Кроникл
газетт".
     - Меня это не удивляет.
     - Как ты его поймала?
     - Он позвонил в посольство Франции в Вашингтоне и попросил произнести
по буквам слово "elan". Мы получили счет.
     - Ты, оказывается, скряга.
     - Он признался.
     - И ты тут же уволила его.
     - Мы не потерпим такого поведения. В АП возмущаются.
     - О Боже! Больше я никогда ни в чем не сознаюсь.
     - Флетчер, нам надо поговорить.
     - Ты готова?
     - Поэтому я предлагаю встретиться за ленчем.  В кафетерии.  Не забудь
обуться.
     - Ты не хочешь пригласить меня куда-нибудь?
     - Я не могу показываться с тобой в обществе.  Ты так одет, что нас не
пустят даже в забегаловку.
     - Если бы я получал, как Френк...
     - В кафетерии, во всяком случае, все поймут, что я сижу рядом с тобой
ради интересов дела.
     - Не хочешь, не ходи. У меня полно работы.
     -  Нет,  нам  надо кое-что  обговорить,  Флетчер.  В  том  числе твою
"Бронзовую звезду".
     - Мою "Бронзовую звезду"?
     - Увидимся наверху. Обуйся.

                                 ГЛАВА 5

     Клара  Сноу  заказала  сандвич  из  ветчины,  салата  и  помидоров на
поджаренном хлебце.  Когда она впилась в него зубами, Флетч подался назад,
словно опасался, что заодно она проглотит и его.
     -  Просвети меня,  Клара,  я  всегда хотел узнать об этом,  но все не
удосуживался спросить: каков наш главный редактор Френк Джефф в постели?
     - Флетч, почему ты меня не любишь?
     -  Потому что ты  не знаешь,  что делаешь.  Ты ни черта не смыслишь в
журналистике.
     - Я начала работать в газете куда раньше тебя.
     - Но писала-то ты о кулинарных рецептах.  Ты не понимаешь,  что такое
горячие новости,  не отличаешь сенсационного материала от обычной текучки,
не представляешь, как создаются сенсации и что их движет.
     - Не скрыта ли причина твоей нетерпимости в том,  что я - женщина?  -
кротко спросила Клара.
     -  Я  не могу сказать,  что не терплю женщин.  Наоборот,  скорее я их
люблю.
     - Тебе с ними не очень-то везет.
     - Моя главная ошибка состоит в том, что я продолжаю жениться на них.
     - А они продолжают разводиться с тобой.
     - Я не против того,  что ты спишь с главным редактором.  Но я не могу
смириться с тем,  что ты стала редактором,  моим редактором только потому,
что спишь с  ним,  хотя ты совершенно не годишься для этой работы и,  могу
добавить,  абсолютно в ней не компетентна.  Спи с Френком, если тебе этого
хочется.  Все средства хороши,  лишь бы  этот мерзавец был в  меру трезв и
спокоен.  Но ты поступила бесчестно, приняв в постели должность редактора,
не имея на то никаких оснований.
     Скулы Клары пошли пятнами румянца.
     Она вгрызлась в сандвич.
     -  Какой  принципиальный,  -  наконец  ответила она,  посасывая через
соломинку кока-колу. - Можно подумать, что ты пропустил хоть одну девчушку
на пляже.
     - Это другое дело. Я готовлю статью. Ради нее я готов на все. Поэтому
я внес пенициллин в мой расходный счет.
     - Неужели?
     - В графу "Телефонные переговоры".
     - Наши отношения с Френком касаются только нас, и тебе не должно быть
до них никакого дела, Флетчер.
     - Прекрасно. Я не возражаю. Только не трогай меня и, главное, не лезь
в  мои материалы,  подготовленные к публикации.  Ты обкорнала мою статью о
разводах и выставила меня полным идиотом.
     -  Я сочла нужным внести изменения,  а тебя не было в редакции.  Я не
смогла связаться с тобой.
     -  Благодаря  тебе  статья  стала  однобокой.  Будь  я  адвокатом  по
разводам,  я  подал бы на автора в  суд.  Ты подставила меня и  газету под
судебный иск.  Помимо того,  если  исходить из  напечатанного,  я  выгляжу
профаном, не способным разобраться в сути проблемы.
     - Я пыталась связаться с тобой.
     - Не трожь моих рукописей. Ты понятия не имеешь, что творишь.
     - Хочешь кофе?
     - Не употребляю стимуляторов.
     - Но тем не менее, Флетч, мы должны работать вместе.
     - До тех пор,  пока ты не сочтешь, что накопленных против меня фактов
достаточно для моего увольнения?
