отведать вашей волшебной телятины и
копченой свиной грудинки.
   - А от меня что вы станете ждать с нетерпением, мистер Спирс?
   - Ваших очередных дерзостей и споров, мисс Мэгги, чего же еще?
   - Я рада, что они вам еще не надоели! Вы не злопамятны.

Глава 11

Лондон
Городской дом Уиндемов, Беркли-сквер
Конец июня 1814 года

   Баджи остановился в дверях  гостиной,  наблюдая  за  ней.  Она  писала  и
напевала что-то, все быстрее и быстрее. Значит, настроение ее улучшилось.
   "Слава Богу, - думал Баджи, - она была слишком молчалива  и  погружена  в
себя, слишком надломлена эти несколько недель после приезда".
   Он ожидал, когда она обратит на него  внимание,  довольный  тем,  что  ее
мысли приняли другое направление. Наконец  она  взглянула  на  него,  слегка
подпрыгнув от неожиданности, и улыбнулась.
   - Входи же, Баджи. Я сегодня немного рассеянна. Изредка это случается, но
со мной все в порядке.
   - Знаю, знаю, это значит,  что  все  тяжелое  уже  ушло  из  твоей  умной
головки.
   - Умной? Да, интересная мысль. Я продолжаю заниматься этим по инерции или
ради удовольствия? Ведь мне уже  не  надо  зарабатывать  на  арендную  плату
коттеджа, твое жалованье или на еду.
   Он вспомнил, что всегда аккуратно получал  жалованье,  даже  раньше,  чем
бывала внесена плата за "Милого Крошку". Баджи  не  нравилась  щепетильность
Дукессы, хотя он понимал, как для нее принципиален этот вопрос.
   Сглотнув подступивший к горлу комок, он сказал:
   - Я слышал новые куплеты про царя Александра и Великую  Княгиню.  Что  за
кошмарная женщина! Она вполне заслуживает  этих  песенок.  Но  меня  гораздо
больше огорчает наш принц - регент. Разумеется, он всего лишь  самодовольный
болван, но он наш английский болван и не должен брать  пример  с  российских
тиранов-феодалов, убивающих своих крестьян лишь за то, что они плохо пахнут.
   - Да, верно. Мне кажется, княгиня Екатерина превосходит его в жестокости,
грубости и разврате. - Она рассмеялась, отчего у Баджи стало теплее на душе.
- Кажется, эти три ее свойства обыгрываются в песенке?
   - Да, об этом сегодня распевают повсюду.
   - Царь просто ужасен, и он так груб с нашим регентом, постоянно заигрывая
с врагами, которые в глубине души держат его  за  обыкновенного  дурака.  Он
тоже заслуживает того, что о нем поют.
   - Да, - подтвердил Баджи, - он не должен  был  соглашаться  на  банкет  в
ратуше вместе с Великой Княгиней. Говорят, она запретила музыкантам  играть,
потому что у нее болит от музыки голова. Хотел бы я видеть все это.
   - Я тоже. Ладно,  Баджи,  мне  надо  внимательно  просмотреть  лондонскую
"Тайме" и правительственную газету.
   - Ты без конца читаешь эти газеты от корки до корки, но я  пришел,  чтобы
поговорить с тобой кое о чем другом, Дукесса.
   Она слегка наклонила голову, облокотившись на  стопку  исписанных  бумаг,
вопросительно глядя на него.
   - Это касается его сиятельства.
   - И что это? - стараясь казаться спокойной, спросила она.
   - Мистер Спирс сообщил мне, что, возможно, его сиятельство скоро прибудет
в Лондон.
   - У него возникли какие-то дела?
   - Не знаю, Спирс не сказал мне.
   - Над этим стоит поразмыслить. А что это был за  стук  во  входную  дверь
несколько минут назад? Или мне послышалось?
   - Да, стук действительно был. Пожаловал мистер Уикс. - Он как-то  странно
поклонился ей и нервно улыбнулся, отступая в сторону. -  Он  здесь  и  готов
войти...
