все,
что с ней произошло в агентстве. И про Чайкина, разумеется, тоже. -  У  меня
есть хороший доктор, он сделает тебе укол, который полностью снимет боль.
   - Если это наркотик, то сразу заявляю - мне это ни к чему. Я вполне смогу
справиться и сама. Поболит-поболит и перестанет.  В  крайнем  случае  можете
предложить мне обычное болеутоляющее, например, анальгин. А если честно,  то
мы едем совсем не туда, куда бы мне хотелось,  -  она  вспомнила,  к  своему
ужасу, о Полине и ее просьбе. И тут же поймала себя на том, что  побаивается
Ломова. Но, с другой стороны, она должна вытравить из себя  это  чувство,  и
чем скорее, тем лучше. Где это видано, чтобы любовники трепетали друг  перед
другом от страха. Подумаешь, Ломов!
   - Не понял... - опять этот недовольный тон.
   -  Послушайте,  Павел  Андреевич,  мне  не  нравится  тон,   которым   вы
обращаетесь ко мне... Я же не ваша подчиненная, и вы  не  вызывали  меня  на
ковер... И если я сказала вам, что не собираюсь выходить за вас  замуж,  это
не дает вам права так разговаривать со мной.  Короче,  если  вам  что-то  не
нравится,  отвезите  меня  снова  в  агентство.  У  меня  сейчас   нет   сил
разговаривать с вами на повышенных тонах. Я все понимаю, не маленькая. Вы  -
мужчина с большой буквы, и все такое прочее... Но пресмыкаться перед вами  я
не намерена. Мне надо заехать в магазин,  купить  там  кое-что  и  вернуться
домой. - Мысль  о  том,  чтобы  провести  ночь  в  обществе  Полины,  теперь
показалась Юле почему-то даже привлекательной. - Я не готова к  тому,  чтобы
ложиться с вами в постель. Как хотите, так меня и  воспринимайте.  Я  только
должна извиниться перед  вами,  что  вспомнила  о  необходимости  заехать  в
магазин так поздно.
   "Кажется, у меня все-таки начинается жар..."
   - В какой тебе магазин? - спросил он глухо.
   Ей уже начало казаться,  что  она  разговаривает  с  какой-то  заведенной
куклой - до того неестественно звучал его голос, как-то бесцветно и тихо.
   - Супермаркет "Хлоя". - Она специально  назвала  этот  огромный  магазин,
поскольку только в нем можно было купить абсолютно все, начиная с салфеток и
кончая жирными французскими лягушками.
   - Хороший магазин, - заметил он и резко свернул влево.
 
*** 
 
   Остановившись у входа в магазин, Павел  Андреевич  вызвался  сопровождать
ее, но Юля категорически заявила, что предпочитает делать покупки сама и  уж
ни в коем случае не с мужчиной.
   - Вы все равно в этом ничего не смыслите, - зачем-то сказала она,  выходя
из машины и опираясь на его руку.
   - Вот деньги... - Он достал из кармана сотенные.  Она  хотела  было  тоже
отказаться, но услышала:
   - Не возьмешь - обижусь.
   В принципе он  был  прав.  Теперь,  когда  она  действительно  стала  его
любовницей, у нее появились не только определенные обязанности, но и  права.
Хотя бы право спокойно принимать от него деньги и подарки.
   И она взяла деньги. Слегка покачиваясь от слабости, Юля вошла  в  магазин
и, зацепив пальцем невесомую сверкающую тележку-корзинку, покатила ее  вдоль
нескончаемого прилавка.
   - Вот тебе, Полина, яблоки, вот тебе, дорогая, груши... - складывала  она
красивые плоды в корзинку и, усмехаясь  собственной  щедрости,  представляла
себе, как ее соперница обрадуется такому изобилию фруктов. - Может, тебе еще
и персиков?
   Она произносила  эти  слова  тихо,  почти  незаметно,  но  они  почему-то
развлекали ее. Словно Полина сидела у нее в кармане  и  могла  все  слышать.
"Должно быть, у меня начинается бред".
   Мальчик-консультант  помог  ей  докатить  нагруженную  тележку  прямо  до
машины, где Ломов принял и уложил в машину пакеты с продуктами.
   - Теперь домой? - спросил он убитым голосом.
   - Домой. - Затем, помедлив немного, добавила:
   - А там видно будет...
   Возле ее дома Ломов, задрав голову, насколько позволял ему горб, заметил,
разглядывая ее светящиеся окна:
   - У тебя горит свет... Там кто-то есть?
