м и задумчивым, ибо та  цель,  с  какою  он  пришел,  снова
припомнилась ему и завладела всеми его мыслями.
     Пока  он  шагал  взад  и  вперед,  не  поднимая  глаз,  миссис   Браун,
опустившись на стул, с которого вскочила, чтобы пойти ему  навстречу,  снова
начала прислушиваться. Размеренная его поступь или преклонный ее возраст  до
такой степени притупили ей слух, что шаги, раздавшиеся на  улице,  коснулись
ушей  ее  дочери  на  несколько  секунд  раньше,  и   прежде   чем   старуха
встрепенулась, дочь быстро подняла голову, чтобы  предупредить  мать.  Тогда
она сорвалась с места и, прошептав:  "Вот  он!"  -  заставила  своего  гостя
занять наблюдательный пост и с  такой  стремительностью  поставила  на  стол
бутылку и стакан, что, когда Роб Точильщик показался в дверях, она уже могла
тотчас повиснуть у него на шее.
     - Вот он, мой милый мальчик! - воскликнула миссис Браун. -  Наконец-то!
Ох-хо-хо! Ты мне все равно что родной сын, Роби!
     - Ох, миссис Браун, - запротестовал  Точильщик.  -  Оставьте.  Неужели,
если любишь парня, нужно тискать  его  и  душить  за  горло?  Будьте  добры,
поберегите эту птичью клетку, которая у меня в руках.
     - О клетке он думает больше, чем обо мне! - вскричала старуха, взывая к
потолку. - А мне он дороже, чем родной матери!
     - Ну, право же,  я  вам  очень  признателен,  миссис  Браун,  -  сказал
злополучный юнец, в высшей степени удрученный, - но вы  такая  ревнивая.  Я,
конечно, и сам вас очень люблю и все прочее, но ведь я же не душу вас,  ведь
правда, миссис Браун?
     Когда он произносил эти слова, вид у  него  был  такой,  как  будто  он
весьма не прочь это сделать, буде представится удобный случай.
     - И вы еще толкуете о птичьих клетках, - хныкал Точильщик, - словно это
какое-то  преступление.  Посмотрите-ка  сюда.  Известно  ли  вам,  кому  она
принадлежит?
     - Твоему хозяину, миленький? - ухмыляясь, осведомилась старуха.
     - Да, - ответил Точильщик, водружая на стол большую клетку, обернутую в
какой-то капот, и стараясь  развязать  узел  зубами  и  руками.  -  Это  наш
попугай, вот что это такое.
     - Попугай мистера Каркера, Роб?
     - Неужели вы  не  можете  держать  язык  за  зубами,  миссис  Браун!  -
отозвался раздраженный  Точильщик.  -  Зачем  вы  называете  имена?  Будь  я
проклят, если она не доведет парня до безумия! - воскликнул Роб, в  отчаянии
дергая себя обеими руками за волосы.
     - Это еще что такое! Ты  меня  упрекаешь,  неблагодарный  мальчишка?  -
вскричала миссис Браун, тотчас приходя в бешенство.
     - Да нет же, миссис  Браун,  боже  сохрани,  -  со  слезами  на  глазах
ответствовал Точильщик. - Ну, видывал ли кто когда-нибудь такую... Да, разве
я не люблю вас как собственную душу, миссис Браун?
     - Роб, миленький, в самом деле? Это правда, моя деточка?
     С этими словами миссис Браун снова заключила его в нежные объятия и  не
выпускала до тех пор, пока он не начал энергически, но безуспешно  брыкаться
и пока все волосы у него на голове не стали дыбом.
     - Ох, - простонал Точильщик. - Вот беда, от такой любви  и  задохнуться
недолго! Хотел бы я, чтоб она... Как идут дела, миссис Браун?
     - Ах, вот уже неделя, как он сюда не заглядывал! - воскликнула старуха,
глядя на него с укоризной.