   - Боже, мистер Уикс! Но что же случилось? Садитесь, не желаете ли чашечку
кофе или бренди?
   - Нет, нет, дорогая леди. Это.., у меня не очень хорошие новости для вас.
Прошу извинить за...
   - Пожалуйста, мистер Уикс, успокойтесь! Вы не должны так нервничать. Вряд
ли могло произойти что-то страшное. Садитесь и расскажите мне  спокойно  обо
всем.
   В волнении адвокат даже  взъерошил  волосы.  Она  ждала,  стараясь  своим
спокойствием  повлиять  на  него.  Дукесса  умела  успокаивать,  благотворно
действуя на любого, за исключением собственного мужа. Все,  чего  она  могла
добиться от него своей выдержкой, это желания убить ее.
   Наконец он справился с собой и, сделав глубокий вздох, произнес:
   - Американские Уиндемы находятся в Чейз-парке.
   - Американские Уиндемы? Но почему это случилось, мистер Уикс?
   - Это я виноват, я написал им, моя леди, никак  не  предполагая,  что  вы
сможете за это время выйти за Марка  Уиндема.  Вот  почему  они  здесь.  Они
примчались, даже не отправив мне ответного письма, не посетив предварительно
мою контору в Лондоне. Сразу явились в Чейз.
   - Действительно, очень странно. Разве они не  знают,  что  Чейз  в  любом
случае может принадлежать лишь Марку, прямому наследнику. Дядя Грант  должен
был знать это, но вы сказали, что он умер, значит, его жена...
   - Не знаю, дорогая. Мне ясно лишь одно, не  далее  как  завтра  я  должен
отправиться в Чейз и объясниться с ними. Они должны понять, что им ничего не
принадлежит, ничего! Я так виноват, Дукесса, так виноват!
   Она спокойно улыбнулась.
   - Возможно, вам и следовало подождать, мистер Уикс. Но  ведь  вы  верили,
что поступаете правильно, помня наш разговор с Марком, и не  могли  ожидать,
что.., не важно, не стоит так беспокоиться, мистер Уикс.
   - Вы так добры, меня спасает лишь то, что  здесь  нет  графа,  он  бы  не
простил меня. Но видит Бог...
   - Не важно, здесь он или нет и простил бы вас или не простил. Вы  сделали
то, что было положено сделать. Не стоит больше корить себя, мистер Уикс.
   Она поднялась, расправляя юбку.
   - Да, - сказала она скорее самой себе, чем адвокату. - Жизнь любит иногда
преподносить сюрпризы. - Она повернулась к нему, подавая руку. - Я  поеду  с
вами, мистер Уикс. Пожалуйста,  не  беспокойтесь.  Вдвоем  нам  будет  легче
выстоять перед лицом этих страшных американских Уиндемов. Не удивлюсь,  если
Марк  вскоре  объявит  имя  Вильгельмина  столь  же  отвратительным,  как  и
Джозефина.
   Марк Уиндем, восьмой граф Чейз, прибыл в Лондон в дом на Беркли-сквер  26
июня.
   Нетль принял его шляпу и плащ, держась  с  большей  почтительностью,  чем
обычно, ведь теперь Марк имел не только звонкий титул, но и тугой бумажник.
   - Ее сиятельство отбыли в Чейз вчера утром вместе с мистером У иксом. Они
взяли с собой также Баджи и свою горничную с  жуткими  красными  волосами  -
Мэгги, кажется.
   -  Понятно,  -  сказал  Марк,  поворачиваясь  к   1-пирсу,   созерцавшему
элегантную обшивку стен в холле. - Тебе придется позаботиться о нас. Вряд ли
здесь найдется кто-то, умеющий сносно готовить, ведь Баджи уехал с моей.., с
Дукессой.
   - Я уже заранее предупредил миссис Харлей, что ей придется взять на  себя
эту обязанность. Так распорядилась ее  сиятельство,  узнав,  что  вы  вскоре
прибываете. Она отлично умеет поставить  работу  в  доме,  распределить  все
обязанности.., она так внимательна, что я бы сказал, нет...
   - Договаривай, Нетль, ведь это еще не все.
   - Она так сдержанна, сэр, не допускает ни малейшей  фамильярности,  сразу
умеет осадить того, кому это случайно взбредет в голову.  Очень  строга.  Не
желаете ли пройти пока в библиотеку и пропустить стаканчик портвейна, сэр?
   Марк взял портвейн, но вместо библиотеки отправился в одну из  спален  на
втором этаже. Это была большая комната с тяжелыми темными шторами на  окнах.
Старинная мебель была заботливо покрыта воском. Он бы  не  удивился,  узнав,
что это сделано по распоряжению его жены.
   - Они выбрали удачное время, - сказал он вслух Спирсу, занимающемуся  его
вещами.
   - Удачное время трудно определить, сэр. Оно выпадает неожиданно. Судя  по
моим постоянным, наблюдениям, только так всегда и бывает, сэр.
   - Меня интересует, почему они именно сейчас решили отправиться в Чейз, да
еще с мистером У иксом?
   - Ах, милорд, я должен ознакомиться с письмом, которое мне передал Нетль.
Письмом, врученным ему перед отъездом Дукессой с тем, чтобы он  передал  его
мне, а я - вам.
   - Прекрасно, Спирс. И где это письмо, которое, вместо  того  чтобы  сразу
попасть ко мне, должно было побывать в твоих руках?
   - Оно здесь, милорд.
   - Этот сложный  маршрут  вызывает  у  меня  подозрения,  -  сказал  Марк,
вскрывая конверт. Прочитав, он выругался, а  потом  рассмеялся.  -  Отлично,
оказывается, американские кузены уже  примчались  в  Чейз  по  вине  мистера
Уикса, слепо исполнившего свои обязанности. Они примчались ровно к 16 июня и
прямиком в Чейз. Мистер Уикс с  Дукессой  отправились  объясняться  с  ними.
Вечно она лезет в мои дела.
   - Но она ваша жена, сэр. Это никакое  не  вмешательство,  а  естественная
забота жены об интересах своего мужа.
   Усмехнувшись, Марк начал стаскивать с себя одежду.
   - Я бы желал принять ванну, Спирс.
   - Будет исполнено, милорд.
   - Не понимаю, для чего им понадобилось сразу лететь в Чейз? Ведь его  они
в любом случае не могли унаследовать. Неужели мистер Уикс не предупредил  их
в своем письме об этом?
   - Это поистине удивительно, милорд.
   - Им следовало бы для начала остановиться в Лондоне  и  зайти  в  контору
мистера Уикса. Возможно, он бы поселил их на время в нашем доме в  Сассексе,
в Клэмптоне. Мне довелось однажды, еще вместе с Чарли и Марком,  провести  в
этом чудесном месте несколько приятных недель.
   - Теперь  вся  собственность  принадлежит  вам,  сэр,  включая  и  дом  в
Сассексе.
   - Я знаю.
   - Намерены вы остаться вечером дома, милорд?
   - Тебе следовало бы знать, -  сказал  Марк,  натягивая  халат,  -  что  я
собираюсь вечером в Уайт-холл. Там состоится званый ужин.
   - Я как раз пытался навести вас на эту мысль, сэр. Но оказывается,  вы  и
сами не забыли об этом. Еще я хотел бы подсказать  вашему  сиятельству,  что
неплохо бы и нам отправиться в Чейз завтра утром.
   - Вечно эти твои проклятые подсказки, Спирс! Я не собираюсь  отправляться
в Чейз. Мистер Уикс  и  сам  справится  с  этой  задачей.  Правда,  вряд  ли
присутствие Дукессы сможет оказать  ему  ценную  поддержку.  Но  ей  же  так
хотелось вмешаться! Можешь не затруднять себя  ответом.  В  любом  случае  я
встречусь с лордом Дрэкони завтра в министерстве военных дел.
