ся или...
   - Юлечка, вы уж извините меня за фамильярность, но кто в наше время может
рассчитывать на чью-либо искренность? Соляных - умный мужик, но как построит
он вашу беседу, предугадать довольно сложно. Тем более я не  знаю,  в  каких
отношениях он был с Белотеловой и что их связывало. Ведь иногда  за  романом
скрывается совершенно другое. Лариса Бело-телова, я наводил о  ней  справки,
приехала сюда приблизительно пять лет тому назад то ли из Москвы, то  ли  из
Питера, никто не знает... У нее какая-то путаница с документами.  Здесь  она
сначала  снимала   комнатку   в   коммуналке   и   работала   маникюршей   в
парикмахерской, затем у нее был роман с одним парнем, и она бросила  работу,
но  его  посадили  за  кражу,  и  Лариса  снова  вернулась  в  ту  же  самую
парикмахерскую на улице Ленина. Затем она встретила Соляных, и он  купил  ей
квартиру в самом центре города. Потом еще  одну...  Они  были  в  прекрасных
отношениях... - В словах Соболева прозвучал отголосок иронии чисто  мужского
свойства - он, по-видимому, недоумевал, как можно тратить столько  денег  на
женщину.
   - Вы видели Ларису хоть раз? - спросил Харыбин. Они стояли на  крыльце  и
говорили вполголоса.
   - По правде сказать, нет.
   - То-то и оно, - хмыкнул Харыбин. -  Белотелова  очень  красива...  Такие
женщины обладают козырем, с помощью которого добиваются расположения мужчин,
и уже как следствие - обогащаются за их счет.
   - И козырь этот, - подала голос Юля, - можно смыть лишь серной  кислотой,
не так ли?
   - Женщины, которые, помимо внешней красоты, обладают еще и УМОМ, как  ты,
например, - вполне искренне заметил Харыбин, - уже неинтересны нам, мужикам,
и мы скорее будем жить на ИХ содержании и прибедняться,  вместо  того  чтобы
брать их под свое покровительство. Женский ум - явление непростительное.
   Это аксиома.
   - А если эта красивая и умная женщина, разбогатев, не пожелает  содержать
понравившегося ей мужчину, как быть тогда?
   - Она ЗАХОЧЕТ, в том-то и дело. Женщина, у которой есть все и которая  не
зависит от мужчины, будет находить удовольствие именно в его унижении.
   Женщина, которая содержит мужчину или дает ему кредит, а иными словами  -
возможность начать,  скажем,  свое  дело  и  тем  самым  проявить  себя  как
личность, безусловно, достойна похвалы, но никто не подозревает,  как  много
от этого царского жеста получает она сама...
   Послышались шаги,  дверь  открылась,  и  появившийся  на  пороге  высокий
молодой  парень,  закутанный  в  черное  вязаное  полупальто  и  похожий  на
художника  из-за  темно-красного  шелкового   кашне   на   шее,   улыбнулся,
приветствуя жданных гостей:
   - Я думал,  что  вы  запутались  в  дверях.  -  Он  продолжал  улыбаться,
демонстрируя изумительные белые зубы и рассматривая своими темными огромными
глазами стоящую перед  ним  Юлю.  Худощавый,  он  выглядел  очень  моложаво,
особенно   свежей   казалась   кожа   на   его   лице,   розоватые    скулы,
свидетельствующие о здоровом образе жизни, что так редко  встречается  среди
бизнесменов. Легкий  ветерок  трепал  мягкие  каштановые  волосы.  Блестящая
россыпь этого натурального шелка была, конечно же, произведением  искусства,
вышедшим из-под рук настоящего мастера.
   Земцова, которая ожидала  встретить  крупного  бритоголового  борова  или
гоблина  с  колючим  взглядом  бесстрастных  глаз  и  маленьким  лбом,  была
потрясена.
   Представив  красавицу  Белотелову  рядом  с  принцепо-добным,  утонченным
Соляных, она вдруг сразу поняла, что удерживало этих молодых  людей  вместе.
Безусловно, страсть. И Соляных  наверняка  первым  изменил  ей.  Вот  и  вся
история. Грустная, но встречающаяся  довольно  часто.  Хотя,  возможно,  что
первой изменила Лариса...
   Теперь это узнать невозможно, а жаль... Измены обычно являются следствием
чрезмерной уверенности в себе, а этим могли быть больны они оба.
   - Мы тут  разговаривали  о  любви,  -  зачем-то  проинформировал  хозяина
гостиницы Соболев во время церемонии мужских рукопожатий. Соляных  поцеловал
ручку Юле и пригласил всех войти в дом.
