ют меня,
почему я пишу детективы.  Возможно,  потому, что не могу разгадать загадку
собственной жизни. Вот и выдумываю запутанные ситуации и предлагаю для них
выдуманные же решения. Как говорится, сублимация в чистом виде.
     -  Писатели  обладают  неконтролируемым  стремлением   контролировать
стремление. Где-то я это прочел. И запомнил, стараясь понять тебя.
     - Удачи тебе.
     Флетч коротко глянул на остатки ее сандвича.
     -  Глава первая,  -  напомнил Флетч.  -  А  я пока подумаю,  куда нам
лететь. В Денвер, штат Колорадо, или в Найроби, Кения?
     - Не знаю, что тебе и посоветовать.
     - Глава первая, - повторил Флетч.
     -  Глава первая,  -  кивнула Жози.  -  Школа.  Штат Монтана.  Я  была
красоткой, отличницей.
     - Эту книгу я читал.  Несколько раз.  А он был местной знаменитостью.
Президентом класса, капитаном футбольной команды.
     - Совсем и нет. Его едва не вышибли из школы.
     - Извини. Значит, не та книжка.
     - Он гонял на мотоцикле с форсированным двигателем по грязному  двору
ранчо своих  родителей.  Парень,  кстати,  был  умный.  Однажды  на  уроке
английской  литературы  дал  блестящий  анализ  сонету  Шекспира.  Учитель
поставил ему А с двумя плюсами и прилюдно похвалил Уолтера. Уолтер же чуть
не лопнул от  смеха.  Потом  рассказал  всем,  что  "шекспировский"  сонет
написал сам, а затем, соответственно, и проанализировал его.  Учителю  эта
выходка Уолтера едва не стоила работы.
     - Ага, - кивнул Флетч. - Значит, папаша писал под Шекспира.
     - Когда его за это выгнали...
     - Выгнали за это?
     -  Отстранили  от  занятий.   В  то  время  целью  обучения  являлось
повиновение,  а  не  свободомыслие.  Неужели все  так изменилось?  Короче,
Уолтер без разрешения взял самолет на соседнем ранчо...
     - Он умел летать еще в школе?
     - Никто об этом не подозревал. Первым делом он несколько раз  облетел
здание школы. Аккурат, когда шли занятия. А потом перешел к  бомбометанию.
Сбросил на школу книгу, называвшуюся "Избранные пьесы  Шекспира".  Добился
стопроцентного попадания. Разбил световой  люк  над  лестничным  колодцем.
Книга и стекла пролетели все три этажа, до самого низа.
     -  И  у  тебя  никогда не  возникало желания рассказать мне  об  этом
человеке?
     -  Неуправляемый тип.  Ты  вот упомянул футбол.  Как-то в  субботу во
время игры он выехал на поле,  стоя на сиденье мотоцикла.  Перехватил пас,
сел, и с ревом проехал через ворота, зажав мяч под мышкой.
     - А в тюрьме ему доводилось сидеть?
     - Доводилось. Такой красивый,  такой...  -  Жози  пожала  плечами,  -
...энергичный. С задатками общего  любимца,  но  на  самом  деле  все  его
ненавидели. Потому что он насмехался над нашими  "святыми  коровами".  Над
школой, оставив учителя в дураках со своим  "шекспировским"  сонетом.  Над
футболом, сказав: "Если единственная цель  -  вынести  мяч  с  поля  через
ворота, лучше сделать это на мотоцикле". Он  приходил  на  школьные  танцы
выпивши и танцевал столь активно, что остальные расходились по домам.
     - Танцевал с тобой?
     - К моему неудовольствию, да.
     - Как могла такая примерная девочка, как ты, якшаться с хулиганом?
     -  Может,  я  чуть-чуть понимала его.  А потом,  между двумя особами,
сильными женским  и  мужским  началом,  всегда  возникает какая-то  связь.
Наверное, это особый вид энергии. Ты со мной согласен?
     - Ты говоришь о сексуальном влечении?
     - Его не изгнали из общества. Когда пошли такие разговоры и настоящие
пьяницы и бандиты начали открыто говорить, что он - один  из  них,  Уолтер
надел костюм и галстук, пошел в местную "малину" - жуткий, грязный кабак в
восьми милях от города - и затеял ссору, о которой, я  думаю,  говорят  по
сей день. Он высмеял всех.
     - Сколько ему тогда было лет?
     - Поверишь ли, пятнадцать.
     - Как ты могла ничего мне о нем не рассказывать?
     - Энергичный, - продолжала Жози.  -  Умный,  красивый  и  энергичный.
Делал все по-своему,  ни  у  кого  не  спрашивал  дозволения.  Не  каждого
выгоняют как из школы, так и из притона. Я его боготворила.
     Жози потупила взгляд.
     -  И  поженились  мы,   как  говорится,  через  труп  моего  отца.  Я
рассказывала тебе,  что  твой  дед  умер от  сердечного приступа,  когда я
заканчивала школу.
     -  Да.  Надо бы  отметить этот факт в  моей медицинской карте,  ежели
доведется ее заводить.
     -  Уолтер получил место  пилота.  Возил  фермеров,  горных инженеров,
разнообразное оборудование.  Опрыскивал поля.  Иногда я  понятия не имела,
где он находится.  Работа его постоянно зависела от погоды,  - Жози налила
кофе себе и  Флетчу.  -  Я сразу забеременела.  Я думала,  что ребенок нам
необходим, мы оба его хотели. Тогда мне и в голову не приходило, что такие
решения не принимаются спонтанно.  Мы купили жилой трейлер.  Мне казалось,
что мы счастливы.
     - Откуда ты могла знать, что думает он?
     Жози вздохнула.
     - Все говорили,  что этот парень,  Уолтер, раз он женился и готовится
стать  отцом,  обязан  бросить летать  и  ездить на  мотоциклах.  То  есть
перестать  быть  Уолтером.   В   то  время  я   полагала  такие  разговоры
естественными. Он, теперь я это понимаю, воспринимал их иначе.
     - Перейдем к главному - ко мне.
     - Ты родился на десять дней раньше срока. Уолтер обещал, что во время
родов будет со мной. А оказался на другом конце штата. Моя мать  позвонила
ему, чтобы сообщить радостную новость. Он сказал, что немедленно  вылетает
домой. Над штатом  проходил  грозовой  фронт,  и  ему  советовали  немного
обождать с вылетом. Он поднялся в небо. И не прилетел.
     - Разбился в авиакатастрофе?
     - Прошло семь лет,  прежде чем мы смирились с его смертью. После того
как весной растаял снег, начались поиски его самолета. Ничего не нашли.
     - Он умер при родах.
     -  Загадочная фраза,  прошу извинить меня за нее.  Я всегда полагала,
что  это лучший ответ.  Я  подразумевала под ней следующее:  он  садился в
самолет,  отрывался от взлетной полосы,  летел в кромешной тьме над штатом
Монтана к жене и сыну, думая о них. Ты понимаешь? Мне хотелось верить, что
в  самолете он думал о нас.  Это мне казалось самым важным,  независимо от
того, жив он или мертв.
     - Может, и понимаю. Самую малость.
     - Кем был Уолтер? Кто он теперь?
     - Моя одежда, наверное, высохла.
     Жози пристально посмотрела на Флетча.
     - Куда ты полетишь?
     - Не знаю.
     - А когда узнаешь?
     - В аэропорт дорога длинная.

                                 ГЛАВА 5

     - Могу и я поцеловать новобрачную?
     Флетч решил,  куда  полетит,  лишь  когда вошел в  здание аэропорта с
грязным  конвертом  в   руке  и  увидел  Барбару  и  Олстона,   стоящих  у
регистрационной стойки.
     - Где ты был? - спросила Барбара.
     - Куда ты уехала?
     - Куда уехал ты?
     - Я не знал, где тебя искать.
     Олстон закатил глаза.
     - Синди и ее подруга улетели? - спросил Флетч.
     - Да, - кивнула Барбара.
     - А где наш багаж?
     - Улетел.
     -  Утром я  все  проверил,  -  добавил Олстон.  -  Так  что можешь не
беспокоиться.
     - Улетел, значит?
     - Улетел.
     - Нам он понадобится.
     - О нет. До него уже не добраться.
     - Посадка вот-вот закончится, - напомнила Барбара.
     - Значит, багаж еще не улетел.
     Олстон посмотрел на часы.
     - Мы не летим? - спросила Барбара.
     - Летим, - Флетч повернулся к Олстону. - Ты ей ничего не сказал?
     - И не собирался.
     - В Колорадо мы не летим, - пояснил Флетч.
     - Зато летит наш багаж.
     - Надо снять его с самолета.
     Олстон ударил себя ладонью по лбу.
     - Лыжи!
     - Пошли, - распорядился Флетч.
     -  Билеты у меня,  - пристроился к нему Олстон.  - Сдай их.  Багажные
квитанции тоже у меня. Получи багаж.
     - Мы не летим? - повторила Барбара.
     -  Летим.  Олстон,  багаж  надо  перекинуть к  стойке "Бритиш эйр"  в
международной секции аэропорта.
     - Изменился рейс? - спросила Барбара.
     - Мы меняем самолет.
     - Но летим в Колорадо?
     - В Лондон.
     - В Лондон, что в штате Колорадо?
     - В Кению.
     - В Лондон, который в Кении?
     - В Найроби, столицу Кении.
     - Найроби! Кения!
     - В Африке.
     - Африка!
     - Восточная Африка.
     - Восточная Африка...
     - Разве ты не говорила, что последуешь за мной хоть на край света?
     - Никогда. Ты не можешь найти даже пиццерию в Малибу.
     Барбара резко ускорила шаг,  обогнала Флетча,  заступила ему  дорогу.
Глаза ее сверкали.
     - Флетч! Что происходит?
     - Мы летим в Лондон. Потом в Кению.
     Олстон продолжал шагать.
     - Скажи мне, что происходит!
     - Мы получили свадебный подарок. Билеты до Найроби, столицы Кении.
     - От кого? Скажи мне! Флетч! Газета отправила тебя в командировку? Во
время нашего медового месяца?
     - Нет, нет! Ничего подобного.
     Олстон,  с  билетами и  багажными квитанциями в  руках,  уже объяснял
ситуацию представителю административной службы аэропорта.  Удовольствия от
беседы представитель не получал.
     - Ничего у тебя не выйдет!
     - Не выйдет чего?
     - Не буду я сидеть в паршивом номере паршивого отеля,  пока ты будешь
носиться вокруг,  выискивая материал для своей газеты! Не для того я еду в
свадебное путешествие.
     - Говорю тебе,  эта поездка - подарок!  Свадебный подарок. Мы отлично
отдохнем.
     - Как бы не так. Подарок от газеты!
     - Нет. Не от газеты.
     - Кто еще мог оплатить тебе поездку в Африку?
     Представитель административной службы стоял, приложив к  каждому  уху
по телефонной трубке, продолжая при этом слушать Олстона.
     - Мой отец.
     У Барбары округлились глаза.
     - Твой отец?
     - Полагаю, что да.
     -  Ты  не  ответил "да"  на  вопрос  проповедника,  теперь  говоришь:
"Полагаю,  что  да".  То  есть ты  полагаешь,  что путешествие в  Африку -
свадебный подарок твоего отца?
     - В определенной степени.
     У  стойки  Олстон  с  жаром  убеждал  представителя  административной
службы.
     - У тебя никогда не было отца. Или отцов было четверо.
     - Какая разница.
     - Какой отец?
     - Тот, что умер.
     - Ты получил наследство?
     - Нет. Поговорим об этом позже. Сейчас нет времени.
     - У нас не было времени поговорить и о свадьбе.
     - Но мы поженились,  не так ли?  Свадьба прошла на высшем уровне. Без
единой заминки.
     Барбара покачала головой.
     - Из твоей затеи ничего не выйдет.
     - Еще как выйдет.
     - Я не могу лететь в Кению.
     - Потому что мы не делали прививок?
     - У меня нет паспорта!
     - Это не проблема, - Флетч сунул руку в грязный конверт. - Держи, - и
передал ей паспорт.
     Олстон уже шел к ним, широко улыбаясь.
     - Олстон, мы не делали прививок, - обратился к нему Флетч.
     - Они вам нужны только из медицинских соображений. Их  отсутствие  не
является препятствием для въезда в страну.
     - Как хорошо иметь рядом квалифицированного юриста.
     -  Это  точно,  -  Олстон посмотрел на  Барбару.  -  Не  забудьте:  я
занимаюсь и разводами.
     -  Откуда  взялась  эта  фотография?  -  Барбара  рассматривала  свой
паспорт.
     Флетч заглянул ей через плечо.
     - Отличная фотография.
     - Слушайте сюда,  - Олстон раскладывал авиабилеты и квитанции. - Ваши
билеты в Колорадо аннулированы.  Но я не уверен, что смогу получить за них
деньги.
     - А багаж с самолета снимут?
     -  Это же мой зеленый свитер,  -  сказала Барбара своей фотографии на
паспорте.
     - Сейчас административная служба как раз этим и занимается. Ваш багаж
перекинут в  международную секцию,  на  стойку  "Бритиш  эйр",  погрузят в
самолет, вылетающий в Лондон, а там перетащат в другой, до Найроби.
     Флетч убрал паспорт Барбары в грязный конверт.
     -  То есть мы не узнаем,  с  нами ли наш багаж,  пока не доберемся до
Найроби?
     - Там же лыжи, - вставила Барбара.
     -  Разделить багаж невозможно,  -  Олстон покачал головой.  -  И  так
путаницы хватает с лихвой.
     - Может, у тебя в голове что-то и перепуталось, - фыркнула Барбара. -
А вот у меня - нет.
     Олстон посмотрел на часы.
     - Пора перебираться в международную секцию. Надо предупредить их, что
вы летите в Найроби через Лондон.
     - Пошли, - Флетч ухватил Барбару за локоть.
     -  В  Африке мы не сможем кататься на лыжах,  -  упиралась та.  - А в
нашем багаже только лыжные костюмы. Ничего, кроме них.
     - Барбара, мы опаздываем.
     - Куда?
     - В международную секцию, - пояснил Флетч.
     - К стойке "Бритиш эйр", - уточнил Олстон.
     Они ускорили шаг.
     - Мы летим в Лондон, - добавил Флетч.
     - А вам еще надо пройти паспортный контроль, - напомнил Олстон.
     - Потом в Найроби, - продолжил Флетч.
     - Флетч! Я сказала маме, что позвоню ей из Колорадо.
     - Нет времени.
     - Сегодня вечером!
     Флетч подтолкнул Барбару к вращающейся двери.
     - В семейной жизни не соскучишься! - воскликнул он, вслед за Барбарой
миновав вращающуюся дверь, отделявшую международную секцию аэропорта.

                                 ГЛАВА 6

     -  Моя  мама  хотела лишь  познакомиться с  тобой.  Ничего больше,  -
Барбара застегнула ремень безопасности.
     - Мы с ней познакомились. На свадьбе.
     - Но она-то хотела увидеться с тобой до свадьбы.
     -  Так  оно  и  случилось.  Она  была в  галифе,  так?  Помоему,  она
удивилась, увидев меня.
     - Скорее,  обиделась. Всю прошлую неделю она ждала нас к обеду. Ты не
соизволил явиться. Ни единожды.
     - Я работал. Разве я не говорил тебе, что у меня есть работа?
     -  А  теперь ты тащишь меня на другой конец света повидаться с  твоим
отцом.
     - Возможно.
     - Что значит, "возможно"?
     -  Он славится тем,  что исчезает в самый важный момент,  - застегнув
ремень, Флетч откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
     - Ты что, собрался спать? - возмутилась Барбара.
     -  Барбара,  у  меня слипаются глаза.  Я  уже не помню,  когда спал в
последний раз.
     Барбара вздохнула.
     - И сколько лететь до Найроби?
     - Два дня.
     - Два дня!
     - Две ночи? Может, и три дня.
     -  Флетч,  проснись!  Убери голову с  моего плеча.  Послушай,  стюард
объясняет, что нужно делать, если самолет рухнет на воду.
     - Ничего особенного,  - пробормотал Флетч. - Мы вместе попадем на тот
свет.
     - О мой Бог!  Половина восьмого вечера,  а он уже спит! В нашу первую
брачную ночь!
     - Дело в том, что я и представить себе не мог, что мой отец жив.
     Много-много часов спустя,  они сидели в  ужасной тесноте в  самолете,
летящем из  Лондона в  Найроби.  Ни  одного пустого места.  Сиденья узкие,
прижатые друг к другу. Ручная кладь, торчащая из-под каждого сиденья.
     - А твоя мать? Она знала, что он жив?
     -  Думаю,  она  убедила себя в  его  смерти.  Чтобы сохранить чувство
самоуважения.  Чтобы не сойти с ума.  Чтобы вновь выйти замуж, ей пришлось
через семь лет после его исчезновения обратиться в суд,  который и признал
его умершим.
     - Для того,  чтобы обращаться по такому делу в суд,  надо верить, что
человек умер.
     - Но наверняка-то она не знала. Когда я задавал ей вопросы о нем,  ты
понимаешь, в детстве, она  всегда  отвечала  уклончиво,  неопределенно.  И
убедила меня, что не следует тратить время на подобные разговоры.
     - Может, и не следовало.
     - Она говорит, что любила его.
     - Что еще она рассказывала тебе?
     - Она говорила:  "Слушай,  мы были женаты только" десять месяцев, и я
никогда не понимала его".
     - А что следовало после этого?
     - "Как будет по буквам слово "лицензия"?"
     - Это еще зачем?
     - Видишь ли, она писала детективные романы. И не знала,  как  пишутся
многие слова  <Характерная  особенность  английского  языка.  Очень  часто
слова, разнящиеся по значению и  написанию,  произносятся  одинаково.>.  А
потому просила, меня заглянуть  в  словарь.  Таким  образом  ей  удавалось
избавиться от моего присутствия.
