в  нем  было
пятьдесят долларов. Больше вряд ли. Он  даже  не  утащил  новую  скатерть,
которую она купила. Непонятно зачем. Скатерть у нас была.
     - Я не знал. Я вам очень сочувствую.
     - Дело не в этом, - Айра провел рукой по подбородку. - Но каждый раз,
когда я  слышу об очередном убийстве,  а убивают-то женщин,  все всплывает
вновь.
     - Конечно.
     - Послушайте,  неужели вы пришли сюда,  не зная, что в коридоре убили
женщину?
     - О чем вы? - удивился Флетч.
     - Вы  не  слышали?   Хорошим  же  вы  были  репортером.  Ночью  убили
горничную. Задушили.
     - В этом отеле?
     - Да. Ее нашли повара. В четыре утра. В служебном лифте. Два дня тому
назад женщину сбросили с  крыши отеля,  в  котором мы останавливались.  Не
знаю, что и сказать. Мы продолжаем предвыборную кампанию, словно ничего не
происходит...  Что с  вами?  Теперь затошнило вас?  Что случилось с  вашим
загаром? Вы так побледнели. Выпейте-ка кофе.
     - Не хочу.
     - Выпейте,  выпейте.  У вас такой вид, будто ваше сердце оторвалось и
сейчас выкатится из ваших ботинок.
     - Благодарю.
     - Пейте,  пейте.  Я все равно больше не буду.  Доктор говорит, что от
кофе я начинаю нервничать.

                                 ГЛАВА 24

     - Вы  не  заболели,  Флетч?  -  Бетси  Гинзберг столкнулась с  ним  в
вестибюле, на выходе из кафетерия.
     - Нет.
     - Вы такой бледный.
     - Увидел карикатуру Пола Цсра,  -  и действительно, Рой Филби показал
ему карикатуру,  когда они расплачивались с кассиршей. - Так как вам Уолш?
Теперь я понимаю, вы с ним знакомы.
     Майкл Дж.  Хэнреган прошествовал мимо  них  в  кафетерий.  Он  то  ли
улыбнулся  Флетчу,   то   ли   скорчил  гримасу,   подняв  руку  с   тремя
растопыренными пальцами. Флетч словно и не заметил его.
     - А что вы думаете об Уолше? - задала Бетси встречный вопрос.
     - Хладнокровный парень.  Уверенный в  себе,  компетентный.  Полностью
контролирует ситуацию.
     - Ну, не знаю, - повела плечами Бетси.
     - Значит,  он  на  вас  не  клюнул,  -  подвел итог Флетч.  -  Но  вы
подумайте, какая у него сейчас ответственная работа.
     Из лифта появился кандидат.  И тут же завладел всеобщим вниманием.  С
его лица не сходила улыбка.
     Люди  двинулись  к  нему,  чтобы  пожать  руку.  Некоторые с  детьми.
Засверкали фотовспышки.  Шагая к двери, кандидат пожимал руки, выслушивал,
что ему говорят,  коротко отвечал.  Гладил детей по  головам.  Не выуживал
монетки из их ушей.
     Флетч пристроился рядом.
     - Нам нужно поговорить. Наедине. Поскорее.
     - Почему бы и нет. Что случилось?
     - Айра Лейпин сказал мне,  что  убита еще одна женщина,  -  прошептал
Флетч губернатору в ухо.
     Перед тем,  как  выйти на  улицу,  губернатор повернулся к  швейцару,
чтобы поздороваться с ним за руку.
     Широко улыбаясь,  он едва слышно процедил сквозь зубы:  "Каждый час в
Соединенных Штатах убивают двух человек, Флетч. Вам это известно?"
     - Надо поговорить.
     - Поговорим обязательно.

                                 ГЛАВА 25

     - Я  рад,  что  вы  задали  этот  вопрос,  -  сидя  позади  Шустрика,
губернатор подмигнул  Флетчу,  устроившемуся рядом  с  водителем.  Ленсинг
Сэйер  только  что   задал  общий  вопрос  о   речи   "Новая  реальность",
произнесенной Кэкстоном Уилером в  Уинслоу.  Сэйер  уже  включил диктофон,
приготовил ручку и блокнот.  -  Потому что в короткую речь трудно вместить
все, что хотелось бы сказать.
     По небу в то утро плыли тяжелые облака.  Холодный ветер пронизывал до
костей. Шустрик включил обогреватель на полную мощность.
     - Сенатор Аптон говорит, что вы предлагаете технократию.