   - Я всегда оставляю свет включенным, чтобы те,  кто  собирается  ограбить
меня, думали, будто бы в квартире кто-то есть... А разве вы так не делаете?
   - У меня квартира на сигнализации.
   - Понятно. Скажите, а если я соглашусь выйти за  вас  замуж,  вы  и  меня
поставите на сигнализацию?
   - Юля, ты - прелесть... Но давай сделаем так: мы с тобой сейчас поднимаем
эти пакеты к тебе домой, а потом ты  возвращаешься  ко  мне,  и  мы  едем  в
охотничий домик. Я так соскучился по тебе. - Он помог ей выйти из машины,  и
она тотчас оказалась в его объятиях. - Ну же, соглашайся.
   - Я не знаю. Вы делаете мне больно.
   - А дома я тебя быстренько вылечу и поставлю на ноги.
   - Не уверена, что то, чем вы намерены со  мной  заниматься,  поможет  мне
встать, как вы говорите, на ноги...  Ведь  я  же  знаю,  что  будет  там,  в
охотничьем домике... Или я ошибаюсь?
   Она  провоцировала  его  скорее  из  кокетства  или   по   инерции,   чем
сознательно. Просто в ней иногда просыпалась женщина, которая в  силу  своей
принадлежности к этому полу просто не  могла  вести  себя  иначе,  но  очень
скоро,  утомившись,  засыпала  в  ней  опять.  До  следующего  объятия,   до
следующего эмоционального толчка.
   - Я хочу тебя... - услышала она и вдруг усмехнулась, представив себе лицо
Павла Андреевича в тот момент, когда он увидит в ее квартире Полину Пескову.
- Пойдем, я помогу тебе отнести все это домой.
   И она поняла, что отказаться от его помощи означало бы сейчас расписаться
в своем вранье. Сказать ему, что  она  сама  дотащит  эти  тяжелые,  набитые
фруктами и соками пакеты и что это даже доставит ей удовольствие? Но что  же
делать?
   - Конечно, не думаете же вы, что я потащу все это сама.
   Он с легкостью поднял все  четыре  пакета  и  быстрым  шагом  двинулся  к
подъезду. Несколько минут - и они уже стояли у двери ее квартиры.
   - Если вы наброситесь на меня прямо сейчас, едва я войду в  квартиру,  вы
меня больше никогда не увидите, - произнесла она как можно серьезнее.
   - Как скажешь. Я могу подождать тебя внизу. Господи, извини, как же я  не
догадался. Ведь тебе,  наверно,  нужно  переодеться.  Извини  меня...  -  Он
привлек ее к себе и нежно поцеловал, и все это, не выпуская из  рук  тяжелой
ноши.
   - Я рада, что вы такой догадливый... Он ушел, оставив пакеты в прихожей.
   - Я уж думала, что ты разрешишь этому мужику войти сюда... - услышала Юля
голос и почему-то вздрогнула, хотя и знала, что Полина  присутствует  где-то
здесь, совсем рядом.
   Она вышла из полумрака гостиной, закутанная в ее халат,  и  молча  унесла
пакеты на кухню.
   - Спасибо, - донеслось оттуда. Вскоре Полина вернулась с бананом в  руке.
- Как идут дела? Что-нибудь узнали?
   Юля в этот момент раздевалась, осторожно высвобождая  из  тесного  рукава
плечо. Полина, увидев пропитанную кровью повязку, ахнула.
   - Что с тобой?
   - В меня, Полина Пескова, стреляли... И все потому, что ты молчишь  и  не
хочешь мне ничего рассказать...
   - Но ведь я же все рассказала!
   - Да ничего ты толком  не  рассказала...  -  Юля  сморщилась  от  боли  и
швырнула пальто на столик в углу, затем разулась и прошла в гостиную. -  Кем
тебе приходится Сырцов?
   - Сырцов? Кем? Да никем! Переспала с ним разок, да и бросила. На  что  он
мне? Ни денег, ничего другого. Так, посредственность какая-то,  серятина,  а
еще прокурор. Да в гробу  видала  я  таких  прокуроров!  -  Полина  говорила
спокойно, без истерики.
   - А что ты знаешь о квартире,  где  развлекался  твой  братец  со  своими
приятелями?
   - Ничего особенного... Молодые ребята, что они могли там делать,  как  не
девок трахать?
   - А ты знаешь, сколько лет было этим девкам?
   - Откуда ж мне было знать?
   - А почему ты мне ничего не рассказала  о  том,  что  твой  брат  спал  с
Гусаровой? - эту байку Юля слепила из воздуха и теперь замерла, ожидая,  что
скажет Полина.
