ъехали туда на велосипедах, заранее договорились еще за пару дней - я оставила в специально оговоренном месте велосипед мужа, с тем чтобы Вася мог его взять один, без меня, - он назначил мне свидание... Вы представляете себе мое удивление, когда я, решившись согрешить с этим парнем, увидела на другом берегу его любовницу или даже почти жену, да еще и в компании самой веселой девицы города М.?!
     - И что было потом? - У Кречетова пропало всякое желание слушать эту немку. После того, что он узнал о ней и представил ее в объятиях молодого наркомана, он потерял к ней всякий интерес. Более того - он демонстративно зевнул, широко открыв рот и показав ей при этом все свои мосты и пломбы.
     - Ничего! Мы сели обратно на велосипеды и вернулись в город. Я попросила Васю написать мой портрет - если честно, то я ревновала его к Литвинец, которую он успел написать чуть раньше, еще весной, кажется, - но он отказался, сослался на головную боль, на приближающийся дождь, которого мы так и не дождались...
     - И это все?
     - Нет, не все. Дело в том, что, возвращаясь домой от Василия - я вымыла у них полы, - уже вечером я встретила на улице ту самую машину, Лизину, которую видела на берегу озера, но только за рулем сидел молодой мужчина... Кажется, у него была борода, но возможно, я и ошибаюсь...
     - А Лиза?
     - А Лиза вернулась домой.
     - Когда?
     - Да вот как только я ушла от них, так она и вернулась.
     - Но как вы об этом узнали, если вы уже ушли домой?
     - Мне позвонил Василий и сказал, что Лиза пришла и что, если судить по ее поведению, ОНИ НИЧЕГО НЕ ЗАМЕТИЛИ.
     - Выходит, и Василий видел, что Наташа была на озере с Лизой?
     - Ну конечно!
     - Так что же вас, Ниночка, привело к нам? Вы пришли, чтобы рассказать мне о свидании двух подруг?
     - Я пришла сказать вам, что меня сегодня утром УБИЛИ...
     С этими словами Нина Гоппе открыла чемодан, достала оттуда ночную сорочку и разложила ее прямо на столе перед носом Кречетова:
     - Видите? Эта дырочка... В меня стреляли. Но перед этим мне звонил какой-то мужчина и передавал мне приветы от Наташи Литвинец и Дины Кирилловой...
     - Чего он от вас хотел?
     - Он требовал, чтобы я немедленно уехала из города.
     Я спросила, кто он такой и с какой это стати я должна уехать, тем более что транспорт не ходит... И тогда он сказал мне, что... Можно, я не буду говорить... Это очень грязное слово. Но смысл заключается в том, что он возьмет меня даже мертвую, вы понимаете? Он - сексуальный маньяк! Это меня бог наказал за то, что я бросила бедного Марка! Но я позвонила ему, он ждет меня, он встретит меня послезавтра утром в Москве на вокзале, мне бы только туда добраться...
     - А вы не знаете, с какой целью этот человек угрожал вам и заставлял уехать?
     - Да ведь это же был ОН!
     - Кто?
     - Тот самый мужчина, который был тогда в машине Лизы и который убил Наташу... Разве я вам не сказала?
     Я же видела его вчера! Он стоял возле моего дома и смотрел на окна моей спальни. Муж не пришел ночевать, и я из страха перед этим мужчиной тоже решила переночевать у соседки... А когда вернулась утром домой, то увидела простреленную в нескольких местах постель и вот эту рубашку... Вы представляете - меня хотели убить!
     - Но как же преступник проник в дом?
     - Очень просто: выбил маленькое стекло на веранде, просунул руку, открыл окно и вошел в дом... Андрей просто в рубашке родился - ведь если бы он ночевал дома, его бы точно убили... Хотите, я покажу вам пули?

Глава 14

     Они приближались к сараю - Миша и его подельник.
     И хотя большая шапка незнакомца была в снегу, да и сам он был похож на снежного человека, лицо его показалось Юле знакомым... Она даже замотала головой, прогоняя наваждение. Нет, это не может быть он, не может... Ведь в тот миг, когда ее увозили с ерохинского подворья, ЭТОТ ЧЕЛОВЕК находился в поле ее зрения.