     - Господи боже мой, миссис Браун, - возразил Точильщик, - я вам  сказал
неделю тому назад, что приду сюда сегодня вечером, не так ли?  Я  и  пришел.
Ну,  что  вы  привязались?  Хотел  бы  я,  чтобы  вы  были   чуточку   более
рассудительны, миссис Браун. Я даже охрип, оправдываясь, и у меня  все  лицо
заблестело от ваших объятий.
     Он принялся усердно тереть себе лицо рукавом, словно  желая  уничтожить
упомянутый блеск.
     - Выпей капельку, Роби, и успокойся, -  сказала  старуха,  наполнив  из
бутылки стакан и протягивая ему.
     - Благодарю вас, миссис Браун, - ответил Точильщик. - За ваше здоровье.
И желаю вам долго... и так далее. - Судя по выражению  его  лица,  под  этим
подразумевались отнюдь не наилучшие пожелания. - И за ее здоровье, - добавил
Точильщик, взглянув на Элис, которая пристально смотрела, как казалось  ему,
на стену за его спиной, а в действительности - на мистера Домби, стоявшего в
дверях.
     После этих двух тостов он осушил стакан и поставил его на стол.
     -  Так  вот  что  я  вам  говорю,  миссис  Браун,  -  продолжал  он,  -
постарайтесь быть теперь чуточку более рассудительной. Вы понимаете  толк  в
птицах и в их привычках; я это знаю на свою беду.
     - На свою беду! - повторила миссис Браун.
     - К своему удовольствию, хотел я сказать,  -  понравился  Точильщик.  -
Зачем вы перебиваете парня, миссис Браун? Из-за вас у меня все  вылетело  из
головы.
     - Ты говорил о том, что я понимаю толк в  птицах,  Роби,  -  подсказала
старуха.
     - Ах, да! - подхватил Точильщик. - Так вот, я должен ухаживать за  этим
попугаем... а так как кое-что продано и хозяйство в расстройстве... а  я  бы
не хотел обращать на себя внимание, то вот я и прошу вас присмотреть за  ним
с недельку, кормить его и беречь. Согласны? Раз я все равно должен приходить
сюда, - с унылой физиономией произнес задумчиво Роб, - то лучше уж приходить
с какой-то целью.
     - Приходить с какой-то целью! - взвизгнула старуха.
     - Я хотел сказать - не только с целью навестить вас,  миссис  Браун,  -
поправился малодушный Роб. - Право же, дело не в  том,  что  мне  нужна  еще
какая-то цель, миссис Браун. От всей души  прошу  вас,  не  начинайте  опять
сначала.
     - Он меня не любит! Он меня не любит так, как я его люблю! -  вскричала
миссис Браун, воздев костлявые руки. - Но я позабочусь об его птице.
     - И знаете ли, миссис Браун, хорошенько позаботьтесь о  ней,  -  сказал
Роб, покачивая головой. - Если вы хоть разок  погладите  ее  против  перьев,
имейте в виду, что об этом станет известно.
     - А! Так вот какой он зоркий, Роб! - быстро подхватила миссис Браун.
     - Зоркий, миссис Браун, - повторил Роб. - Но нельзя об этом говорить.
     Внезапно запнувшись и пугливо осмотревшись вокруг, Роб  снова  наполнил
свой стакан, медленно осушил его и, покачав головой, стал водить пальцами по
прутьям клетки, чтобы отвлечься от только что затронутой опасной темы.
     Старуха лукаво посмотрела на него,  придвинула  свой  стул  поближе  и,
поглядывая  на  попугая,  который  по  ее  зову  спустился   из-под   своего
позолоченного купола, спросила:
     - Ты теперь без места, Рвби?
     - Вас это не касается, миссис Браун, - коротко ответил Точильщик.
     - Быть может, ты получаешь деньги  на  пропитание?  -  спросила  миссис
Браун.
     - Красавец попка! - сказал Точильщик.
