ец.  Но
теперь мечты о счастье разрушены. У меня ничего не  осталось.  А  ты  на
этот раз, засыпая, помни о том, что отец скоро последует  за  тобой.  Он
умрет быстро. Думаю прикончить его на Рождество. Как тебе? Нравится?  А,
остается Джон! Я еще не решила, как поступлю с ним.
   - Нет, Милли! Только не Джон. Он ничего тебе не  сделал.  Пожалуйста,
не трогай и отца.
   - Он жалок в своей слабости, - прошипела она, наклоняясь  так  низко,
что я зажмурилась. - Ну что ж, пора.
   Я задыхалась от беспомощного  страха.  Но  тут  чей-то  резкий  голос
приказал:
   - Мисс Крислок, немедленно отдайте мне это!
   Джон! Он схватил ее за руку, отобрал стакан и передал стоявшему сзади
Питеру.
   - Добро пожаловать назад, Энди, - прошептал он.
   - Ты здесь. Почему ты здесь?
   - Я все гадал, кто изображал старуху. На  Лоренса  не  похоже.  Кроме
того, я не мог понять, почему ты так долго не приходишь  в  себя.  Мы  с
Питером  решили  спрятаться  и  посмотреть,  не  придет  ли  кто.  Когда
появилась мисс Крислок, я чуть было не вышел навстречу, радуясь, что она
присмотрит за тобой. Но Питер оказался умнее.  Он  удержал  меня,  и  мы
услышали ее исповедь. Она потеряла рассудок, Энди. Ненависть свела ее  с
ума. Но теперь все кончено, и ты снова с нами, слава Создателю.
   Мисс Крислок внезапно завопила, страшно, пронзительно, словно  демон,
только что освобожденный из врат ада. Она набросилась на мужчин,  крича,
брыкаясь и размахивая руками. Но не потерявший хладнокровия Питер  отвел
кулак и ударил ее в челюсть. Мисс Крислок рухнула на  пол,  и  никто  не
предпринял попытки ее поднять.
   Джордж вылез из-под одеяла и требовательно лаял, пока Джон не  сдался
и не взял его.
   - Взгляни на свою хозяйку,  Джордж.  Наконец-то  она  снова  с  нами.
Знаешь, что я думаю? Пройдет  немало  времени,  прежде  чем  она  сумеет
побить меня в споре или на кулаках. Как по-твоему?
   Джордж взвизгнул.
   Я была так  счастлива,  что  не  могла  говорить.  Да  и  о  чем  тут
рассуждать? Я попыталась улыбнуться  своему  любимому  кузену  и  самому
дорогому человеку в мире,  человеку,  который  вывел  меня  из  тьмы  на
благословенный свет, дал свободу.
   Но проклятая пустота все еще упрямо тянула меня  назад.  Мне  удалось
выговорить всего две фразы:
   - Мне ужасно жаль... Но я еще не готова вернуться.
   - Нет-нет, не покидай меня снова, Энди.
   Но я понимала, что уход неизбежен. Все куда-то уплывало. Я  вздохнула
и закрыла глаза.
   - Бегу за доктором Баулдером, - охнул Питер. - Он с ее отцом.
   - Нет, - возразил Джон, - доктор ей ни к  чему.  Она  выздоравливает.
Смотри, как ровно дышит! Думаю, она просто спит. - Он поцеловал  меня  в
губы и добавил:
   - Потрескались и пересохли. Нужно смазать жиром.
   И я улыбнулась про себя.  Позже  я  снова  услышала  родной  голос  и
подумала, что теперь губы у меня мягкие.
   И открыла глаза. И на этот раз больше не заснула.

