м,  какой
интересной могла быть жизнь. Неужели прошло всего шесть месяцев  с  того
момента, когда она покинула  дом  Айды,  дорогой,  хлопотливой  тетушки,
приютившей ее и отдавшей свою любовь? И не подпускавшей  к  ней  никаких
мужчин.
   Она на мгновение задумалась: не считала ли старая дева тетя Аида всех
мужчин подобными своему зятю?
   Не то чтобы она говорила  что-то  плохое  о  Мэдисоне  Девите  или  о
каком-нибудь другом мужчине. Она никогда не говорила и ничего  хорошего.
Байрони постаралась снова сосредоточить блуждавшее внимание на Габриеле,
который теперь говорил о своей матери.
   Донья Карлота, улыбчивая, веселая женщина, пухлая и любящая,  обожала
разыгрывать отца Габриеля. Его жизнерадостные братья  выполняли  тяжелую
работу на ранчо Лос-Пинос, а младшая  сестра  Бланка  была  болезненной,
избалованной красивой девочкой.
   Габриель рассказывал о  прошедших  рождественских  праздниках,  когда
Байрони внезапно вскочила.
   - О Боже! Скоро стемнеет. Мой отец.., я  должна  ехать,  Габриель.  -
Байрони сотрясала дрожь.
   - Я провожу вас до дома, Байрони, - предложил  Габриель,  помогая  ей
подняться в седло.
   - Нет.
   Она почувствовала, как по телу потекли струйки пота от страха.
   - Ну разумеется, провожу, - спокойно проговорил он и остановил своего
жеребца рядом с ее кобылой.
   Она уедет от него до того, как  они  приблизятся  к  дому.  В  голове
Байрони крутились мысли о том, что она  солжет,  если  их  увидит  отец.
Заметив вдалеке огни, она ударила каблуками в бока Колючки.
   - До свидания, Габриель! - крикнула она и обернулась, чтобы  помахать
ему рукой.
   - Осторожно!
   Предостережение дошло до ее сознания лишь после того, как ее выбил из
седла сук дерева, на который она наткнулась оглянувшись.  Байрони  упала
на спину и несколько мгновений не могла дышать.  Спрыгнувший  с  жеребца
Габриель опустился рядом с нею на колени.
   - Все в порядке, - выдохнула она. - Получилось так глупо...
   - Уверены, что все в порядке? - переспросил он и обхватил ее  руками,
помогая подняться на ноги.
   - Да, да, - торопливо подтвердила она, высвобождаясь из рук Габриеля.
- Я должна ехать домой.
   - Querida , позвольте мне помочь вам.
   Она не расслышала его  ласкового  обращения,  зато  увидела  стоявших
перед домом брата с отцом, попыхивавших сигарами.
   - Пожалуйста, уезжайте, - сказала  она  Габриелю,  взявшись  за  луку
седла.
   - Хорошо, - отозвался он. - Скоро увидимся, Байрони. он развернулся и
уехал, пустив лошадь галопом.
   Байрони глубоко вздохнула и направила Колючку  к  небольшой  конюшне.
Она нехотя слезла с  лошади  и  занялась  успокаивающим  нервы  делом  -
чисткой кобылы. Она почти закончила, когда увидела в узком проеме  двери
конюшни отца.
   - Стало  быть,  -  чеканно  заговорил  он,  растягивая  слова,  -  ты
окончательно решила оставить своего любовника, а, девочка?
   Она уставилась на отца, не понимая смысла его слов.
   - Богатого смазливого Габриеля де Неве, - добавил он и сплюнул в кучу
старой соломы.
   - Он просто приятель, - возразила она, чувствуя, как быстрее забилось
сердце, подгоняемое страхом. - Всего лишь приятель. Я встретилась с  ним
три месяца назад в Сан-Диего.
   - И этот красавчик по-приятельски рвет на тебе рубашку,  дочка?  Тебе
так нравится лежать на спине?