     Ерохин - маньяк? Возможно ли такое? Но если не он, то кто же тогда мог таким изощренным способом запутать следствие, представившись жертвой злодея, подкинувшего ему узел с вещами Литвинец? Конечно, ни в чем не подозреваемый Ерохин был доверенным лицом Шубина, он кормил его салом, вкус которого нельзя забыть... И как это она раньше не поняла, что и Миша кормил ее этим же самым салом, с мясными прослойками...
     Ей бы раньше догадаться обо всем!
     Между тем она понимала, что сама все испортила своим криком. Увидев сваленную в углу сарая гору мяса, она закричала, чем сразу же привлекла к себе их внимание. И вот теперь они шли к сараю, к ней; еще каких-нибудь двадцать-тридцать секунд, и с Юлей Земцовой будет покончено. И тогда уже ее крика никто не услышит - вокруг пустырь и старая заброшенная мельница. Здесь, наверно, и замучили Литвинец и Дину Кириллову... Скоты!
     - И давно она у тебя живет? - донеслось до Юли - это говорил Ерохин. - Кто она?
     Ну конечно, сейчас Ерохин, пользуясь тем, что она его может услышать, будет себя вести таким образом, чтобы она поверила, что он здесь ни при чем. Как будто Миша до сих пор не рассказал ему о том, что в доме живет девушка, или будто сам Ерохин ни разу не заметил в доме следы пребывания чужого человека?!
     - Как ее зовут? - снова спросил Ерохин Мишу, на что тот просто пожал плечами.
     Им ничего не стоило сорвать дверь сарая с петель и схватить ее, поэтому надо было срочно найти какой-нибудь другой выход, попробовать хотя бы пролезть в окно, до которого можно было добраться, подставив несколько пустых деревянных ящиков...
     Обдирая ногти, Юля принялась за работу. Казалось, у нее откуда-то взялись новые силы. Между тем в дверь уже стучали, мужчины поочередно звали ее, обращаясь к ней то "девушка", то просто "ты". Просили открыть дверь и не бояться их.
     Подняв с пола пустую бутылку. Юля разбила ею стекло в окне, выходящем на заснеженный пустырь, и влезла в узкий проем, едва не застряв в нем, но тут же, вся подобравшись и выдохнув из себя воздух, рыбкой нырнула в глубокий, затвердевший от мороза сугроб. Все, она была на свободе!
     Ей даже показалось, что на улице не холодно. Проваливаясь чуть ли не по пояс в снег, она шла, как плыла, помогая себе руками, не видя, однако, перед собой ничего, что напоминало бы жилье. Где-то очень далеко темнели силуэты крыш, но до них она все равно не дойдет, не сможет, выбьется из сил, замерзнет...
     Она не могла не услышать голоса, но и повернуть голову не осмелилась.
     - Стой, ненормальная! Ты же простынешь... Тьфу ты, господи, лечил ее, лечил!.. - Это кричал Миша, обращаясь не то к ней, не то к своему спутнику, который тоже прокричал ей кое-что вслед, и от этого резкого и повелительного "Земцова, стой!" она вздрогнула, словно от удара. Остановилась. Повернулась и увидела пробирающегося к ней Ерохина. Он сделал вид, что только что узнал ее.
     - Юля, да что с тобой?! Ты что, рехнулась? Ты куда бежишь? От кого? Ты думаешь, что ЭТО Я?.. - вдруг догадался он о причине, заставившей Юлю забраться в снег почти по самую грудь. - Не дури и немедленно возвращайся, ты же еще болеешь, ты же можешь подхватить воспаление легких! Что я скажу Шубину? Ну-ка марш домой! Идиотка!
     Последнее слово он выкрикнул уже зло, жестко, и голос его сорвался на самой высокой ноте.
     - Ты представляешь, Эдик, она приняла меня за убийцу... - проговорил он уже охрипшим голосом, не находя слов от возмущения. - Совсем потеряла рассудок!.. Юля, остановись, я тебе сейчас все объясню. Не бойся!
     Она сделала несколько шагов навстречу ему и поняла, что сил уже не осталось даже на то, чтобы вернуться в дом. Виктор, между тем добравшись до нее, подхватил ее на руки и понес к калитке. Поравнявшись с Мишей, которого он почему-то называл Эдиком, он сказал:
     - Ты идиот, Эдик, тебя убить мало за то, что ты натворил... - и понес дальше свою драгоценную ношу.
     Первое, что он сделал, едва они оказались на кухне, это усадил Юлю поближе к горячему котлу и налил ей полстакана водки.