     - И что ты знал о своем отце?
     -  Я  знал,  что он был летчиком.  Я  знал или думал,  что знал о его
гибели в  авиакатастрофе,  случившейся вскоре после  моего  рождения.  Или
перед самым моим рождением.  Я  знал,  что при родах его рядом с  мамой не
было.  Я не подозревал,  что, родив сына, она ждала мужа, который так и не
объявился. Ребенок верит тому, что ему говорят.
     - И ты никогда не видел фотографию отца?
     Флетч порылся в памяти.
     - Никогда.  Странно,  не правда ли?  Если б отец умер,  в доме должны
были остаться его фотографии.
     -  И их не было бы при малейшем шансе за то,  что он жив и бросил вас
обоих.
     - Значит, мысль об этом никогда не оставляла мою мать.
     - Скорее всего, так оно и было. Под сиденьями впереди них тоже что-то
лежало. Вытянуть ноги они не могли.
     Вместо того,  чтобы  поболтаться  в  Хитроу  <Международный  аэропорт
Лондона.> восемь  часов,  ожидая  рейса  в  Найроби,  или  снять  номер  в
гостинице и поспать, Флетч и Барбара отправились в Лондон. Гардероб Флетча
ограничивался лишь джинсами и  рубашкой,  а  потому  Барбара  настояла  на
покупке свитеров. Перекусили они в какой-то забегаловке. Купили  несколько
книг. Заблудились. В аэропорт им пришлось возвращаться на такси.
     - Тот мужчина подошел ко мне после того,  как проповедник объявил нас
мужем и женой и все,  кроме жениха,  целовали новобрачную,  и протянул мне
этот конверт.
     - Я его не видела.
     - Он приехал раньше меня,  можешь мне поверить. Не произнес ни слова.
Просто отдал конверт и ретировался.
     - Может, он и есть твой отец?
     - Будь он моим отцом, мать узнала бы его.
     - Прошло столько лет.
     - И все же... Они знали друг друга со школы.
     - Твоя мать могла не заметить его. Много людей, плохая погода, он мог
встать за кустами...
     -  И  никогда  не  знаешь,  кого  видит  мать  -  реальных людей  или
персонажей своих книг.
     -  Совершенно верно,  -  кивнула Барбара.  -  Должно быть,  она очень
обижена.
     - И еще больше удивлена.
     Барбара улыбнулась.
     -  Тайна,  которую не  может раскрыть Жози  Флетчер.  Лучше не  будем
говорить об этом ее поклонникам. И что было в конверте?
     - Билеты, паспорта, десять банкнот по сто долларов и письмо.
     - Ты не показал мне письмо.
     -  Не на что там смотреть,  -  Флетч сунул руку под сиденье и вытащил
конверт. - Дождь смыл чернила.
     Он протянул Барбаре изжеванный листок.
     - Как грустно,  - она смотрела на листок. - Твоя мать могла бы узнать
почерк. А с чего ты решил, что оно от твоего отца?
     - Там была подпись: "Флетч".
     - А как его настоящее имя?
     - Уолтер.
     - Уолтер. Пожалуй, имя Уолтер-младший тебе бы подошло.
     - С фамилией Флетчер сочетаются далеко не все имена.
     - Так что было в письме? - Барбара вернула листок.
     - Кстати,  он проехался по моим именам,  - Флетч убрал конверт. - Они
ему не нравятся,  ни Ирвин, ни Морис. Их дала мне мать, без его ведома или
согласия, так что он не имеет к их выбору ни малейшего отношения.
     - Что ты такое говоришь?
     Флетч откинулся на спинку сиденья.
     - В письме черным по белому написано,  что моя мать дала младенцу, то
есть мне,  имена,  которые ему не нравились,  с которыми он не хотел иметь
ничего общего. Ребенок стал больше ее, чем его, и он не мог заставить себя
знаться с кем бы то ни было по имени Ирвин Морис.
     - Ты тоже не можешь.
     - Но я - то здесь. Никуда не исчез.
     - Ты постоянно исчезаешь.
     -  Он  написал,  что ему "любопытно" повидаться со мной,  и  спросил,
"любопытно" ли мне встретиться с ним.
     - Так и написал, "любопытно"?
     - Да. Но билеты в Найроби и обратно стоят недешево.
     - Может, он богат?
     - Может, он предлагает выход из этой щекотливой ситуации. Он написал,
что я могу не приезжать, если на то не будет моего  желания