   Она взглянула на разорванную у плеча рубашку.
   - Я упала с лошади, только и всего. Наткнулась на  толстую  ветку,  и
она сбила меня на землю.
   - Не лги! Ты мерзкая потаскушка! Я заставлю тебя жалеть о том, что...
   - Я жалею о том, что вы мой отец! - выкрикнула  она  ему  в  лицо.  -
Боже, как я вас ненавижу! У вас грязный ум...
   Он рванулся к ней, но от двери послышался голос Чарли:
   - Не надо, отец. Погоди, оставь ее в покое и послушай меня.
   Байрони недоуменно заморгала. Помощь от брата?
   Поистине мир перевернулся с ног на  голову.  К  ее  удивлению,  отец,
бросив на нее взгляд, полный злобы, повернулся к сыну.
   - Выйди-ка на минутку, отец, - позвал Чарли.  -  Клянусь,  это  очень
важно.
   - А ты, девочка, - он плюнул в сторону Байрони, -  ступай  в  дом  да
подмойся! Я займусь тобою позднее!

***

   Луис, один из пастухов дона Хоакина де Неве,  сообщил  ему,  что  его
хочет видеть сеньор Девит. Дон Хоакин нахмурился и  захлопнул  гроссбух,
лежавший перед ним на письменном столе. Что понадобилось этому  нелепому
человеку? - недоумевал он. Ему пока не  случалось  в  чем-то  отказывать
Девиту, хотя он и презирал  его.  Он  поднялся  из  кресла,  высокий,  с
квадратными плечами и исполненный чувства собственного  достоинства.  Он
смотрел на Мэдисона Девита, разъяренным быком ворвавшегося в  его  тихий
кабинет.
   - Сеньор Девит, -  заговорил  он  подчеркнуто  вежливо,  -  чем  могу
служить?
   Эти заносчивые калифорнийские аристократы  всегда  сбивали  Девита  с
толку. Он ненавидел их - они постоянно заставляли его  чувствовать  свою
неполноценность, незначительность, сознавать, что он  представлял  собою
нечто такое, что им волей-неволей приходилось терпеть.
   - Я хочу поговорить с вами о вашем сыне, -  проговорил  он,  двигаясь
прямо на хозяина дома.
   - О котором из сыновей? - спросил дон Хоакин.
   Грязные, злобные слова застряли в глотке Мэдисона  Девита.  Оглядывая
великолепную дорогую мебель в кабинете, он ощутил, как  в  нем  закипают
алчность и зависть, но с трудом умерил свой тон.
   - О вашем сыне Габриеле, - уточнил Девит. - Парень испортил мою дочь.
Изнасиловал ее. И я требую возмещения, сеньор. Требую!
   Дон Хоакин не выказал ни малейших признаков волнения.
   - В самом деле? - переспросил он, с  интересом  выгнув  дугой  черную
бровь.
   - Да, он взял ее вчера. Я видел  его  с  моей  дочерью.  У  нее  была
разорвана одежда. Он опозорил ее и нашу семью.
   "Ах, Габриель, - подумал раздосадованный дон  Хоакин.  -  Этого,  мой
сын, я допустить не могу". Он и не подумал сказать Девиту о том, что сын
откровенно рассказал ему обо всем, что произошло  накануне  вечером.  Он
понимал, что обязан защитить свою семью и ее незапятнанное имя. Не  стал
он и доказывать этой жалкой твари, что его сын ни в чем  не  виноват.  В
любом случае это не привело бы ни к чему хорошему.
   - Я требую заключения брака, сеньор!
   Дон Хоакин мимоходом подумал, правда ли все те  отвратительные  вещи,
которые ему довелось слышать об этом человеке с тяжелой челюстью. Что ж,
он ничем не может помочь бедной девушке.