     Старуха метнула на него взгляд, который мог бы предостеречь  Роба,  что
уши его находятся в опасности, но  теперь  он  в  свою  очередь  смотрел  на
попугая, и хотя воображению его,  быть  может,  и  рисовалось  ее  сердитое,
нахмуренное лицо, но он его не видел.
     - Странно, что хозяин не взял тебя с  собою,  Роб,  -  сказала  старуха
ласковым тоном, но лицо ее стало еще более злобным.
     Роб, созерцавший попугая и перебиравший пальцами прутья клетки, был так
поглощен этим занятием, что ничего не ответил.
     Когти  старухи  находились  на  волосок  от  всклоченных  волос   Роба,
наклонившегося над столом, но она удержала свою руку; голос ее прерывался от
усилия говорить вкрадчиво:
     - Роби, дитя мое!
     - Что, миссис Браун? - отозвался Точильщик.
     - Я говорю: странно, что хозяин не взял тебя, миленький, с собою.
     - Вас это не касается, миссис Браун, - ответил Точильщик.
     Миссис Браун мгновенно вцепилась правой рукой ему  в  волосы,  а  левой
сжала ему горло и с такою яростью навалилась на предмет своей нежной  любви,
что лицо у него тотчас начало синеть.
     - Миссис Браун! - завопил Точильщик. - Отпустите меня, слышите? Что  вы
делаете? Эй, вы, та, что помоложе, на помощь! Миссис Бра... Бра...
     Но  "та,  что  помоложе",  отнюдь  не  растроганная  его   призывом   и
бессвязными возгласами, оставалась совершенно безучастной до тех  пор,  пока
Роб, загнанный своим врагом в угол, не вырвался;  теперь  он  стоял,  тяжело
дыша и обороняясь локтями, тогда как  старуха,  тоже  тяжело  дыша  и  топая
ногами от злости и нетерпения, собиралась с силами, чтобы снова налететь  на
него.  В  этот  критический  момент  Элис  подала  голос,  но  не  в  пользу
Точильщика,
     - Прекрасно, матушка! Разорвите его в клочья.
     - Что же это такое! - захныкал Роб. - И вы против меня? Что  я  сделал?
Хотелось бы мне знать, за что хотят разорвать меня в клочья? Зачем вы душите
парня, который никому из вас не причинил никакого зла? А  еще  называются  -
"женщины", -  добавил  испуганный  и  измученный  Точильщик,  вытирая  глаза
обшлагом куртки. - Удивляюсь я вам! Где же ваша женская нежность?
     -  Неблагодарный  щенок,  -  задыхаясь,  выговорила  миссис  Браун.   -
Бесстыдный, дерзкий щенок!
     - Что же это такое я сделал и чем вас обидел, миссис Браун? -  плаксиво
отозвался Роб. - Минуту тому назад вы были очень ко мне расположены.
     - Он мне затыкает рот дерзкими  словами,  -  сказала  старуха.  -  Мне!
Только потому, что мне вздумалось полюбопытствовать о том, какие слухи ходят
об его хозяине и этой леди, он осмелился говорить мне дерзости! Но больше  я
не буду с тобой разговаривать, мой мальчик. Ступай!
     - Право же, миссис Браун, - возразил несчастный Точильщик,  -  я  и  не
заикался о том, что хочу уйти.  Будьте  добры,  миссис  Браун,  не  говорите
этого.
     - Я вообще ни о чем не буду говорить, - сказала миссис Браун, пошевелив
своими скрюченными пальцами, после чего Роб съежился в  углу  и  стал  вдвое
меньше. - Я больше ни одного слова ему не скажу. Он - неблагодарный  пес!  Я
от него отрекаюсь. Пусть он убирается. А я напущу на него тех, кто не станет
держать язык за зубами, я напущу тех, от кого  он  не  отвяжется,  тех,  что
вопьются в него, как пиявки, и будут красться за ним, как лисицы. О,  он  их
знает! Он знает свои старые забавы и привычки. Если он забыл, они ему  скоро
напомнят. Пусть он убирается и пусть посмотрит,  каково  ему  будет  служить
своему хозяину и скрывать его секреты, когда эти парни начнут ходить за  ним
по пятам. Ха-ха-ха! Он увидит, что они совсем не  похожи  на  нас  с  тобой,
Элис, хотя с нами он скрытничает. Пусть он убирается, пусть убирается!