Глава 32

Дирфилд-Холл
Три месяца спустя

   Он приехал ко мне в Дирфилд-Холл  в  начале  марта.  Погода  все  еще
стояла зимняя, временами шел снег, окутывая болота холодным  покрывалом,
а по ночам завывали йоркширские ветры.
   Я увидела стоящего на пороге Джона, с взъерошенными ветром  волосами,
в  костюме  для  верховой  езды.  Он,  как  всегда,  выглядел  здоровым,
загоревшим и очень большим. "Слишком молодой и сильный", - вспомнила я и
улыбнулась ему.
   - Пора, - объявил он, шагнув ко мне.
   И в самом деле пора.
   Обвенчал нас местный викарий. В роли посаженого отца выступал  Питер.
Свадьба была тихой, в присутствии родственников и слуг  Дирфилд-Холла  и
Девбридж-Мэнора.
   День выдался прекрасным! Столько  смеха,  веселья!  Чудесный  пунш  в
большой чаше, собственноручно приготовленный Питером! Все  так  искренне
улыбались и желали нам счастья! Моя  сестричка  с  помощью  Амелии  даже
ухитрилась выпить украдкой бокал шампанского!
   Брачную ночь мы провели в Дирфилд-Холле.
   Никогда не забуду первых слов Джона, сказанных, как только он вошел в
спальню и увидел меня на  постели  в  белой  ночной  рубашке  с  высоким
воротом, завязанным бантами. Я судорожно прижимала к груди Джорджа, тупо
уставясь на свои босые ноги и зная, что под роскошным халатом из  синего
бархата на Джоне нет ни единой нитки.
   Не дойдя до кровати нескольких шагов, он остановился и произнес:
   - Клянусь, что буду вечно любить тебя. Ты моя жена  и  скоро  станешь
возлюбленной. И мы разделим все, что могут  делить  мужчина  и  женщина.
Молюсь о том, чтобы у нас родились дети, мальчишки и девчонки. Много.  Я
никогда не предам тебя. А ты, Джордж, иди сюда. Она не нуждается в твоей
защите.
   И Джордж покорно спрыгнул с кровати и встал перед  Джоном  на  задние
лапки, прося взять его на руки.
   Но несмотря ни на что, я боялась, просто не могла с собой  совладать.
Джон, однако, знал, что я  испытываю  в  эту  минуту,  и  между  легкими
поцелуями прошептал в мой полуоткрытый рот:
   - Не больше чем через три минуты тебе  захочется  петь  от  восторга,
смеяться и, возможно, кричать на весь дом. Я  подарю  тебе  наслаждение,
Энди, и ты окажешься на седьмом небе. Ты мне веришь?
   - Да, - кивнула я. - Безраздельно.
   Уже через две минуты я пела непристойные солдатские куплеты, а  когда
он наконец вошел в меня, я на мгновение  застыла  от  боли,  но  тут  же
заплакала от непередаваемого наслаждения.
   И в самом деле бессовестно вопила. Впрочем, как и он.