   - О браке не может быть и речи, сеньор Девит, -  спокойно  проговорил
он. - Утром мой сын надолго уехал к нашим родственникам в Испанию. -  Он
помолчал, понимая, что, возможно, мог бы уберечь оклеветанную девушку от
ярости отца. - Однако я согласен вручить вам компенсацию. - Он  выдвинул
ящик стола, повернул ключ в замке сейфа и отсчитал пять сотен долларов.
   Он вручил деньги Девиту. И почувствовал оцепенение, глядя на то,  как
тот, стоя перед ним, пересчитывал банкноты.
   - Этого мало, - заявил Мэдисон  Девит.  -  Речь  идет  о  чести  моей
дочери. Он испортил ее. Кто теперь захочет на ней жениться?
   - Это все, что вы можете получить, сеньор. А теперь благоволите  меня
оставить. Ваше присутствие.., угнетает.
   Как ни ругался, как ни угрожал Девит, дон Хоакин остался непреклонен,
ничего больше не сказал и лишь смотрел  на  него  с  терпеливой  скукой.
Когда тот наконец удалился, дон Хоакин глубоко вздохнул.  Пора,  подумал
он, и впрямь посадить Габриеля на корабль и отправить в Испанию. Его дед
и бабка долго не проживут, да кроме того, там куча кузенов,  с  которыми
ему не мешает повидаться. Да, ему пора увидеть мир.

Глава 2

   Брент Хаммонд вышел из тускло освещенного  салуна  Колорадо-Хауса  на
залитую  ярким  послеобеденным  солнцем  улицу.  На  лице   его   играла
самодовольная улыбка. Он только что выиграл в  покер  у  новичка  двести
долларов - всего за четыре часа и не без шулерского приема.  Собственно,
именно благодаря ему Бренту и досталась большая  часть  этих  денег.  Он
потянулся,  расправив  усталые  мускулы  и,  повернувшись,  посмотрел  в
сторону возвышавшегося вдалеке холма Пресидио, где, ему казалось,  можно
избавиться  от  раздражавших  ноздри  запахов   всевозможных   отбросов,
которыми были полны узкие, грязные  улочки,  и  вдохнуть  полной  грудью
чистого морского воздуха.
   Он  смотрел  на  бродивших  между  обшарпанными  глиняными   хижинами
непривязанных  коров,  когда  услышал  хлопки  выстрелов.  Брент  быстро
повернулся и не успел сделать и двух шагов, как на него что-то налетело,
едва не сбив с ног. Он  отшатнулся  и  закачался  на  каблуках,  пытаясь
сохранить равновесие, она же - то была женщина  -  грохнулась  задом  на
землю, к его ногам.
   Байрони вскрикнула и выпустила из рук два пакета, один из которых тут
же раскрылся и из него потекла белая струя муки.
   - Боже мой! - пробормотала Байрони. Она больно ударилась  задом,  но,
несмотря на это, не выдержала и рассмеялась. Потом с  усилием  поднялась
на колени.
   - Простите, - заговорил Брент, опускаясь на корточки. - Позвольте,  я
помогу вам.
   Она подняла взгляд на мужчину, на которого только что наткнулась, и у
нее перехватило дыхание. У него были прекрасные синие  глаза,  правильно
очерченные губы сжались в тонкую линию в попытке сдержать смех.
   - Привет, - буркнула она, не отрывая глаз от его  лица.  Его  густые,
чисто вымытые черные волосы сияли на солнце. Она заметила  шрам  на  его
щеке - белую нитку на загорелой коже - и подумала о том, где он мог  его
заработать.
   - Привет и вам, - ответил Брент. Он взял ее за  руки  ниже  локтей  и
помог встать на ноги.
   Байрони отличалась высоким ростом, но он  был  на  голову  выше.  Она
видела, как раскрылись его губы, и они оба весело расхохотались.
   - - Вам лучше выпустить меня, или ваш костюм из серого превратится  в
белый.
   Брент только теперь сообразил, что все еще  не  выпустил  ее  рук  из
своих. Он быстро разжал пальцы и отступил от девушки.