     К невыразимому ужасу Точильщика сгорбленная старуха принялась шагать по
кругу диаметром в четыре  фута,  твердя  эти  слова,  потрясая  над  головой
кулаком и жуя губами.
     - Миссис Браун, - взмолился Роб, выходя из своего уголка, -  я  уверен,
что, поразмыслив и успокоившись, вы не захотите губить пария, не правда ли?
     - Молчи, - сказала миссис Браун, с гневом продолжая описывать  круг.  -
Убирайся!
     - Миссис Браун, - умолял несчастный Точильщик, - ведь я же не  хотел...
ох, нужно  же  было,  чтобы  с  парнем  стряслась  такая  беда...  Я  только
остерегался болтать, как и всегда  остерегаюсь,  потому  что  он  все  может
выведать. Но мне бы следовало знать,  что  дальше  этой  комнаты  ничего  не
пойдет. Я, право же, очень не прочь посплетничать немного, миссис Браун, - с
жалким видом добавил он. - Пожалуйста,  перестаньте  так  говорить.  Ох,  да
неужели же вы  не  замолвите  словечка  за  несчастного  парня?  -  вскричал
Точильщик, в отчаянии взывая к дочери.
     - Матушка, вы слышите? -  сурово  промолвила  та,  нетерпеливо  тряхнув
головой. - Попробуйте еще раз, а если вы опять  не  поладите,  можете,  если
хотите, расправиться с ним раз и навсегда.
     Миссис Браун, по-видимому растроганная этим  весьма  нежным  увещанием,
начала подвывать и, постепенно смягчившись, обвила руками шею  раскаявшегося
Точильщика, который с невыразимо печальной физиономией ответил на объятия  и
с видом жертвы, каковою он  н  был,  занял  прежнее  место  рядом  со  своей
почтенной приятельницей. С притворно ласковой миной, сквозь  которую  весьма
выразительно проглядывали совершенно противоположные чувства,  он  допустил,
чтобы старуха продела его руку под свою и удержала ее.
     - Миленький мой, ну, как поживает  хозяин?  -  спросила  миссис  Браун,
когда, дружески усевшись рядом, они выпили за здоровье друг друга.
     - Тише! Будьте добры, миссис Браун, говорите не так громко, -  попросил
Роб. - Думаю, что он здоров, благодарю вас.
     - Так ты не остался без службы, Роби? - вкрадчиво  осведомилась  миссис
Браун.
     - Видите ли, я, собственно, и служу и не  служу,  -  заикаясь,  ответил
Роб. - Я... я все еще получаю жалованье.
     - А работы у тебя никакой нет, Роб?
     - Сейчас, в сущности, никакого особенного дела нет, миссис Браун, нужно
только... смотреть в оба, - сказал Точильщик, с испугом выпучив глаза.
     - Хозяин за границей, Роб?
     - Ох, боже мой, неужели вы не можете потолковать с парнем о  чем-нибудь
другом? - в порыве отчаяния вскричал Точильщик.
     Так как вспыльчивая миссис  Браун  тотчас  же  приподнялась  со  стула,
несчастный Точильщик удержал ее, пробормотав:
     - Да-да, миссис  Браун,  кажется,  он  за  границей.  На  что  это  она
уставилась? - добавил он, посмотрев на дочь,  устремившую  взгляд  на  лицо,
которое снова показалось из-за двери за его спиной.