Месяц спустя
Италия, Венеция

   Джон обнял меня и, как обычно, принялся укачивать. Я так  ждала  этих
блаженных минут! И любила Венецию, ее величественные  дворцы,  каналы  с
зеленоватой  водой,  улыбчивых  гондольеров,  которые,  проплывая  мимо,
каждый день пели свои баркаролы и приветливо махали руками.
   Наступил апрель, и погода стояла такая изумительная, что даже местные
жители только и были заняты бесконечным круговоротом  вечеринок,  балов,
маскарадов, карточной игрой и, разумеется, любовью.
   К счастью, было еще слишком рано для появления неприятных запахов, от
которых становилось дурно даже закаленным мужчинам. По крайней мере  так
утверждал Джон.
   Я часами смотрела  в  невероятно  синее,  усеянное  белыми  комочками
облаков небо и гадала: идут ли здесь вообще дожди, становится ли сыро  и
холодно? Дуют ли ветры, настолько сильные, что, кажется, вот-вот  голова
оторвется?
   Нет, в апреле такого здесь  не  бывает.  Я  в  Венеции,  и  волшебное
очарование  этого  города  проникло  в  душу.  Плеск   невысоких   волн,
набегающих на древние сваи набережной Большого канала,  нес  невыразимое
утешение моему сердцу. Джордж тоже любил слушать мерный шорох  и  храпел
громче обычного, когда засыпал на балконе.
   До заката оставалось всего с полчаса. Самое  красочное  время,  когда
заходящее солнце разливается на воде жидким золотом и  становится  таким
большим,  что  кажется,  поглотит  землю.  Я  смотрела  на  ослепительно
блестевшую поверхность  канала.  Рука  невидимого  волшебника  рассыпала
мириады бриллиантовых искр. Я  слушала  песнь  гондольера,  возносившего
хвалу светилу, и едва не плакала от переполнявших чувств.
   Я чуть пошевелилась в объятиях мужа,  и  он  поцеловал  меня  в  лоб.
Джордж спал рядом на подушке, уткнувшись головой в лапы.
   - Подумать только, мы пробыли здесь уже две недели. Как время  летит,
- пробормотал Джон, покусывая мочку моего уха.
   - Да и погода так невероятно хороша, вернее, идеальна, что я  начинаю
тосковать о ледяном ветре с родных болот.
   - Когда я впервые, совсем мальчишкой,  попал  в  Венецию,  то  твердо
решил, что приеду сюда со своей женой. И поскольку привык держать слово,
мы здесь и вместе. Как?! Я уже надоел тебе?
   Он легонько сжал мою грудь.  Я  выгнула  спину,  стараясь  как  можно
полнее ощутить его прикосновение, отдаться теплу, распространившемуся до
кончиков ногтей.
   - Еще успеешь надоесть... лет через пятьдесят, - пообещала я,  припав
губами к его шее.
   - Сегодня я получил письмо от твоего отца. У него все  в  порядке.  А
предприятие по огранке алмазов процветало  даже  в  его  отсутствие.  Он
навестит нас в июне. Мисс Крислок  содержат  в  Лидсе,  у  той  женщины,
которую рекомендовал доктор Баулдер.  Что-то  вроде  сумасшедшего  дома,
только небольшого. С ней там хорошо обращаются. Она не страдает.
   Я кивнула, хотя не желала даже  думать  о  женщине,  которую  считала
второй матерью. И положила ладонь на грудь дорогого  мне  человека.  Для
меня подобные жесты все еще были внове,  и  я  не  переставала  дивиться
себе.
   - Никогда не представляла, что можно любить так сильно, -  призналась
я, целуя его сердце сквозь ткань сюртука.
   Джон рассмеялся, и по комнате словно гром раскатился.
   - Это означает, что ты полна возвышенных мыслей обо мне?
   - Ну... не совсем...
   - Значит, замышляешь насильно овладеть мной?
   - Мне ужасно нравится вон тот толстый ковер перед камином.
   Мне показалось, что он проглотил язык. Я так изменилась за  последнее
время, что довольно часто ставила его в тупик. Правда,  он  считал  себя
виновником и причиной всех перемен и так и раздувался от гордости.
   - Ты права, - согласился Джон. - Мы  одни,  и  даже  Джордж  пока  не
храпит.
   - Просто чудо.
   Джон рассмеялся и привлек меня к себе.
   - Подумать только, я смогу слышать твой смех до конца  жизни,  каждый
день. Восхитительно! Сегодня, кстати, графиня ди Марко дает бал. Ты  еще
не устала от развлечений?
   Я покачала головой:
   - Ничуть. Собираюсь надеть то ослепительное бирюзовое платье, которое
ты сам выбрал для меня. И кстати, Джон, я не хочу покидать Венецию, пока
не пойдет дождь... или не подует холодный ветер...
   - Тогда нам придется пробыть здесь до  ноября.  Джордж  взвизгнул,  и
Джон добавил:
   - Вчера он едва не свалился в канал, пытаясь выбрать самый подходящий
кустик. Но тут не слишком хороший выбор.
   Джон наклонился и поцеловал меня, на этот  раз  не  легким  дружеским
чмоканьем, а жгучим, пьянящим лобзанием, мгновенно  пробудившим  во  мне
неудержимый  голод.  Его  рука  проникла  за  корсаж,  коснулась  груди,
заставляя меня стонать от несказанного блаженства.
   - Думаю, - прошептала я в его полуоткрытый рот, - сейчас самое  время
швырнуть вас на постель, милорд.
   - Надеюсь, ты никогда не станешь требовать меньшего, Энди. Никогда, -
засмеялся Джон и, поднявшись, понес меня в спальню. Джордж величественно
последовал за нами, подняв хвост, как знамя.

