поешь.
Тебе станет лучше.
   - Какого дьявола! С чего бы это от твоей мерзкой  стряпни  мне  стало
лучше? Черт возьми, женщина, я проиграл все деньги!
   Байрони постояла с закрытыми глазами. Мучился он потому,  что  был  в
стельку пьян.
   - Прошу тебя, Мэдисон, - шептала Элис, - иди в дом, ляг и поспи.
   Байрони увидела, как он поднял руку и опустил ее  изо  всей  силы  на
плечо матери. Та зашаталась, и ее глаза наполнились слезами.
   - Лечь! С тобой? Господи! Во всем виновата эта потаскушка! Если бы ее
здесь не было, ты бы и пикнуть не посмела!
   - Я ничего не сделала, Мэдисон, правда.
   Прощу тебя...
   Он снова ударил ее, на этот раз кулаком.
   - Оставьте ее в покое, вы, подонок!
   Байрони слишком поздно поняла,  что  стояла  перед  ним  без  всякого
оружия, которое позволило бы ей защитить себя и ребенка. Она повернулась
и убежала обратно в дом.
   - - То-то же, потаскуха! - кричал он ей вслед. - Беги!  Я  все  равно
поймаю тебя и уж тогда покажу!
   Но Байрони вернулась