обходимо. Но она так  чиста  и  невинна...  Мать
воспитала ее такой. Считая свое положение небезупречным, она учила дочь лишь
скромности и строгости, держала ее в полном  неведении  относительно  всего,
что касается... Она хотела оградить ее,  а  сделала  совершенно  беззащитной
перед жизненными проблемами.
   - Да, мистер Баджи, я согласен. Ситуация складывается вовсе не  так,  как
нам бы хотелось. Оставьте же наконец свое ухо в покое,  оно  уже  совершенно
красное!  Может  быть,  лучше  глотнете  бренди?  Нет?..  Итак,  на  чем  мы
остановились? Мы пришли к решению, что сделать это необходимо,  в  противном
случае предстоит аннулирование брака, возможно,  в  этот  самый  момент  его
сиятельство подумывает об этом; Он никак не может прийти в себя после  того,
что  случилось,  и,  несомненно,  ищет  пути  восстановить   свое   душевное
равновесие, избавиться от унижения. Ей придется решиться  на  это.  Но  мне,
прежде чем она захочет пойти к нему, надо будет внимательно присмотреться  к
его настроению.
   - И что, если его настроение будет не слишком  спокойным  и  приятным?  Я
что-то не видел его в благодушном настроении в последнее время.
   - Значит, еще рано, мистер Баджи. И ей придется  подождать.  Ведь  нельзя
допустить, чтобы она впала в шок от его издевательств.
   - Проклятый упрямец! Хотел бы я подстеречь его в темной аллее и  стукнуть
хорошенько, так, чтобы вышибить из него всю его дурацкую спесь.
   Спирс вздохнул.
   - Он еще очень молод, мистер Баджи. Молодой, сильный и гордый, и он видит
в Дукессе источник всех своих проблем.
   - Но ведь она же спасла его!
   - Да, но это ничего не меняет.  Мужчина  должен  спасать  женщину,  а  не
наоборот. Он чувствует себя крайне ущемленным.
   - Боже, неужели люди  должны  страдать  из-за  чьих-то  предрассудков?  -
сказал Баджи.
   - Да,  ведь  она  получила  свои  пятьдесят  тысяч  фунтов,  оставив  его
прозябать на каком-то  пайке.  Его,  графа  Чейза!  Она,  несмотря  на  свое
происхождение! Он всегда стремился сам опекать ее.
   - Неужели все потеряно?
   - Да нет же. Она здесь и должна выполнить задуманное. Непременно должна.
   - Боже, но ведь она так застенчива, в таком неведении. Неужели  я  должен
подсказывать ей... - Он вдруг резко поднялся со своего удобного кресла рядом
с камином. - Она должна отбросить стыд!
   -  Позволь  сказать  тебе,  что  цыпленок  с  апельсиновыми  дольками   и
террагоном был просто  великолепен!  Баджи  кивнул,  и  его  лицо  несколько
прояснилось.
   - Но, мистер Спирс, вдруг он слишком грубо обойдется с ней, что тогда?
   - Ничего, ей придется стерпеть это. Их брак должен стать настоящим.

***

   Дукессе казалось, что она сошла с ума или в нее вселился  кто-то  другой.
Где  ее  чистота,  спокойное,   невозмутимое   состояние?   Она   помедлила,
прислушиваясь у закрытой двери, но не уловила ничего.
   Часы пробили полночь. Боже милостивый, как только она могла  решиться  на
такой безумный шаг! Теперь ее пронзил страх, но отступать нельзя, надо найти
в себе силы. А если он спит? Что она станет делать тогда?  Ведь  это  должен
сделать он. Очень осторожно она  нажала  латунную  ручку.  Хорошо  смазанная
дверь бесшумно открылась. В комнате было  тепло,  огонь  еще  не  догорел  в
камине. Она чувствовала пушистый ворс ковра под своими босыми ногами.  Везде
валялась его одежда. Шпага, вместе с перевязью, лежала на стуле.  У  постели
валялся один сапог. Черный плащ, брошенный на полу, казался страшной летучей
мышью, расправившей свои крылья в полете.