Эпилог

Год спустя
Девбридж-Мэнор, Йоркшир, Англия

   Мой муж и мой пес в одну неделю стали гордыми  отцами.  На  следующий
день после  Пасхи  мисс  Беннингтон,  шотландский  терьер,  такая  милая
собачка, что невозможно было пройти мимо и не потискать ее, произвела на
свет пять маленьких комочков меха, лежавших сейчас  в  огромной  корзине
около камина в нашей спальне.
   Джордж нес круглосуточную вахту, пока  мисс  Беннингтон  корчилась  в
родовых муках, и жалобно подвизгивал несчастной при появлении очередного
щенка.  Когда  все  окончилось,  я  была  готова  поклясться,  что  мисс
Беннингтон с удовольствием бы прикончила Джорджа за его роковую  роль  в
этом деле.
   - Это прекрасный урок для меня, - сообщила я Джону.
   Пять дней спустя адская, ни с чем не сравнимая боль  подкосила  меня.
Джон, следуя примеру Джорджа, остался со мной. Помню, как повторяла, что
если он покинет меня, я заставлю Джорджа обмочить  все  новые  галстуки,
которые собственноручно сшила ему на день рождения.  Я  проклинала  его;
правда, мои ругательства не были  особенно  разнообразными,  зато  очень
громкими и выразительными.
   Я  почти  сорвала  голос  к  тому  времени,  когда  Джаррод  Франклин
Линдхерст  наконец  соизволил  осчастливить  мир  своим  появлением.   Я
услышала, как он завопил, когда доктор Баулдер шлепнул его по  маленькой
красной  заднюшке.  До  меня  донесся  довольный  голос  Джона,  похоже,
потерявшего голову от счастья. Он поцеловал меня и поблагодарил за сына.
   - Ну уж нет, это мой сын, - прошептала я. - Кто проделал за тебя  всю
работу?
   Он засмеялся и целовал меня, пока я не провалилась в глубокий сон.
   Но на следующий день, взяв на руки крохотный сверток, я подумала, что
все было не так уж плохо. Миссис Редбрист печально пояснила мне, что так
бывает со всеми женщинами. Мы быстро забываем перенесенные муки и  опять
принимаемся за свое. Да, над этим, пожалуй, стоит подумать.
   Отец приехал в Девбридж-Мэнор,  намереваясь  на  этот  раз  погостить
подольше. Меня невыносимо трогал вид этого человека, державшего на руках
своего первого внука. Когда он позвал  Джудит  полюбоваться  на  малыша,
девочка улыбнулась племяннику, но тут же подошла ко мне.
   - Как ты себя чувствуешь, Энди?
   - Прекрасно.
   - Я слышала твои крики. Какой кошмар!
   - Да, но теперь все кончено, и у нас  есть  Джаррод.  Как  по-твоему,
Джудит, на кого он похож? На меня или на Джона?
   - На своего дедушку, - отозвался вместо нее  отец.  -  Подойди  сюда,
милая, увидишь, каким был твой родитель в детстве.
   Джудит, уже освоившаяся с отцом, лукаво усмехнулась. Мы не лгали ей и
ничего не утаили. Рассказали, как все в  действительности  было.  Джудит
долго молчала. Потом подошла к отцу, задумчиво оглядела его и заметила:
   - Не можете же вы быть настолько плохи, сэр. Вы ведь отец  не  только
мне, но и Энди, а она стала мне чудесной сестрой.
   И с той поры они успели присмотреться друг к другу.
   Томас и Амелия провели с нами Пасху, но уехали за день до  того,  как
Джаррод согласился сделать нас любящими родителями. Прошлой  весной  они
переехали в Суссекс, в Денверс-Грейндж, дом родителей  Амелии,  лорда  и
леди Уэверли. Томас принял на себя  руководство  поместьем,  чтобы  лорд
Уэверли смог совершить путешествие на Ямайку. По словам леди Уэверли, он
заинтересовался вуду и решил изучить его поближе. При этом она  покачала
головой, улыбнулась своему рассеянному красавцу мужу и  сказала,  что  у
нее возражений нет. Она  давно  хотела  погреть  косточки,  а  солнце  в
Вест-Индии такое жаркое, что теперь ее желание исполнится.
   Как-то я снова вошла в музыкальную  комнату  Кэролайн  и  постояла  в
самом центре. Потом шагнула к окну  и  увидела  мужа,  беседовавшего  со
своим камердинером  Бойнтоном.  Позади  послышался  стук  захлопнувшейся
двери. Но я не  испугалась.  Ничуть.  Потом  медленно  повернулась,  но,
естественно, в комнате никого не оказалось.
   Глубокая, всепоглощающая усталость овладела мной. И вдруг стало очень
тепло, словно кто-то зажег огонь и  пламя  поднялось  до  потолка.  Ноги
подкосились, и я опустилась на пол. Давно уже  я  не  испытывала  такого
всеобъемлющего покоя.
   Я заснула, подложив ладошку под щеку.
   Когда Джон, с побелевшим от волнения лицом, наклонился надо  мной,  я
улыбнулась:
   - Кэролайн больше не страдает. Ей хорошо.
   Зло отныне  покинуло  Черную  комнату.  Лоренс  осквернял  ее  своими
преступлениями, и теперь, после его смерти, дом очистился. На  следующее
утро я приказала выкрасить стены в белый цвет, положить  на  пол  ковер,
повесить на окна белоснежные  Гардины.  Джудит  любила  приходить  сюда.
Именно она  попросила  поставить  в  комнате  прелестное  бюро  в  стиле
Людовика XV и небольшой диванчик. В углу поблескивала  арфа  ее  матери.
Скоро там появилось и фортепиано. Она объявила, что отныне Белая комната
- ее музыкальный салон. Ах, как бы гордилась Кэролайн такой дочерью!
   Перед отъездом Амелия, оглядев мой огромный  живот,  призналась,  что
тоже беременна. И нежно посмотрела при этом на Томаса. Теперь, по словам
Амелии, у нее было все. Она хозяйка в  собственном  доме,  скоро  станет
матерью... и только взгляните на Томаса!
   Она была права. Томас стал еще красивее, если это было возможно.  Вот
уже сколько  времени  его  не  одолевали  ни  простуды,  ни  спазмы,  ни
судороги, ни нервные припадки. По правде говоря,  он  казался  настоящим
богом, мускулистым, загорелым. Недаром он по рекомендации лорда  Уэверли
работал наравне с фермерами. Джон радостно улыбался, когда  видел  столь
разительно изменившегося брата.
   Мисс Крислок умерла в ноябре,  и  смерть,  вероятно,  стала  для  нее
избавлением от мук. До сих пор я терзаюсь болью при мысли о ней и о том,
что с ней стало.
   Что же до моего мужа, гордого папаши, после рождения Джаррода  он  не
переставал насвистывать, смеяться без причины  и  часто  ловил  меня  за
ширмой, осыпал поцелуями и обещал, что вечером позволит мне после  ужина
выпить рюмочку бренди.
   "Жизнь, - думала я,  глядя  на  спящего  сына,  -  поистине  сладка".
Остается лишь смаковать каждый благословенный момент.
   Я подняла глаза на входившего в спальню Джона. В руке он держал букет
прелестных весенних полураспустившихся бутонов.
   - Из оранжереи  Батерстоков,  родного  дома  нашей  мисс  Беннингтон.
Хозяева прислали цветы в знак признательности за то, что мы  познакомили
ее с Джорджем.
   За дверью требовательно залаял Джордж. Я обернулась к его  отпрыскам,
которых в эту минуту деловито облизывала мать.
   Джон впустил Джорджа, и тот быстро направился  к  корзине.  Он  занял
свой неизменный пост, бдительно охраняя  потомство.  Настоящий,  верный,
неистовый защитник, лениво виляющий хвостиком.  Я  засмеялась  и  обняла
разом и своего сына, и его нежного отца.





