ли высокого черноволосого парня в спортивных штанах, пузырящихся на коленях, и черном тонком свитере. Он смотрел на незнакомцев, которые потревожили его, с вызовом и одновременно болью. С первого взгляда Юля поняла, что видит перед собой психически травмированного человека: слишком бледным было его лицо, слишком бегающим взгляд, слишком обреченной даже сама поза...
     - Это вы - Дима Ангелов?
     - Я. Проходите. - И он, не глядя на посетителей, впустил их в свою квартирку.
     Крохотная, захламленная, она выдавала Диму с головой. Здесь были книги, огромное количество книг, явно списанных из местной библиотеки, поскольку даже беглого взгляда Юле хватило на то, чтобы определить, насколько подборка бессистемна, случайна. Ветхие книжонки научно-популярной литературы здесь соседствовали со старинными французскими романами Шарля Нодье и Вилье де Лиль Адана, а физико-математические сборники задач лежали поверх стопки филологических учебников Розенталя. Романы Жозефины Тэй и Дэвида Вейса с его знаменитым романом "Убийство Моцарта" были разложены на письменном столе подле юридических книг типа "Адвокатуры", "Сто лет криминалистики" и "Справочника следователя". Судя по всему, именно эти последние книги и являлись на данном этапе его жизни НАСТОЛЬНЫМИ в прямом смысле.
     ОН БОЯЛСЯ. Страх сквозил во всем, начиная с его походки, опущенных плеч и видимой дрожи в руках. Хотя внешне Дима был симпатичным парнем.
     Шубин представился, затем представил Юлю.
     - Понимаешь, мы должны найти того, кто виноват в том, что девушки исчезли... Ты ведь знаешь, о ком идет речь?
     - Знаю. - Он предложил им сесть на низкий продавленный диван, застеленный старым вытертым красным ковром, а сам сел напротив, на жесткий венский стул. - Вы ведь ко мне пришли из-за Динки? Но я не знаю, где она. Я и в милиции это же сказал. Она уехала в город и не вернулась, а я все это время жил здесь. Я учусь в техникуме, у меня есть алиби...
     Он по-прежнему не смотрел на них. Не хотел или НЕ МОГ.
     - Вы из частного детективного агентства... Вас нанял ее отец?
     - Когда ты последний раз видел Дину?
     - Восьмого ноября. Девятого она уже уехала. Она же учится в городе, в пединституте. На втором курсе. Вернее, училась...
     - Дима, а вы не знаете, с кем она там жила в общежитии или на квартире? Она вам ничего не рассказывала?
     - Рассказывала про какую-то Люду, они вместе снимали флигель в частном доме, я сам в город ездил, искал эту Люду, но не нашел... Да только она ни при чем. Что она могла ей сделать? Разве что познакомить с кем... Но только ничего вы не найдете. В городе вон сколько людей живет, не верю я, что вы сумеете найти убийцу....
     Юля с Шубиным переглянулись.
     - Ты сказал про убийцу, а откуда тебе известно, что ее убили?
     - Если б была жива - давно объявилась бы.
     И снова не посмотрел им в глаза, а в пол, словно на нем что-то написано.
     - Ну что ж, Юля, пойдем. Видно, не по адресу мы пришли... - Шубин неожиданно для всех встал и быстрым шагом направился к двери. - Пойдем, у нас с тобой и так много дел, Трубникова надо навестить...
     "Он что-то придумал", - поняла Юля и тоже направилась в прихожую. Но перед тем как уйти, повернулась к просто ошалевшему от такой поспешности гостей Диме, который наверняка настроился на долгую и нудную, тяжелую для него беседу про Дину, и задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:
     - Скажи, у нее был в городе парень?
     Но он ничего не ответил. Более того - сделал вид, что вообще не слышал вопроса.
     На улице Юля, последовав знаку Игоря, села в машину и первые пару минут сидела молча, ни о чем его не спрашивая.
     - Давай-ка отъедем, оставим машину на соседней улице и вернемся к этому Ангелову. Я чую, что он что-то знает, но боится рассказать. Возможно, что у него остался страх перед милицией, надо будет зайти в отделение и спросить, кто здесь занимается всеми этими делами, связанными с исчезновением девушек.
     - Предположим, что мы так и сделаем, вернемся к нему, и что же дальше?