     - Не обращай на нее внимания, мой мальчик, -  сказала  старуха,  крепче
цепляясь за него, чтобы помешать ему оглянуться. - Такая уж у нее  привычка,
такая привычка. Скажи-ка мне, Роб, ты видел эту леди, дорогой мой?
     - Ох, миссис Браун, какую леди? - жалобным и умоляющим голосом вскричал
Точильщик.
     - Какую леди? - повторила она. - Ту самую леди: миссис Домби.
     - Да, кажется, один раз я ее видел. - ответил Роби.
     - В тот вечер, Роби, когда она уехала? - сказала ему  на  ухо  старуха,
зорко следя за выражением ею лица. - Ага! Я знаю, что это было в тот вечер.
     - А если вы знаете, что это было в тот вечер, миссис Браун, - отозвался
Роб, - то незачем вам щипцами вырывать у парня эти слова.
     - Куда они поехали в тот вечер, Роб?  Прямо  за  границу?  Как  же  они
поехали? Где ты ее видел? Она смеялась? Плакала? Расскажи мне все  подробно,
- кричала старая ведьма, притягивая его  еще  ближе,  потирая  руки,  но  не
выпуская его руки и изучая  каждую  черточку  его  лица  своими  слезящимися
глазами. - Ну, начинай! Я  хочу,  чтобы  ты  мне  все  рассказал.  Роб,  мой
мальчик, мы с тобой умеем хранить тайну, правда? Так бывало и  раньше.  Куда
они сначала поехали, Роб?
     Злосчастный Точильщик вздохнул и безмолвствовал.
     - Ты что, онемел? - сердито спросила старуха.
     - О, боже мой, нет, миссис Браун! Вы думаете,  что  парень  может  быть
таким же быстрым, как молния. Я и сам хотел бы стать электрическим током,  -
пробормотал загнанный в тупик Точильщик. - Кое-кому я бы нанес  такой  удар,
что сразу покончил бы с ними.
     - О чем ты говоришь? - ухмыляясь, осведомилась старуха.
     - Говорю о своей любви к вам, миссис Браун, - ответил лживый  Роб,  ища
утешения в рюмке. - Вы спрашиваете, куда они сначала поехали? Они оба?
     - Да! - нетерпеливо подхватила старуха, - Оба.
     - Ну, так они никуда не поехали... то есть я хочу сказать,  что  вместе
они не поехали, - ответил Роб.
     Старуха посмотрела на него так,  как  будто  ей  очень  хотелось  снова
вцепиться ему в волосы и схватить за горло, но она удержалась при  виде  его
упрямой и многозначительной мины.
     - Вот как это было хитро сделано, -  неохотно  продолжал  Точильщик,  -
потому-то никто не видел их отъезда и не мог бы сказать, куда  они  поехали.
Они поехали в разные стороны, вот что я вам скажу, миссис Браун.
     - Так,  так!  Чтобы  встретиться  в  назначенном  месте,  -  захихикала
старуха, минутку помолчав и пристально посмотрев ему в лицо.
     - Ну, если бы они не сговорились где-то встретиться, то могли  бы,  мне
кажется, и не уезжать  из  дому,  не  правда  ли,  миссис  Браун?  -  нехотя
отозвался Роб.
     - Ну, а дальше, Роб? Ну? - воскликнула старуха, еще крепче  прижимая  к
себе его руку, продетую под ее, словно опасалась, как бы он не ускользнул.
     - Как? Да неужели мы  еще  недостаточно  об  этом  потолковали,  миссис
Браун? - возразил Точильщик, который от обиды, от вина и от перенесенных  им
мучений стал таким слезливым, что чуть ли  не  при  каждом  вопросе  начинал
тереть обшлагом то один, то другой глаз и всхлипывать в знак протеста. -  Вы
спрашивали, смеялась ля она в тот вечер? Не так ли, миссис Браун?
     - Или плакала? - добавила старуха, кивая в знак согласия.