   Она остановилась перед широкой постелью, безмолвно созерцая его. Он спал,
лежа на спине, закинув за голову руку. Его прикрывала  лишь  простыня,  едва
доходившая до пояса.
   Марк казался очень большим и сильным, его мускулистая грудь была  покрыта
густыми черными волосами. Дукесса,  подумав,  что  он  и  без  формы  хорош,
улыбнулась своим мыслям. Она  заметила  синие  с  желтым  подтеки  на  месте
сломанных ребер, переживая за боль, которую он должен был испытывать.
   Но что же дальше? Она вспомнила о книге, которую Баджи вручил ей,  отводя
глаза в сторону, сегодня в полдень.
   - Возможно, это поможет тебе, Дукесса. Здесь есть.., э.., рисунки.
   - Рисунки, Баджи?
   - Да. Мама когда-нибудь говорила тебе о том, что случается между мужчиной
и женщиной?
   Она отрицательно покачала головой.
   - Тогда полистай эту книгу,  Дукесса,  здесь  ты  найдешь  ответ  на  все
вопросы.
   Несомненно,  Марк  выглядел  гораздо   привлекательнее,   чем   все   эти
отвратительные фигуры на рисунках. Она с опаской прикоснулась к его разбитой
скуле с еще не рассосавшимся синяком. Затем переместила руку к его  груди...
Он вдруг пошевелился, поворачиваясь на бок, но тут  же  снова  откинулся  на
спину. Его рука оказалась теперь внизу живота.
   Что ей делать?
   Книга явно не поможет в той ситуации, в которой она оказалась.
   Внезапно Марк открыл глаза и уставился на нее, ничего не понимая.  Взгляд
его был туманным из-за сна, но голос прозвучал довольно резко:
   - Нет, это более чем странно, ты - в моей спальне. Неужели  ты  унизилась
до уровня простых смертных? Что ты хочешь от меня, Дукесса?
   - Тебя, - ответила она. - Я хочу тебя, Марк. Он ничего не  ответил,  лишь
улыбнулся и снова закрыл глаза. Его дыхание казалось таким  глубоким,  будто
он вовсе не просыпался и не произносил никаких слов. Но она же отвечала ему,
ее собственные слова до сих пор отдавались эхом в  голове.  Некоторое  время
она смотрела на него в нерешительности, потом поднесла руку к  вырезу  своей
ночной сорочки и дернула за стягивавшую его ленту. Сорочка скользнула  вниз.
"Моя сорочка, - подумала она, - я сняла ее". Теперь она стояла рядом  с  его
постелью обнаженная.
   Наклонившись, она коснулась его губ своими.
   - Марк, - сказала она, - пожалуйста, проснись.  Я  совсем  не  знаю,  что
делать... Я понимаю, что должно случиться, но не знаю, как.., пожалуйста, не
спи, Марк.
   Улыбнувшись сквозь сон, он не то нежно, не то шутливо пробормотал:
   - Ах, Лизетт, неужели ты не можешь дать мне немного поспать? До  чего  же
ты ненасытная!
   Он сжал  руками  ее  грудь.  У  нее  мгновенно  перехватило  дыхание.  Он
продолжал ласкать ее с закрытыми глазами. Дукесса видела, что очертания  его
тела несколько изменились под легкой простыней, и понимала, что это  значит.
Вряд ли его теперь можно было считать спящим,  он  был  готов  к  тому,  что
должно было совершиться между ними.
   Но Марк считал ее своей любовницей.
   Руки его вдруг скользнули по ее животу... Еще мгновение, и  он  раздвинул
ее ноги, одновременно привлекая к себе. От его тела исходил жар. Теперь  она
оказалась на нем, не понимая, что делать дальше.
   - Что с тобой, Лизетт? Зачем ты разбудила меня, если  совсем  не  хочешь?
Или тебе лень?