     -  Возможно.  А  теперь скажи  мне,  как  обстоят дела  со  статьей о
наркотиках на пляже?
     - Можно сказать, что наркотики там есть.
     - Много?
     - Если взять конкретную полоску пляжа, то много.
     - Сильные наркотики?
     - Очень.
     - Кто эти люди?
     -  Их  можно разделить на  две группы.  Первая -  бродяги,  бездомные
странники,  которые не могут обосноваться на одном месте. Некоторые из них
просто любят солнце,  но  они  не  задерживаются на  этом пляже.  Те,  кто
остаются,  -  наркоманы.  Они  знают,  что  могут  получить  там  хороший,
качественный товар.  Кое-кому из них под сорок лет.  Другие,  вроде Бобби,
гораздо моложе.
     - Расскажи мне о Бобби.
     - Боже, ты, оказывается, слушаешь? Бобби пятнадцать лет, блондинка, с
прекрасной фигурой.
     - Ты с ней живешь?
     - Ей же надо на кого-то опереться.
     - Пятнадцать лет! И ты еще смеешь упрекать меня.
     -  Она  пришла с  парнем старше меня.  Из  Иллинойса.  Отец у  нее  -
дантист.  Влюбилась в этого парня, увидев его в уличном кафетерии, собрала
рюкзак и  ушла с ним.  Когда она окончательно пристрастилась к наркотикам,
он смылся. Она стала наркоманкой до нашей встречи.
     - Как ты за нее платишь?
     - Из расходного счета. Графы "Завтрак" и "Ленч".
     - Разве ты не боишься закона, Флетч? Ей же только пятнадцать.
     - Если нет жалоб, закон спит, как праведник.
     - Правило Флетчера.
     -  Вторая группа -  местные подростки.  Они приезжают после школы,  в
размалеванных "фольксвагенах", с досками для серфинга, и покупают товар на
папашкины трудовые денежки.  Как  и  следовало ожидать,  полиции далеко не
безразлично их  увлечение наркотиками.  Во  всяком случае,  одного из этих
ребят,  Монтгомери,  забирают каждую неделю и  увозят с пляжа.  Его отец -
большая шишка в городе. Но он появляется снова, побитый и улыбающийся.
     - Почему подростки приезжают именно на этот пляж?
     - Потому что там продают наркотики.
     - Кто их продает?
     -  Старый бродяга,  которого зовут Вэтсьяайна.  Думаю,  ему  никак не
меньше тридцати пяти.  Пусть это  покажется странным,  но  у  него  добрые
глаза. Худой, как скелет. Местные подростки прозвали его Толстяк Сэм.
     - Почему ты не сдаешь статью, если тебе так много известно?
     -  Потому что я не знаю,  каким образом попадают наркотики к Толстяку
Сэму.  Не сходятся у  меня концы с концами.  Вроде бы он постоянно сидит в
своей лачуге.  Я следил за ним десять дней. Но он лишь продавал, продавал,
продавал.  Я знаю,  где он хранит товар. У него тайник в набережной стене.
Когда прошел слух,  что запасы Толстяка Сэма подходят к концу,  я тридцать
шесть часов не спускал глаз с тайника. Толстяк Сэм не покидал пляжа. Никто
не  подходил к  тайнику.  Но  тридцать шесть  часов  спустя у  него  вновь
появились наркотики.  И торговля пошла без всяких ограничений. Я ничего не
могу понять.
     - Ты проглядел курьера.
     - Благодарю.
     - Ты занят этим делом уже три недели.
     - Не так уж и долго.
     -  Почему  бы  не  использовать  то,   что  есть?   Закрыть  торговое
предприятие Толстяка Сэма?
     -  При  чем тут Толстяк Сэм?  Через месяц все начнется сначала.  Надо
быть журналистом,  Клара,  чтобы понимать,  что  нельзя давать статью,  не
установив, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма.
     - Мы должны где-то остановиться.  То есть тот, кто передает наркотики
Толстяку, сам где-то их получает. Или ты хочешь проследить всю цепочку, до
Таиланда или Пакистана?
     - Возможно.
     - У тебя есть фотографии Толстяка Сэма, продающего наркотики?
     - Да.
     - Давай их опубликуем.
     -  Ни за что.  Ты получишь статью,  когда она будет готова.  По моему
убеждению,  цель  журналиста состоит совсем не  в  том,  чтобы засадить за
решетку мелкую сошку  вроде  Толстяка Сэма.  Тем  более  что  он  будет на
свободе максимум через двенадцать часов.
     - Френк волнуется.
     - Успокоить его - твоя забота.
