- В аэропорту.
Его полицейский эскорт наверняка переполошится. Лучше я предупрежу их, что
улетать вы не собираетесь,  а не то они арестуют вас до выяснения.  Слежку
за вами они, естественно, продолжат.
     - Заезжайте на обратном пути вместе с ней, - предложила Элизабет.
     Флетч попрощался за руку с каждым из детей.
     - Вы мне понравились, - улыбнулась Элизабет. Фрэнни, он не убийца.
     - Все женщины так говорят,  - ответил Флинн. - Да и я еще не уговорил
его сознаться.
     Вновь рев самолета заглушил все остальное.
     - Привозите вашу девушку с собой, - повторила Элизабет. - Мы подождем
вас с ужином.
     -  Большое спасибо,  -  кивнул Флетч.  -  И я очень благодарен вам за
концерт.
     - Мы рады, что вы заглянули к нам, Флетч, - улыбнулся Флинн.
     - Я с удовольствием остался бы. Можно мне заехать еще раз?
     - А на чем вы играете? - спросил Уинни.
     - На пишущей машинке.
     - Ударный инструмент, - прокомментировал Флинн.
     -  Лерой  Андерсон сочинил концерт для  пишущей машинки,  -  добавила
Элизабет.
     -  Полагаю,  вам не  удалось поговорить со мной о  том,  ради чего вы
приехали, - отметил Флинн, прощаясь у двери.
     -  Нет,  - качнул головой Флетч.  - Но я не жалею,  потому что провел
этот час куда как лучше.
     - Я знал, что вы это скажете.
     - Мы сможем увидеться завтра в вашем рабочем кабинете?
     - Конечно.
     - Когда удобнее?
     -  В  пять часов.  Любой здравомыслящий полисмен в это время сидит на
работе. Чтобы избежать транспортной пробки.
     - Ладно. Где я вас найду?
     - Крэйджи Лейн,  девяносто девять.  Если вы заблудитесь,  детективы в
штатском покажут вам дорогу.
     Они пожелали друг другу спокойной ночи.
     За дверью Флетча встретил стылый, напитанный влагой воздух.
     Флетч постоял на  крыльце,  привыкая к  темноте,  спиной ощущая тепло
дома,  из  которого он  только что  вышел,  в  ушах его еще звучала музыка
Бетховена, мысленным взором он видел большие синие глаза Дженни под шапкой
вьющихся волос.
     В  свете  уличного фонаря он  ясно  различал лица  двух  детективов в
штатском,  сидевших в машине. Ему показалось, что они с ненавистью смотрят
на него.
     Один  из  них  снял трубку автомобильного телефона,  как  раз  в  тот
момент,  когда  Флетч двинулся вниз  по  ступенькам.  Флинн,  должно быть,
объяснял детективу, по какой причине Флетч едет в аэропорт. И рекомендовал
не предпринимать решительных действий...  Ни в чем не мешать Флетчу,  но и
не пускать его в самолет.
     - О Господи, - вздохнул Флетч, шагая к своей машине.

                                 ГЛАВА 30

     - Флетч!
     Никогда раньше он не видел Энди в пальто.
     Первый вопрос она задала,  едва они обнялись,  и он подхватил чемодан
невероятных размеров.
     - Сильвия здесь?
     - Да.
     - Сука. Что она делает?
     - Не знаю. Я вижусь с ней не часто.
     - Где она остановилась?
     - В моей квартире.
     - О Боже.
     - Как ты?
     - Ты нашел картины? - ответила Энди вопросом.
     - Поговорим об этом в машине. Как ты?
     - Что ты хотел узнать о Барте Коннорсе?
     - Как ты?
     Он  вынес огромный чемодан Энди из  здания аэропорта,  пересек улицу,
поднялся по лестнице, дотащил до стоянки, на которой оставил машину.
     Детективы в  штатском следовали за ними в двадцати ярдах.  Шагали они
вразвалочку, засунув руки в карманы.
     Энди начала задавать вопросы, едва он завел мотор.
     - Где картины? Ты знаешь?
     - Точных сведений у меня нет.  Возможно, они в Техасе. Вроде бы Хорэн
купил три картины из коллекции ди Грасси у жителя Далласа, некоего Джеймса
Коуни. У него большое ранчо и восемь детей.
     - Ты в этом уверен?
     - Откуда мне знать?  Хорэна на испуг не возьмешь.  У него безупречная
репутация.  Самодовольный подонок,  но  пока на  лжи я  его не  поймал.  Я
пытаюсь надавить на него, чтобы выяснить, где Коуни взял эти картины.
     - И он скажет?