МИШЕНЬ

Кэтрин КОУЛТЕР
Перевод с английского Т. А. Перцовой






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Он спас маленькую девочку, за которой охотились убийцы. Теперь мишенью стал он сам. Смерть поджидает его за каждым углом, за каждой дверью. Но красавица из клана могущественных мафиози влюбилась в него без памяти. Ради любимого она готова на все. Вместе они должны найти разгадку происходящего, пока еще не поздно...

     Приношу искреннюю благодарность Алекс Макклер, за ее неоценимые консультации, которые помогли мне лучше понять механизм федеральной системы правосудия.

     Посвящается доктору Антону Погани, обладающему всеми нужными качествами: интуицией, терпением и легкой рукой.
     Предлагаю продолжить кулинарные эксперименты.

Пролог

     Он очень отчетливо видел этого человека: высокий, в темной одежде - одинокая, застывшая, почти зловещая фигура на фоне затянутого тучами серого неба. Незнакомец входил в огромное здание из гранита, уродливое и словно бы приплюснутое, пялившееся на улицу мириадами подслеповатых глаз-окон. И тут он внезапно оказался за спиной мужчины, стараясь держаться как можно ближе, чтобы не отстать. Человек шагнул в лифт, нажал кнопку девятнадцатого этажа. Но он упорно следовал за неизвестным, пока тот шагал по длинному коридору и привычным жестом открывал дверь в большой офис.
     Улыбчивая секретарша поздоровалась с ним и весело засмеялась брошенной на ходу шутке.
     Он молча наблюдал, как неизвестный поприветствовал строго одетых молодых людей, мужчину и женщину, очевидно, его подчиненных, а потом вошел в кабинет вместе с его владельцем и увидел американский флаг, массивный письменный стол с компьютером, встроенные книжные полки. Мужчина мимоходом включил компьютер, и преследователь сразу же очутился так близко, что мог бы коснуться человека и помочь ему надеть длинную черную мантию. Тихо щелкнули застежки. Мужчина открыл дверь и направился в смежный зал. Выражение лица стало серьезным, даже суровым; всякий намек на веселость мгновенно исчез. Послышался пронзительный звон, который сразу же оборвался, как только худая фигура в судейской мантии остановилась на пороге комнаты. И все окутала мертвая тишина.
     Неожиданно и стены, и обстановка начали бешено кружиться; лица расплылись; тьма с каждой секундой сгущалась все сильнее. С шумом распахнулись гигантские входные двери, и в помещение ворвались трое, вооруженные автоматами, похожими на русские "АК-47".
     Комната тотчас превратилась в ад: истерические крики умирающих, залитые кровью стены и пол. Лицо мужчины в мантии исказилось гримасой ужаса и бешенства.