   Внутри не было вычурного офисного антуража, здесь  господствовали  мягкие
плавные линии  овальных  персидских  ковров,  зеркал,  картин  в  изысканных
итальянских  багетах,  стилизованных  под  старину  скульптурных   групп   и
напольных      ваз      с      большими       букетами       нетрадиционных,
полуполевых-полуэкзотических цветов.
   Роскошь подавляла, восхищала, приводила в трепет.
   -  Ребята,  я  должен  откланяться.  -  Соболев,   сделав   пару   шагов,
остановился, словно  сдерживая  себя.  -  Мне  пора,  меня  ждут.  Я  Юлечку
доставил, представил вас друг другу, а теперь вынужден  вернуться  в  город.
Телефон мой у вас есть, звоните, если что, вас со мной всегда свяжут.  Коля,
ты же сам отвезешь их обратно?
   - Не знаю еще, возможно, мои гости пожелают здесь остаться...  -  Соляных
откровенно любовался Юлей, чем  вызывал  раздражение  у  находящегося  рядом
Харыбина, изнывающего от ревности.
   Соболев уехал, а Соляных пригласил их осмотреть гостиницу. На  знакомство
с нею ушло  почти  полчаса,  и  все  это  время  Юлю  не  покидало  ощущение
нереальности происходящего. Широкие мраморные лестницы, колонны,  просторные
номера со спальнями-альковами, суетливые горничные в синей форме.
   - Николай, все это, конечно, прекрасно, но я приехала к вам  по  делу,  -
сказала Юля, понимая, что тем самым ставит Харыбина в неловкое положение:  а
ему-то куда деваться?
   - Да, ты иди, а я пойду покурю, - вдруг предложил он сам, избавляя ее  от
неприятной процедуры объяснения того, что она хочет побеседовать с  хозяином
этого дворца наедине.
   И Харыбин ушел.
   Соляных предложил Юле  выпить  кофе  в  специальной  кофейной  комнате  -
квадратном  зальчике,  расположенном  на  первом  этаже  и   выполненном   в
коричнево-золотых тонах, словно дорогой футляр для драгоценностей, устланный
изнутри золотым шелком и шоколадного цвета бархатом.
   - Вы совершили весь этот долгий путь, чтобы расспросить меня о Ларисе?
   - спросил Соляных, усаживаясь за столик напротив  Юли  и  замолчав  всего
лишь на несколько  секунд  в  ожидании,  пока  вошедшая  в  комнату-шкатулку
девушка с подносом в руках не расставит чашки, кофейник и блюдо с пирожными.
   Девушка ушла, разлив кофе по чашкам.
   - Да, представьте себе. Вы удивлены?
   - А  вы  бы  не  удивились,  если  бы  подобное  произошло  с  вами?  Ну,
предположите на секундочку, вы какое-то время встречались с мужчиной,  потом
расстались с ним, и вдруг спустя пару месяцев к вам  приезжают  с  Северного
полюса  и  начинают  задавать  какие-то  вопросы  о  нем...  Что  особенного
представляет собой Лариса Белотелова, чтобы ради нее было  поднято  на  ноги
так много людей и задействованы чуть ли не секретные службы...
   - Никаких секретных служб... Все на личных контактах и оказиях,  так  что
не городите  чепухи...  Вы  думаете,  ваш  дворец  произвел  на  меня  такое
впечатление, что теперь, разговаривая с вами, я буду заикаться от робости?
   Она и сама не поняла, как получилось, что они уже с первых минут  общения
приняли этот снисходительный, взаимообидный тон.
   -  Лариса  Белотелова,  возможно,  сама  по  себе  ничего  особенного  не
представляет, но она купила в С. очень дорогую квартиру, продолжая между тем
работать маникюршей. Вокруг этой квартиры творится бог знает что; там пахнет
смертью... Я бы хотела задать вам всего несколько безобидных вопросов.
   - Например?
   - Откуда у Ларисы такие большие деньги?
   - Она продала здесь свою недвижимость.
   - А откуда у нее была эта самая недвижимость? Это вы ей дарили  квартиры,
бриллианты или что там еще?..
   - Я.
   - Могу я спросить, почему вы с ней расстались?
   - Можете. У меня случились большие неприятности, я  обанкротился  и,  как
мне тогда казалось, потерял ВСЕ. И она тотчас меня  бросила.  Я  думаю,  она
испугалась, что я попрошу ее продать всю недвижимость, чтобы спасти меня...