   - А какое это имеет отношение к делу Садовниковых? Да мало ли с кем  спал
Герман?! Это меня не касалось. Он был взрослым мальчиком.
   - Кроме того, ты мне ни слова не сказала о фонде, которым руководишь.
   - Ха! Тоже мне фонд. Одно название. Да если бы Сергей не давал мне денег,
мы бы до сих пор крышу в театре не отремонтировали.  Фонд  -  это,  конечно,
хорошо, но только мне от него ничего, кроме головной боли, не перепадало.  Я
все надеялась, что туда будут время от времени поступать  деньги,  чтобы  мы
организовали приличные гастроли, пошили костюмы...
   - Но вы же организовали гастроли в Швейцарию.
   - Наш театр достоин лучшего.
   - А почему ты ушла со сцены?
   - Не поладила с Иорданиди. Он слишком много на себя берет. Я текст  телом
чувствую, а он ушами, что ли... Мне с ним  неинтересно...  Кроме  того,  мне
надоело играть роль его любовницы... Ведь все мужики - как дети малые. А  ты
что, встречалась с ним, с Сашкой-то?  Представляю,  что  он  тебе  про  меня
понарассказывал... Он меня ревновал страшно... Послушай, да у тебя открылось
кровотечение... В тебя действительно стреляли? Но кто?
   -  Забыла  спросить.  Какой-то  тип  шел  мимо  агентства,  увидел  меня,
наверное, я ему понравилась, вот он в меня и выстрелил... - Юля  разозлилась
и разговаривала с Полиной на повышенных тонах.
   - Похоже, ты  совсем  близко  подгребла...  -  вдруг  шепотом  произнесла
Полина. - Послушай, Земцова, я понимаю  твои  чувства  ко  мне,  но  все  же
постарайся послушаться меня... Уезжай из города. Я знала, понимаешь,  знала,
что этим дело закончится... Это же просто счастье, что ты  осталась  жива...
Но ведь ты могла бы сегодня не прийти сюда... Неужели тебе  не  страшно?  Ты
презираешь меня за мои страхи и сама готова подставить  свою  голову,  чтобы
только не уподобиться мне? Но ведь это глупо... Я не знаю, на  какой  стадии
расследования ты сейчас находишься, но  раз  в  тебя  стреляли,  значит,  ты
коснулась оголенного нерва... Произошла реакция. Кстати, а кто  этот  мужик,
который подвозил тебя?
   - Ломов, а что? - Юля решила произнести фамилию своего любовника  лишь  с
тем, чтобы иметь возможность услышать что-нибудь и  о  нем:  похоже,  Полина
была близко знакома со всеми представителями мужского населения города.
   - Так это машина Ломова? А ты-то с ним как познакомилась?
   - Какая разница...
   - Большая... Уж не роман ли ты с  ним  закрутила?  Не  советую.  Довольно
опасный тип, хотя и не лишен оригинальности.
   - Ты и с ним спала?
   - Нет, не пришлось... Хотя, думается мне, он бы меня не разочаровал.
   - В каком смысле?
   - В известном.
   - Послушай, Полина, неужели тебя действительно  так  интересуют  мужчины,
что ты готова лечь со всяким? Ты уж извини, что я так  прямо  тебя  об  этом
спрашиваю, но у меня просто в  голове  не  укладывается,  как  такое  вообще
возможно?..
   - Если бы я сама знала... - вдруг надсадно и горестно выдохнула Полина. -
Должно быть, судьба у меня такая...
   - Ты, я вижу, скучаешь... Не здесь, не в моем доме, а вообще  в  жизни...
Почему бы тебе не уехать отсюда? Ты - девушка красивая, мужики тебе  на  шею
все вешаются, как  загипнотизированные...  Вышла  бы  для  начала  замуж  за
какого-нибудь нашего миллионера, я имею в виду московского, конечно, а потом
уж повыше поднялась бы...
   - Это ты из-за Крымова со мной так разговариваешь? - усмехнулась  Полина,
откусывая  от  банана,  и,  дурачась,  закатила  глаза  кверху,  словно   от
неслыханного наслаждения.  А  потом  вдруг  как-то  истерично  захохотала  и
схватилась за живот.
   - Не вижу здесь ничего  смешного.  Помоги  мне  лучше  перевязать  плечо.
Принеси бинты из аптечки.