     - Жаль, что я не могу заказать себе сладкое.
     Флетч ел клубничное пирожное с кремом.
     - Ты не выполнил моего указания,  - продолжала Клара.  Флетч спокойно
дожевывал пирожное.  - Я не разрешала тебе приезжать сюда.  Во-первых,  мы
хотим,  чтобы ты оставался на пляже,  пока не закончишь статью. Во-вторых,
тебя  могли раскрыть.  Тот,  кто  снабжает наркотиками Толстяка Сэма,  мог
следить за тобой. Если он видел, как ты садился в "альфа-ромео" или... как
там называется твоя машина,  чтобы поехать в "Ньюс трибюн",  можно считать
тебя мертвым.
     - Хорошее пирожное. У меня "MG".
     - Что?
     - "MG".
     - Я не понимаю тебя.
     - Моя машина. Марка "MG".
     - Ясно. Тебя могут убить.
     - Сначала я привезу тебе статью.
     - Ты полагаешь, что можешь вернуться на пляж?
     - Безусловно.
     - С тобой ничего не случится?
     - Поедем вместе, и ты все узнаешь сама.
     - Нет уж,  спасибо.  Но вот о чем я подумала,  Флетч. Не стоит ли нам
сообщить местной полиции о тебе? Кто ты такой и что ты там делаешь.
     Флетч положил вилку на стол и бросил на Клару испепеляющий взгляд.
     -  Если ты это сделаешь,  Клара,  то умрешь раньше меня.  Это я  тебе
гарантирую.
     - Мы отвечаем за тебя, Флетчер.
     - Вот и отвечайте,  черт бы вас побрал!  Ты никому ничего не скажешь!
Никому и никогда!  О Боже, ну зачем я согласился поговорить с тобой, ты же
круглая идиотка!
     - Хорошо, Флетчер, успокойся. Люди смотрят.
     - Плевать мне на них.
     - Я не буду звонить в полицию... пока не буду.
     - Не только в полицию,  вообще никому не звони.  Если мне понадобится
помощь, я найду, к кому обратиться.
     - Хорошо, Флетчер. Хорошо, хорошо, хорошо.
     - Ты просто дура.
     - Теперь последний вопрос... твоя "Бронзовая звезда".
     - Что с ней?
     -  В  твое  отсутствие редакцию  осаждали  не  только  орды  склизких
адвокатов,  нанятых дюжиной твоих  бывших  жен.  Звонили с  военно-морской
базы.
     - И что?
     - Ты награжден "Бронзовой звездой".
     - Давным-давно.
     - Ты не получил ее.
     - Совершенно верно.
     - Почему?
     - Ей не место в ломбарде.
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - Все эти побрякушки в конце концов оказываются там.
     - Не понимаю, почему.
     - У тебя нет разведенных жен.
     - Ты должен получить "Бронзовую звезду".
     - Никогда.
     -  Все  уже решено.  Церемония состоится в  следующую пятницу,  ровно
через неделю,  в кабинете командира военно-морской базы, и ты придешь туда
в костюме, галстуке и ботинках.
     - Какого дьявола ты лезешь в мои личные дела?
     - Это не личное дело.  Ты - И.  М.  Флетчер,  ведущий журналист "Ньюс
трибюн",  и  мы  хотим,  чтобы в  субботу ты застенчиво улыбался с  первой
полосы нашей газеты.
     - Ни за что.
     -  Улыбаться ты будешь.  Командир обещал нам полное содействие,  даже
согласился дать своего фотографа.
     - Нет.
     -  И  мы  передадим этот материал во все интернациональные агентства,
чтобы весь  мир  узнал о  твоих подвигах и  скромности,  из-за  которой ты
столько лет не получал этот высокий знак отличия. Мы никому не скажем, что
истинная причина кроется в твоем разгильдяйстве.
     - Я не успею закончить статью о наркотиках.
     -  Ты отдашь мне все материалы,  вместе с  фотографиями,  в следующий
четверг,  в четыре часа. Статья пойдет в воскресенье, с маленькой сноской,
в которой будет отмечено,  что ее автору,  журналисту "Ньюс трибюн" И.  М.
Флетчеру, в пятницу вручили "Бронзовую звезду".
     - Ничего у вас не выйдет.
     - Френк так решил. Издатель с ним согласился.
     - Мне все равно. Я возражаю.
     -  Тогда придется вспомнить о  неповиновения.  Ты  не  выполнил моего
указания и приехал сюда.
     - Я этого не сделаю.
     - Хватит,  Флетчер.  В четверг,  к четырем часам, ты сдаешь статью. В
пятницу, в десять утра, являешься на военно-морскую базу. Иначе ты уволен.