     - И не смеялась и не плакала, - сказал Точильщик. - Такой же  спокойной
она была и тогда, когда мы с ней... Ох, вижу, что вы все из  меня  вытянете,
миссис Браун! Но поклянитесь всем святым, что вы никому ее скажете.
     Лицемерная  миссис  Браун  охотно  согласилась,  желая  только,   чтобы
спрятанный посетитель услышал все собственными ушами.
     - Она была спокойна, как статуя, когда мы с ней поехали в  Саутгемптон,
- сказал Точильщик. - И утром она была точь-в-точь такою же, миссис Браун. И
на рассвете, когда она уехала одна на пакетботе - я выдавал себя за ее слугу
и проводил ее на борт. Ну теперь-то уж вы удовлетворены, миссис Браун?
     - Нет, Роб. Еще нет, - решительно отрезала миссис Браун.
     - Ох, ну и женщина! - вскричал злосчастный Роб,  делая  слабую  попытку
посетовать на свою беспомощность. - Что же  вам  еще  угодно  знать,  миссис
Браун?
     - Что поделывал хозяин? Куда он поехал? - осведомилась она, по-прежнему
не отпуская его и зорко всматриваясь в его лицо.
     - Честное слово, не знаю, что он делал, куда поехал, и вообще ничего  о
нем не знаю! Мне известно только, что на прощанье он меня предостерег, чтобы
я держал язык за зубами. И вот что я вам скажу по дружбе, миссис Браун: если
вы повторите хоть словечко из того, о чем мы говорим, лучше вам взять  да  и
застрелиться или запереться в этом доме и поджечь его, потому что он на  все
способен, если захочет вам отомстить. Вы, миссис Браун, не можете знать  его
так хорошо, как я. Говорю вам - от него не уйти!
     - Да ведь я поклялась и не нарушу клятвы, - возразила старуха.
     - Надеюсь, что не нарушите, - недоверчиво  и  даже  с  оттенком  угрозы
ответил Роб. - Не нарушите ради себя самой так же, как и ради меня.
     Делая это дружеское предостережение, он поглядел на нее и кивком головы
подкрепил свои слова. Но, убедившись, что не  очень-то  приятно  видеть  так
близко от себя желтое лицо, уродливо гримасничавшее, и старческие, хорьковые
глаза, смотревшие проницательно и холодно, ей в замешательстве  потупился  и
заерзал на стуле, словно стараясь собраться с духом и упрямо заявить, что ни
на какие вопросы он  больше  отвечать  не  будет.  Старуха,  по-прежнему  не
отпускавшая его, воспользовалась удобным  моментом  и  подняла  указательный
палец правой руки, тайком подавая сигнал спрятанному посетителю и  предлагая
ему обратить сугубое внимание на то, что за сим последует.
     - Роб, - снова начала она заискивающим топом.
     - Господи помилуй, миссис Браун, ну что вам еще не  ясно?  -  оторвался
пришедший в отчаяние Точильщик.
     - Роб! Где условились встретиться эта леди и твой хозяин?
     Роб заерзал еще больше, поднял  глаза,  опустил  их,  прикусил  большой
палец,  вытер  его  о  жилет  и,  наконец,  сказал,  искоса  глядя  на  свою
мучительницу:
     - Да откуда же мне это  знать,  миссис  Браун?  Старуха  снова  подняла
палец, проговорила:
     - Полно, мой мальчик! Что толку молчать, когда столько уже  сказано!  Я
хочу это знать, - и стала ждать его ответа.
     Роб в смущении безмолвствовал, а затем вдруг воскликнул:
     - Да разве я  могу  выговорить  названия  иностранных  городов,  миссис
Браун? Какая вы неразумная женщина!
     Но ведь ты слышал это название, Роби,  -  твердо  возразила  она,  -  и
знаешь, как оно звучит. Ну!
     - Я никогда его не слышал, миссис Б