   Юля пробыла дома около сорока минут. Знала, что ее  ждут,  но  все  равно
старалась все делать не торопясь, словно подсознательно оттягивала  свидание
с Ломовым. За это время Полина успела сделать ей перевязку, причем отменную,
словно актриса всю жизнь только этим и занималась. Затем Юля  переоделась  в
брюки и свитер и, слегка перекусив черничным рулетом, вышла из дома.
   - Так ты мне не советуешь встречаться с Ломовым? - все-таки не  выдержала
она и спросила Полину уже  перед  самым  выходом.  -  Но  почему?  По-моему,
приличный человек или, как говорят обычно в таких случаях, достойная партия.
Я, может, замуж за него собралась.
   - Смотри сама. Но уж больно он большой и  страшноватый.  Один  горб  чего
стоит.
   - Ты-то его где видела?
   - Да встречались как-то в одной компании... По-моему, даже у него дома...
Я ведь уже говорила, кажется, что он большой оригинал... Так вот, он  кормил
нас фаршированными яйцами, причем сделанными таким образом,  что  они  своей
формой  и  расцветкой  напоминали  человеческие   глаза:   карие,   зеленые,
голубые... Затем еще было одно блюдо из курицы. Причем эта курица изображала
лежащую в постели женщину в кружевном пеньюаре..,  из  нежного  солоноватого
крема с сухариками... А  вместо  головы  у  этой  курицы  была  миниатюрная,
искусно сделанная из гусиного яйца женская головка с волосами из шоколадного
волнистого крема... Жуткое зрелище... Но мы ее скушали за милую душу...
   - А ты не знаешь, как Ломов стал министром экономики? Я, к своему  стыду,
до последнего времени не интересовалась  политикой,  в  этом  плане  у  меня
огромный пробел. Что вообще представляет из себя Ломов?
   - Я думаю, что он гений. Никто не знает, откуда он  взялся.  Возник,  так
сказать,  ниоткуда  с  совершенно  потрясающими  разработками,   касающимися
реорганизации местных оборонных заводов. Там, говорят,  было  все:  расчеты,
схемы, перспективные планы будущих производств и даже список живущих в нашем
городе специалистов, способных поднять производство... Кажется, он всю жизнь
проработал в каком-то закрытом предприятии, в какой-то лаборатории, где  ему
больше приходилось бездельничать,  чем  реализовывать  себя...  А  потом  он
решил, что хватит спать, пора приниматься  за  серьезную  работу.  Он  вышел
напрямую на губернатора, втерся к нему в доверие и, понимая, что имеет  дело
с дилетантом в  экономическом  плане,  объяснил  ему  все  на  пальцах...  И
губернатор понял, что Ломов ему нужен как воздух...  После  того  как  Павлу
Андреевичу было дано место скромного чиновника при нашей  администрации,  он
развернулся не на шутку. Убедил  губернатора  поехать  со  своими  идеями  и
планами в Москву... Вот после Москвы все и началось. Колесо  завертелось,  с
нашими местными предприятиями стали заключать долгосрочные договора...
   Полина вдруг остановилась на полуслове.
   - Откуда тебе все это известно? - спросила Юля, чувствуя себя совершенным
недоумком.
   - Газеты надо читать, госпожа Земцова... Ты бы  спросила  у  Крымова  про
своего Павла Андреевича, он о нем еще больше знает.
   - А что он знает? , - Что его пытались  поймать  на  взятке,  да  кое-кто
сильно обжегся. Он большая умница, не дал себя поймать, потому как взяток не
берет... Он и так имеет все, поскольку  тесно  сотрудничает  с  директорским
корпусом, я имею в виду вполне конкретных людей, которые буквально  питаются
его идеями... Поэтому меня раздражает, когда я слышу вокруг себя, что,  мол,
мы связаны по рукам и ногам, нам не дают работать, негде развернуться... Все
это чушь собачья... Были бы мозги...
   - Послушай, но раз он такой хороший, как ты говоришь, тогда почему же  ты
не советуешь мне с ним встречаться? То, что он не такой, как все, я  и  сама
поняла.
   - Все очень просто. Он поработит тебя. Рядом с  ним  ты  сойдешь  с  ума,
свихнешься... Он какой-то странный... С сумасшедшинкой, что  ли...  Не  знаю
даже, как тебе объяснить...
   - А друзья у него есть?
   - Есть. Начиная с губернатора... Но дружат с ним в основном из  страха...
Слишком много в нашем городе связано с именем Ломова...
   - А чего его бояться-то? Я не понимаю...
   - У него свои принципы работы... Возможно, он таким образом проворачивает
свои идеи, что человеку, хотя бы раз с ним связавшемуся,  просто  невозможно
будет потом обходиться без Ломова.