   - Простите, мэм, - повторил он.
   - Нет, вы не виноваты, -  возразила  Байрони,  принимаясь  отряхивать
юбки. - Это я зазевалась.
   - Я слышал какие-то выстрелы, - заметил Брент.
   - Ах да, - согласилась она, и ее глаза  сузились  от  плохо  скрытого
презрительного недовольства. - На  этот  раз  стреляли  в  цель  молодые
ребята, и для беспокойства нет причин.
   - Я и не беспокоюсь, просто  поинтересовался.  А  как  понимать  ваши
слова "на этот раз"?
   Она пожала плечами.
   - К сожалению, Сан-Диего  приобрел  репутацию  города,  отличающегося
жестокостью и насилием.
   Дуэли, перестрелки, да и просто поножовщина...
   Боюсь, что мы сыты всем этим по горло.
   - Он не исключение, то же самое я наблюдал в других городах, где  мне
довелось побывать.
   Она снова взглянула на Брента:
   - Я никогда раньше не видела вас в Сан-Диего.
   - Разумеется. Я приехал сюда впервые. Впрочем, завтра уезжаю.
   - Вы профессиональный игрок?
   - Да. Наверное, да.
   Она продолжала смотреть на Брента, бессознательно облизывая  кончиком
языка нижнюю губу.
   - Вам нравится то, что вы видите?
   Байрони поморгала, не очень понимая вопрос, а потом  увидела  веселые
огоньки в его глазах.
   - Да, - без обиняков ответила она.
   Этого Брент не ожидал. Он был готов к чему угодно - к тому,  что  она
смутится, упрекнет его в  неджентльменском  поведении,  -  только  не  к
этому.
   - Ну тогда позвольте мне воздать должное и вам.
   Вы - красавица, даже с мукой на носу.
   Она улыбнулась во весь рот, но  покачала  головой,  протестуя  против
преувеличенного комплимента.  Она  хорошо  знала,  как  выглядела  в  ту
минуту: собранные на затылке  в  тугой  пучок  волосы,  хлопчатобумажное
платье тускло-серого цвета, похожее на мешок из-под картофеля. Но у нее,
по-видимому, не было сил оторвать взгляд от его лица. Она не  испытывала
перед ним никакого страха. Это казалось ей странным.
   - У вас совершенно необыкновенные глаза. Простите меня, но я не  могу
от них оторваться.
   Брент выгнул черную бровь.
   - Надеюсь, они одного и того же цвета, мэм, или, может  быть,  в  них
попала мука?
   - Нет, дело не в этом. В них нет.., подлости.
   Брент нахмурился. Она не была ни навязчивой, ни  нахальной,  и  в  ее
голосе и манерах отсутствовало всякое  жеманство.  Внезапно  с  ее  лица
сошла улыбка, она грациозно нагнулась к своим пакетам и подняла их.
   - Я должна идти. Простите, что я на вас налетела.
   - Подождите! - окликнул ее Брент, но  Байрони  не  остановилась.  Она
подобрала юбки и быстро зашагала по Сан-Диего-авеню  к  площади,  где  у
ограды приткнулся старый тарантас. - Я даже  не  знаю  вашего  имени,  -
проговорил он словно самому себе.
   Она разговаривала с какой-то пожилой женщиной - вероятно, с  матерью.
Он помедлил, глядя, как она стряхивала с себя остатки муки, стоя рядом с
лошадьми. "Неважнецкие лошади", - подумал Брент. И замедлил шаг,  увидев
крепко подвыпивших троих  молодых  людей,  развязной  походкой  шагавших
посреди улицы. Средний из них засовывал в кобуру револьвер.
   - Эй, Чарли, - спросил один из юношей, - не твоя ли  это  сестра  вон
там?
   Брент вспомнил осуждающую интонацию в ее голосе, когда она  говорила,
что какие-то молодые люди упражнялись в стрельбе по  мишени.  Уж  не  на
собственного ли брата она злилась?