   - Можно ли мне пойти распорядиться насчет вашей ванны, милорд?
   - Да, конечно. И не пытайся влиять на мои решения, Спирс. Я не  собираюсь
отправляться в Чейз из-за этого Тревора с женственной талией. Хотя, пожалуй,
мне  надо  связаться  с  мистером  Уиксом  и  сказать,  чтобы  он  не  давал
окончательный отворот Тревору и его семейке. Пусть  знают,  что  у  них  еще
остается шанс унаследовать  Чейз  после  меня...  Да,  мне  непременно  надо
переговорить с мистером Уиксом.
   - Но Дукесса ваша жена, сэр!
   - О, она уже не питает никаких надежд  и  полностью  осведомлена  о  моих
намерениях. Если у нее и появятся дети, то они будут  не  моей  крови  и  не
смогут унаследовать титул.
   Марк с удовольствием отметил негодующий взгляд Спирса и улыбнулся.  Пусть
позлится. Черт побери этого проклятого камердинера, сующего во все свой нос!
Он продолжал счастливо улыбаться до тех пор, пока двое лакеев  не  внесли  в
комнату ванну и баки с водой.
   Намыливая голову, он чувствовал излучаемое Спирсом неодобрение и  строгий
взгляд. Но это лишь забавляло его.
   Заметив, что Спирс снова собирается раскрыть рот, Марк тут же предупредил
его ледяным тоном:
   - Нет, Спирс, я не поеду в  Чейз.  Мне  нет  никакого  дела  до  Тревора,
мистера Уикса и Дукессы. Я собираюсь развлечься здесь, в Лондоне.
   - Милорд, осмелюсь заметить, не повредит ли  тяга  к  наслаждениям  вашим
текущим делам? Вам предстоит подготовиться  к  Венскому  конгрессу,  который
состоится этой осенью.
   - О, все это не очень  меня  касается,  Спирс.  Я  ведь  не  какой-нибудь
проклятый дипломат. Пусть они там и  лгут  что  хотят  и  придумывают.  Лорд
Кэстельри уже спрашивал, не хочу ли я включиться в эту работу, но я ответил,
что у меня есть дела поважнее. Разумеется, я не так ему сказал и был  с  ним
очень вежлив, но твердо дал понять, что намерен сам  располагать  собой  как
мне заблагорассудится, а в политику если и буду вмешиваться, то  лишь  когда
пожелаю. Что же касается моих обязанностей, связанных  с  лордом  Дрэкони  в
Лондоне, то намереваюсь взять у него завтра отвод, по крайней мере на время.
Мне ведь  нужно  вступить  в  права  владения  и  позаботиться  о  фамильной
собственности. Эти вопросы требуют достаточных  усилий.  Думаю,  лорд  будет
лишь рад положению моих дел, связанных с наследством,  и  не  станет  чинить
препятствий.
   -  Я  понял,  милорд.  Но  вы  сами  изволили  заметить,  сколько  усилий
потребуется для управления вашей собственностью. Лишь  чтобы  войти  в  курс
всех дел, вам потребуется не меньше десяти месяцев.
   - О да, я знаю, Спирс. Но ради Бога, не ищи больше  аргументов  в  пользу
моей поездки в Чейз! Дукесса - это женщина, которую  я  хочу  видеть  меньше
всех на свете.
   - Но она графиня и ваша жена, милорд.
   - Твои бесконечные упреки и споры просто невыносимы,  Спирс.  Убирайся  и
оставь меня одного! Забудь про Чейз.

Чейз-парк

   Дукесса уставилась на Вильгельмину Уиндем не веря своим ушам:
   - Простите, мэм?
   - Я сказала, что в перьях этих рябчиков может оказаться полно паразитов.