   - Полина, ты несешь какие-то несуразности... То есть, говоря проще. Ломов
давит на директорский корпус психологически?
   - Да нет же... Тут дело сложнее  и  во  многом  зависит  от  того,  какое
прошлое у руководителя предприятия... Процедура банкротства, списание долгов
- вот "золотые" рычаги, которые использует в  своей  работе  Ломов.  Он  как
паук, который оплел весь город... В конечном счете заводы работают, проблема
безработицы решается, люди начинают получать деньги, но  больше  всех  будет
иметь твой Ломов...
   - Но почему? Ведь он только чиновник?
   - Ценные бумаги, Юля... Он - держатель основных пакетов акций, он  акула,
готовая сожрать в любое время то, что плохо лежит, или то, что перестает ему
подчиняться...
   - А как к этому относится губернатор?
   - Ломов ему необходим как воздух...
   - ., или как мозг?
   - Ну вот ты все поняла... Я тебя, кажется, задержала? - Полина улыбнулась
и даже подмигнула Юле:
   - Но ты должна знать, с кем проводишь ночи...
   - Но откуда у тебя такая информация? Ты что, тоже интересовалась  Ломовым
как потенциальным любовником?
   - Я вообще много чего знаю о местных воротилах...  Но  все  это  довольно
скучно...
   Она снова закрылась, как раковина-беззубка.
 
*** 
 
   Ломов был недоволен, что его заставили ждать. Но тем  приятнее  было  Юле
осознавать, КТО ее ждет, особенно после всего,  что  она  услышала  о  Павле
Андреевиче.
   - Извините, что задержалась. Я попыталась,  сделать  себе  перевязку,  и,
по-моему, у меня это довольно-таки неплохо  получилось...  Вы  сердитесь  на
меня?
   - Скажи. - Он повернулся к ней, и в бледных  бликах  салонного  освещения
она увидела его крупное, с выразительными темными глазами  лицо.  Мешки  под
ними показались и вовсе черными, они словно бы являлись продолжением глаз  и
пугали своими размерами. - Скажи, тебе доставляет удовольствие мучить меня?
   - Если вы будете разговаривать  со  мной  в  таком  духе,  то  я  вернусь
домой... Вы не должны забывать, что я женщина, что у меня  могут  быть  свои
дела, которые необходимо выполнять без свидетелей... Я переоделась,  сделала
перевязку,  привела  себя  в  порядок,   наконец,   распихала   продукты   в
холодильнике,  выпила  анальгин...  Что  в  этом  особенного?  Вы  прекрасно
понимаете, что я ранена, что мне нездоровится и что я согласилась поехать  с
вами только лишь из уважения к  вам...  Кроме  того,  я  надеялась  на  вашу
реальную помощь.
   - Извини... - Он положил руку ей на плечо и, склонившись к ней, поцеловал
в щеку. - Просто я нервничал... Я подумал, что ты меня  обманываешь,  что  у
тебя дома кто-то есть, с кем ты обсуждаешь наши с тобой отношения... Ну что,
поедем?
   - Конечно. - Она тоже клюнула его в щеку. И они поехали.
   - Знаешь, ласточка, тебе будут говорить обо мне самые ужасные вещи...  Но
ты не должна никому верить. У меня достаточно много врагов в этом городе.  И
не потому, что я такой плохой, просто у меня работа такая... Я выбрал  тебя,
и мне бы хотелось, чтобы ты теперь выбрала меня.
   - Павел Андреевич, я все это уже слышала, только никак не  могу  взять  в
толк, зачем я вам? Вы  действительно  хотите  создать  семью,  чтобы  у  вас
появились дети?.
   - Разумеется...
   - Вам уже за шестьдесят, не кажется ли  вам,  что  как-то  поздновато  вы
решили взяться за ум? Это что же получается, у вас до сих пор нет детей?
   - Представь себе, нет...
   - Но почему? Вы бесплодны?
   - Не думаю... Просто у меня до сегодняшнего дня  не  складывалась  личная
жизнь.
   - Уверена, что у вас было  много  женщин...  Вы  -  влиятельный  человек,
богатый к тому же... Что мешало вам встречаться с женщинами и выбирать среди
них потенциальную жену?
   - Я и выбирал... Понятное дело, что я не монашествовал, просто мне бы  не
хотелось говорить с тобой на эту тему...
   - А вы, случайно, не гомосексуалист?
   - Нет, успокойся. Мне даже показалось, что я смог убедить тебя в том, что
способен сделать женщину счастливой...
   Юля замолчала, вспомнив все, что про