И меня это нисколько не огорчит.
     - Еще бы.
     - Ты самодовольный наглец.
     - На мне держится тираж!
     - Ты меня слышал. Спасибо за то, что обулся к ленчу.
     - Я пришел босиком.

                                 ГЛАВА 6

     - Флетчер, это Джек Кэрридайн. Я пытался дозвониться до тебя, но  ты,
должно быть, ушел на ленч.
     - Я был в кафетерии, и меня чуть не съели.
     - Я кое-что узнал об Алане Стэнуике,  но,  прежде  чем  поделиться  с
тобой,  я  хотел  бы  выяснить,  для  чего  тебе  нужна  эта   информация!
Экономический отдел должен быть уверен, что ее используют по назначению.
     - Естественно. Я вас понимаю, - Флетч переложил трубку к левому уху и
схватил ручку.  - Дело в том, солгал он, - что мы готовим большую статью о
наших согражданах,  застрахованных на  весьма крупные суммы,  с  указанием
причин, побудивших их на этот шаг.
     - Алан Стэнуик застрахован на большую сумму?
     - Да. Очень большую.
     -  Похоже на  правду.  Он  взвалил на себя немалую ношу.  Кто получит
страховку?
     - Вероятно, его жена и дочь.
     -  Мне кажется,  у  них и  так полно денег.  Правда,  они -  основные
держатели акций "Коллинз Авиейшн", которой руководит Стэнуик, и его смерть
временно приведет к падению их стоимости.
     - Точно, - согласился Флетчер. - Так что вы раскопали?
     -  Ну,  как  я  тебе  сказал,   он   управляет   "Коллинз   Авиейшн".
Исполнительный вице-президент с тех пор, как женился на Джоан Коллинз. Его
тесть - президент и председатель совета директоров, но всеми делами ведает
Стэнуик. Ожидается, что через два-три  года  он  станет  президентом.  Его
тестю еще нет шестидесяти, но он предпочитает  участвовать  в  гонках  под
парусом и организовывать теннисные турниры. Похоже, он полностью  доверяет
Стэнуику.
     - Как идут дела корпорации?
     - Превосходно. Курс акций, хотя они  и  не  продаются,  очень  высок.
Точнее, никогда раньше они не оценивались так дорого. В  прошлом  году  их
владельцы получили крупные дивиденды. Считают, правда,  что  у  корпорации
слабовато управляющее звено, но это не так уж  важно,  когда  руководитель
молод и энергичен. Вероятно, через несколько лет  команда  Джона  Коллинза
начнет уходить на пенсию и Стэнуик заменит их своими людьми.  Ему  это  не
составит труда, потому что он знает всех и вся.
     - Хочу задать глупый вопрос.
     - Я к ним привык.
     - Чем занимается "Коллинз Авиейшн"?
     - Они разрабатывают и изготовляют различные самолетные узлы.  Другими
словами, они не производят самолеты, но поставляют кресла пилотов,  детали
двигателей, приборы системы управления и так далее. Чтобы идти в  ногу  со
временем, они создали  аэрокосмический  филиал,  разрабатывающий  элементы
конструкции орбитальных аппаратов. При Стэнуике  филиал  сильно  разросся.
Похоже, этот симпатичный, знающий,  умеющий  располагать  к  себе  молодой
человек умеет выбивать контракты для своей корпорации. Кто-то сказал,  что
он тверд, но ненавязчив.
     - И сколько может стоить такая корпорация?
     - Для кого?
     - Я хотел спросить, какова ее стоимость?
     - Ну, Флетч, я не очень-то понимаю твой вопрос. Корпорации - не дома,
имеющие определенную цену.  Стоимость  корпорации  определяется  суммарной
стоимостью ее акций на бирже в текущий момент. Она  имеет  немалый  доход,
обеспечивая выплаты держателям акций, заработную плату сотрудникам...
     - Дайте мне цифру.
     - Если б это был дом?  Принимая "Коллинз Авиейшн" за дом,  скажу, что
она стоила бы полмиллиарда долларов. Никак не меньше.
     - Кому принадлежит корпорация?
     - Коллинзы - Джон, его жена и дочь, владеют пятьдесят одним процентом
акций.
     - Однако.
     -  Они  очень  богаты.  Разумеется,  акции распределены по  различным
фондам  и  благотворительным  организациям,   но  когда  дело  доходит  до
голосования,  все  они становятся Джоном Коллинзом.  Должен добавить,  что
помимо этого  семья Коллинзов вкладывает свои  деньги в  "Коллинз Авиейшн"
через банки Бостона.
     - Фи. Почему Бостона?
     - Ты не очень-то в этом смыслишь, не так ли, Флетчер?
     - В деньгах - нет. Я их слишком редко вижу.
     - Бостон - Швейцария Америки.  Там полным-полно тихих, не бросающихся
в глаза банков.
     - Я думал, там полно фасоли.
     - Ты не одинок в своих заблуждениях.
     - Как можно стать таким же богачом, как Коллинз?
     - Если б я знал рецепт,  думаешь,  я сидел бы в этой газете?  Окончив
Гарвард в  начале  тридцатых годов,  он  сам  проектировал и  изготавливал
самолетное  оборудование  в   арендованном  гараже   на   Фейрбэнкс-авеню.
Полученные патенты начали приносить деньги. Все очень просто. Каждый может
пройти тот же путь.  Говорят, что он очень спокойный, скромный человек. Не
забывает своих  друзей.  Большая часть остальных акций принадлежит друзьям
семьи.  Все  они  также богаты.  Коллинз жертвовал большие суммы Гарварду,
Фонду по борьбе с раком, Медицинскому...
     - Фонду по борьбе с раком?
     - Всего он передал им десять миллионов.
     - Недавно.
     - В том числе.  Взносы делались регулярно в течение ряда лет. Стэнуик
-  идеальный зять для  Коллинза,  учитывая,  что  у  него нет сыновей.  Из
скромной семьи в Пенсильвании. У его отца магазин скобяных товаров.
     - Он еще жив?
     - Наверное. А почему ты спрашиваешь?
     - Его родители не приезжали на свадьбу.
     - Возможно,  не могли себе этого позволить. Посчитали, что поездка им
не по карману.
     - За них мог бы заплатить Стэнуик.
     - Они могли отсутствовать по множеству причин:  болезнь,  дела, опять
же деньги. Да откуда мне знать?
     - Продолжайте.
     -  Стэнуик всегда хорошо учился и легко сходился с людьми.  Бойскаут,
победитель турнира  "Золотые  перчатки"  в  Пенсильвании,  в  национальном
первенстве,  однако,  не участвовал.  В  Колгейте переключился с  бокса на
теннис.  Проходя службу в ВВС,  много летал,  сейчас майор запаса. Окончил
Вартон Бизнес Скул третьим в  своем выпуске,  а  Вартон,  если тебе это не
известно,  котируется ничуть не ниже Гарварда.  Поступил на работу в отдел
сбыта "Коллинз Авиейшн",  и  сбыт немедленно возрос.  В двадцать шесть или
двадцать семь  перепрыгнул на  место вице-президента и  женился на  дочери
босса. С какой стороны ни взгляни, замечательный человек.
     - Словно сошел с картинки.
     - В это трудно поверить,  не так ли?  Но такие люди есть. Безусловно,
малый честолюбивый,  но  в  этом нет ничего аморального.  Он прошел долгий
путь, и все его любят.
     - Между прочим, а как вы все это узнали?
     - Я думал,  ты никогда не спросишь об этом. Биржевой маклер Коллинзов
-  Билл Кармичел.  Мой партнер по  гольфу.  Сын одного из  приятелей Джона
Коллинза.  Отец умер,  и Билл занял его место. Он и Стэнуик стали близкими
друзьями.  Стэнуик брал его в  свои полеты.  Они вместе играют в  теннис и
сквош.  Билл  искренне привязался к  Стэнуику.  Кстати,  он  говорит,  что
Стэнуик попрежнему влюблен в Джоан Коллинз.
     - И никаких романов на стороне?
     - Насколько известно Кармичелу, нет. Между нами говоря, только кретин
будет волочиться за  юбками в  его положении.  Как знать,  что скажет папа
Коллинз, если Стэнуика вышвырнут из супружеской постели.
     - У Стэнуика есть свои деньги?
     - Нет, практически нет. Свои сбережения он вкладывает в ценные бумаги
через Кармичела, но накопил он не больше ста тысяч.
     - Сущие пустяки.
     -  Дом  на  Бермэн-стрит  покупал  не  он,  а  Джоан  Коллинз,   хотя
владельцами указаны они оба. Кармичел  считает,  что  дом  стоит  примерно
миллион  долларов.  Стэнуик,  однако,  оплачивает  из   своего   жалованья
содержание дома, слуг и прочие семейные расходы. Вероятно, в этом  повинна
мужская гордость. Поэтому его сбережения  не  так  уж  велики.  Содержание
такой семьи обходится недешево.  Между  прочим,  их  дом  на  Бермэн-стрит
соседствует с поместьем Коллинзов, другой стороной  выхо