     - Не знаю, но мне кажется, что есть смысл вернуться туда хотя бы для того, чтобы застать его врасплох...
     - Ничего не понимаю, о каком таком "расплохе" идет речь? Ты думаешь, что...
     - Да я просто уверен, что в его квартире хранится нечто, связывающее его с Диной.., или с тем, что с ней произошло. Ты разве не заметила, что парень вроде бы умом тронулся, и хотя разговаривает нормально, но взгляд! Ты видела эти бегающие глаза, это выражение ужаса на лице?
     - Думаешь, его запугали?
     - Ну посуди сама. Маленький провинциальный городок, где практически все знают друг друга. Многие пары создаются годами, поскольку есть возможность понаблюдать друг за другом в течение долгого времени.
     Это-то и отличает М.  от большого города, где встретил в трамвае девушку, поговорили-переспали и через неделю - свадьба... А что это за человек, из какой семьи - неизвестно. Ты понимаешь, что я имею в виду?
     - Ты хочешь сказать, что Дима пас свою избранницу лет двадцать, ухаживал за ней, знал о каждом ее шаге, каждом поступке, надеясь, что после окончания учебы она выйдет за него замуж...
     - Правильно, и что дальше?
     - ..а она в городе встретила парня, возможно, полюбила его и рассказала об этом Диме...
     - Тоже может быть.
     - А Дима не смог вынести этого и.., убил Дину в тот самый день, когда она призналась ему во всем и заявила, что намерена возвратиться в город, где ее ждет другой...
     - ..и это случилось девятого ноября.
     - Ну что ж, в таком случае можно возвращаться домой. Преступление, можно сказать, мы раскрыли, убийцу - вычислили. А что касается исчезновения Литвинец и Тани Трубниковой, то они просто оказались свидетельницами, которых тоже пришлось убрать. Бедный Дима, он и не знает, что судьба его решена...
     Они оба невесело расхохотались.
     - Шубин, - проговорила Юля, выходя из машины, они уже свернули в глухой проулок, где решено было оставить машину, - мы с тобой похожи на двух идиотов, двух лентяев, которые случайно оказались в этом богом забытом городишке и теперь не знают, чем бы им таким заняться, чтобы создать видимость работы...
     - Ты права, мне действительно не до работы... Кроме того, я веду себя не как профессионал... Дело в том, что я кое-что скрыл от тебя... И Наташа Литвинец скорее всего убита.
     Он рассказал ей о Викторе Ерохине и о подброшенных на его крыльцо вещах Литвинец.
     - Господи, и все это, весь этот ужас произошел здесь?
     В этом городе? Игорь, что касается меня, то мне простительно вести себя легкомысленно и хохотать невпопад, я чрезвычайно возбуждена и веду себя как ненормальная...
     Но ты-то! Возьми себя в руки, забудь, что мы с тобой не просто коллеги, и давай работать! Я понимаю, что наша работа - особенная, что она требует каких-то жертв, но мы живые люди, и все, что происходит вокруг, не может не задевать меня.
     - Что-то я не пойму суть твоего монолога. Ты хочешь уехать и оставить меня здесь одного? Ты струсила?
     - Нет, просто мне смешинка в рот попала... Ты действительно считаешь, что нам надо вернуться к Ангелову?
     - Честно говоря, я собирался дождаться, когда он куда-нибудь уйдет - он наверняка где-нибудь учится или работает, - чтобы проникнуть в его квартиру и поискать там что-нибудь интересное. Вот и весь мой план.
     - Это грубо. Здесь же все на виду, любой посторонний звук, незнакомое лицо - и все! Нас повяжут и отведут в участок. Кроме того, ты не знаешь, уйдет он из дома или нет.
     - Если он там, то я постараюсь взять его на пушку.
     Скажу ему, к примеру, что мы нашли тело Дины, а узел с ее вещами находится у нас в машине... Он нервный, и если он замешан в убийстве этой девочки, то не выдержит и во всем сознается...
     - Ты уверен? Он не сознался в милиции, а тебе все расскажет? Ты должен признать, что в этом деле мы увязли по уши. У нас нет никакой информации. Разве что этот страшный узел с окровавленным платьем Литвинец... Кстати, куда ты его дел?