     - Я ничего не предлагаю. Я лишь отмечаю то, что вижу вокруг.
     Флетч  вспомнил  совет  Джеймса  заткнуть  кандидату  рот,  если  тот
собирается сказать что-то значительное.
     - И я вижу,  -  неторопливо,  раздумчиво продолжил губернатор,  - что
технический прогресс  получает  от  правительства львиную  долю  внимания.
Современное оружие.  Машины смерти и  уничтожения.  Вы представляете себе,
сколько в наши дни стоит один танк? Самолет-истребитель? Авианосец? Я имею
в  виду  не  только  наше  правительство.   Все  правительства.  Некоторые
государства активно экспортируют оружие.  Другие не менее активно покупают
его.  Третьи и покупают,  и продают. Государства концентрируют технические
достижения в сфере создания вооружений. Улучшают и улучшают лук и стрелы.
     Шустрик действительно ездил медленно.  По правой полосе, чуть быстрее
скорости пешехода.  Пожалуй,  катафалк и  тот  катил бы  быстрее,  подумал
Флетч.
     - В то же время, - и губернатор неспешно излагал свои мысли, по Земле
распространяется  информационная  система,  которая  скоро  охватит  самые
дальние уголки. Система, позволяющая собирать и распространять информацию.
Завораживающие дух  технические диковинки,  появлению которых  мы  целиком
обязаны частному предпринимательству, особенно индустрии развлечений.
     - Благодаря этим  техническим достижениям народы нашей планеты начали
узнавать друг  друга,  знакомиться друг с  другом,  осознавать общность их
интересов.
     - И создание единого информационного пространства, возможно, приведет
к изменениям,  причем,  подчеркну, изменениям положительным, превосходящим
по своей значимости те, что принесла с собой водородная бомба.
     Флетч  не  сразу  понял,  что  они  остановились  на  красный  сигнал
светофора.   Люди  переходили  улицу,   не  подозревая,  что  находятся  в
непосредственной близости от кандидата в президенты.  Они куда-то спешили.
На работу,  в магазин.  На машину никто и не смотрел. Никто не знал, о чем
говорят в черном седане.
     - Правительство лжет,  и все сразу узнают об этом.  В какой-то стране
подтасовываются результаты выборов, и весь мир становится тому свидетелем.
Государство начинает войну по дипломатическим или идеологическим причинам,
и все видят раненых и искалеченных.
     Ленсинг Сэйер уронил руки на колени.
     - Я не понимаю,  что все это значит.
     Шустрик снял перчатки и положил их на сидение рядом с Флетчем.
     Автомобиль пополз дальше.
     - Я  говорю,  что  надо собирать и  распространять информацию,  а  не
оружие.
     - Грейвз заявил,  что во  вчерашней речи вы  опорочили,  среди прочих
идеологий, христианство, иудаизм и демократию.
     - Идеи я не порочил. Наоборот, предложил новую.
     - Вы  сказали,   что  технический  прогресс  связывает  мир  воедино,
объединяет людей с куда большей эффективностью, чем любая идеология.
     - Разве это не так?  По Библии мы все братья. В марксизме - товарищи.
Но  только узнавая друг друга,  мы  осознаем,  что  человечество -  единое
целое.
     Ленсинг Сэйер практически ничего не записал.
     - Едва ли я ошибусь, если скажу, что большинство малоприятных событий
на  нашей Земле произошло лишь потому,  что  люди не  получили достоверной
информации в  нужное время.  Хорошо,  конечно,  во  что-то  верить.  Можно
одобрить  войну  за  правое  дело.  Можно  радостно голодать за  идею.  Но
начинались бы  войны,  если бы  обе  стороны оперировали одними и  теми же
фактами?   И  за  голодом  обычно  стоят  честолюбивые  замыслы  отдельных
личностей.
     - Все дело в толковании фактов, - возразил Ленсинг Сэйер.
     - Факты есть факты. Я не говорю о вере, религии, мнениях. Я говорю  о
фактах. Большинство детей планеты знает, что  Пеле  -  король  футбола,  а
Мухаммед Али - знаменитый боксер. Однако те же технические  достижения  не
используются для того, чтобы дети изучали историю своей страны,  научились
читать и писать. Банк в Лондоне в любую минуту  знает,  сколько  денег  на
счету банка в Нью-Йорке, но подросток в  Ливерпуле,  которому  только  что
вышибли пару зубов, понятия не  имеет,  что  три  тысячи  лет  тому  назад
греческий философ  проанализировал  поведение  уличных  банд.  Руководству
Соединенных Штатов и России доподлинно  известно,  где  находятся  ядерные
ракеты, на земле, под землей, в океане. Однако те же технические  средства
не используются для прогноза будущего урожая.