     - Выпей, сразу согреешься... Вот чума!
     Ерохин, который в присутствии Шубина почти все время молчал, теперь разошелся не на шутку: он то и дело выкрикивал какие-то междометия и соленые словечки, никак не вязавшиеся с образом скромного и молчаливого парня, каким он показался Юле вначале, хотя выглядел он при этом насмерть перепуганным и возмущенным одновременно.
     - Слушай, Земцова, где тебя черти носили? Ты хотя бы представляешь себе, что испытывает сейчас Шубин, - ведь больше недели прошло с тех пор, как ты исчезла?! Как ты здесь оказалась? Эдик, а ты чего молчишь?
     С ней-то все понятно - у нее крыша поехала, а ты-то?
     Почему не сказал мне, что у тебя кто-то живет?
     - Ну живет себе человек и живет... - Миша, он же Эдик, проворчал еще что-то недовольным тоном и замолк.
     - Ты не обижайся на меня, но девушка, которая сейчас сидит перед тобой, - Юлия Земцова, сотрудник частного сыскного агентства, она работает у Крымова, ты понимаешь это или нет?
     - У Крымова?
     - А вот этот человек. Юля, между прочим, Эдик Астраханов - тот самый, который вел дело матери твоей приятельницы Жанны.
     - Астраханов? Вы - Астраханов? - не поверила своим ушам Юля. - А почему же вы прячетесь? От кого?
     - Да от самого себя он прячется, - ответил за него Ерохин. - Вбил себе в башку, что он больше пользы обществу принесет, занимаясь физическим трудом... Обиделся, видите ли, на начальство, которое не давало ему работать, уволился из органов, приехал ко мне и попросился, только не смейся, - в батраки. А мне что? Свой человек все-таки. Ты думаешь, кто мне построил теплицы, развел грибы, кормит скотину? Эдик Астраханов! Да еще условие поставил - чтобы я никому не рассказывал про него. Легко сказать! Не в Москве живем, а в М., где чихнуть нельзя, чтобы тебе не ответили "Будьте здоровы!". Но вы мне сначала расскажите, как ты попала сюда?
     - Я нашел ее в подземелье, едва живую... - отозвался Эдик. - Ее чуть крысы не сожрали. Я, если честно, думал сначала, что она сбежала из лагеря. - И уже обращаясь к Юле:
     - В двух километрах отсюда лагерь, бывший пионерский, так там сейчас ваше областное начальство бордель устроило, девок возит, а некоторые сбегают... Я уже двух приводил здесь, вот на этой самой кухне, в чувство, Но только они приходили ко мне ПО ЗЕМЛЕ, а вот эту барышню я нашел ПОД ЗЕМЛЕЙ... Я как раз спустился туда за грибницей и услышал какие-то звуки. Но ты же говорил мне, что все входы и выходы в подземелье засыпаны, что нашим грибам ничего не угрожает...
     - Да я до сих пор не могу поверить, что ты нашел ее под землей. Бред какой-то. А ты чего молчишь? - Он повернулся к Юле. - Ты не помнишь, как оказалась там?
     - Во-первых, не разговаривай со мной таким тоном, а во-вторых, последнее, что я помню, это крыльцо твоего дома, Ерохин, и тебя с Шубиным, вы идете к калитке...
     Это все! Хотя.., кажется, мне в лицо сунули какую-то гадость, я стала задыхаться, а потом меня куда-то понесли.
     - А снегоход помнишь? Лицо того, кто тебя нес, тоже не запомнила?
     - Нет, конечно. Если бы помнила, разве приняла бы тебя ЗА НЕГО? Ты извини, но у вас там в сарае мясо...
     Я подумала, что это.., человечина. Похоже, у меня и впрямь что-то с головой.
     - Конечно! Это же свинина! Я собрался везти на базар, а снега столько, что и базар-то закрыт. Хорошо, на улице мороз, а то пропало бы все к чертовой бабушке...
     Ты давай отогревайся, и я тебя отвезу к Шубину. Жалко, что сюда еще телефон не провели, я бы позвонил - вот бы он обрадовался! Мы уж и не надеялись тебя живой увидеть, если честно. Поешь, да поедем. Эдик тебя здесь не обижал?
     - Нет, - Юля смотрела на Ерохина полными слез глазами и не могла поверить, что все ее страхи остались позади, что она может теперь расслабиться и даже спокойно поплакать. - А почему ты назвал себя Мишей?
