обы потушить свет.
     -  Значит,  впервые оказавшись в квартире,  вы заглянули в гостиную и
зажгли свет?
     -  Конечно.  Я  обошел всю квартиру.  Только не  помню,  зажигал я  в
гостиной свет или нет.
     -  Скорее всего,  зажигали.  Щелкнуть выключателем -  что  может быть
естественней. А как вы оказались в Риме?
     - Я там живу. Вернее, у меня вилла в Канья, на итальянской Ривьере.
     - Так почему вы не улетели из Генуи или Кана?
     - Все равно я был в Риме.
     - Почему?
     - У Энди там квартира.
     - Ну, конечно, Энди. Вы живете с Энди?
     - Да.
     - Давно?
     - Пару месяцев.
     - А с Бартоломео Коннорсом, эсквайром, вы встретились в Риме?
     - С кем? О нет. Коннорса я не знаю.
     - Вы же сказали, что это его квартира.
     - Его.
     - Как же вы оказались здесь, не зная мистера Коннорса?
     -  "Обмен  домов".  Международная организация.  Со  штаб-квартирой  в
Лондоне. Коннорс на три месяца получил мою виллу в Канья. Я - его квартиру
в Бостоне. Мы оба экономим на этом деньги.
     - Вы никогда не встречались?
     - Даже не переписывались.  Все,  включая передачу ключей, обеспечивал
Лондон.
     -  Да,  отстал я  от  быстро меняющегося мира.  Этого не записывайте,
Гроувер.  Итак,  мистер Флетчер, вы никоим образом не знаете ни Бартоломео
Коннорса, ни Рут Фрайер?
     - Кто это?
     -  Слыша ваш  ответ,  у  меня возникло ощущение,  что я  говорю сам с
собой.  Мистер Флетчер,  Рут Фрайер - та молодая дама,  которую только что
вынесли из вашей гостиной.
     - О.
     - Он говорит "о", Гроувер.
     -  Инспектор,  я  абсолютно уверен,  что никогда ранее не  видел этой
молодой дамы.
     -  Сочтем ваш рассказ за слово Иоанна,  я имею в виду святого Иоанна,
Гроувер... Когда вы увидели тело, у вас не возникла мысль, где одежда этой
особы?  Или вы привыкли к голым женщинам на Ривьере и подумали, что это их
обычный наряд и в Бостоне?
     - Нет, - покачал головой Флетчер. - Я не задумался над тем, где может
быть ее одежда.
     - Вместо этого вы пришли сюда, чтобы полюбоваться картиной.
     - Инспектор,  вы, надеюсь, понимаете, что в тот момент мне было не до
ее  одежды.  Я  остолбенел,  увидев ее.  Не  знал,  откуда взялась в  моей
гостиной эта девушка. И меня менее всего волновало, где ее одежда.
     - Ее одежда в вашей спальне, мистер Флетчер. В том числе, и порванный
лиф.
     Флетчер пробежался взглядом по полкам с книгами.
     - Кажется,  я впервые слышу слово "лиф".  Разумеется, оно встречалось
мне в книгах, английских романах девятнадцатого века.
     - Хотели бы вы услышать мою версию того,  что произошло здесь сегодня
вечером?
     - Нет.
     -  И  все-таки,  давайте послушаем.  Я  все еще успеваю домой до двух
часов.  Вы прибыли в аэропорт, оставив свою ненаглядную в Риме. До того вы
прожили с  ней два месяца,  в  ее квартире,  причем последние дни выдались
очень печальными. На похоронах не радуются.
     - Тем более, похоронах будущего тестя, - ввернул Флетч.
     -  И вы покинули свою единственную с божественной прыткостью,  мистер
Флетчер. Каково словосочетание, Гроувер? Вы все записали?
     - Да, инспектор.
     - Не меняя порядка слов?
     - Нет, инспектор.