   - Да, Томми, - ответил  Чарли.  -  Можно  подумать,  что  ты  захотел
познакомиться с ней поближе.
   Забудь об этом, приятель.
   Брент почувствовал, как в нем закипает гнев. Он пристально  посмотрел
на  Чарли.  Между  братом  и  сестрой  было  мало  сходства.  Чарли  был
смуглолицым, с  грязно-каштановыми  волосами,  тускло-серыми  глазами  и
красным от крепкой выпивки лицом. Они стоили друг друга,  эти  парни,  -
нахалы, задиры, а может быть, и того хуже.
   - Она выглядит красоткой, - заметил третий.
   Чарли повел худыми плечами.
   - Ты готов волочиться хвостом за чем попало, одетым в юбку.
   - Она наверняка очень мило помахивает ею, - отозвался Томми.
   Ответной реплики Брент не расслышал. Да и какого  дьявола  он  вообще
этим заинтересовался?
   Устремившись дальше по улице, он остановился около какого-то старика,
сидевшего на стуле, прислоненном  к  стене  дома.  Старик  махнул  рукой
женщине, и та в ответ коротко кивнула. Приближаясь к нему,  Брент  повел
носом - от старика несло спиртом, потом и дешевым табаком.
   - Здорово, приятель, - приветствовал его старик.
   Брент в ответ кивнул и спросил:
   - Кто она, вон та девушка?
   Старик сплюнул, и Брент увидел,  как  на  расстоянии  фута  от  стула
плевок расплылся в отвратительной бурой лужице.
   - Девиты, мать с дочкой. Ее зовут Байрони.
   - Байрони, - машинально повторил Брент.
   - Да. Ее мать была влюблена в одного английского парня, по имени лорд
Байрон, какого-то дрянного поэта, как говорил мне Мэдисон. Глупое имя. А
ее отец - Мэдисон Девит. Один из моих лучших друзей, добряк. Мне за него
обидно.
   Брент по-прежнему не спускал глаз с  девушки  по  имени  Байрони.  Он
понимал, что она ему понравилась - это  само  по  себе  было  совершенно
необычно - и что ему хотелось поговорить с нею побольше.
   Действительно, ему уже давно  не  нравился  никто  из  женщин.  Была,
разумеется, Мэгги. И Лорел, когда ему было всего  восемнадцать  лет.  Он
покачал головой.
   Господи, он не вспоминал о Лорел со дня получения письма от ее  брата
Дрю, полгода назад, в Денвере.
   Дрю не упоминал о Лорел, но Брент обычно вспоминал  о  ней  именно  в
таких странных обстоятельствах, как  сегодня.  Непроизвольно  он  поднял
руку и ощупал пальцами шрам на левой щеке. "Не может быть ничего  глупее
похотливого юнца", - подумал он.
   - Так почему же вам обидно за него? - наконец спросил он старика.
   - Все дело в девушке. Бедный Мэдисон страшно ругался. Рассказал  мне,
что застал ее с любовником, одним из этих проклятых калифорнийцев.  Этот
парень не собирается на ней жениться, но его папочка дал Мэдисону денег,
чтобы откупиться. Проклятые гордецы! Мэдисон надеется, что у девчонки по
крайней мере не раздуется живот от бастарда.
   Но она так молода, подумал Брент. Вероятно, ей нет  еще  и  двадцати.
Любовник? Она не показалась ему женщиной  такого  типа...  Впрочем,  он,
наверное, ошибся. Одному Богу ведомо, сколько раз он уже ошибался.
   Она, вероятно, пыталась соблазнить отпрыска из богатой семьи. Обычное
дело. Гнусные женские штучки.
   Вы прекрасно научили  меня  всему,  -Лорел.  Он  услышал  милый  смех
Байрони Девит и увидел, как она чешет за ухом одной из лошадей.
   - Что-то не верится, - заметил Брент.
   - Все так и есть, как я говорю. Я же друг ее отца.