     - Да просто так... - сказал Астраханов, помогая Ерохину накрывать на стол. - Мало ли... Откуда я знаю, кто ты и откуда.
     - Ну, раз ты действительно Эдик Астраханов, тот самый следователь, который вел дело Валентины Огинцевой, так, может, и объяснишь мне, что там было? Вернее, почему дело закрыли? Ты знаешь, кто за этим стоит?
     - Точно сказать не могу, но перед тем, как разговаривать на эту тему даже с тобой, я должен знать, почему кто-то вообще заинтересовался Огинцевой? Ведь прошло столько времени...
     И Юля принялась рассказывать ему про Жанну и странные визиты к ней зечки по имени Марина. Когда она закончила свой рассказ, они, оказывается, уже распили на троих полбутылки водки, которую Юля раньше вообще почти не пила. Раскрасневшаяся, успокоившаяся, она с аппетитом ела жареную картошку с грибами и чувствовала себя, как никогда, счастливой.
     - Да, ты правильно предположила - Валентина работала с крупными суммами. И то, что я нахожусь сейчас здесь, - результат поиска источника как раз этих денег, исходного, так сказать, капитала. Действительно, ну откуда у довольно молодой женщины такие большие деньги? Я мог бы поклясться чем угодно, что Валентина не была связана с криминалом. Но не по наследству же они ей достались? Однако стоило мне развернуть бурную деятельность и всерьез заняться этим вопросом, как меня жестоко избили. А у меня, извините, семья. И хотя я с женой давно не живу, кто их с дочерью обеспечит? Я испугался, честно признаюсь...
     - Но каким образом ты искал этот самый источник?
     И как вышел на его след? Ведь, не случись этого, тебя бы не тронули.
     - Я стал изучать ее клиентуру, особенно подробно СТАРУЮ клиентуру... Встречался с людьми, задавал вопросы, ходил от одного человека к другому, расспрашивал о Валентине, о ее связях, знакомствах. Ведь у меня была причина, по которой люди не могли отказать мне в информации, - Валентина была мертва. И я давил на то, что ищу убийцу. Тем более что так оно и было на самом деле. А уж то, что это убийство, - в этом я никогда не сомневался. Я нашел патологоанатома, который проводил вскрытие ее тела, мы договорились с ним встретиться и потолковать на этот счет, но его, представьте себе, неожиданно сбило машиной. Не нашли ни машину, ни того, чьих это рук дело... А он едва жив остался. До сих пор прихрамывает. А потом и на меня напали ночью...
     Вот я и подумал, что надо бы затаиться на время, чтобы потом, когда все обо мне ухе позабудут, снова попытаться заняться этим делом.
     - Но в качестве кого? - Юля хоть и опьянела, но мыслила пока еще довольно ясно. Она уже не видела перед собой спасшего ее Мишу - она беседовала со следователем Астрахановым, а потому не могла обращаться к нему, как раньше, на "ты". - И зачем вам снова рисковать своей жизнью? Или вы хотите что-то доказать самому себе?
     - Да пусть даже так. Но сейчас-то все в корне изменилось: на горизонте появилась женщина, которая угрожает Жанне! Я просто уверен, что ей нужны деньги, те самые деньги, которые забрал убийца...
     - Вы предполагаете, что в доме Валентины были деньги?
     - Да, настоящие деньги, а не те, которые лежали в ящике. Я пытался обнаружить в квартире тайник, но мне не удалось ничего найти.
     - А если это только ваши домыслы? Что, если абстрагироваться и допустить мысль о несчастном случае? И что никаких БОЛЬШИХ денег не было?
     - Были! Я встречался с одним человеком, ювелиром, у которого Валентина собиралась купить одну очень дорогую вещицу... И она бы купила, если бы осталась жива...
     - Вы хотите сказать, что она купила бы эту вещь, если бы ее не убили?
     - Безусловно! Если бы не ограбили и не убили. Валентина была очень осторожным человеком, она знала убийцу и доверяла ему... А уж то, что она решила мыть окна зимой, - этот абсурдный ее поступок почему-то вообще не учитывался прокуратурой.
     - Вскрытие показало, что причиной смерти Огинцевой стала потеря крови.