     -  Как  знать?  Если не  скажет Хорэну,  тогда мы  полетим в  Техас и
спросим у него сами.
     - А что ты сделал? Попросил Хорэна найти одну из картин?
     - Да. Пикассо.
     - И где сейчас эта картина?
     - В Бостоне.  У Хорэна.  О ней я рассказал ему в среду. Он нашел ее в
четверг вечером или в  пятницу утром.  В ночь с пятницы на субботу картину
переправили в  Бостон самолетом.  В  субботу я уже увидел ее.  А поначалу,
когда мы встретились первый раз, он даже сомневался в ее существовании.
     - То есть?
     - Сомнений у него хватало.  Есть ли такая картина вообще? Можно ли ее
найти? Принадлежит ли она кисти Пикассо? Продается ли?
     - Картина подлинная?
     - Да. Я в этом уверен. Хорэн - тоже. Коуни готов ее продать.
     Они остановились,  чтобы заплатить за проезд по тоннелю.  Нырнули под
землю.
     -  Пока Хорэн ведет себя,  как и  положено профессиональному брокеру,
торгующему произведениями искусства.  Мне он не нравится,  но это личное и
не имеет отношения к делу.
     Они  вырвались из  тоннеля.  Замелькали стрелки указателей,  названия
улиц.
     - О, я не знаю, куда ехать, - признался Флетч.
     - Направо, - ответила Энди. - Поворачивай на Сторроу Драйв.
     - Откуда ты знаешь?
     Они повернули направо из левого ряда.
     - Мы едем на Бикон-стрит, не так ли? Около Гарденс?
     - Да, откуда ты знаешь?
     - Я жила здесь почти год. Когда училась в Рэдклиффе.
     - Где это?
     - Кэмбридж. Снова направо. На Сторроу Драйв.
     Флетч слушался беспрекословно.
     - Почему ты справлялся о Барте Коннорсе?
     - Потому что в тот вечер,  когда я прилетел в Бостон,  в его квартире
нашли убитую девушку.
     Уличные фонари освещали ее профиль.
     - Он не мог этого сделать.
     - Больно уж ты уверена.
     - Да. Уверена.
     -  Поэтому я  и орал на тебя по телефону,  требуя,  чтобы ты уехала с
виллы.  Когда я просил тебя посмотреть, приехал ли он, я не ожидал, что ты
останешься там на ночь.
     - Тут надо повернуть налево, - предупредила она его перед светофором.
- Тогда мы сможем объехать Гарденс. Добрый старый Бостон.
     - Полиция решила, что ее убил я.
     - Убил девушку?  Ты бы тоже этого не сделал.  А если бы и убил, то не
стал бы перекладывать вину на Барта.
     - Благодарю.
     - Барт очень тихий. Не обидит и мухи.
     - А  я-то  просил  тебя  только  глянуть  на  него...  Ты,  наверное,
проверила, какие у него зубы, да?
     - Зубы у него, как у любого нормального человека.
     - О Господи.
     - Так кто ее убил?
     - В том-то и дело, Энди, что убил ее скорее всего Барт!
     - Не может быть!
     - Он находился в Бостоне в тот вечер!  Его видели в двух кварталах от
дома с девушкой,  похожей на убитую,  перед тем,  как ее убили! У него был
ключ от  собственной квартиры!  Он  улетел в  Монреаль после того,  как ее
убили!   И   не   прошло  шести  месяцев,   как   он   пережил  сильнейшее
психо-сексуальное потрясение.  Его  жена  ушла к  другой женщине,  как  бы
подчеркнув, что не видит в нем мужчину.
     - Я знаю, - кивнула Энди. - Он рассказал мне.
     - Изумительно!
     - И сказал,  что ты позвонил,  чтобы переложить на него всю вину.  Он
задал о тебе куда больше вопросов, чем ты - о нем.
     - Энди...
     - Осторожно,  такси... Более того, Флетч, я могу подтвердить, что это
"сильнейшее психо-сексуальное потрясение" не  причинило ему  ни  малейшего
вреда.
     - Можешь, держу пари.
     - Мы уже обсуждали этот аспект. И не надо дуться.
     - Дуться! Ты же носишь мое обручальное кольцо.
     - И что? Очень милое колечко. А кого ты трахнул на этой неделе?
     - Я? Что?
     - Не слышу ответа. Или ты изменил привычный образ жизни?
     - Где же нам поставить машину?
     - Вон там. Слева.
     - Мне нужно место для двух машин.
     Заднее стекло освещали фары автомобиля, в котором ехали детективы.
     - Так что я не буду помогать тебе искать доказательства вины Коннорса
в преступлении, которое ни один из вас не совершал.