   Он нашел ее рот. Первый поцелуй. Его  дыхание  казалось  таким  чистым  и
свежим, таким горячим и обжигающим! Не зная как, но она  вдруг  поняла,  что
отвечает ему. Его язык  проник  в  ее  рот  и  коснулся  языка.  Она  слегка
отпрянула от неожиданности, но он вновь завладел ее  губами.  Вдруг  Дукесса
ощутила его пальцы внутри себя. Он легко проник в  ее  плоть.  Новые  острые
ощущения захлестнули ее, По телу разлилась  истома.  Она  не  в  силах  была
оттолкнуть его. Теперь каждая клеточка ее существа отвечала на его ласки...
   Время перестало существовать, как вдруг неожиданно боль, тянущая,  где-то
внутри возникшая, вернула ее к действительности. Марк был в  ней.  Он  вошел
резко, почти грубо. Его дыхание становилось все более тяжелым и прерывистым,
пальцы впивались в ее бедра... Несколько раз он изо всех сил прижимал  ее  к
себе, так, что резкие движения, которыми он входил в нее, отдавались болью в
животе. Дукесса молила Бога, чтобы все скорее закончилось. Слезы  бежали  из
ее глаз по щекам, стекались к губам, и она чувствовала их соленый вкус.  Его
грудь тяжело вздымалась и опускалась... Наконец она почувствовала, что  Марк
движется в ней мягче, и спокойнее... Он откинулся на подушки.  Еще  какое-то
время Марк был внутри ее. Она чувствовала, как его горячее семя  разливается
в ней.
   Внезапно он открыл глаза:
   - Дукесса? Мой Бог, неужели это ты? Притворялась Лизетт  все  это  время.
Зачем ты здесь? Этого не должно было случиться.
   Она почувствовала, как он вышел из нее. Слегка помедлив, она соскользнула
с него и встала рядом с постелью. Ее ноги, раздвинутые  все  это  время  его
бедрами, дрожали от напряжения. Дукесса стояла,  уставившись  на  его  нагое
тело. На его животе виднелись темные пятна -  ее  девственная  кровь.  Придя
вдруг в себя, она подхватила простыню и накрыла его до пояса,  затем,  молча
накинув ночную  сорочку,  кинулась  в  свою  комнату.  Дрожь  не  унималась.
Закутавшись в одеяло, она  старалась  погрузиться  в  сон,  который  мог  бы
принести успокоение.
   Но и во сне ее мучили ужасные образы, фантомы без лиц.  Кто-то  страшный,
казалось, снова проникал в нее. Она ощущала  жар  и  непонятную  тяжесть  на
теле. Кто-то крепко сжимал ее в объятиях. Стало трудно дышать, и, вскрикнув,
она проснулась.
   Это был Марк, а никакой не фангом из сна. Он пришел к ней сам.
   - Марк, - выбрав момент, прошептала она, нежно, прикасаясь к нему  своими
губами. - Я не Лизетт, я вовсе не твоя любовница.
   - Я знаю, - ответил он, сжимая ее грудь и  закрывая  рот  продолжительным
поцелуем.  Его  проникновения  в  нее  становились  все  более   резкими   и
настойчивыми. Особой боли теперь она не  чувствовала,  возможно,  из-за  той
влаги, что еще продолжала наполнять ее. Он  все  крепче  сжимал  ее,  и  она
боялась уже знакомых грубых толчков в своем теле.  Дыхание  его  становилось
все более прерывистым...
   - Пожалуйста, Марк, не надо, не теперь... Но он не слышал ее или не хотел
слышать.
   - Нет, Марк, пожалуйста, перестань, не надо, Марк!
   - Этого и надо было ожидать от  тебя,  -  сказал  он  резким  прерывистым
голосом.
   ...Какой-то  момент  он  продолжал  оставаться  в  ее   теле   совершенно
неподвижным. Дукесса, замерев, ждала, что он еще скажет. Но Марк молча встал
с постели, зажег подсвечник и теперь стоял рядом, уставившись на нее  сверху
вниз.