   После нашего последнего телефонного разговора, когда  я  рассказал  ей  о
своих трудностях (я звонил ей из Москвы), она начала действовать и продавать
все подряд... Когда я вернулся из  столицы,  чтобы  обрадовать  ее  хорошими
известиями о том, что все, слава богу, утряслось, ее в Петрозаводске уже  не
было!
   - А что же вы не позвонили из Москвы еще раз, чтобы успокоить ее?
   - А зачем? Мне было любопытно, как Лариса поведет себя... Ведь у нас была
такая страсть, такая любовь... Она вообще казалась мне неземной женщиной,  я
так любил ее, так боготворил, так идеализировал... И вдруг такой  удар.  Она
бросила меня, испугалась, что я стану нищим и отберу у нее все, что  подарил
раньше. Такое иногда случается с нами, мужчинами.
   Юля  заметила,  что  он  сказал  "мужчинами",  а  не  "мужиками",  и   ей
подумалось,  что  Соляных  и  с  мужчинами,  наверное,  говорит  на  хорошем
литературном языке, не матерится, не ругается и не скандалит.
   - Вы подумали сейчас о том, что я, быть может, гей? Она  не  ответила  на
этот вопрос, потому что это было уже слишком: он словно прочитал ее мысли!
   -  Нет,  Лариса  была  довольна  мной,   она   выглядела   всегда   такой
счастливой...
   - И сколько вы с ней прожили?
   - Около четырех лет. Довольно долго как для меня, такого непостоянного  и
легкомысленного, так и для нее... Мы неплохо ладили, и я, представьте  себе,
ни разу ей не изменил. Лора была так хороша, так ласкова со мной, что, когда
она меня бросила и уехала, я долго не мог прийти в себя. Я разыскивал ее  по
всей стране, а когда нашел, послал к ней своих людей,  чтобы  попытаться  ее
вернуть, но она испугалась и заявила, что натравит на  меня  милицию...  Она
подумала, что я решил ей мстить. После этого мне  пришлось  позвонить  ей  и
объяснить, что я на нее не злюсь, что я очень сожалею о  случившемся  и  что
она, в конечном счете, свободный человек и  вольна  поступать  так,  как  ей
заблагорассудится...
   - И вы действительно не пытались ей мстить?
   - Нет.
   Юля  не  верила  ни  единому  его  слову.  Человек,  способный   ворочать
миллионами долларов, занимаясь прямыми оптовыми поставками продуктов питания
для всей Карелии и частично для  Питера  (по  сведениям,  полученным  ею  от
Соболева), обладающий недюжинным умом, фантазией и  безукоризненным  вкусом,
оказавшись в подобной ситуации, не может оставить  это  без  последствий.  С
какой стати ему сдерживать вполне естественное желание ОТОМСТИТЬ? Месть тоже
может быть разной и такой же изощренной, как любовные игры.
   Юля вдруг представила себе, как Николай Соляных,  крадучись,  пробирается
ночью в спальню к Ларисе с чашкой, наполненной кровью, и выплескивает ее  на
зеркало...
   Она подняла голову и посмотрела ему в глаза, затем снова  опустила  их  и
увидела в его чашке густую красную кровь. "А почему бы и нет?"
   - Вы были когда-нибудь в С.? - спросила она.
   Соляных отпил немного "крови" и поставил чашку на место.
   - Нет, никогда, - ответил он и вытер белой салфеткой окровавленные, будто
у вампира, тонкие губы.
   Юле даже показалось, что между ними проглянули клыки. - Вам еще кофе?
 
*** 
 
   Крымов вернулся домой за полночь, когда Надя уже спала. В доме  оставался
освещенным только холл. Крымов подумал  о  том,  что  надо  бы  Наде  купить
машину, чтобы она не мучилась, добираясь в коттедж на такси или останавливая
частников - это слишком опасно.
   Запирая все двери и окна, он не переставая думал  о  Ларчиковой,  которой
теперь нет в живых. Ему казалось, что ее убили из-за него, из-за  того,  что
он сделал ее своей любовницей, и что теперь  любая  женщина,  с  которой  он
переспит (кроме Нади, конечно), будет убита.
   Это был один из самых тяжелых дней в его жизни.
   Он был совершенно измотан и обессилен. Рухнув  в  кресло  в  холле  перед
пустым и холодным камином, Крымов долгое время не мог даже  пошевелиться  от
усталости.
   Закрыв глаза, он видел перед собой бледное Танино лицо и  располосованное
горло с запекшейся по краям раны кровью. Страшное зрелище.