     - Вообще-то я сказал Щукиной, чтобы она отправила все это по своим каналам на экспертизу. Она обещала все сделать втайне, поскольку в этом деле замешан мой друг...
     - То есть ты ничего не рассказал об этом Крымову? - Юля как будто даже обрадовалась этому. - Ну и правильно. Нечего ему обо всем докладывать, он и так хорошо устроился...
     Она запнулась внезапно от мысли, что ведет себя недостойно, что ее слова, относящиеся к Крымову, звучат более чем пошло. Как могла она забыть, что он - все-таки ее бывший любовник и находящийся рядом с ней Шубин прекрасно знает это. Навряд ли ее последняя фраза понравилась ему...
     Однако Шубин поддержал ее, поскольку у него были свои причины не доверять Крымову, о которых она и не догадывалась.
     - Понимаешь, Крымов не тот человек, который оценит ход работы или способ, с помощью которого добывалась информация. Ему важен...
     - ..результат?
     - Правильно. Вот только я не уверен, что Щукина ему не проболтается. Ты видела, как наша Надечка крутится вокруг него?
     Он изо всех сил старался быть осторожным и не проговориться о том, что знает о связи Щукиной с Крымовым.
     - Да она это делает нарочно, чтобы позлить меня, неужели ты не понимаешь?
     "Если бы".
     - Ладно, посмотрим, что будет дальше, возможно, я позвоню вечером Щукиной и узнаю, как обстоит дело с экспертизой, а заодно и выясню, проболталась она Крымову или нет. А пока давай вернемся к Диме... Сделаем так. Если он дома, то поподробнее расспросим его о Дине, остановимся, в частности, на 9 ноября... Если же его нет - постараемся проникнуть в его квартиру. Я понимаю, что это не лучший способ, но если мы будем действовать только законным образом, то никогда и ничего не узнаем. Это в милиции делают все просто и грубо, отсюда и полная "раскрываемость", а в тюрьмах сидят ни в чем не повинные люди... Ну что, пойдем?
     Они вышли из машины и направились к дому, где жил Ангелов, но только с другой стороны.
     - Как ты думаешь, сколько прошло времени? - Изо рта Игоря вырвалось облачко пара. Несмотря на раннее утро, все вокруг было серым, словно в этот город вообще не заглядывало солнце. Даже снег казался грязноватым, не говоря уже о мрачных покосившихся домишках. Шубин подумал, что до того, как они въехали в город, снег сверкал белизной, да и небо, несмотря на туман, источало свет. Неужели во всем виноват САМ ГОРОД? Или его жители, вокруг дел которых сгущается воздух и превращается в серый, липкий, чуть ли не ядовитый туман?
     - Минут пятнадцать. Вполне достаточно, чтобы человек умылся, если он только проснулся, оделся и даже выпил чашку чаю. Семь пятнадцать. Если ему на работу или учебу к восьми, то он должен уже выйти из дома.
     Так, беседуя, они дошли до угла дома и остановились в нерешительности. Двор был пуст, не видно было ни одного живого существа.
     - У нас в городе обычно в это время все куда-то спешат, кто на работу, кто куда...
     - Думаю, что завод стоит.
     - Какой завод?
     - В М.  всего один завод, бывший военный. Он стоит, вот людям и некуда идти. Уверен, что в воскресенье рано утром город оживляется - все торопятся на рынок, занять свои рабочие места. Торговля - это единственное, на чем можно сегодня заработать деньги, чтобы прокормиться.
     Из подъезда Ангелова вышла серая облезлая кошка и медленно, переваливаясь с боку на бок, пошла в сторону мусорного бака.
     - У нее что-то с мозжечком, смотри, как идет... Того и гляди свалится. Знаешь, Игорь, что-то мне в этом городе как-то не по себе, здесь пахнет смертью...
     - Это не смертью пахнет, а канализацией из подвала.
     Слышишь, вода шумит? Дом стоит почти на болоте и гниет... Уверен, что в квартирах много мокриц.
     - Бр-р-р. - Юля, держась за руку Шубина, вошла с ним в подъезд и стала подниматься по ступенькам.
     Увидев знакомую дверь, они остановились. Игорь позвонил. Затем еще несколько раз.
     - Он ушел. Он не мог нас видеть, так что предполагать, что он НЕ ХОЧЕТ нам открыть, - глупо. Ты встань так, чтобы соседи в глазок не увидели, что я собираюсь делать... Вот так, хорошо...
     Он достал из кармана куртки тяжелую связку отмычек и принялся подбирать их к замку. На это ушло минут десять. За это время ничего особенного не произошло.
     В подъезде было по-прежнему тихо и спокойно. Где-то наверху звучало радио.
     Наконец раздались характерные звуки открываемого замка.
     - Все, порядок. Заходи. - Шубин явно нервничал, хотя и старался держаться уверенно. - Будем надеяться, что нас никто не увидел...
     Они вошли в квартиру и заперли за собой дверь.
     - Дима, - позвал Игорь на всякий случай, прислушиваясь к жуткой тишине, которая буквально закладывала уши.
     - Да нет его, нет... - Юля первой вошла на кухню и, увидев, что на столе нет ни сахарницы, ни чашки, а чайник на плите - она прикоснулась к нему рукой - оказался холодным, удивилась:
     - Похоже, что он не завтракал.
     Шубин зашел в комнату, в которой они совсем недавно разговаривали с Ангеловым, и осмотрелся.
     - Смотри! - услышал он и, обернувшись, увидел на стене, между двумя книжными полками, черно-белый фотопортрет девушки, очень похожей на Дину Кириллову.
     - Достань-ка ее фотографию. - Юля сняла портрет и ладонью стерла с него пыль.
     Шубин извлек из кармана цветную фотокарточку Дины, которую дал ему ее отец, и сравнил с портретом.
     - Иначе причесана, - заметила Юля, - да и цвет волос светлее, но все равно - это она. Слушай, ты не чувствуешь какой-то странный сладковатый запах? У нас так пахло на даче осенью, не то яблоками, не то плесенью...
     Да что ты так внимательно рассматриваешь? Ты сомневаешься, что это она?
     Дина - худенькая симпатичная девушка со светлыми глазами, копной пышных волос и белозубой улыбкой - смотрела, как показалось Юле, из НЕБЫТИЯ. Она это чувствовала. И эта улыбка смотрелась ироничной и одновременно словно прощальной.
     Снимки были сделаны хоть и в разное время, но на ней был один и тот же плотный, облегающий ее шею и плечи свитер. Синий, с редкими оранжевыми полосками.
     - Конечно, она, кого бы еще он повесил на свою стену...
     - Игорь, следи за своей речью... Он не ЕЕ повесил, а ее ПОРТРЕТ.
     - Не придирайся, Земцова... Давай-ка лучше заглянем в другую комнату.
     Шубин подошел к двери, взялся за ручку, потянул на себя и, едва она приоткрылась, тотчас захлопнул ее...
     Юля, подошедшая к нему сзади, в недоумении остановилась и коснулась его плеча:
     - Ты чего? Что-то увидел там? Труп? - Она сказала это просто так, но, заметив, что Игорь, не поворачивая головы, качнул ею в знак согласия, почувствовала слабость в коленях. - Открывай, все равно мы уже здесь...
     Это ОН?
     Игорь стал медленно открывать дверь, словно давая возможность Юле подготовиться к неприятному зрелищу.
     В маленькой комнате, заставленной старой мебелью, на стуле, спиной к ним, сидела девушка в синем свитере с редкими оранжевыми полосками. Она никак не отреагировала на звук и даже не повернула головы. Слегка растрепанные волосы ее были цвета выцветшей соломы. Одна рука ее лежала на столике, заваленном полусгнившими яблоками и покрытыми голубовато-желтоватой пушистой плесенью апельсинами. Рядом с размякшими испорченными фруктами лежали открытые коробки с шоколадными конфетами и большая жестяная банка с "моцартовским" печеньем.
     - Что у нее в руке? - Волосы у Юли на голове зашевелились от ужаса. - Ты видишь, что-то серое?
     - Это ухо... - ответил дрогнувшим голосом Шубин и тут же услышал сзади грохот.

Глава 6

     - Ты сегодня куда-то ездила?
     - Возила твоему лучшему другу коньяк и попросила его держать меня в курсе этих обрубков...
     - Но у тебя в руках была большая спортивная сумка...