     - Какая верность! - хмыкнул Флетч.
     - Позвони еще раз Хорэну,  - предложила Энди, когда они поднимались в
скрипучем лифте.

                                 ГЛАВА 31

     На шестом этаже Флетч поставил огромный чемодан на пол, чтобы достать
ключи и открыть дверь.
     Но ее распахнула Сильвия.
     Женщины обнялись и  затараторили по-итальянски.  Флетч  отметил,  что
Сильвия в фартуке.  Ему пришлось протискиваться мимо женщин, чтобы попасть
в  квартиру.   Сильвия  и  Энди  продолжали  щебетать,  словно  школьницы,
встретившиеся после каникул.
     По запахам Флетч понял,  что Сильвия приготовила им обед, по времени,
вернее, ужин.
     Оставив чемодан в прихожей,  он прошел в спальню,  чтобы позвонить по
телефону.
     Даже  через закрытую дверь до  него доносились радостные вскрики.  Он
набрал номер.
     - Мистер Хорэн? Это Питер Флетчер.
     - А, слушаю вас, мистер Флетчер.
     - Извините, что беспокою вас в воскресный вечер...
     - Не беда.  Мне звонят отовсюду и в любое время. Вы решили предложить
за Пикассо другую сумму?
     - Вы переговорили с мистером Коуни?
     - Да. Он ответил, что ваше предложение его не заинтересовало.
     - И он не хочет обдумать его?
     - Нет.
     - Он прояснил происхождение картины?
     -  Нет.  Я указал,  что вы вправе задавать подобные вопросы.  Что вам
необходимо знать,  откуда взялась у Коуни эта картина. Считаю, сделал все,
что мог.
     - Но не продвинулись ни на шаг?
     - Он не снизошел даже до стандартных ответов. Я имею в виду ссылку на
Швейцарию.  Лишь  отметил,  что  подлинность  картины  не  может  вызывать
сомнений.
     - Очень даже может.
     - Разумеется, нет. Мне, к примеру, ясно, что перед нами подлинник, да
и вы сами едва ли будете спорить.
     - Понятно.
     -  Между прочим,  мистер Флетчер,  наш  техасский ковбой удивил меня,
буквально слово в слово повторив ваши слова.
     - О?
     -  Картину  "Вино,  скрипка,  мадемуазель" он  назвал  "великолепным"
образчиком наследия  Пикассо,  добавив,  что  это  "ключевое  произведение
кубизма".
     - О!
     - То есть наш ковбой с восемью детьми не дилетант в живописи.
     -  Не  мне  с  вами спорить,  мистер Хорэн.  Предложите мистеру Коуни
пятьсот двадцать пять тысяч долларов за эту картину.
     -  Что  ж,  мистер Флетчер,  это  уже  ближе  к  истине.  Обязательно
предложу.
     -  Как  вы  помните,  с  самого начала я  предупреждал вас,  что мне,
возможно,  понадобится ваша  помощь  в  розыске  и  приобретении и  других
картин.
     - Разумеется.
     -  Не затруднит вас спросить мистера Коуни,  нет ли у  него еще одной
интересующей меня картины.
     - То есть вам вновь нужна определенная картина?
     - Да. Картина Умберто Боччиони "Красное пространство".
     -  "Красное пространство"?  Вы вновь поставили меня в  тупик,  мистер
Флетчер.  От ключевой работы кубизма Пикассо вы переходите к  итальянскому
футуризму?
     - Я знаю.
     - Огонь и вода.
     - Вернее, вода и огонь, если сохранять вашу последовательность.
     - И вновь, как профессионал, я должен предупредить, что мне ничего не
известно о существовании такой картины...
     - Конечно, конечно.
     - С чего вы взяли,  что эта картина может принадлежать мистеру Коуни,
мистер Флетчер?
     - Пусть это останется моей маленькой тайной.
     - То есть вы хотите,  чтобы я незамедлительно спросил, есть ли у него
"Красное пространство"?
     -  Ну  почему  незамедлительно.  Первым  делом  скажите  ему,  что  я
предлагаю более полумиллиона за Пикассо...
     - "Вино..." стоит гораздо дороже.
     -  Я   думаю,   и   этого   предложения   достаточно,   чтобы   затем
поинтересоваться второй картиной. Скажите,  кто-то,  мол,  упомянул  о  ее
существовании, и вы хотели бы знать, где она находится.
     - Вы толкаете меня на обман?
     -  Назовем это тактической уловкой,  - возразил Флетч.  - Мне хочется
знать, что он вам скажет.
     -  Сейчас около  восьми часов.  Разумеется,  по  местному времени.  Я
постараюсь позвонить ему сегодня.
     - И перезвоните мне утром?
     - Если застану его дома.
     - Благодарю вас. Покойной ночи.

                                 ГЛАВА 32

     Обеденный стол сверкал хрусталем и серебром. Сильвия притушила свет.
     - Усаживайтесь, - она сняла фартук. - Я вас обслужу.
     Флетч сел во главе стола.  Энди, по указанию Сильвии, справа от него.
Себе Сильвия приготовила место напротив Флетча.
     Флетч наклонился к Энди.
     - У тебя нет ощущения, что тебе семь лет?
     - А что нас ожидает?
     - Суп!
     - Первое блюдо, - возвестила Сильвия, появившись из кухни. - Отличный
суп.
     В  плоских  тарелках плавали  оплывшие по  краям  бульонные кубики  в
собственном жиру, окруженные холодной водой.
     - Я так и думал, - вздохнул Флетч. - Вы же дали нам большие ложки.
     Попытка раздавить кубик кончиком ложки не удалась.  По крепости он не
уступал мрамору, из которого высекал свои статуи Микеланджело.
     Кубик   крутился  в   воде,   как   танцор  танго.   Жир   выбрасывал
отвратительные щупальца, тянувшиеся к краям тарелки.
     - Я подумала,  что никому из нас не повредит горячий обед.  Вкусный и
насыщающий. По рецептам американской кухни.
     - Не повредит, - эхом отозвался Флетч.
     -  Тем  более,  что Энди здорово проголодалась.  Так долго лететь над
океаном.
     - Да, да.
     - Да еще эта ужасная промозглая погода.
     - Это точно.
     - И горячий суп по-американски весьма кстати.
     - Кто ж спорит, - ответил Флетч.
     -  Вам  не  понравился мой  суп?  -  Сильвия подошла,  чтобы  забрать
тарелки. - Вы его не доели.
     - Он очень долго остывал.
     -  Она  не  умеет  готовить,  -  сообщила Энди,  когда Сильвия унесла
тарелки на кухню. - Это все знают.
     - Теперь это не новость и для меня.
     -  А  на второе рыба!  -  возвестила Сильвия.  - Хорошая американская
рыба.
     На  его  тарелке  лежал  кусок  холодного  консервированного тунца  и
четверть лимона.  Флетч  поневоле задумался,  а  кому  досталась четвертая
четверть.
     - О да.  Рыба. Я ее узнал. Как хорошо, что вы убрали голову, Сильвия.
Терпеть не могу рыбной головы на тарелке. Разве ты не рада, что она убрала
голову, Энди?
     - Я рада, что она сама вскрыла банку.
     - И правильно,  - кивнул Флетч.  - Странно, но еще никто не додумался
включить в  столовый набор консервный нож.  Мне  представляется,  на  этом
можно заработать немало денег.
     На своем конце стола Сильвия сияла, как медный таз.
     - Да, вкусно, - Флетч пожевал рыбы.
     - Семейный обед, - прокомментировала Сильвия.
     - Именно так.
     - Мы все вместе, как одна семья.
     - Как одна семья. Точно подмечено.
     - Если бы только Менти был с нами.
     - Вот уж кто знал, как оценить вкус рыбы.
     - Бедный Менти.
     - И ломтик лимона очень кстати,  - похвалил Сильвию Флетч.  - Вы сами
его резали?
     - Они нашли его тело, - вставила Энди.
     - Где? - спросил Флетч.
     - Что? - переспросила Сильвия.
     - На пустыре. Неподалеку от Турина. Позвонили из полиции. Перед самым
моим отъездом.
     - Они нашли Менти? - Сильвия сразу ей не поверила. - Правда?
     -  Извините,  - Энди поникла головой.  - Мне не следовало говорить об
этом за столом.
     - Ты не испортила нам аппетита, - успокоил ее Флетч.
     Сильвия   заголосила   по-итальянски,    в   какой-то   момент   даже
перекрестилась вилкой, затем выстрелила в Энди залпом длинных вопросов, на
которые та  отвечала односложно.  Когда же  вопросы стали короче,  Сильвия
перешла на французский - язык логики.  Ответы Энди, учившейся в Швейцарии,
на французском стали еще короче.
     Бормоча что-то по-португальски, Сильвия унесла тарелки из-под рыбы на
кухню.
     - Теперь моя очередь задавать вопросы, - подал голос Флетч.
     -  Из  полиции позвонили,  когда я  уже  уезжала.  Они  нашли тело  в
неглубокой могиле, вырытой на пустыре у самого Турина.
     - Они уверены, что это твой отец?
     -  Его  возраст,  его рост,  его вес.  Они уверены.  Смерть наступила
примерно три недели назад.
     - Понятно.
     Сильвия  вошла  с  тарелками  для  салата.   На  них  зеленели  горки
консервированного горошка.
     - О, горох, - хмыкнул Флетч.
     - Салат! - поправила его Сильвия. - Хороший американский салат.
     К гороху она добавила соли. С избытком.
     -  Мне  представляется,  что одна из  вас,  а  может,  вы  обе должны
вылететь в Италию, чтобы получить останки.
     - Останки? - встрепенулась Сильвия. - Какие останки?
     Энди заговорила по-итальянски.
     -  Об  этом  не  говорят за  обеденным столом,  -  быстро оборвала ее
Сильвия.
     - И я того же мнения, - поддержал ее Флетч.
     -  Анджела,  почему ты не осталась в  Италии,  чтобы получить останки
отца? - величественно вопросила Сильвия.
     - Они потребовались полиции.
     - Зачем полиции потребовались останки Менти?
     - Они должны кое-что проверить.
     - Что можно проверять на теле Менти?
     - Они должны исследовать его зубы.
     - Причем здесь зубы Менти? Он мертв! Какой смысл их исследовать?
     - Это один из способов опознания трупа,  Сильвия,  - пояснил Флетч. -
Тело пролежало в земле три недели.
     - О. Если у тела окажутся зубы Менти, они скажут, что это - Менти?
     - Совершенно верно.
     - Ха! - Сильвия взмахнула вилкой. - У Менти не было зубов!
     - Что?
     -  Менти  носил  вставные  челюсти!  У  него  не  осталось ни  одного
собственного зуба, ни вверху, ни внизу.
     - Это точно, - подтвердила Энди. - Как я могла об этом забыть.
     - Они могут опознать труп и по вставным челюстям, - нашелся Флетч.
     - Откуда вы все это знаете? - Сильвия пристально посмотрела на него.
     -  Полиция  пообещала  отдать  нам  закрытый  гроб  после  того,  как
закончится опознание,  -  продолжила Энди.  -  Мы  сможем  похоронить его.
Когда, не имеет значения. Официально мы его уже похоронили.
     - Это ужасно, - вздохнула Сильвия. - Бедный Менти.
     Что-то  заскворчало на кухне,  предупреждая,  что на салате из гороха
ужин не закончится.
     - Ты успела переговорить с адвокатами? - спросил Флетч Энди.
     -  Да.  Я  позвонила мистеру Роселли.  Он  сказал,  что  это  хорошая
новость.
     - Что твой отец убит?
     - Мы знали, что он убит. В этом нас заверила полиция.
     - Извини.
     - Он сказал, что сможет огласить завещание после того, как получит из
полиции соответствующий документ.
     - Какой еще документ? - взорвалась Сильвия. У нас их уже целая куча!
     -  Они должны провести опознание и  подтвердить,  что это труп Менти,
Сильвия,  -  резонно  заметил  Флетч.  -  Нельзя  оглашать  завещание,  не
убедившись, что его автор умер.
     -  Как бы  не  так!  -  Сильвия вновь взмахнула вилкой.  -  Им просто
понадобились зубы Менти!  Поэтому мы  получим закрытый гроб.  Зубов там не
будет! Они будут во рту какого-нибудь полицейского инспектора в Турине.
     - Сильвия,  на кухне что-то горит,  - Флетч перевел разговор в другую
плоскость.
     - О-о-о, - она выскочила из-за стола и метнулась к двери.
     -  Знаешь,  я  очень устал,  -  признался Флетч,  когда они  остались
вдвоем.
     - Именно поэтому мы так хорошо обедаем.
     - Мне следовало самому позаботиться о еде.
     - Да. Следовало.
     - Я даже подумать не мог, что Сильвия решится на такой подвиг.
     - Я тоже.
     Они получили по  подгоревшей сосиске,  разрезанной пополам и  политой
кетчупом.
     - О, мой Бог, - вырвалось у Флетча.
     - Что такое? - Сильвия вновь уселась за стол.  Отличная  американская
еда. Хот дог <Горячая сосиска (амер.).>. С кетчупом!
     - Перестань, Сильвия! - не выдержала Энди.
     -  Мы живем в Америке и должны привыкать к американской еде.  Я здесь
уже неделю. Так?
     - Так, - кивнул Флетч.
     -  Мерзавец Роселли сказал,  что  написано в  завещании Менти о  моих
картинах?
     - Каких картинах? - спросил Ф