   Как много произошло за  этот  день!  Как  много  вопросов  накопилось  за
последнюю неделю, и он ни на один из них еще так и не ответил.  Выходит,  он
попросту проедает деньги, заплаченные агентству Белотеловой и Льдовой? А тут
еще новое убийство... И где же его интуиция, которая так часто  выручала  их
всех? Где его хваленые мозги и способность мыслить логически?  Или  все  его
таланты теперь сконцентрировались внизу  живота?  Как  он  мог  переспать  с
Ларчиковой? А что, если теперь, после ее  убийства,  кто-нибудь  из  соседей
скажет, что видели его выходящим из  ее  квартиры?  У  него  броская,  яркая
внешность, и опознать его будет проще простого...  От  этих  мыслей  Крымову
стало совсем худо. Хотя, принялся он успокаивать самого себя, он приходил  к
ней по делу, чтобы расспросить про Вадика Льдова,  про  фотографии...  Стоп!
Вот оно, то самое, что не давало ему покоя весь вечер и о чем он  так  и  не
успел поговорить с Шубиным. Фотографии. Несколько  фотографий,  отличные  от
остальных,  сделанные   Кравцовым   и   Льдовым,   чтобы   скомпрометировать
Ларчикову... На них можно было разглядеть фрагмент натюрморта  с  ромашками.
Ромашки... Где он мог видеть этот натюрморт? Где? Что стало с  его  памятью?
Неужели он так испугался, что Надя узнает о его измене с Ларчиковой, что все
мысли его теперь работали лишь в одном направлении - как этого не допустить?
   Еще он спрашивал себя, откуда  вдруг  этот  страх  перед  Щукиной?  Какие
чувства движут им, заставляют его краснеть и бледнеть, когда он думает о ней
и о возможных последствиях мимолетной связи с Ларчиковой? Чем она так крепко
держит его и почему образ тоненькой рыжеволосой Щукиной не дает ему покоя?
   Секс? У него было предостаточно и более темпераментных  и  сумасшедших  В
ЭТОМ ВОПРОСЕ женщин, но ни одна из них не была ему так близка. Почему?
   Он все же нашел в себе силы подняться и сделать несколько шагов.
   Вспыхнул свет, и просторная, в белых тонах кухня поразила  Крымова  своей
чистотой и порядком. На столе его ждал ужин,  прикрытый  большой  салфеткой:
блюдо с крупным запеченным карпом, из  рыжего  зажаренного  брюшка  которого
выглядывал кружок помидора и оранжевые кольца лука, кусок  пирога  с  черной
смородиной; рядом лежала записка: "Все это  и  куриную  лапшу  подогреешь  в
мик-роволновке, пиво в холодильнике, Чайкин в  комнате  для  гостей.  Целую,
Надя".
   Он несколько раз прочитал записку, из которой понял одно: ему  предлагают
на ужин бывшего мужа Нади, господина Чайкина.
   Искушение  отведать  горячей  куриной  лапши  было  велико,  но   желание
попробовать  Чайкина,  откусить  кусочек  худосочного  тела,  предварительно
сдобрив его сметаной или майонезом, оказалось сильнее.
   Крымов поднялся сначала в их  с  Надей  спальню  и  был  крайне  удивлен,
обнаружив нетронутую постель.
   В другой спальне, расположенной в дальнем крыле  дома,  он  нашел  крепко
спящего Чайкина, и от удивления не знал, как ему быть и  что  делать,  чтобы
положить конец этим ночным галлюцинациям.
   - Леша, друг, просыпайся, - прошептал Крымов, склонившись  над  гостем  и
одной рукой шаря  по  стене  в  поисках  выключателя.  Щелчок  -  и  спальня
озарилась розоватым мягким светом.
   Чайкин  открыл  глаза  и,  увидев  перед  собой  сидящего  с   брезгливым
выражением лица Крымова, сразу же вскочил:
   - Привет, Крымов, ты извини... Я тут у тебя скрываюсь...
   - А где Щукина? - Крымов даже не протянул  ему  руки.  -  Ты  чего  здесь
делаешь?
   - Она меня здесь спрятала.
   - От кого?
   - Сейчас расскажу, не кричи на меня и не делай страшных глаз, я тебя  все
равно не боюсь. Если бы ты только знал, как много всего произошло с тех пор,
как вы с Шубиным были у меня...
   - Меня это сейчас мало волнует. Где Надя?
   - Она поехала к Миллерше и просила передать тебе, чтобы ты не волновался,
что она у нее переночует и что ей  надо,  в  конце-то  концов,  когда-нибудь
примерить свадебное платье.