     - Крымов, не приставай ко мне, тем более что сумка была пустая, я на обратном пути заехала в магазин и набила ее булками, колбасой и кофе... Какие еще будут вопросы? - Она повернула голову, покоившуюся на плече Крымова, и посмотрела на него долгим взглядом, думая о чем-то своем.
     - Надечка, очнись... - он помахал перед ее глазами рукой, словно разгоняя наваждение. - Ау, я здесь, а ты со мной... Снова вспомнила про своего Чайкина? Брось и не осуждай его, честное слово. Ну подумай сама, разве мог нормальный человек выбрать себе такую профессию? Пойми, глупая, каждый человек - индивидуален.
     И у каждого из нас свои склонности. Кроме того, не все такие сильные, как ты...
     - Нашел тоже сильную, - она закрыла лицо руками, и Крымов услышал, как Щукина всхлипнула.
     - Прекрати, ты мне сейчас испортишь все утро. Я настроен самым решительным образом. Сто грамм слез - и мне придется вставать, на мужчин женские слезы не могут действовать возбуждающе, в противном случае и это тоже считалось бы извращением. Ты - большая девочка и должна это понимать.
     - Крымов, у тебя только одно на уме, - Надя махнула рукой и сделала попытку встать с постели. - Неужели мы не можем поговорить нормально?
     - Но о чем? И какой смысл вести с самого утра серьезные разговоры, когда я нахожусь в такой прекрасной форме, что мог бы потратить это драгоценное время с большей пользой для здоровья.., да и для души тоже.
     Разве тебе не нравится быть со мной? Разве ты не этого хотела, когда садилась ко мне в машину? Ты мне брось устраивать истерики, ложись вот так и не шевелись...
     - Крымов, отпусти меня! Это ты ненормальный, а не Чайкин! Сколько раз можно это проделывать за сутки?
     И из чего ты вообще сделан?
     - Оставь, дорогуша, подобные рассуждения. Ты - женщина и должна мне подчиняться.
     - Ты страшный человек, Крымов. Я ненавижу тебя.
     Ты - эгоист, мошенник, аферист, порочный человек, лентяй, развратник, обманщик, преступник, негодяй, мерзавец...
     - Не так быстро, Надечка, но постарайся держать один темп...
     Щукина закрыла глаза и замолчала, понимая, что в ее ситуации это будет самым лучшим и безопасным. Никакого удовольствия от того, что делал с ней Крымов, она не получала, разве что эстетическое, когда видела себя со стороны, отраженной в большом зеркале в объятиях обнаженного мужчины, имени которого она в этот момент и не хотела бы знать...
     Она и сама не могла объяснить, как это ему удалось поработить ее, заставить ее делать то, что вообще не должно было повториться? Он любил и любит до сих пор Земцову, но, не получая от нее физической покорности, решил использовать для удовлетворения своих сексуальных потребностей ее, Щукину. Причем делал это так, как. если бы он попросил ее приготовить для себя бутерброды... То есть он брал ее, как вещь, и считал, что это в порядке вещей.
     Она молчала, постепенно внушая себе, что находится в руках одного из самых красивых мужчин города, с которым любая женщина сочла бы за счастье оказаться в постели, и, возможно, именно это удерживало ее от каких-то решительных действий, за которыми последовал бы разрыв, если не громкий скандал... Хотя кто ее услышит в этом доме, за десятки километров от города. Ведь вокруг один снег...
     Она смотрела в окно, чувствуя, как мужчина, в объятиях которого она сама пожелала еще совсем недавно спрятаться от навалившегося на нее ужаса, успокаивается. Да, мужчины - это звери, животные, которым женщина должна подчиняться. И никакая эмансипация и прочая чушь не в силах преодолеть этот закон природы.
     И та, что возьмет на себя смелость (или глупость) ослушаться мужчину, будет обречена на одиночество. Вот как Земцова, например. Только непонятно, зачем она обрекает себя на это самое одиночество, во имя чего? Ради самоутверждения? Разве, любя Крымова, она не желает близости с ним? Почему она отталкивает его от себя? Неужели она не понимает, что тем самым она бросает его в постели других женщин?
     Крымов курил, глядя в потолок. Надя, стоя под душем и думая о предательстве по отношению к Юле, которое она совершила уже не в первый раз, вновь почувствовала приближающиеся слезы. Крымов думает, что спасает ее, а на самом деле делает ей еще больнее... Он считает