     -  Вы  приехали  и  вошли  в  эту  огромную,  прекрасно  обставленную
квартиру.  И  ощущение  свободы  слилось  в  вас  с  чувством одиночества,
потенциально опасная комбинация,  если речь о  богатом,  не  жалующемся на
здоровье молодом человеке.  Вы побрились, приняли душ, переоделись, полный
сил и энергии. Пока моя версия не расходится с вашей, не так ли?
     - Просто не понимаю, как они вообще могут разойтись.
     - Вы выходите в мелкий,  моросящий дождь.  Возможно, принимаете самое
простое решение и  заглядываете в первый попавшийся бар для одиночек.  Там
прилагаете  все  силы,  чтобы  очаровать  самую  привлекательную  девушку,
которая,  из-за дождя,  уже успела пропустить пару стопочек джина. Кстати,
Гроувер, нам нужно узнать, что у этой девушки в желудке. Вы заманиваете ее
в  квартиру,  потом в спальню,  она сопротивляется,  по какой-то известной
лишь ей  причине.  То  ли  обещала маме вернуться пораньше,  то  ли забыла
принять противозачаточные таблетки,  да мало ли почему в  наши дни молодые
дамы могут передумать.  Вы же в спальне срываете с нее одежду. Испуганная,
она  выбегает  в  прихожую,  мчится  в  гостиную.  Вы  догоняете  ее.  Она
продолжает сопротивляться.  Возможно,  начинает кричать,  а  вы не знаете,
толстые ли здесь стены.  Квартира-то для вас новая. Вы только что из Рима,
где оставили свою невесту.  Классический случай,  двое взрослых в комнате,
причем их желания не совпадают.  В раздражении,  из злости,  от страха,  в
ярости,  вы что-то хватаете и бьете ее по голове.  Чтобы утихомирить ее...
или заставить замолчать.  Но, к вашему изумлению, она падает у ваших ног и
затихает навсегда.
     Флинн потер один из своих зеленых глаз ладонью огромной руки.
     - Ну, мистер Флетчер, разве я не изрек очевидную истину?
     - Инспектор? Неужели вы думаете, что все так и было?
     - Нет, не думаю.
     Теперь его глаза скрылись под ладонями обеих рук.
     - Сейчас, по крайней мере, нет, - продолжил Флинн. - Будь вы выпивши,
да, я бы в это поверил. Или не обладали столь привлекательной  внешностью.
Зачем еще эти  девчушки  болтаются  в  барах,  если  не  для  того,  чтобы
встретить такого вот Питера Флетчера. Я бы поверил в мою версию,  будь  вы
менее уверены в себе. Мне представляется, что гораздо проще избавиться  от
тела сопротивлявшейся женщины, чем подвергнуть себя полицейскому  допросу.
Впрочем, возможно, тут я и ошибаюсь, у всех свои странности. И если бы  не
звонок по  контактному  телефону  полиции,  я  бы  мог  поверить,  что  вы
находились в состоянии аффекта, не отдавали отчета своим действиям. Нет, в
это я тоже не верю.
     - То есть вы не собираетесь арестовать его,  инспектор? - подал голос
Гроувер.
     - Нет, Гроувер, - Флинн встал. - Моя интуиция возражает.
     - Сэр!
     - Я уверен, что вы правы, Гроувер, но помните, пожалуйста, о том, что
мне  не  довелось  получить  столь  блестящую подготовку,  характерную для
полицейских Бостона.  Не  сомневаюсь,  что любой из ваших не менее опытных
коллег  в  мгновение ока  упек  бы  мистера  Флетчера  за  решетку.  Но  в
аналогичных случаях, Гроувер, решающую роль играет именно неопытность.
     - Инспектор Флинн...
     -  Тихо.  Тихо.  Если  этот  мужчина  виновен,  а  вероятность  этого
по-прежнему велика,  мы найдем новые свидетельства его вины.  Если б я сам
не видел чемоданы в прихожей, то подумал бы, что все его россказни - ложь.