   От этого открытого, изучающего взгляда ей стало не по себе.
   - Зачем ты пришел?
   - Почему бы и нет? - ответил он, пожимая плечами. - Разве я не джентльмен
и не обязан вернуть долг вежливости даме, почтившей меня своим благосклонным
вниманием?
   Она поспешно натянула на себя покрывало.
   - Не слишком ли поздно? Я уже видел  и  чувствовал  твое  тело,  Дукесса.
Неужели ты думаешь, что я никогда раньше не видел женщины? Или мнишь, что  в
тебе есть нечто особенное? Ты всего лишь женщина, и ничего больше,  Дукесса!
- Он спокойно стоял перед ней совершенно нагой. - Правда, когда я видел тебя
в  первый  раз,  в  комнате  было  несколько  темновато.  Однако   я   успел
почувствовать достаточно, чтобы.., ладно, я вовсе не хочу казаться грубым.
   Его слова ноющей болью отозвались в ее сердце. Надо собраться с мыслями и
найти какую-то защиту от его слов. Дукесса понимала, что ее молчание вызовет
лишь новую волну раздражения в нем и следующий  поток  оскорблений.  По  его
лицу было видно, что он не собирается уходить.
   - Итак, наш брак состоялся, Марк. Теперь у тебя уже нет обратного пути  -
я выполнила свой план.
   - Я лишь принимал тебя за Лизетт. Если бы я сразу понял, что это ты... Но
согласись, Дукесса,  вопреки  своей  чопорности  ты  хотела,  жаждала  новых
неизвестных  ощущений.  А  я  всего  лишь  мужчина  и  принял  то,  что  мне
предложили.
   - Все это не важно. Мне необходимо было лишь одно  -  теперь  ты  спасен,
Марк, спасен от самого себя, от своего гнева, который.., одним словом, ты не
сможешь теперь аннулировать наш брак!
   - Ах, вот в чем дело! Да, я думал об этом, но решил,  что  это  вовсе  не
выход из  моего  запутанного  положения.  Бог  мой,  Дукесса,  ты  вытерпела
такое.., разумеется, лишь ради благородной  цели.  И  я  сам  помог  тебе  с
Лизетт. - Он рассмеялся. - А она неплохо поработала  на  тебя,  а,  Дукесса?
Если бы я не проснулся, желая ее снова, то до самого утра так бы и не понял,
с кем нахожусь в постели. Но я захотел ее и увидел твою девственную кровь на
себе и простынях. Такого неудобства я не испытывал с Лизетт. Не  беспокойся,
я не собираюсь аннулировать наш брак.
   - Марк! - воскликнула она, протягивая  к  нему  руки.  Он  упрямо  качнул
головой.
   - Я не настолько глуп, чтобы упустить  счастливый  поворот  судьбы  всего
лишь в отместку тебе.
   - Но судя по твоему виду.., всем казалось, что ты... Он зло усмехнулся.
   - Я был зол, вне себя - только и всего! Теперь  довольно.  Мы  состоим  в
законном браке. Но  не  заблуждайся,  Дукесса.  У  этого  проклятого  идиота
Тревора еще есть шанс стать наследником. Не надейся, что  твоя  кровь  будет
течь в следующих  Чейзах.  Если  у  меня  и  будут  когда-нибудь  дети,  они
останутся бастардами, такими, как была ты. Только  в  отличие  от  тебя  они
будут лишены блестящей перспективы. Пусть род Чейзов выродится окончательно.
Мы не будем аннулировать наш брак, Дукесса, ты можешь  не  готовить  себя  к
новым жертвоприношениям, их  не  потребуется.  Ведь  я  смог  даже  вторично
заставить себя овладеть тобой. Что ж, радуйся, у тебя есть свой мужчина. Я -
твой муж.
   - Ты - мой муж? - недоверчиво спросила она, ненавидя себя  за  надежду  и
мольбу, прозвучавшие в голосе. Она была уверена, что Марк не замедлит тут же
швырнуть ее об острые скалы.
   - Я сам весьма туманно представляю функции мужа! Совместные завтраки,  за
которыми я должен быть подчеркнуто вежлив? Посещение вашей спальни время  от
времени? - Он явно издевался. - Ах, Дукесса, первый раз, когда я думал,  что
нахожусь с Лизетт,  оставил  у  меня  чувство  удовольствия  и  наслаждения,
которое мне захотелось повторить, хотя я уже понял, что это ты. Я решился на
этот эксперимент, желая узнать, насколько ты холодна.
   - Я вовсе не холодна...
   - Ты, Дукесса, - заявил он резким тоном, - ненавидишь мои  прикосновения.
Не смей отрицать это! Мне было трудно остановиться, но я сделал это,  потому
что  ты  не  переставала  канючить:  "...  Перестань,  Марк,  нет,   оставь,
пожалуйста".  Я  хотел  забыться,  думая  о  Лизетт,  вспоминая,   как   она
вскрикивает  и  прижимается  ко  мне,  покрывая  поцелуями,  лаская  руками,
извиваясь подо мной.
   Она устало прикрыла глаза.
   - Ты с ума сошел, если думаешь, что мне ненавистны твои прикосновения. Ты
просто разбудил меня и сделал больно..,  снова,  я  еще  в  себя  не  успела
прийти. Это вовсе  не  значит,  что  я  холодна.  Со  мной  не  каждый  день
происходит такое, я лишь боялась и.., не понимала...
   - Тогда я скажу так, чтобы тебе было лучше понятно, Дукесса. Ты вторглась
в мою жизнь, изменила ее ход, и я не могу вышвырнуть тебя из нее, но не хочу
и принимать. Отправляйся в Лондон, Дукесса! Ты ни в ком не нуждаешься,  ведь
тебе достаточно хорошо одной, без всякого мужа. Ты  слишком  самодовольна  и
независима. Можешь не думать о любви. От нашего союза  не  будет  потомства,
как я уже сказал. Никогда больше я не прикоснусь к тебе. Можешь наслаждаться
в Лондоне всеми  преимуществами  своего  высокого  положения.  Тебя  обязаны
принять в избранный круг... А теперь я хочу  знать,  куда  ты  отослала  мою
Лизетт?
   Дукесса ощутила себя раздавленной и побежденной. Ее надежды рушились.
   - Не очень далеко. На рю Рояль живет много влиятельных людей,  весь  цвет
Парижа. Я дала ей десять тысяч франков, Марк.
   - Ты говорила с Лизетт? Она кивнула.
   - Что ты сказала ей? Отвечай! Неужели поведала о моем позоре?
   - Да, мне пришлось сказать ей правду. Я боялась, что ты  аннулируешь  наш
брак, и должна была воспрепятствовать этому. Она поняла,  что  я  хочу  лишь
добра тебе, и согласилась помочь.
   - И ни малейшей искры ревности?
   - Мне было не до этого.
   - Понятно. Заметила ты хотя бы, какая у нее великолепная грудь, насколько
она роскошнее твоей?
   - Да, - сказала она, закрывая глаза.
   - И тебя даже сейчас, после всего, что было между нами,  не  трогает  мое
отношение к ней. Не представляешь, какое я получаю удовольствие от ее  тела!
Ты снова молчишь.  Твое  благородство  выше  моего  понимания.  Полагаю,  ты
заплатила за ее новую квартиру?!
   - Да, и она находится теперь в номере сорок семь по рю Рояль.
   - Спасибо, Дукесса. Сейчас уже слишком  поздно  или,  может  быть,  рано,
чтобы идти к ней, поэтому я отправляюсь обратно к себе в постель.  Спокойной
ночи, благодарю тебя за этот занятный эпизод.
   - Он уже  завершен,  можешь  больше  не  паясничать,  Марк.  Он  даже  не
обернулся. Она смотрела, как он уходит нагим из ее  комнаты,  чувствуя  весь
гнев, который он излучал. Она  всегда  улавливала  его  состояние,  с  самой
первой их встречи, когда он был еще четырнадцатилетним нахальным мальчишкой,
а она - девятилетним бастардом.

***

   Утром ее разбудил Баджи вместо Мэгги, принеся легкий завтрак в постель.
   - Может быть, подать немного масла или  меда  к  булочкам?  Она  покачала
головой:
   - Не надо, все прекрасно, Баджи. Булочки великолепны. Ты сам их пек?
   Баджи не счел нужным отвечать на этот вопрос.
   - Его сиятельство уже ушел. Спирс сказал, что, зайдя  утром,  застал  его
уже натягивающим  сапоги.  Мистер  Спирс  говорит,  что  он  выглядел  очень
спокойным. Это было так странно, что он даже не решился ни  о  чем  спросить
его. На вопрос, когда он вернется, Марк удивленно сказал: "Я разве поселился
здесь? Почему я должен возвращаться сюда?" - Губы Баджи сложились  в  прямую
тонкую линию.
   - Пожалуйста, Баджи, договаривай  до  конца!  Вряд  ли  его  слова  могут
смутить или удивить меня. Я уже совершенно приспособилась к  его  угрозам  и
оскорблениям.
   - Он сказал, что знает теперь, куда ты упрятала его любовницу, и надеется
неплохо провести с ней время. Дукесса откусила еще немного от булочки.
   - Может быть, прислать тебе Мэгги? Я слышал, как  она  мурлычет  песенки,
когда проходил мимо ее двери. Ее волосы сегодня краснее обычного, если  это,
конечно, возможно. Разве она не забавное создание?  Ты  ведь  любишь  с  ней
поболтать...
   - Да, -  ответила  Дукесса.  -  Ей  удается  развлечь  меня.  Ах,  Баджи,
пожалуйста, скажи ей, что не позже полудня  мы  должны  отправиться  в  порт
Кале.
   Он уставился на нее с открытым ртом, который закрыл потом не  без  труда.
Спустя десять минут он сообщил Спирсу, рядом с которым стояла Мэгги:
   - Все кончено! Ваш господин и моя госпожа  окончательно  рассорились.  Мы
возвращаемся в Лондон. Я сообщу наш новый адрес как только мы устроимся.
   - Разве вы остановитесь не как обычно, в городском доме Уиндемов?
   Баджи пожал плечами.
   - Понятия не имею, Спирс. Она не сказала ничего определенного. Но  скорее
всего, там, хотя она и  просила  меня  продлить  аренду  "Милого  Крошки"  в
Смардене. Я уверен  только  в  одном:  сейчас  она  ни  за  что  не  захочет
останавливаться в Чейзе.
   - Спасибо за прекрасное известие, - недовольно буркнула Мэгги.
   Баджи усмехнулся, взглянув на нее.
   - Не переживай, тебе понравится лондонский дом Уиндемов. Он  находится  в
самом центре  и  окружен  различными  увеселительными  заведениями,  где  ты
сможешь найти себе нового пехотинца.
   - Надеюсь, мистер Баджи, - сказала она, принимая нарочито скромный вид. -
Но честно говоря, мне не по вкусу идея с  новым  пехотинцем  и  вообще  весь
переезд.
   Мистер Спирс,  не  обращая  внимания  на  ее  ужимки,  сказал  строгим  и
серьезным тоном:
   - Я сообщу вам сразу, как только  пойму,  что  здесь  будет  происходить,
мистер Баджи.
   - Его сиятельство - настоящий грубиян, мистер Спирс, - сказала Мэгги.
   - Да, Мэгги, пожалуй. Ничего, я позабочусь  о  нем,  а  там  посмотрим...
Счастливого пути  вам,  мистер  Баджи  и  мисс  Мэгги.  Мистер  Баджи,  я  с
нетерпением буду ждать новой возможности