     - То  есть  вы  полагаете,  что  правительства используют технический
прогресс не по назначению.
     - Я говорю,  что наше руководство отстает от жизни. Они разрабатывают
разрушающую технику,  а надо бы -  созидательную. Нам приходится во что-то
верить,  потому что  у  нас  нет достоверной информации.  Теперь мы  имеем
возможность знать все.
     Ленсинг Сэйер посмотрел на губернатора.
     - Но какое отношение имеет все это к президентской кампании? Можно ли
ваши идеи преобразовать в пункты политической программы?
     Губернатор отвернулся к окну.
     - Ну...   мы   ведем   международные  переговоры   по   контролю   за
вооружениями.  Они тянутся десятилетиями,  а оружие расползается по Земле,
как чума.  Перевести мои наблюдения в плоскость политики...  - вновь Флетч
подумал,  с  какой  легкостью появляются и  исчезают  пункты  предвыборной
программы.  -  Я думаю,  нам пора осознать,  на межгосударственном уровне,
важность  единого  информационного  пространства  и   договориться  о  его
использовании.  Очевидно, что никто, политическая, религиозная, финансовая
группа,  не  должен  контролировать его.  Вы  только  представьте себе,  -
губернатор  улыбнулся  Ленсингу  Сэйеру.  -  С  помощью  электроники опрос
населения целой  страны,  даже  референдум,  можно  провести  в  считанные
секунды.  То есть люди практически лишатся времени на обдумывание.  Может,
следует заключить международное соглашение,  что  такой  референдум должен
носить  справочный  характер,  не  обязывать  правительство действовать  в
соответствии с принятым решением.
     Автомобиль преодолевал последний подъем к больнице.
     - Отличная больница.  Расположена удобно,  связана с  городом хорошей
дорогой. Так и должно быть.
     Ленсинг Сэйер снял очки и протер потный лоб.
     - Шустрик отвезет вас в  отель,  а  потом вернется за  мной.  У  меня
сегодня запись на телевидении.
     - Так  в  чем  суть вашей программы,  губернатор?  -  спросил Ленсинг
Сэйер. - Перенести основной упор с бомб на информационные системы?
     - Бомбами информацию не донесешь,  -  ответил губернатор. - Оглушают,
знаете ли.
     Автомобиль остановился.  Губернатор открыл дверцу,  чтобы  вылезти из
кабины. Сэйер наклонился к нему.
     - Губернатор!  Могу  я  написать,  что  такова  ваша  основная  цель.
Осознание,  на  международном  уровне,  важности  единого  информационного
пространства.
     Губернатор Кэкстон  Уилер  вылез  из  машины,  повернулся к  Ленсингу
Сэйеру, улыбнулся.
     - Должна же президентская кампания иметь какую-то цель.
     По  пути к  главному входу,  где  его ожидала администрация больницы,
Кэкстон Уилер коротко глянул на Флетча, хохотнул.
     -  Знаете,  сэр,  а  у  меня  возникло  желание   стать   президентом
Соединенных Штатов.

                                 ГЛАВА 26

     - Ага! - выражение участливости, утешения сползло с лица губернатора,
как только он увидел, что в палате нет никого, кроме Ай-эм Флетчера. Дверь
за губернатором закрылась. - С чем вы попали в больницу?
     - Тревога, - ответил Флетч. - Острая.
     - Я  уверен,  что в  самое ближайшее время вы поправитесь и вернетесь
домой.
     Пока губернатор обходил основные отделения больницы, родильное, общей
хирургии, детское (в отделения интенсивной терапии и геронтологическое его
не повели), Флетч договорился с администратором, что губернатора пригласят
в одну из пустых палат.  Предлогом послужило желание губернатора позвонить
по телефону.
     - Так  что  вас  тревожит?   -  уже  более  серьезным  тоном  спросил
губернатор. - Что-то случилось?
     - Хэнреган  опубликовал  статью  в  "Ньюсбилл",  -  Флетч  достал  из
внутреннего кармана пиджака первую страницу с  заголовком и две другие,  с
текстом. - Я хочу, чтобы вы посмотрели, как это выглядит на бумаге.
     Стоя у окна, губернатор просмотрел статью.
     - И что?  Кто поверит "Ньюсбилл"? Однажды они написали, что с Дорис у
меня второй брак. А первый раз я женился в университете.