Я  подозреваю,  что так оно и есть.  Я впервые вижу человека,  пишущего об
изящных искусствах, и не убежден, что среди ему подобных преобладают лжецы
и убийцы.
     - Полагаю, вы собираетесь запретить мне покидать город, - предположил
Флетч.
     - Отнюдь.  Наоборот, мистер Флетчер, если вы покинете город, ситуация
станет еще более интересной.
     - Я пошлю вам почтовую открытку.
     Флинн посмотрел на часы.
     -  Что  ж,  если Гроувер отвезет меня домой,  я  как раз успею выпить
чашку настоя ромашки с моей Элзбет и детками.
     - Отвезу,  инспектор, - Гроувер открыл дверь в опустевшую прихожую. -
Я хочу поговорить с вами.
     - Разумеется, хотите, Гроувер. Я в этом не сомневаюсь.

                                 ГЛАВА 4

     Утром Флетч позвонил в Рим.  Обычно требовалось немалое время,  чтобы
соединиться с другим берегом Атлантического океана, да и на поиски Анджелы
ди Грасси всегда уходили драгоценные минуты, но на этот раз, к его полному
изумлению,  Рим  дали  мгновенно,  а  Анджела взяла  трубку после  первого
звонка.
     - Энди? Добрый день.
     - Флетч? Ты в Америке?
     - Прибыл благополучно. Думаю, теперь и ты сможешь долететь до Бостона
целой и невредимой.
     - О, я с удовольствием.
     - Я застал тебя за ленчем?
     - Да.
     - Что ты ешь?
     - Холодную спаржу под майонезом. И клубнику. Ты позавтракал?
     - Нет. Я еще не вставал с постели.
     - Это хорошо. Какая у тебя кровать?
     - Великовата для одного.
     - Других, по-моему, просто нет.
     - Наверное,  ты права. Кровать всю ночь мешала мне спать, нашептывая:
"Энди! Энди! Где ты? Нам тебя не хватает..."
     - Моя кровать шептала мне то же самое. Какая у вас погода?
     - Не знаю. Из-за тумана ничего не видно. А как идет сражение?
     - Без особых успехов.  Весь день я провела с адвокатами и комиссарами
каких-то  ведомств.  Но  не  выяснила ничего определенного.  Все чиновники
говорят нам,  что он  мертв,  мы должны считать его умершим,  свыкнуться с
этим и продолжать жить.  Поэтому,  собственно, мы и организовали похороны.
Но адвокаты настаивают, что все должно оставаться в подвешенном состоянии,
пока мы не получим исчерпывающей информации.  Помнишь мистера Роселли?  Он
присутствовал на папиных похоронах в понедельник.  Папин адвокат.  Скорбел
больше всех.  Все время сморкался в носовой платок и вытирал слезы. А днем
позже,  вчера, он вскидывает руки вверх и говорит, что они ничего не могут
сделать, пока не будут знать наверняка, что папа умер.
     - И что ты собираешься делать?
     - Попытаюсь переломить их. Все мне очень сочувствуют.
     - Но не ударяют пальцем о палец.
     -  Я  слышала,  что  адвокаты все  такие.  Выдаивают наследство,  как
корову,   забирают  львиную  долю  на   гонорары,   а   ошметки  оставляют
родственникам.
     - Иногда случается и такое.
     - И Сильвия,  моя дорогая мачеха Сильвия, как всегда, в своем амплуа.
Каждые десять минут она объявляет себя графиней ди Грасси.  Должно быть, в
Риме уже каждый швейцар знает,  что она - графиня ди Грасси.  А я вроде бы
беспризорница.
     - Почему бы тебе не бросить эту тягомотину и не прилететь сюда?
     -  В этом все дело,  Флетч.  Каждый считает своим долгом сказать нам,
приспосабливайтесь и живите, как будто ничего не случилось. Но мы не можем
жить, не получая денег из наследства отца. А на него наложен арест.
     - Не понимаю,  почему тебя это тревожит.  Мы с тобой поженимся,  и ты
будешь спокойно дожидаться, пока адвокаты уладят все наследственные споры.
Забудь обо всем и приезжай.
     - Не могу, Флетч, плевать я хотела, сколько будут улаживаться все эти
дела.  Не нужны мне сейчас ни этот старый дом,  ни деньги отца. Но я хочу,
чтобы  огласили  завещание.   Хочу  знать,  кому  отходит  основная  часть
наследства - третьей жене моего отца или его единственной дочери.  Мне это
важно.
     - Почему?
     -  Если  все  отходит Сильвии,  прекрасно.  Отец вправе принять такое
решение.  Оспаривать его я не буду. Если я потеряю фамильный дом, уйду, не
оглядываясь.  И  ни  когда больше не подумаю,  что несу ответственность за
стариков-слуг.  Ты же знаешь,  Флетч,  Риа и Пеп воспитывали меня с самого
детства. Если же большую часть состояния получу я, мне и заботиться о них.
А  сейчас я  ничего не  могу для  них сделать.  Даже ответить на  вопросы,
которые читаю в их взглядах.  И пока отвечаю за них. А Сильвия может брать
свой драгоценный титул и катиться с ним к чертовой матери.
     - Энди, Энди, это же одни эмоции.
     - Да,  эмоции. Мне все равно, будет исполнена воля отца или нет. Но я
хочу знать, что написано в завещании.
     - Я удивлен, что ты не можешь узнать у Роселли содержание завещания.
     - Роселли!  Маленькой он качал меня на колене. А теперь не говорит ни
слова!
     - Может, тебе снова покачаться на его колене?
     -  И  Сильвия  ни  на  шаг  не  отпускает меня.  Или  говорит каждому
встречному,  что она -  графиня ди  Грасси,  или пытается выяснить,  что я
намерена делать.  И поминутно повторяет: "Куда уехал Флетчер? Почему туда?
Чем он занимается в Бостоне?"
     - Ты ей сказала?
     -  Сказала,  что ты  полетел в  Бостон по  личному делу.  Касающемуся
только тебя.
     - Послушай, Энди. Не забывай, почему я в Бостоне.
     -  Лучше бы тебе поскорее найти их,  Флетч.  Дело принимает серьезный
оборот.  Если Сильвия унаследует состояние отца, едва ли она позаботится о
слугах. Какие у тебя успехи?
     - Хорэн,  владелец галереи,  звонил вчера вечером.  Практически сразу
после моего приезда.
     - Что он сказал?
     -  Он  никогда не  слышал о  такой  картине.  Сегодня утром я  с  ним
встречусь.
     - Он никогда не слышал об этой картине Пикассо?
     - Так он сказал.
     - И что ты думаешь?
     - Не знаю. По голосу не чувствовалось, что он лжет.
     - Это ужасно, Флетч. Но все-таки тебе легче, чем мне, Флетч. Не нужно
общаться с Сильвией, графиней ди Грасси.
     - Послушай, Энди, я хочу попросить тебя об одной услуге.
     - Все, что хочешь, душа моя.
     - Не смогла бы ты съездить в Канья?
     - Сейчас?
     - На вилле поселился этот Барт Коннорс.  Один из нас должен взглянуть
на него.
     - А почему? Тебе не понравилась квартира?
     -  Да  нет,  квартира  хорошая.  Но  некоторые события  разбудили мое
любопытство.
     -  И  я  должна ехать  в  Канья  только потому,  что  проснулось твое
любопытство?
     - Я ради твоего любопытства прилетел в Бостон.
     - Флетч, если я уеду из Рима, оставлю Роселли и других старых обезьян
на съеденье Сильвии...
     -  Уверяю тебя,  ничего не  случится.  Я  не  просто так  интересуюсь
Коннорсом, Энди. Надо узнать, что он за человек.