   Столь резкая манера шокировала Дукессу, но она тактично ответила:
   - Я попрошу Баджи тщательно проверить их перед тем, как отнести на кухню.
   Вильгельмина кивнула, обводя взглядом огромную Зеленую гостиную.
   - Ах, эта комната совершенно такая, как муж описывал ее!  Весь  Чейз-парк
хранится  в  моем  воображении.  И  вот  наконец  я  здесь.   Вы,   конечно,
удивляетесь, почему мы сразу же отправились сюда, а не в Лондон.  Но  я  так
хорошо знала, где находится Чейз, и мне так не терпелось попасть сюда!
   Дукесса вежливо заметила:
   - Но, мэм, даже если бы мы с Марком не поженились, Чейз мог  принадлежать
лишь прямому наследнику титула.
   - Да, я знаю. Вы что, принимаете нас за  дураков?!  Ведь  это  дом  моего
мужа, неужели вы не допускали, что мне захочется взглянуть на него?
   - Ах, понимаю... Что ж, Чейз-парк достаточно интересное место, хотя бы  с
точки зрения истории, но, может  быть,  вам  захочется  посетить  и  Лондон,
прежде чем отправиться в Америку?
   - Ты, девчонка, я не нуждаюсь в советах!
   Дукесса была вынуждена снова притвориться, что не слышит.
   - Прошу прощения, мэм?
   - Я сказала, что вы здесь хозяйка положения,  и  мы  должны  умолять  вас
позволить нам погостить здесь. Я так и поступлю. Не  хочется  покидать  вас,
Джозефина. Вы ведь так одиноки! Не хотите же вы сказать, что  мы  тут  не  к
месту?
   - Вы уже приехали, мэм,  не  спросив  моего  согласия.  Что  же  касается
наследства, то вам не на что рассчитывать.
   - О, я полагаю, ты немало постаралась для этого, сука,  -  слегка  сжевав
конец, произнесла Вильгельмина.
   На этот раз Дукесса уже не просила повторить, она лишь откинулась назад в
кресле, принимая, насколько это было возможно, безразличный вид.
   - Должно быть, очень приятно быть богатой, -  как  ни  в  чем  не  бывало
продолжала Вильгельмина.
   - Разумеется.
   Улыбнувшись, Вильгельмина спросила:
   - А что вы думаете о моих мальчиках?
   Мальчиках? Тревору было двадцать четыре, столько же, сколько и  Марку,  а
Джеймсу - двадцать.
   - Они очаровательны, мэм. Урсула тоже очень приятный ребенок.
   - Урсула - девчонка и ничего  не  стоит  или  стоит  побольше  вас,  черт
побери!
   - Простите, мэм!
   - Я говорю, что Урсуле повезло с  рождением,  мой  сладкий  ягненочек.  Я
верю, что она сможет сделать блестящую партию, выйдя замуж.
   У Дукессы уже не на шутку разыгралась мигрень, и она  лишь  едва  заметно
кивнула, поняв, что Вильгельмина намерена покинуть ее. Затем, через дверь, в
которую удалилась Вильгельмина, она выскользнула в сад, такой  прекрасный  в
самом разгаре лета, с роскошно цветущими розами, нежными гиацинтами, пышными
шапками гортензий и очаровательными кроткими  маргаритками.  Гроздья  сирени
источали столь приторный аромат, что заставляли забывать обо  всем,  навевая
волшебные  грезы.  Дукесса  подошла  к  старому  дубу,  столь  кряжистому  и
развесистому, что под ним, казалось, собирались все ведьмы и  духи  в  канун
ночи 31 октября. Она уселась на его нижнюю ветку,  прислонилась  к  толстому
стволу и закрыла  глаза.  Хотелось  побыть  одной,  однако  мешали  мысли  о
Вильгельмине. Казалось, что она провела с ней уже  не  один  день,  а  целых
десять. Хотя на самом деле и дня не было - лишь утро и вечер.
   Мистер Уикс не мог сопротивляться атакам Вильгельмины и явно находился на
пути к отступлению.
   Но удивляло другое. По прибытии в Чейз Вильгельмина приняла их как  своих
гостей. Тетушка Гвент стояла позади и выглядела довольно сконфуженной.  Было
заметно, что она стушевалась перед властной гостьей.
   Дукессу неприятно поразила эта встреча. Тревор тоже обманул ее  ожидания.
Она рассчитывала найти в нем  грациозное,  женственное  существо  с  нежными
белокурыми волосами; должен же он был по крайней мере  шепелявить  и  носить
бабочки до ушей! Марк будет разочарован.
   Интересно, приехал ли он уже в Лондон?..
   Спустя десять минут ее отыскали в саду  Близнецы  вместе  с  Урсулой.  Ее
головная боль к этому  моменту  из  резкой  успела  превратиться  в  ноющую.
Антония тут же объяснила:
   - Я решила выйти замуж за Тревора, Дукесса. Он мне очень понравился.
   - Тревора жаль. Несчастный! Он не может жениться на тебе,  Антония,  ведь
тебе лишь пятнадцать, а он уже почти старый, - прервала ее Урсула.
   Девушке было четырнадцать лет. Она была белокурая, как  мама,  с  нежными
мелкими чертами лица и обещала стать красавицей через пару лет.
   - Старый! Тревор еще очень молод. -  Щеки  Антонии  вспыхнули  при  таком
высказывании о ее новом идоле.
   - А почему он несчастен?  -  откусывая  крупный  кусок  яблока,  спросила
Фанни. Раздался звук жевания.
   "Она похудела, несмотря  на  то  что  продолжала  все  время  жевать",  -
отметила Дукесса. Лицо Фанни как-то вытянулось в  последние  месяцы.  Они  с
Антонией еще росли. Дукесса вдруг почувствовала себя старой.
   - Потому что его жена умерла, - ответила ей Урсула.
   - Разве он был женат? - спросила Дукесса в изумлении.
   - Да, его жену звали Хелен, она была очень хорошенькая,  но  у  нее  было
слабое здоровье. Она умерла вследствие выкидыша, случившегося после  падения
с лошади. Они прожили всего полтора года вместе. Поэтому Тревор и отправился
в Нью-Йорк.
   Получив письмо от мистера Уикса, мать вызвала его, хотя наш Джеймс и  был
против. Он считал, что ему больше  подходит  роль  старшего  в  семье  после
смерти отца, и хотел сам заботиться о нас. Он не  разговаривает  с  Тревором
уже целую неделю, но тот почти не обращает на это внимания, ему нет никакого
дела до Джеймса. У него такой характер: находясь с нами, он постоянно витает
где-то. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?
   - Да, - ответила Дукесса, - я понимаю.
   "Боже, - подумала она, - ведь я совершенно ничего не знаю о всех них: что
им нравится, на что они надеются, какие у них секреты".
   - К тому времени, когда мне  будет  восемнадцать,  -  сказала  Антония  с
самоуверенностью  девочки,  считающей  себя   завидной   богатой   невестой,
способной распоряжаться другими всю свою жизнь, -  Тревор  сможет  забыть  о
своих несчастьях. Он женится на мне, и я не умру, ожидая ребенка, потому что
очень крепкая, сильная и отлично езжу верхом. Тетушка Гвент говорит,  что  я
вынослива, как горностай.
   Фанни окончательно расправилась со своим яблоком и , швырнула  огрызок  в
пруд. Несколько диких уток испуганно вспорхнули в воздух.
   - Возможно, я возьму себе Джеймса, - сказала Фанни. -  Пусть  он  немного
подрастет. Мальчишек  можно  сравнить  с  желторотыми  птенцами  или  вином,
которое нуждается в выдержке. Кажется, так папа всегда  говорил  о  Чарли  и
Марке? Да, он говорил, что они пока лишь уксус,  который  еще  должен  ста