     - Боюсь,  теперь от  Хэнрегана просто так  не  отделаешься.  Обратите
внимание на третий абзац. Губернатор прочел вслух.
     - "Помощники Уилера не пожелали даже сказать, что они ничего не знают
ни об этих женщинах,  ни об убийствах..." -  он протянул газету Флетчу.  -
Как можно что-либо говорить о том, чего не знаешь?
     - Плюс  ко  всему этой ночью в  отеле убили женщину.  Горничную.  Так
сказал мне  Айра Лейпин.  Между прочим,  вам  известно,  что  жену Лейпина
убили?
     - И теперь он убивает других женщин?
     - Возможно. Кто-то же это делает.
     Губернатор прошелся по палате, вернулся к окну.
     - Вы полагаете, кто-то нацелился на меня?
     - Вот об этом я как-то не задумывался.
     - Так  подумайте.  Какова конечная цель  этих убийств?  Поставить мою
избирательную кампанию на колени.
     - Напряжение, конечно, возрастет...
     - Избавиться  от  меня,  поставить  перед  избирателем  большой  знак
вопроса,  другого мотива я не вижу, - губернатор пожал плечами. - А может,
дело рук какогото параноика.  Вам представляется, что убийца едет вместе с
нами?
     - Печальное известие,  не  так  ли?  Именно поэтому нас  сопровождает
Фредерика Эрбатнот, криминальный репортер "Ньюсуорлд". Она не так падка на
сенсации, как Хэнреган, но теперь ей придется что-то написать.
     - Пожалуй,  надо попросить Нолтинга подготовить специальные заявления
касательно разгула преступности в  стране.  Теперь-то я могу сказать,  что
убивают везде, где я появляюсь.
     - Губернатор... - Флетч запнулся.
     - Да?
     - Я все понимаю.  Вы должны защищать себя. Избирательную кампанию. Но
ваши заявления не приблизят нас к решению главной проблемы.
     - А что еще мы может сделать? До праймери два дня.
     - Самое лучшее - выяснить, кто убил этих женщин.
     - Но как?  Мы постоянно в пути,  переезжаем с места на место. Сколько
людей  сопровождает  нас?   Человек  пятьдесят-шестьдесят?   Кто  пытается
подрубить под корень мою избирательную кампанию?  И  аккурат в тот момент,
когда  я  начал входить во  вкус.  Кто?  Аптон?  Невероятно.  Грейвз?  Он,
конечно,  известен своими  грязными делишками,  но  на  такое  не  пойдет.
Иностранный агент? Этот тип из "Правды"...
     - Солов.
     - Это его фамилия? Странная личность. Не задал мне ни одного вопроса.
Зачем он здесь?  Пресса! Вы сказали, что Эндрю Эсти уехал вчера вечером, а
женщину убили ночью. Значит, его можно вычеркнуть из списка подозреваемых.
     - Он вернулся.  Вернее,  ему приказали вернуться. Я видел его вчера в
лифте. Около полуночи. А почему вы упомянули о нем?
     - Он чокнутый. Вы же видели, как он улыбается? Натянут, как струна на
теннисной ракетке.  Он из тех, кто абсолютно уверен в собственной правоте.
А те,  кто думают, что абсолютно правы, способны на все, включая убийство.
Какой-нибудь  маньяк среди  добровольцев.  Ли  Оллен  не  может  проверить
каждого.  Мы путешествуем слишком быстро,  у нас нет необходимых для этого
средств. Своей команде я доверяю полностью. Они все проверены досконально.
За исключением вас.  Но вы появились после убийства в отеле "Харрис".  Так
что же мне делать?  Выйти к  избирателям и сказать:  "Друзья мои,  я -  не
убийца!" Боюсь, меня не поймут.
     - Что-то сказать придется.  И пора уже что-то делать. Мне понравилась
ваша  "Новая  реальность",  но  дело,  в  том,  что  людей  больше волнуют
нераскрытые убийства, сопровождающие предвыборную кампанию.
     Губернатор указал  на  страницы "Ньюсбилл",  которые  Флетч  все  еще
держал в руке.
     - Вы показали эту мерзость Уолшу?
     - Когда я позвонил утром, его уже не было в номере.
     Губернатор посмотрел на часы.
     - Через двадцать минут у меня запись в телестудии. Я упомяну о смерти
женщин, скажу, что я в ужасе. Мы должны остановить рост насилия. Каждый из
нас может оказаться следующей жертвой. Вечером большой митинг в  Мелвилле.