     - Правда, Флетч?
     - Возьми,  "порше",  поезжай на поезде, доберись до Генуи самолетом и
там возьми машину напрокат. Подумай, что для тебя легче всего. Тебе хватит
дня, максимум, двух.
     -  Неужели  ты  действительно думаешь,  что  я  смогу  обернуться так
быстро?
     - Пожалуй, нет. Но мне нужно знать, кто такой Коннорс.
     - Наверное, тебя больше заботит твоя драгоценная вилла.
     - Ты поедешь?
     - Конечно. Разве я могу отказать тебе?
     - А я уж подумал, что услышу от тебя - нет.
     - У меня и в мыслях такого не было. Я оставлю наследство  моего  отца
этим волкам-адвокатам и  лисице  Сильвии  и  полечу  посмотреть,  всем  ли
доволен твой жилец.
     - Я ценю твое самопожертвование.
     - Могу я сделать что-нибудь еще, о босс?
     -  Да.  Взглянув на  Коннорса,  прилетай в  Бостон.  Тебе  никогда не
приходилось предаваться любовным утехам в тумане?
     - Флетчер, я же должна утрясти все дела.
     - Забудь об этом.  Наследство не стоит ломаного гроша. Мы сами сможем
позаботиться о Рие и Пепе.
     На другой стороне провода воцарилась тишина.
     - Энди?
     - Постараюсь прилететь как можно быстрей, Флетч. До скорого.

                                 ГЛАВА 5

     На  другом  берегу  Чарльз-ривер  в  тумане  тускло светилась реклама
"Кэмбридж  Электрик".   Машины  по  обоим  берегам  ехали  с   включенными
подфарниками или ближним светом.
     Побрившись и  приняв холодный душ,  Флетч сто раз отжался на  ковре в
спальне. Голым вышел в прихожую.
     Вчерашним вечером из  этой вот спальни выбежала девушка.  В  квартиру
она  пришла ради  забавы,  но  внезапно что-то  произошло,  ситуация круто
изменилась. Она бросилась бежать. Почему она бегала по квартире в чем мать
родила?
     А может, бегать, притворяться испуганной входило в правила ее игры?
     В  гостиной Флетч сел на  стул у  кабинетного рояля,  уставился в  ту
точку,  где лежала ее голова.  Сумрачный утренний свет, тени меж диваном и
кофейным столиком не  могли  приглушить шока,  испытанного в  ту  секунду,
когда он увидел ее,  с гладкой загорелой кожей,  женственную,  еще недавно
полную энергии, а теперь покойницу.
     Рут Фрайер. Мисс Фрайер. Двадцати трех лет. Выросшую в хорошей семье,
окруженную заботой любящих родителей. Ее любили юноши, мужчины. Она любила
их,  свою свободу.  Она верила людям. К ней всегда относились с нежностью.
До прошлой ночи.
     В прошлую ночь ее убили.
     Флетч прошел через столовую на кухню, зажег свет.
     Молока или сливок в холодильнике не оказалось, но он нашел пять яиц и
масло.  Не  оставалось ничего другого,  как  делать омлет на  воде.  Банку
растворимого кофе он выудил из буфета.
     Флетч перемешивал в  сковородке яйца  с  водой,  когда хлопнула дверь
лифта. Затем в замке повернулся ключ.
     Распахнулась входная дверь.
     На пороге стояла женщина с  пластиковым пакетом в  руке.  С большими,
широко посаженными глазами,  выступающими скулами,  тонкими губами. Пальто
расстегнуто. Голова повязана красно-сине-черным шарфом. Лет сорока пяти.
     - Доброе утро, - поздоровался Флетч.
     - Я - миссис Сэйер. Убираюсь здесь по средам и субботам.
     - Постараюсь запомнить.
     -  Ничего страшного,  - ее улыбка более относилась к смущению Флетча,
чем к его наготе. - По своей квартире я тоже хожу голой.