   Он рассказывает мне обо всем, ничего не скрывает.
   Дочка его большая гордячка, но все-таки потаскуха. - Он снова  длинно
сплюнул, угодив коричневой струей прямо в центр лужицы,  наплеванной  за
долгие часы сидения у стены.
   - Она вовсе не выглядит шлюхой.
   - Настоящая потаскушка да еще с дурацким именем,  больше  никто.  Да,
бедный Мэдисон... И немудрено, ведь девчонка воспитывалась без  отца,  в
Бостоне. Теперь ему придется искать ей мужа где-нибудь в других  местах.
Ни один уважающий себя здешний мужчина ее теперь не захочет.
   "Особенно, - подумалось Бренту, - если звонить каждому  встречному  и
поперечному о ее.., неудачах". Он увидел, как Байрони уселась в тарантас
и взяла из рук матери вожжи. На короткое  мгновение  она  подняла  глаза
прямо на него и улыбнулась.
   Потом  привычным  возгласом  послала  лошадей  вперед,  и  скоро  они
скрылись за поднявшимися из-под колес клубами пыли.
   - Вы надолго в наши края, юноша?
   - Нет. Сан-Диего для меня слишком тихий город. - "Слишком застойный и
грязный", - добавил он про себя.
   Брент  подумал  о  Сан-Франциско  и  улыбнулся.   Да,   преступления,
коррупция, алчность, все мыслимые виды пороков, но, черт побери, в  этом
городе человек чувствует себя живущим настоящей  жизнью.  Город,  полный
таких же молодых людей, как и  он,  стремящихся  создать  себе  будущее.
Дикий, неистовый, воодушевляющий - таков Сан-Франциско.  Он  обогнул  на
судне Эдварда Чамберса все побережье с задней мыслью о том, чтобы  войти
в судовую компанию своего друга. Но это было не для него. Он знал,  чего
хотел.
   - Бывали на севере, на золотых приисках?
   - Да.
   - Ну и как, удачно?
   - Довольно удачно, - ответил Брент. - До встречи. - Он прикоснулся  в
знак  прощания  к  шляпе  и  зашагал  по  улице   обратно,   в   сторону
Колорадо-Хауса.

***

   - Кто это был, Байрони?
   Байрони перевела взгляд с дороги на мать.
   - Я второпях буквально налетела на него и вся перепачкалась  в  муке.
Он очень мил, но уже завтра уезжает из Сан-Диего.
   Элис Девит сплела пальцы рук - по своей давней привычке.
   - Хорошо, что в городе не было твоего отца.
   - Почему? Вы думаете, что он мог бы погнаться  за  этим  человеком  и
потребовать у него денег за то, что он меня обесчестил? - Голос  Байрони
дрогнул от горечи и бессильного гнева.
   - Полно, дорогая, - примирительно возразила Элис, -  не  будь  такой.
Пятьсот долларов большое подспорье для твоего отца.
   - Дону Хоакину следовало послать его ко всем чертям. Бедный Габриель.
Боже, как я хотела бы быть  мужчиной!  -  Она  не  то  фыркнула,  не  то
рассмеялась. - Но тогда я была бы такой, как Чарли. Видели его? Он был с
Томми Ларкином и Джимми Тейлором.
   Ничтожные мерзавцы.  Разумеется,  ваш  муж  получил  бы  наслаждение,
увидев полупьяного Чарли разряжающим куда попало свой револьвер.
   Элис передернуло. Уже через два месяца  после  своего  возвращения  в
Сан-Диего Байрони не называла его иначе как мужем Элис.
   - И много просыпалось муки?
   - Не больше четверти мешка. Не беспокойтесь, мама.  Я  приму  все  на
себя, если он заметит.
   Как мне скрыться от него? Как бежать отсюда?
   - Я видела, как этот незнакомец разговаривал с Джебом Дониели.
   У Байрони вырвался невеселый смешок.
   - Я тоже. И теперь он считает меня