Потом я должен лететь в  Нью-Йорк  для  участия  в  программе  "Вопросы  и
ответы". Она пойдет завтра утром в прямом эфире. И все твердят, что завтра
же утром я  должен  заглянуть  в  церковь,  поскольку  в  Уинслоу  обвинил
христианство в беспомощности.
     Какое-то  мгновение  мужчины  молчали.   Главная-то  проблема  так  и
оставалась нерешенной.
     - Черт, - пробурчал губернатор, - опять пошел снег.
     - Теперь-то вы пригласите агентов ФБР? - спросил Флетч.
     - Нет, - покачал  головой  губернатор.  -  И  ваша  задача,  Флетчер,
позаботиться  о  том,  чтобы  эти  убийства  не  отразились  на  мне.   На
избирательной кампании. Это все, что от вас требуется. Кто  бы  не  убивал
женщин, по любой причине, к борьбе за пост президента это не должно  иметь
никакого отношения. Первичные выборы в этом штате  через  два  дня.  Найти
убийцу за это время невозможно. И я не могу допустить, чтобы люди  шли  на
избирательные участки, думая о том, что убийства женщин напрямую связаны с
моей предвыборной кампанией. Это ясно?
     - Да, сэр.
     - Тогда нам пора.
     Флетч распахнул перед губернатором дверь.
     - Вы знаете, что президент в два часа дня проводит пресс-конференцию?
     - Да.
     - Пресс-конференция в субботу. На него это непохоже.
     - Я  думаю,  он будет хвалить христианство и  демократию и  выльет на
меня ушат помоев, - выходя из палаты, предположил губернатор.

                                 ГЛАВА 27

     - А вот и я, - возвестила Фредди Эрбатнот, возникнув рядом с Флетчем.
     Оккупировав телефонную будку в вестибюле отеля, Флетч  пытался  найти
Уолша Уилера. Номер последнего не отвечал. Барри Хайнс не знал, где  Уолш.
Вроде бы тот собирался на встречу  с  Ассоциацией  молодых  профессионалов
Фармингдейла. Ли Оллен Парк полагал, что Уолш на агротехнической  выставке
в пятидесяти милях от Фармингдейла (Флетч выяснил, что Уолш позавтракал  с
молодыми профессионалами, а потом посетил выставку).
     - Вы ищете меня, не так ли? - спросила Фредди.
     - Как всегда, - Флетч повесил трубку. - Вы уже собрали вещи?
     - Я никогда их не разбираю.
     - Я тоже. Но мне надо подняться наверх и покидать в чемодан то, что я
достал из него вечером. Пойдете со мной?
     - Сэр! В ваш номер?
     - Да.
     - Разумеется, пойду.
     Джуди Надич вылетела из лифта.
     - Эй! - позвал ее Флетч.
     Она обернулась, по ее щекам катились слезы.
     - Что случилось? - спросил Флетч.
     - Эта сука! - всхлипнула Джуди.
     - Кто?
     - Ваша мисс Салливан! - она шагнула к Флетчу. - И ваша Дорис Уилер!
     - Что они сделали?
     - Ничего. Вышвырнули меня. Обозвали белкой.
     Флетч не смог одержать улыбки.
     - Предложили мне написать о выставке цветов!  -  вновь слезы.  - А до
нее еще больше месяца!
     - Так проучите их.
     Джуди постаралась взять себя в руки.
     - Как?
     - Естественно,  на газетной полосе,  - Флетч осознал правоту Джеймса:
миссис Дорис  Уилер,  жене  кандидата в  президенты,  следовало дать  урок
светских манер. Его даже бросило в жар.
     - Мне не о чем писать!  -  взвизгнула Джуди.  - Я даже не видела, как
выглядит внутри ее номер.
     - Понятно, - вздохнул Флетч.
     - А  я  так  надеялась на  эту статью,  -  и  Джуди,  опустив голову,
двинулась  к  выходу,  писать  о  цветочных  выставках,  склеенных чашках,
пожертвованиях, необходимых на поддержание в чистоте статуй в парках.
     - Бедные  провинциальные репортеры,  -  покачала  головой  Фредди.  -
Когда-то я была такой же.
     Флетч нажал кнопку вызова.
     - Где?
     - В Большом Нью-Йорке.
     - Большой Нью-Йорк - не провинция. Пусть он и большой.
     - В  президентских  кампаниях  провинциальных журналисток  соблазняют
бокалом  легкого  вина  и  награждают поцелуем в  щечку,  -  двери  кабины
раскрылись, Фредди вошла в лифт.
     - Вот как,  значит,  вы живете,  -  Фр