     - Вы пришли очень рано.
     -  Не нужно извинений.  Я не покупаю этих журналов,  но не так стара,
чтобы не получить удовольствия,  видя обнаженного мужчину.  Особенно, если
он - не негр.
     Флетч вытащил из сковородки вилку.
     Когда он  повернулся,  женщина стояла перед ним,  пытаясь поймать его
взгляд.
     - Прежде чем я начну убираться, ответьте мне на один вопрос.
     Флетч приготовился слушать.
     - Вы убили ту девушку вчера вечером?
     - Нет.
     - Вам приходилось когда-нибудь убивать?
     - Да.
     - Когда?
     - На войне.
     - Все ясно, - она поставила пластиковый пакет на стол. - Ваша яичница
сейчас сгорит.
     - Как вы узнали об этом?
     -  Из  утреннего выпуска "Стар".  Мистер Коннорс сказал,  что ожидает
некоего мистера Флетчера.
     - Газета при вас?
     -  Нет,  оставила ее  в  вагоне подземки,  -  она сняла пальто,  тоже
положила на стол. - Эй, дайте-ка мне сковородку.
     Флетч глянул вниз.
     -  О,  значит,  старая Энн Сэйер еще способна на такое.  Ну,  ну,  не
ожидала, молодой человек. Теперь будет что вспомнить.
     - Коннорс тоже любил женщин?
     - Еще бы.  Особенно,  после того,  как от него ушла жена.  Кого здесь
только не было.
     - Пойду оденусь, - пробормотал Флетч.
     -  Ваша яичница готова.  Судя по вашему загару,  вы обычно обходитесь
без одежды.
     Флетч шагнул к двери.
     - Ваша яичница остынет.
     - Я замерз.
     - Ну, хорошо.

                                 ГЛАВА 6

     Омлет остыл. Кроме того, он перелил воды.
     Миссис Сэйер накрыла ему в столовой.
     К  телефону он  подходить не  стал,  решив,  что звонят Коннорсу.  Но
миссис Сэйер всунулась в дверь.
     - Это вас. Некий мистер Флинн.
     С чашечкой кофе в руках Флетч прошел в кабинет. Захватил он с собой и
ключ от номера отеля.
     - Доброе утро, инспектор.
     - Кто бы это мог быть?
     - Флетчер. Вы позвонили мне.
     - О да. Мистер Флетчер. Я забыл, кому звонил.
     - Инспектор,  рад сообщить вам, что сегодня утром я выдержал проверку
на детекторе лжи.
     - Неужели?
     - Проводила ее миссис Сэйер, которая убирается здесь дважды в неделю.
     - В чем же заключалась проверка?
     - Она спросила, убил ли я ту девушку.
     - И, смею предположить, вы сказали ей, что не убивали?
     - Она осталась в квартире и принялась за уборку.
     - Надо отметить,  я удивился, когда трубку сняла женщина, - признался
Флинн. - И подумал: "А что она там делает? Не следует ли предостеречь ее?"
     -  Кстати,  инспектор,  ваши  люди не  обнаружили среди вещей девушки
ключа от номера отеля?
     - Только водительское удостоверение,  выданное во Флориде. В ее левой
туфельке.
     - Но не ключ? Миссис Сэйер пришла с ключом.
     - У уборщицы должен быть ключ.  У подружки - нет.  Но я понял, к чему
вы клоните, мистер Флетчер. Ключи от квартиры могли быть и у других людей.
     - Этим утром миссис Сэйер нашла ключ. В прихожей, у самой стенки.
     - Ключ от вашей квартиры?
     - Нет. От номера отеля.
     - Как интересно.
     Флетч глянул на бирку.
     -  На  бирке написано:  "Логэн-Хилтон 223".  Как  ваши  люди могли не
заметить его?
     - Действительно, как? Возможно, его там просто не было. Не обнаружи