     - Да, это так. Но как могли образоваться на ее теле такие глубокие порезы? Ну, один-два, не больше... Сколько я ни пытал Тришкина - он больше ни словом не обмолвился об этом деле, а потом и вовсе стал меня избегать. Да что там говорить: у меня начались неприятности и на работе. Считали, что я занимаюсь не своим делом, что никакого убийства не было, а к Жанне я хожу, потому что задолжал ее покойной матери деньги...
     - Вы?
     - Да нет, я никогда не был ее клиентом, но кому-то, очевидно, было выгодно представить мой профессиональный интерес именно как ЧАСТНЫЙ, денежный...
     - Вы же недоговариваете! - Юля раздраженно хлопнула ладонью по столу. - Если все было действительно так, как вы мне сейчас рассказали, то ОНИ - те, кто покрывал убийцу, - должны были повесить это убийство на вас! Ведь так? Признайтесь! Именно поэтому вы исчезли, уехали из города.
     Астраханов налил себе еще водки и выпил.
     - У Валентины были влиятельные покровители, которые пользовались ее деньгами. И им ее смерть тоже оказалась на руку. Я не уверен, что кто-то из них убил ее, потому что они всегда могли достать деньги, чтобы расплатиться с ней. Иное дело, что каждый из них думал на другого и, подозревая, старался предотвратить какое-либо расследование...
     - Вы знаете их имена?
     - Конечно, знаю. Но знаю также и то, что эти люди не имеют отношения к ее смерти. Вы сейчас удивитесь, но я подозревал даже Жанну, ее дочь. Валентина вела довольно свободный образ жизни, а вот свою дочь держала в строгости. Согласитесь, что в такой ситуации дочь не может не желать свободы. К тому же, насколько мне известно, у Валентины был молодой любовник, имени которого никто не знал, но с которым она не боялась показываться на людях, в общественных местах, в ресторанах, наконец... А что, если Жанна была влюблена в этого парня?
     - Вполне допускаю. Мы тоже разрабатывали эту версию, вот только найти этого парня так и не смогли. Он исчез, его не было даже на похоронах - так мне сказала Жанна. Так, может, это он убил Валентину?
     - Не знаю, Юля, не знаю... Я не нашел в их квартире ни одной вещи, которая могла бы принадлежать мужчине. Валентина при всем своем легкомыслии (если так вообще можно назвать ее желание проводить время с тем, кого она любит) не приводила своего любовника домой.
     Разве что он иногда провожал ее до двери...
     - А может, Валентина знала о том, что Жанна влюблена в него, и просто не хотела ее провоцировать?
     - На эту тему можно говорить до бесконечности.
     - Эдик, можно, я буду вас так называть? (Он кивнул головой в знак согласия и грустно улыбнулся.) Поедемте сейчас к Крымову и Шубину, у вас появилась возможность помочь следствию, не выходя из тени. Ни одна душа не узнает, что вы - это вы. Но я просто уверена, что мы должны объединить наши усилия и попытаться распутать этот сложный узел взаимоотношений Огинцевых, потому что именно на лестничной клетке Жанны были обнаружены ноги Лены Сажиной... Понимаете? Все связано. Вы согласны поработать вместе с нами?
     - Ты еще многого не знаешь, Юля, - вмешался в их разговор Ерохин. - Про Щукину, например.
     - А что с ней? - Юля мгновенно побледнела, а под ложечкой сразу же засосало в предчувствии чего-то нехорошего. - Да не молчите же вы!
     И Виктор рассказал ей про Надю. Закончил он свой рассказ тем, что Щукина теперь в тяжелом состоянии и возле нее дежурят Крымов, Шубин и даже приехавший с ними из города Чайкин.
     Юля была потрясена. Щукина всегда представлялась ей большой любительницей комфорта, и сложно было найти причину, по которой бы она покинула свою уютную, наполненную ароматами кофе и хороших сигарет приемную, не говоря уже о том, чтобы покинуть город и ринуться в опасное путешествие в крохотный городишко, к тому же еще и заваленный снегом.
     - Но как она там оказалась? - спросила Юля, потому что Ерохин и сам не был в курсе того, что произошло в загородном доме Крымова, откуда была похищена Надя.
     - Понятия не имею. Знаю только, что она вышла прямо на них, когда они спустились в эту яму, на Графском озере...
     - Трудно поверить всему, что вы мне только что рассказали, это совершенно НЕВЕРОЯТНО! Как могло случиться, что они встретились здесь, ведь Надя должна была остават