   Крымов достал из кармана записную книжку,  отыскал  там  Миллершу  и  уже
через минуту звонил ей домой. В тишине, словно невидимые  нити,  протянулись
длинные гудки - все спали.
   - Надя, это ты? Что за сюрприз? С какой  стати  ты  решила  заночевать  у
портнихи? У тебя что, нет дома? Или ты решила испортить  отношения  накануне
свадьбы? Учти, я не потерплю, чтобы моя жена  ночевала  у  кого  придется  и
приводила в дом бывших мужей... Что делает у меня Чайкин?
   Чайкин, окончательно проснувшись, вдруг резко  встал,  нажал  пальцем  на
кнопку телефона и прервал излияния Крымова.
   - Значит, так.  Я  сейчас  уезжаю,  потому  что  не  хочу,  чтобы  у  вас
испортились отношения. Просто я сегодня чудом  остался  жив.  На  меня  было
дважды совершено покушение. Возможно, Надя  и  переборщила,  пригласив  меня
сюда и тем самым как бы подставив тебя, а заодно  и  себя,  но  у  нас  было
слишком мало времени на раздумья... Поэтому, чтобы ты не возникал по  поводу
того, что мы с ней ночуем вместе под  одной  крышей,  причем  крышей  ТВОЕГО
дома, она и решила отправиться к Миллерше. А  теперь  можешь  снова  звонить
ей-я ухожу.
   Крымов молча смотрел, как Чайкин одевается - натягивает на голову  тонкий
свитер.
   - Ладно, извини... Я  же  ничего  этого  не  знал...  Подожди,  сейчас  я
перезвоню ей, а потом мы с тобой потолкуем.
   Позже, на кухне, выпив по рюмке коньяку и  разлив  по  глиняным  глубоким
чашкам густой куриный суп, они тихо и мирно ужинали - бывший и будущий мужья
Нади Щукиной. Еда, приготовленная ее руками, как будто сблизила их, чуть  ли
не породнила. Крымов откровенно сожалел о своих словах, сказанных сгоряча  в
спальне.
   - Тришкин приехал, чтобы сменить меня, и я отправился домой. Но по дороге
вспомнил, что оставил в столе новые наушники, совсем новые, в упаковке...  А
зная темную натуру Тришкина, я побоялся, что никогда больше не увижу их,  и,
естественно, вернулся. Представь себе мое удивление, когда я,  вернувшись  в
морг, увидел, как оттуда выносят труп... кого бы ты думал? Того самого  Саши
Павлова, о котором вы меня спрашивали! Я понял, что это  подстроил  Тришкин,
потому что у Павлова никого не было... Он столько времени пролежал здесь...
   - У него была жена, мы были у него дома, и там нам  сказали,  что  Павлов
умер, а его жена продала эту квартиру. У меня и адрес есть.
   - Тогда я тем более ничего не понимаю. Если у него была жeна,  то  почему
же она его не похоронила?
   - А кто его опознавал, не помнишь?
   - Никто. При нем, кажется, были документы, ипо фотографии установили  его
личность.
   - Что было после того, как ты увидел, что труп  увозят  и,  главное,  кто
увозил?
   - Обычная машина "Скорой помощи". Я увидел Тришкина и спросил его,  куда,
мол, увозят труп? Он ответил, что было специальное указание  и  чтобы  я  не
вмешивался не в свои  дела.  Я  и  раньше  подозревал  его  в  том,  что  он
приторговывает трупами...
   - Не понял, - удивился Крымов.  -  Ты  о  чем?  Кому  могут  понадобиться
трупы?
   - Да мало ли... У меня лично однажды прямо из-под носа  труп  украли:  Но
это был бомж, совершенно спившийся старый  мужчина,  который  вроде  Павлова
лежал в холодильнике долгое время...
   - И что же ты предпринял?
   - Ничего. Просто, когда приехали за неопознанными трупами, чтобы  отвезти
и похоронить на кладбище, я, кроме  трех,  вписал  и  четвертого,  а  парню,
который принимал у меня этих жмуриков, дал литр водки. Вот и все дела.
   - Понятно. Короче, Тришкин продал  труп,  и  что  же  было  дальше?  Твои
действия? И как вообще положено поступать в таких случаях?
   - Вообще-то дают в морду... Но я не успел, потому что к  моргу  подъехала
еще одна  машина,  привезли  труп  молодой  женщины,  какой-то  учительницы,
которую зарезали на собственной даче...
   Крымов чуть не подавился и молча уставился на Чайкина. Тот продолжал: