ю.
     - Понятно, - Флетч попятился к двери. - Энн Макгаррахэн и Бифф Уилсон
были женаты?
     - Да,  - кивнула Амелия. - Давным-давно. Одна из самых неудачных пар.
Их  совместная жизнь продолжалась от  силы  три  недели двадцать лет  тому
назад. А с чего вы спрашиваете?
     - Что произошло?
     - Кто  знает,  что  происходит между супругами,  если речь не  идет о
своей  семье?  Я  бы  ответила  так:  эта  добрая  интеллигентная  женщина
неожиданно для себя обнаружила,  что вышла замуж за грубого,  неотесанного
мужлана.
     - Фу! Как хорошо, что я вас не спрашивал.
     - Но вы спросили. В журналистике, мистер Флетчер, приходится называть
вещи своими именами.
     - Энн выходила замуж второй раз?
     - Да,  но он уже умер.  Сейчас она свободна.  Если вас заинтересовала
Энн  Макгаррахэн,  которая  по  возрасту годится  вам  в  матери,  смею  я
надеяться, что вы удостоите своим вниманием и меня?
     - А Бифф Уилсон?
     - Страшно подумать, но вроде бы существует суккуб <Дьявол  (в  образе
женщины).>, который зовется его женой. Имя ее Аврора. А теперь, если у вас
нет других дел, кроме скользких адвокатов и модных галифе...
     - Признаюсь, есть.
     - Выкладывайте.
     - Я женюсь в субботу.
     - На ком?
     - На Барбаре Ролтон.
     - Никогда о ней не слышала.
     - Она продает галифе. У Сесилии.
     - Я могла  бы  догадаться.  Дорогой,  на  следующей  неделе  Стенуики
<Знакомству  Флетча  с  четой  Стенуиков  посвящен  роман  "Флетч".>  дают
ежегодный благотворительный бал в пользу симфонического  оркестра,  и  мне
необходимо выяснить, какого цвета у Джоан будут скатерти.  Вы,  часом,  не
знаете?
     - Я? Я даже не знаю, кто такие Стенуики.

                                 ГЛАВА 12

     - Эй, что вы делаете за моим столом?
     - Извините, пришлось воспользоваться вашим компьютером.
     - После вас он, наверное, взбесится, - Клифтон Вольф, редактор отдела
религиозных  отношений,   через  плечо  Флетча  посмотрел  на  дисплей.  -
"Хайбек",  -  прочел он вслух название файла.  - Теперь вы пашете на Биффа
Уилсона?
     - Мы все работаем на одну газету.
     - Черта с  два.  Я работаю ради своего квадратного дюйма,  вы -  ради
своего,  а Бифф Уилсон -  ради своей полосы. Квадратного фута. Если вам не
поручали подготовку этого материала, нечего совать нос в чужие дела.
     Флетч выключил компьютер.
     - Я из любопытства.
     - Любопытство не доведет вас до добра. Освободите мой стул.
     - У меня нет своего компьютера.  -  Флетч поднялся, собрал исписанные
листки.
     - Мы все гадали, почему вас вообще взяли на  работу.  Теперь  мы  это
знаем: чтобы писать репортажи из борделя. Я не хочу, чтобы на  моем  стуле
сидел завсегдатай борделей.
     - Я там еще не побывал. Жду маминого разрешения.
     - Кто знает,  что вы оттуда можете принести.  Эл! - закричал он через
зал городских новостей другому репортеру.  -  Вызови дезинфекцию.  Флетчер
сидел на моем стуле и прикасался к клавиатуре моего компьютера.
     - Готов спорить,  вам  бы  понравилось это задание.  Но  вас посылают
только в церковь.
     - Вон!

     - Вы знаете поэта Тома Фарлайфа?
     С  первых дней пребывания в  редакции у Флетча создалось впечатление,
что журналисты, возможно, подсознательно одеваются как люди, о которых они
пишут.  Отдел  бизнеса  всегда  ходил  в  строгих деловых костюмах,  отдел
светской хроники -  в  туалетах для  пикника,  в  отделе  спорта  отдавали
предпочтение белым носкам и пиджакам в клетку.
     И  мысленно они отождествляли себя с героями своих статей.  Пишущие о
бизнесе полагали,  что все можно объяснить деньгами, прибылями и убытками.
У  репортеров светской хроники жизнь выглядела куда сложнее.  Они  уделяли
массу места интригам "старых" денег и козням "новых",  показывали читателю
отличие  между  привлекательностью  и   красотой,   стилем  и   показухой.
Спортивные обозреватели не вдавались в такие тонкости, предпочитая простые
понятия:  победа или  поражение,  новички против ветеранов и,  разумеется,
последняя схватка, она же самая трудная.
     С Мортоном Рикмерзом, редактором  отдела  книг,  Флетч  столкнулся  в
темном коридоре. В  толстых  очках,  при  галстуке,  в  твидовом  пиджаке,
Рикмерз более всего напоминал маститого писателя. По его  книжным  обзорам
чувствовалось, что он любит людей и истории, героями которых они являются,
любит слова и тех, кто умеет приставлять их друг к другу, и почитает книгу
высшим достижением человеческой цивилизации.
     Зачастую его рецензии читались куда с большим интересом, чем книги, о
которых в них шла речь.
     - А вы встречались с Томом Фарлайфом? - задал ответный вопрос Мортон.
     - Нет.
     - Возможно,  мне хотелось бы встретиться с ним, - промурлыкал Мортон.
- А может, и нет.
     - Я только слышал о нем.
     - Во-первых,   мне  хотелось  бы  знать,   почему  вы  так  одеты?  -
полюбопытствовал Мортон.
     Флетч вытянулся в струнку, прижал руки к бокам.
     - Мне поручена статья об эскорт-услугах. Такой ответ вас устроит?
     - Понятно.  Стараетесь выдать себя за приезжего бизнесмена? Вы больше
похожи на жертву ограбления, которой пришлось позаимствовать чужую одежду.
     - Вы почти угадали. Утром я лишился своей одежды, и мне не оставалось
ничего иного, как нацепить на себя этот костюм.
     Мортон улыбнулся.
     - Я уверен, что за исчезновением вашей одежды стоит занятная история.
     - Пожалуй, что нет.
     - Прошло уже много лет,  как я терял одежду. Впрочем, не помню, терял
ли я ее вообще.
     - Вполне возможно. Это так просто.
     - Мог  бы  получиться  интересный  рассказец.  "Как  я  потерял  свою
одежду?"  Как  раз  в  стиле  Ринга  Ларднера  <Ларднер,  Ринголд   Уилмер
(1885-1933), американский писатель-сатирик.>.
     - Том Фарлайф живет здесь, не так ли?
     - Да.  Преподает в  местном  университете.  Он  поэт,  а  потому  его
определили на  кафедру английской литературы,  хотя ему  бы  учить музыке,
может, математике.
     - Он - зять Дональда Хайбека?
     - Как интересно.  Понятия не имею.  Вы говорите о человеке,  которого
этим утром застрелили на автостоянке?
     - Да.
     - Потрясающе.
     - Что-что?
     - Вы не читали стихи Фарлайфа?
     - Не припоминаю.
     - Редко кто их читал. Но, если б прочли, обязательно запомнили бы. Он
пишет, как мы говорим, поэзию насилия. Лучшее его стихотворение называется
"Нож.  Кровь". Издатель дал это название книге его избранных произведений.
Кажется, у меня в кабинете есть один экземпляр. Пойдемте со мной.
     В  светлом,  уставленном стеллажами с  книгами кабинете Мортон снял с
полки тонкий томик и протянул Флетчу.
     - Вот вам "Нож. Кровь". Можете подержать его у себя.
     На обложке нож глубоко вонзился в  человеческое тело.  Кровь обагрила
кожу и оставила пятно на белой простыне.
     - Это книга стихов?  - изумился Флетч. - Больше похоже на старомодный
детектив.
     - Поэзия эта необычная. Без сентиментальности.
     - Спасибо за книгу.
     - Чтение идет  только на  пользу,  -  Мортон улыбнулся.  -  Расширяет
кругозор.
     - Полагаю,  вы лично никогда не сталкивались с Дональдом Хайбеком?  -
спросил Флетч, перелистывая книгу.
     - К  сожалению,   сталкивался,  -  Мортон  сложил  руки  на  груди  и
отвернулся от Флетча.  - Сын моей сестры угнал автомобиль и сбил человека.
Случилось  это  достаточно  давно.  Алкогольное  опьянение,  кража  чужого
имущества, убийство, и все это в восемнадцать лет.
     - Я искренне вам сочувствую.
     - Ужасная история.  Обычный мальчик, в меру раздраженный, недовольный
жизнью,  родителями,  в одну ночь полностью потерял контроль над собой,  -
Мортон говорил,  по-прежнему стоя спиной к  Флетчу.  -  Мы наняли Дональда
Хайбека.  Как  я  понимаю,  к  нему  обращаются,  когда  другого выхода не
остается.
     - За любую цену?
     - Да. За любую цену.
     - И что произошло с мальчиком?
     - Обвинение в  алкогольном опьянении сняли сразу же.  Хайбек доказал,
что  полиция допустила нарушения при  взятии анализа крови  на  содержание
алкоголя.  Обвинение  в  угоне  сменилось  использованием  автомобиля  без
разрешения владельца.  Подозреваю,  Хайбек  подкупил  хозяина  автомобиля,
чтобы тот сказал,  что знаком с мальчиком и этот угон -  недоразумение.  А
вину за убийство переложили на изготовителей автомобиля.  Как оказалось, у
этой модели и  раньше отмечались какие-то  дефекты в  конструкции рулевого
привода, - Мортон вздохнул. - Мой племянник получил три месяца условно, не
проведя за решеткой ни одного дня.
     - Странно, что его еще не признали "Лучшим гражданином месяца".
     Мортон повернулся к Флетчу.
     - Нам до  сих пор стыдно.  Когда процесс закончился,  моя сестра и  я
ощутили себя преступниками,  словно не  мой  племянник,  а  мы  преступили
закон.
     - Наняв Хайбека?
     - Я  думаю,  способствовав попранию справедливости.  Условный срок не
сломал моему племяннику жизнь. Теперь он учительствует в Сан-Диего, женат,
у него трое детей.  Но, вы понимаете, я не могу думать о нем, не испытывая
чувства вины.
     - Хайбек оставил вашу сестру без гроша?
     - Практически да.  Ей пришлось продать новый дом,  второй автомобиль,
снять все свои сбережения и даже принять мою помощь.
     - И что вы подумали сегодня утром, узнав, что Хайбек убит?
     - Я думаю об этом весь день. Когда постоянно ходишь по лезвию ножа...
- Мортон тяжело вздохнул.  -  Я вижу душу Хайбека, спешащую покинуть тело,
чтобы защитить в суде того, кто его убил...
     - Разумеется, за деньги.
     - Да.  Ради денег он превращал закон в посмешище. Можно презирать его
за это.  Можно ненавидеть.  Но,  когда решалась судьба Билли, мы заплатили
деньги с радостью.  Эти деньги позволили не ломать ему жизнь,  дали второй
шанс,  которым он,  к счастью, воспользовался. Я не знаю, сколько клиентов
Хайбека последовали примеру Билли,  а  сколько осталось на свободе,  чтобы
снова грабить и убивать.
     - Еще раз спасибо за книгу.
     - Если увидитесь с Томом Фарлайфом, потом скажете мне, стоит ли брать
у него интервью.

     - Когда же у тебя закончится рабочий день?
     - Никогда,  -  Флетч  сидел  за  пустующим столом в  отделе городских
новостей, делая выборку из обширного компьютерного досье Хайбека.
     - Что у нас сегодня?  -  спросила Барбара на другом конце провода.  -
Свадебные  объявления?  Некрологи?  Или  заголовки к  статьям,  написанным
другими?
     - Слушай,  я  изо  всех  сил  пашу  на  тебя.  Пытаюсь убедить Амелию
Шарклифф вставить в свою колонку строчку о галифе,  которые можно купить в
бутике Сесилии.
     - Любая помощь сгодится. Мне осточертело их носить.
     - Ты носишь галифе в магазине?
     - Да.   Роскошные  галифе.  Идея  такова:  покупательница,  заходя  в
магазин,  видит меня в галифе и восклицает; "О, дорогая, они божественны!"
- и покупает пару себе или дочери.
     - Идея срабатывает?
     - Нет.  Меня  оглядывают с  головы  до  ног,  думая,  а  смогу  ли  я
кого-нибудь обслужить в таком наряде. Увидимся в коттедже?
     - Так далеко ехать?
     - Он в моем распоряжении лишь на несколько дней. До свадьбы.
     - Почему ты не перебралась в мою квартиру после того,  как съехала со
своей? Все было бы гораздо проще.
     - Разве плохо пожить неделю в коттедже на берегу океана?
     - А  эту  ночь мы  не  можем провести в  моей квартире?  Тогда мне не
придется мотаться туда и обратно.
     - Слушай,  мне же платят за то, что я приглядываю за коттеджем. Пусть
немного, но деньги-то нам нужны, так?
     - Так. Просто я хотел бы остаться в городе и коечто выяснить.
     - Я слышала, этим утром кого-то угрохали на вашей автостоянке.
     - Это точно.
     - Какого-то адвоката.
     - Совершенно верно.
     - Одного  из   тех,   чьи   фамилии  постоянно  мелькают  в   газете.
Современного Перри Мейсона. Убийства, наркотики.
     - Его фамилия Хайбек. Дональд Эдвин Хайбек.
     - Вот-вот.  Интересная история.  То есть я думаю,  что интересная.  С
нетерпением жду утренней статьи Биффа Уилсона.
     Флетч промолчал.
     - Флетч, ты занялся расследованием убийства Дональда Хайбека?
     - Знаешь, так получилось, что мне поручили встретиться с ним, но...
     - Тебя уволят.
     - Ты, я вижу, в меня не веришь.
     - Ты  написал слишком мало  брачных объявлений,  чтобы тебе  поручали
подготовку такого сенсационного материала.
     - Мне и не поручали.  Я намереваюсь посидеть в сторонке, понаблюдать,
как идет расследование.
     - Чтобы ты просто сидел? Да такое невозможно!
     - Ну, может, посидеть не получится.
     - Кто-нибудь знает, что ты суешь нос в чужие дела?
     - Барбара...
     - Флетч, в субботу мы женимся. Во-первых, у тебя нет времени для этой
работы.  Во-вторых,  мне  бы  хотелось,  чтобы,  вернувшись после медового
месяца,  ты пошел в редакцию,  а не на биржу труда.  Я уверена, что за это
время Сесилия не успеет распродать галифе.
     - Успокойся.   Если  я  найду  что-нибудь  интересное,  заслуживающее
внимания, ты думаешь, газета откажется от этих материалов?
     - Флетч, редакция не поручала тебе этого расследования. Вот и держись
от него подальше.  В газете свою делянку оберегают так же ревностно, как и
везде.
     - Ты права, меня озадачили другой проблемой.
     - Какой же?
     - Сейчас я не хотел бы говорить об этом.
     - Почему?
     - Потому что это не  такой уж  большой шаг от  свадебных объявлений и
некрологов.  Статья о путешествиях.  Возможно,  она выльется в медицинскую
статью.
     - Что-то я тебя не понимаю.
     - Дело в том, что я еще не занялся этой статьей. Я пишу ее для отдела
светской хроники.
     - Флетч,  мне-то казалось,  что отделы светской хроники уже с полвека
как ликвидированы в наших газетах.
     - Ты понимаешь,  что я имею в виду:  жизнь наших сограждан,  домашний
уклад, привычки в одежде, повседневные заботы и тревоги...
     - С тревогами ты, конечно, справишься.
     - Несомненно.  Каждому есть о  чем тревожиться.  И  я пользуюсь своим
новым статусом,  пытаясь протолкнуть упоминание о галифе Сесилии в колонку
Амелии Шарклифф.
     - Молодец. Когда ты приедешь в коттедж?
     - Как только освобожусь.
     - А поконкретнее?
     - Мне  надо  сделать несколько выписок из  досье и  позвонить в  одно
место.
     - Только в одно?
     - Да.
     - Этот звонок не имеет отношения к Хайбеку?
     - Не волнуйся. С Хайбеком он никак не связан. Касается другой статьи.
О заботах и тревогах.
     После  короткого  колебания Флетч  нажал  клавишу,  и  принтер  начал
распечатывать отобранные материалы из досье Хайбека.
     Затем  снял  трубку  внутреннего  редакционного  телефона  и   трижды
повернул диск.
     - Кэрридайн, - ответил мужской голос.
     - Джек, это Флетч.
     - Кто?
     - Флетчер. Я работаю в "Ньюс трибюн".
     - Вы уверены?  -  в голосе ведущего автора финансового отдела звучало
любопытство.  - О, да. Вам мы обязаны заголовку, появившемуся на страницах
газеты пару  месяцев тому  назад?  Как  же  он  звучал...  Ага,  вспомнил.
"Уэстерн Кэн Со" сидит на своем богатстве".
     - Да, это мой заголовок,
     - Ваш, значит? Конечно, мы тоже были молоды, в свое время.
     - Не понимаю, почему вы так на него набросились.
     - Потому что  все  мы  видели его не  один раз.  Вы  хотите попросить
прощения,  Флетчер,  или у вас есть ценная информация по зарубежному долгу
Соединенных Штатов?
     - Вы знаете человека, которого убили этим утром?
     - Хайбека?  Нет.  Я  его не  знаю.  Виделся с  ним однажды на деловом
ленче.
     - Кое-кто утверждает, что он был очень богат.
     - Как вы отличаете просто богатого от очень богатого?
     - Он собирался пожертвовать пять миллионов долларов.
     - Позвольте в этом усомниться.  Он - работяга. Высокооплачиваемый, но
работяга.  Едва ли у него были какие-либо доходы,  кроме заработка.  Что у
него за душой?  Партнерство в процветающей юридической фирме.  Сколько это
приносило,  год за  годом?  Плюс гонорары.  Возможно,  он удачно вкладывал
деньги,  но, думаю, я бы знал об этом. Наследства он не получал. Если б он
женился на состоятельной наследнице, эти сведения не прошли бы мимо нас.
     - А как насчет мафии?
     - Вы думаете, он был связан с мафией?
     - Криминальный адвокат.
     - Несомненно,  среди  его  клиентов  были  и  мафиози.  Но  мафия  не
обогащает никого,  кроме мафии.  Несмотря на все, что о ней пишут, главная
проблема мафии -  "отмывание" денег.  В  этом мафия сталкивается с  такими
трудностями, что я просто не понимаю, зачем им грести деньги лопатой.
     - И каким состоянием владел Хайбек этим утром, когда его убили?
     - Чисто умозрительно?
     - Естественно.
     - Работая всю жизнь, уклоняясь в разумных пределах от уплаты налогов,
не  вкладывая деньги в  рискованные предприятия,  в  лучшем случае он  мог
иметь на банковском счету пять миллионов долларов.

     Флетч собрал в стопку листы с распечатками, сверху положил полученный
от Мортона Рикмерза томик стихов Тома Фарлайфа "Нож. Кровь".
     Долго не решался снять трубку и  набрать номер заведения,  в котором,
как он когда-то думал, продавали пиццу.
     Ему ответил молодой дружелюбный женский голос.
     - "Дружеские услуги Бена Франклина". Вам нужен друг?
     Отбросив мысли об анчоусах и перчиках, Флетч ответил:
     - Возможно.
     - Мы оказываем эскорт-услуги.  В любое время,  двадцать четыре часа в
сутки.  Как  у  вас дома,  так и  у  себя.  Но  прежде всего скажите,  кто
рекомендовал вам "Бена Франклина".
     Флетч шумно глотнул.
     - Мой отец.
     - У  вас  есть  какие-то  проблемы?  -  после короткой паузы спросила
девушка.
     - Абсолютно никаких.
     - Хороший парень, ваш отец.
     - Да, старик у меня молодец.
     - Не хочет оставлять вас одного в большом городе, да?
     - Он не хочет...  чтобы я  обзавелся друзьями...  от которых потом не
смог бы отделаться.
     Внезапно его бросило в жар.
     - Понятно. Как фамилия вашего отца?
     - Он не пользовался вашими услугами. Я хочу сказать, сам.
     - А я в этом далеко не уверена. Так как его фамилия?
     - Джефф.  Арчибальд Джефф. Да хватит о нем. Меня зовут Флетчер Джефф.
И приеду к вам я. Надеюсь, что приеду.
     - Ладно, Флетчер. А почему бы вам не приехать? Мы проверим, как у вас
со здоровьем.
     - У меня все в порядке, благодарю.
     - Мы  в  этом не сомневаемся.  Но под здоровьем мы подразумеваем все.
Таких друзей,  как мы,  у  вас никогда не было.  Мы позаботимся о вас.  Вы
делаете зарядку, не так ли?
     - Я? Да.
     - Мы  проверим у  вас упругость кожи,  мышечный тонус.  Покажем,  как
достичь   сексуальной  удовлетворенности  через   физические   упражнения.
Повторяю, таких друзей у вас не было.
     - Это я уже понял.
     - С  нами вы  пройдете весь путь,  от  подтягиваний через углубленное
дыхание до экстаза.
     - Экстаз! Это прекрасно.
     - Вы не верите?
     - Просто раньше я  не  слышал,  чтобы слово "экстаз" использовалось в
предложении.
     - Раньше вы не звонили в "Дружеские услуги Бена Франклина".
     - Во всяком случае, за чем-либо без сыра.
     - Простите?
     - Не обращайте внимания.
     - Вы хотите приехать прямо сейчас?
     - Сейчас не могу. Меня ждут. Может, завтра?
     - Почему бы и нет. В какое время?
     - В одиннадцать часов.
     - Утра?
     - Да. Я хочу, чтобы вы проверили мне упругость кожи.
     - Флетчер Джефф.  Одиннадцать утра.  Будем рады  вас  видеть.  А  вы,
надеюсь, порадуетесь, увидев нас. - И за щелчком последовали гудки отбоя.
     Флетч положил трубку.
     Несколько раз глубоко вдохнул, выдыхая через нос.

                                 ГЛАВА 13

     - Потрясающе!
     - Эти мухи меня достали.
     - К черту мух! Ты только послушай.
     Сидя на пляже в купальнике, Барбара почесывала локоть одной рукой,  а
спину - другой.
     - Флетч,   как  только  солнце  скат